Глава 13. Не люблю.

Час. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Пора вставать.
Я не спал всю ночь. Мне просто было не до этого. В голове, словно на старом заевшем проигрывателе, крутились слова матери...
Я любил ее. Правда, любил, но после того, что произошло вчера, до меня дошло, что это уже не моя мама. В детстве она была моей защитой, чувствовала меня, любила. Говорят, что львица понимает, когда ее детеныши в опасности... Моя мать не соблюдала это правило, хотя она и не была львом. Может, это выражение зря часто применяют к людям? Может, человек не знает пощады ни к кому, даже к собственному ребенку? Женщина, сотворившая вчера со мной все это, была не моей мамой. Это вообще была не мать. Она недостойна этого слова. Для меня эта женщина - ведьма. Мой кошмар. Я больше не люблю ее.
Весь вчерашний день я кашлял кровью, меня рвало, шея ныла, но маме было плевать. Она равнодушно стояла рядом, пока я загибался на полу. Раньше со мной тоже происходили ужасные вещи, но почему именно сейчас я осознал, что нужно это прекращать? Почему именно сейчас я понял, что мне нужно бежать? Я больше не могу оставаться в этом доме, но и уйти у меня не получится. Она не отпустит. Я ее игрушка.

В голове стразу всплыли события прошлого года.

Как-то раз я, вернувшись со школы, застал дома маму, и по выражению ее лица мог сказать, что она жаждет крови. Для начала мать резко прижала меня лицом к зеркалу в спальне. Это было мое первое знакомство с гладкой поверхностью. Потом она вцепилась пальцами в подбородок и заставила повернуть голову в ее сторону. Я увидел безумные, налитые кровью, глаза. Мать велела раздеться и встать возле кухонной плиты. Меня колотило от смеси страха, смущения и непонимания того, в чем заключалось мое отвратительное преступление? Я вообще ничего не понимал. Пока я рассуждал на тему своего проступка, мать включила газовые горелки на плите. Она рассказала, что прочитала статью о женщине, которая заставляла своего сыне лежать на горячей решетке. Меня охватил ужас. Мозг словно окоченел, а ноги стали вялыми, как желе. Я хотел испариться. Закрыл глаза, желая, чтобы мама исчезла. Когда ее рука схватила мою, подобно тискам, я уже не мог толком воспринимать происходящее.

— Ты превратил мою жизнь в ад! А теперь я покажу тебе, что это такое! — визгливо расхохоталась она. С этими словами она поднесла мою руку к оранжево-синему пламени.

Кожа словно взорвалась от жары. Я почувствовал запах горящих волос и паленой кожи. Извивался изо всех сил, но она меня не отпускала. Наконец, я повалился на пол, встал на четвереньки и начал дуть на обожженную руку.

— Как жаль, что твоего пьяницы-отца тут нет. Уж он бы тебя защитил! — издевательски прошипела мама.

Она приказала лечь на плиту сверху, чтобы ей было удобно смотреть, как я горю. Я плакал и молил о пощаде. Мне было так страшно, что я даже отважился топнуть ногой в знак протеста. Она не обращала внимания на мои слезы, заставляя лезть на плиту. Я смотрел на пламя и отчаянно надеялся, что газ закончится и огонь потухнет. Внезапно я понял, что чем дольше сопротивляюсь, тем больше у меня шансов выжить. Ведь скоро с собрания скаутов должен прийти мой брат Том, а мама никогда не вела себя настолько ужасно, если дома был кто-то, кроме нас двоих. Чтобы спастись, я должен выиграть время. Я бросил взгляд на кухонные часы. Секундная стрелка никогда еще не двигалась так медленно. Я принялся жалобно спрашивать маму, зачем она это делает, чтобы сбить ее с толку. От таких вопросов она окончательно вышла из себя и начала колотить меня по всему, что попадалось под руку. С каждым ударом я понимал, что выиграл! Все что угодно лучше, чем сгореть на плите. Наконец я услышал, как распахнулась входная дверь. Том пришел. У меня чуть сердце не остановилось от облегчения. Мама резко побледнела. Она поняла, что проиграла. Я воспользовался моментом затишья, чтобы схватить свои вещи и убежать на чердак. Там быстро оделся, прижался к стене и стал тихонько плакать. Я всхлипывал до тех пор, пока не осознал, что победил. Я выиграл.
В тот день я убежал из дома. В тот день я понял, что люблю гулять по ночам. Это мне больше по вкусу, мир становится другим. Пустынный, тихий и таинственный. Он привлекал меня. Я бродил по городу всю ночь и наткнулся на ту самую стройку. Это было очень важное открытие.
Утром я отправился в школу в промокшей одежде. Это был лучший день из всех. Я знал, что у меня есть место, где я мог быть в безопасности, что мне больше не придется идти домой. Я представлял себе, как сделаю это место лучше, но все мои мечты рухнули в момент, когда я вышел со школы и увидел у ворот мамин Минивэн. Она стояла и мило улыбалась, но, если знать ее достаточно, то за всем этим можно было заметить злость, ярость, боль… мою боль. Я хотел было бежать, но слишком много людей: я трус. Рука предательски заныла, стоило только сесть к маме в машину. Я чувствовал, как к горлу поступает ком, а из глаз катятся слезы. Я жалок. Я не смог уйти.

Так почему в тот ужасный момент я все еще любил ее, и что заставило меня ненавидеть сейчас?
Мать хотела, чтобы мы с Джерардом перестали общаться, но я с уверенностью мог сказать, что она этого никогда не добьется. Я потеряю человека, с которым мог бы разделить свою единственную жизнь. Он считал меня хорошим. Я же считал себя плохим. Если постоянно называть человека уродом, ничтожеством, тупицей, лгуном, он и сам в это поверит. Меня мучили вопросы: «Что со мной не так? Чем же я хуже остальных?» Я ведь просто маленький мальчик, который изо всех сил старается угодить матери, пытаясь заслужить хоть чуточку ее любви. Теперь я не нуждался в ней. Отныне я стал сиротой. У меня больше не было родителей. У меня был только мальчик, с которым мы познакомились в странный период моей жизни.
Я помню момент, когда мы сидели на стройке и разговаривали о семейных проблемах, и Джерарду было плохо. Я спросил, что мне сделать, чтобы ему полегчало.

- Просто сиди рядом и будь моим другом, - ответил он.

Я буду. Несмотря на все, я буду его другом. Плевать на последствия. Этой ведьме уже нечего ломать. Больше я не отступлю…. Мне некуда.

Дата добавления: 2015-07-20