Проблеск надежды

Кэт Харстон, не помня себя, бежала через парк, спотыкаясь о корни,

продираясь сквозь колючие кусты шиповника и ежевики, не замечая царапин, не

ощущая боли, готовая смести все преграды на своем пути к освобождению.

Быстро отыскав сарай, она, как и в прошлый раз, с помощью бочки взобралась

на него. Встав на цыпочки, она окинула взглядом длинный пыльный проселок,

пожухшие живые изгороди вдоль него и унылую железнодорожную насыпь по ту

сторону проселка. Кабриолета нигде не было видно.

Впрочем, Кэт и не ждала, что он появится так быстро, - ведь она бежала

наперерез, через парк, а экипаж должен был его обогнуть. Проселочная

дорога, по которой ехал кабриолет, пересекалась с другим проселком под

прямым углом, и этот второй проселок был ей отсюда хорошо виден. Кабриолет

мог свернуть на этот проселок или проехать прямо. Если он не свернет, Кэт

не сможет привлечь к себе внимание дамы. Кэт не сводила глаз с пересечения

дорог, и ей казалось, что сердце у нее перестает биться.

Но вот она услышала скрип колес, и гнедая лошадка выбежала из-за угла.

Кабриолет подкатил к перекрестку, и дама, словно в нерешительности,

придержала лошадку, видимо, не зная, какой путь ей следует избрать. Затем

она шевельнула вожжами, и лошадка затрусила прямо. Крик отчаяния вырвался

из груди Кэт, когда она увидела, как разлетается в прах ее последняя

надежда.

По счастью, мальчик-слуга, сидевший в экипаже, отличался завидной

остротой слуха, нередкой, впрочем, в его возрасте. Он услышал возглас Кэт,

обернулся и в просвете живой изгороди увидел над монастырской стеной

женское лицо, которое смотрело вслед их экипажу. Он обратил на это внимание

своей хозяйки.

- Может, повернем обратно, мэм? - спросил он.

- А может, все-таки не стоит, Джон, - сказала миловидная дама. -

Каждый волен смотреть из-за своей садовой ограды, куда ему вздумается. Это

еще не дает нам повода совать свой нос в чужие дела, не так ли?

- Так, мэм, но она же что-то кричала нам.

- Разве, Джон? Разве она нам кричала? Может быть, это частное

владение, и мы не имеем права проезжать по этой дороге?

- Нет, она вроде как звала на помощь, словно на нее напал кто-то, -

убежденно сказал Джон.

- Тогда поехали обратно, - решила дама и повернула кабриолет.

Кэт с упавшим сердцем уже начала спускаться со своего наблюдательного

поста и вдруг застыла на месте, словно пронзенная электрическим током: она

увидела, что гнедая лошадка появилась снова из-за поворота дороги и несется

обратно вскачь с резвостью, совершенно необычной для этого четвероногого.

От волнения девушка так побледнела, и вместе с тем лицо ее засветилось

такой радостью, что подъехавшая в кабриолете дама больше не сомневалась:

какие-то крайние немаловажные обстоятельства заставили эту девушку позвать

на помощь.

- Что случилось, моя дорогая? - крикнула дама, натягивая вожжи, когда

экипаж поравнялся с Кэт. Обращенное к ней с мольбой прелестное лицо

мгновенно тронуло ее доброе сердце.

- Ах, сударыня, - понизив голос, быстро проговорила Кэт, - я с вами

незнакома, но уверена, что это господь бог послал вас сегодня сюда. Меня

держат взаперти за этой оградой и убьют, если никто не придет мне на

помощь.

- Вас убьют? - воскликнула дама, откинувшись на сиденье и всплеснув от

удивления руками.

- Поверьте, это так, - сказала Кэт, стараясь говорить как можно яснее

и короче, чтобы ее слова звучали убедительнее, но чувствуя в то же время,

что к горлу у нее подкатывает комок и она того и гляди разрыдается. - Мой

опекун держит меня здесь взаперти уже несколько недель, и я твердо знаю,

что живую он меня отсюда не выпустит. О, молю вас, молю, не думайте, что я

не в своем уме! Я совершенно здорова, хотя, видит бог, после всего, что я

здесь испытала, легко можно лишиться рассудка.

Выражение недоверия и сомнения, отразившееся на лице дамы, заставило

Кэт поспешить с этим заявлением. И ее слова достигли своей цели. Они

звучали так правдиво и такая тревога и страх были написаны на ее лице, что

это не могло не рассеять сомнений незнакомки. Она подъехала еще ближе к

ограде, следя, однако, за тем, чтобы лицо Кэт не скрылось из виду.

- Моя дорогая, - сказала она, - вы можете полностью мне довериться.

Все, что только в моих силах сделать, будет для вас сделано, а там, где

окажусь бессильной я, мне на помощь придут мои друзья. Меня зовут Лавиния,

миссис Лавиния Скэлли, я из Лондона. Не плачьте, дитя мое! Расскажите мне

все по порядку, и мы подумаем вместе, что нам следует предпринять.

Ободренная этими словами, Кэт утерла слезы, заструившиеся по ее щекам,

когда она уловила в голосе незнакомки столь непривычную теперь для нее

нотку участия. Ухватившись за толстый сук дерева, простертый над крышей

сарая, она наклонилась к ограде и коротко поведала обо всем, что с ней

произошло, стараясь все же ничего не упустить. Она рассказала о том, как

опекун хотел во что бы то ни стало выдать ее замуж за своего сына, как она

ответила решительным отказом и как после этого он внезапно увез ее из

Лондона; описала свою жизнь в этом аббатстве и меры, которые были приняты,

чтобы отрезать ее от всего мира, и, наконец, постаралась объяснить, почему

пришла она к заключению, что ее жизни угрожает опасность. Закончила она

свое повествование описанием утренней сцены, когда опекун пытался склонить

ее к самоубийству. Лишь об одном умолчала Кэт - о том, что произошло

накануне ночью: она боялась утратить доверие миссис Скэлли, подвергнув его

столь суровому испытанию. Да она и себя уже почти сумела убедить в том, что

этот ночной призрак - плод ее расстроенного воображения, и всему причиной

ее болезненное состояние.

Закончив историю своих злоключений, она стала молить ниспосланную ей

судьбой спасительницу сообщить ее друзьям в Лондоне, где она сейчас

находится и какая ее постигла участь.

Миссис Скэлли внимательно слушала Кэт, и на лице ее попеременно

отражалось то живейшее участие, то самое жгучее негодование. Когда Кэт

умолкла, она несколько минут тоже сидела молча, погруженная в раздумье, а

затем внезапно, подняв хлыст, с такой силой рассекла им воздух и такой гнев

исказил при этом ее миловидные черты, что Кэт с испугом подумала, не мог ли

ее рассказ чем-нибудь оскорбить эту даму. Но тут миссис Скэлли взглянула на

Кэт и так ласково улыбнулась ей, что девушка поняла: она обрела наконец

искреннего и готового прийти ей на помощь друга.

- Надо действовать, не теряя времени, - сказала миссис Скэлли. - Мы

ведь не знаем, что у них на уме и какой они выработали план. Кто эти ваши

друзья, о которых вы упомянули?

- Доктор Димсдейл. Его адрес: Филлимор-Гарденс Кенсингтон.

- А молодой Димсдейл - это не его ли сын?

- Да, - промолвила Кэт, и щеки ее слегка порозовели.

- Так, так! - лукаво улыбнувшись, воскликнула эта славная женщина. -

Теперь мне все понятно. Ну, разумеется, чему ж тут удивляться. Помнится, я

что-то слышала об этом молодом человеке. И об этих Гердлстонах слыхала

тоже. Это коммерсанты из Сити, их фирма ведет торговлю с Африкой. Видите,

мне уже все про вас известно.

- Вы знаете Тома? - изумленно спросила Кэт.

- Пожалуй, нам сейчас лучше не заниматься Томом, - добродушно заметила

миссис Скэлли. - Когда женщины пускаются в разговор такого рода, тогда

прости-прощай все самые срочные дела. А я сейчас хочу думать только о

делах. Прежде всего я немедленно возвращаюсь в Бедсворт и посылаю весточку

в Лондон.

- Благослови вас бог! - воскликнула Кэт.

- Не на Филлимор-Гарденс. В подобных обстоятельствах молодые, горячие

головы способны натворить безрассудных дел. А тут нужно действовать крайне

осторожно. Я знаю в Лондоне одного господина - это именно тот человек,

какой нам нужен, и он почтет за честь прийти на выручку даме, которой

угрожает опасность. Господин этот - офицер в отставке, его зовут майор

Клаттербек, майор Тобиас Клаттербек.

- О, я же его хорошо знаю, и о вас я слышала тоже, - улыбаясь, сказала

Кэт. - Теперь, когда вы упомянули о нем, я вспомнила, где мне доводилось

слышать ваше имя.

На этот раз пришлось покраснеть и миссис Скэлли.

- Ну, это не имеет значения, - сказала она. - Во всяком случае, я могу

положиться на майора и знаю, что по первому моему слову он будет здесь. Я

все ему опишу, а он уже сам, если найдет нужным, сообщит Димсдейлам. До

свиданья, моя дорогая, и, пожалуйста, больше не унывайте. Помните, что у

вас есть друзья, которые очень скоро все уладят. До встречи! - И, весело

помахав Кэт на прощание рукой, добрая вдова подобрала вожжи, пробудив от

сладкой дремы свою лошадку, и кабриолет покатил обратно в ту сторону,

откуда прибыл.

Дата добавления: 2015-07-21