Глава 10. Нет.

Домой я пришел, когда на улице уже стемнело, зная, что мама не будет кричать из-за этого, потому что:
а) Она знает, что после уроков у меня дополнительные (потому что я - «тупоголовый ублюдок, не понимающий элементарных вещей, которым учат в школе, и из-за этого мне больше нужны дополнительные часы обучения, нежели другим детям»);
b) Она уже пьяна и спит на диване.
Я посмотрел на часы. Десять вечера. Мы с Джерардом просидели на стройке до последнего, хотя я был бы рад вообще остаться там жить. Мы разговаривали мало, но, тем не менее, между нами не было давящей тишины. Мы читали. Медленно, по слогам мы проникали в мир писателя со смешной фамилией Экзюпери.
Я попросил Джерарда не провожать меня до дома. Поначалу он не понял, почему, и я сказал, что боюсь того, что он сам может попасть в неприятности из-за этого. Потом мальчик все-таки согласился и ушел, а я, побродив еще пару часов по городу, все же вернулся в свой ненавистный дом.
Мне было необходимо выполнить все дела. За то время, что я потратил на уборку, мать пару раз просыпалась. Она отвесила мне подзатыльник за то, что плохо вытер со стола, потом, проснувшись второй раз, мне прилетел второй, так как мама забыла про первый.
Мне долго не удавалось уснуть, хотя до того, как прикоснуться к подушке, я буквально умирал от усталости. Это что магия такая? Или закон подлости? Лежа в кровати, я думал о Джерарде. Интересно, о чем он подумал, когда увидел меня впервые? Не уверен, что мне удалось предстать перед ним в хорошем свете. За своими размышленьями я не заметил, как заснул, держа в руках книжку в синей обложке.

Проснулся я от пинка в бок и строгого голоса матери. Она кричала, чтобы я собирал свои манатки и катился живее в школу, потому что к ней должен кто-то прийти. После того, как она ушла, я посмотрел на циферблат часов, которые стояли на полу.
05:43
И кто в такую рань должен появиться у нас? Зная, что маму лучше по утрам не злить, я быстро собрался, даже не сделав домашние дела, что меня крайне удивило, и под крики матери толчком в бок вылетел из дома с незавязанными шнурками

- Чтоб до ночи дома не появлялся, - сказала мать, закрывая за мной входную дверь.

На улице было ужасно холодно, даже для того, кто был в куртке, а мне, в потрепанном костюме, тем более. Мороз пробирал до костей, а ведь это только середина сентября.
До начала уроков оставалось еще два часа, до открытия здания еще час, так что смысла идти в школу у меня не было, поэтому я отправился на стройку. Спасибо строителям, что лень намного сильнее, чем они, ну или кого там за это надо благодарить.
По дороге я думал о мультиках. Кажется, последний раз мне удалось посмотреть их год назад. Я любил мультики, особенно про супергероев и животных. Мы с братьями собирались вокруг старенького телевизора, и пока мама готовила на кухне, мы смотрели мультфильмы. Мой любимый был "101 далматинец", потому что там было много собак, которых я очень любил. Мне, конечно, все животные нравились, но мама никогда не разрешала мне собаку, и, возможно, это как-то повлияло на мою любовь к этим чудесным созданиям. Потом у нас появился Диего. Маме подарили его на день рождения, а так как это подарок, мы не стали от него избавляться. Я был тогда самым счастливым. Диего был большим и пушистым. После того, как отец ушел из семьи, пес пропал. Братьям сказали, что его отвезли на ранчо к дяде Зейну, но мне мама рассказывала про то, что она застрелила его, а тело закопала на заднем дворе. И, как ни странно, я верил в это. Я знал, что мать способна на такое. Несколько недель я просто ревел, не переставая, за что получал от матери и из-за чего плакал еще больше. Я люблю животных. Я люблю маму. Я не люблю жестокость. Моя мать жестока, так почему я люблю ее?
Придя на стройку, я сел на свою плиту и, укрывшись холодным пледом, достал из портфеля книжку и стал ее перечитывать. "Маленький принц": даже не верится, что она смогла повлиять на события вчерашнего дня. Во мне бушевали всего две эмоции: радость и страх. Нет, это страх, как ни странно, ни к маме и ни к тому, что она узнает о моем друге, хотя, в принципе, он тоже присутствовал, а к тому, что Джерард предаст меня. Он - богатенький мальчик с кучей друзей, а я Фрэнк. Просто Фрэнк и никто более. Иногда мне кажется, что в скором времени мое имя станет ругательством.
Прошло довольно много времени, и, решив, что пора идти, я оторвал свои замерзшие конечности от плиты и отправился по направлению в школу.
Зайдя в здание, я почувствовал тепло, мягко окутывающее мое тело. В здании мне удалось появиться первым, если не считать уборщицу. Зайдя в класс, я лег за свою парту и стал ждать, когда придут дети. Я не любил свой класс и, наверное, многим это покажется странным, ведь я «маленький глупый мальчишка, и еще ничего не смыслю в этой жизни и людях», как любил повторять мамин Тод. Я не любил своих одноклассников. Они старались меня унизить, и тот, кто сделает это лучше всех, был круче. Как по мне, так это не показатель ничего, разве что только жестокости. Однажды, гладя одежду в гостиной, я услышал, что в каком-то дурацком телешоу говорили про то, что дети в наше время стали из-за всех технологий слишком жестокими. И тогда я не понимал, ведь в детстве моей мамы не было всех этих современных штук, так откуда у нее эта черта? А потом до меня дошло, что в этом-то и была проблема: мама жила настоящим, она не убегала от жестокого мира в виртуальность и переняла у него это качество. Возможно, это глупая мысль, хотя нет, это точно глупо. Может, она возникла в моей голове, потому что я надеюсь придумать маме отговорку или объяснение ее поступков? Я не знаю.
Вот стали появляться первые дети в классе. Каждый из них был жесток. Они старались стать популярными, даже не задумываясь о том, что зарождают в себе жестокость. Они стараются быть крутыми. Наверное, на их месте я бы тоже так поступал, хотя откуда мне знать? В принципе, во мне тоже есть жестокость. Ненависть тоже в своем роде отголосок жестокости. Ведь так?
Через пять минут в класс влетел Джерард. Его щеки пылали, а сам он пытался отдышаться. Девочки кидали на него взгляды. Тоже мне Джульетты. Мальчик прошел и сел за парту.

- П-привет, - все еще стараясь привести дыхание в норму, проговорил он.
- Привет. Ты в порядке?
- Да, просто мы с отцом проспали. Ты, кстати, тоже выглядишь неважно, - я окинул его взглядом, полным непонимания, и, уверен, это выглядело довольно-таки смешно, потому что с уст Джерарда сорвался смешок.
- Ты не выспавшийся, да и плюс: где ты загваздал так костюм? - я оглядел себя. Действительно, мне ведь не удалось почистить его после утренней посиделки на стройке.
- А..эм..это..не обращай внимания, - я мило улыбнулся. Всегда помогает. Бабушка говорила, что у меня ужасно детская улыбка даже для ребенка. Как по мне, так эта женщина несла бред.

Через минуту прозвенел звонок, и в класс вошла мисс Нестор, а Джерард, тихо кинув: "Как раз вовремя успел" улыбнулся и встал, чтобы поприветствовать учителя.
Уроки шли скучно, а на переменах я разговаривал с новеньким, постоянно ловя на себе взгляды. Многие показывали пальцем, думая, что я не замечаю их, кто-то перешёптывался, но ясно было только одно: мы с Джерардом дали им повод для обсуждений. Мальчика, казалось, это даже не волновало. Он сидел и взахлеб рассказывал мне о своем любимом супергерое - Росомахе.
К концу подошел третий урок, и если до этого я старался не обращать внимания на боли в животе, то сейчас, когда все вокруг ели свои аппетитные, сочные, вкусные, питательные завтраки, я поспешил удалиться к своим старым качелям.
Люблю это место. Оно насыщено одиночеством. Я люблю это чувство, потому что мне не часто удается его чувствовать.

- Что ты здесь делаешь? Я тебя искал, - послышалось сзади. Джерард.
- Сижу, - да, кто мастер ответов? Фрэнк - мастер ответов!
- Можно я с тобой посижу? - я повернулся назад. Мальчик стоял, опираясь плечом на балку качелей, и держал в руке желтую коробку для завтраков отгадайте-с-кем? Правильно! С Росомахой. Он показывал взглядом на соседнее сиденье качелей и выглядел при этом довольно забавно.
- Конечно, - было приятно, что он не боится этого места. Ведь оно скучное, грязное и старое. Как говорят все другие ученики.
- Здесь красиво, - сказал он, раскачиваясь на скрипучих качелях, которые, казалось, дополняли своим звуком атмосферу этого места.
- Почему ты не ешь? - спросил мальчик, открывая свою коробку для ланча.
- Я забыл свой контейнер, - солгал я.
- Горе луковое, - проговорил он, отрывая половину от своего сэндвича и протягивая его мне.
- Нет, я не возьму, - кушать хотелось, но я не хотел принимать еду от Джерарда.
- Бери, а то я обижусь, - он состроил невинную мордашку и выпятил ниже губу. Вам не кажется, что он привел аргумент, против которого просто не попрёшь?
- Спасибо, - тихо сказал я, принимая из его рук большой кусок сэндвича.

Мы сидели и ели в полной тишине, которую нарушал лишь шум машин, крик детей и разговоры прохожих мимо школы, но мы, казалось, не замечали всего этого. У нас была тишина. Своя собственная.

- Почему ты общаешься со мной? - спросил я, замечая, как на нас покосилась одноклассница, прибежавшая в это «ужасное место» за закатившимся мячом
- Потому что ты - это ты.
- Я не… не понимаю.
- Смотри, - он показал на детей, играющих на площадке. - Каждый из них старается быть лучше другого, хотя, если подумать, то это ничего ему не дает.
- И тебе вовсе не важно, что они про тебя скажут?
- Нет, - коротко ответил он, откусывая сэндвич.
«Нет» - такое обычное слово, и так много значит для меня.
- Спасибо, - тихо сказал я, надеясь, что он не услышит, но разве в нашей тишине можно было этого не заметить?
- Пожалуйста, - еще тише ответил он.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Это был важный момент зарождения новой дружбы, и мне тоже «нет» на то, что подумают другие.

У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее - и то не день - а мгновение.

Дата добавления: 2015-07-20