Первый выпуск, Берлин, Франц Дункер, 1859 5 страница

«Мы боимся», — говорит газета, — «что мы не можем обвинить в предательстве монголов, оказавших со­противление нашей атаке на форты Байхэ»,

но затем эту неловкую уступку он старается возместить тем, что с еще большим неистовст­вом настаивает на «умышленном и коварном нарушении торжественного договора пекин­ским двором».

— простака. Ред.

НОВАЯ КИТАЙСКАЯ ВОЙНА. — III_________________________ 541

Через три дня после заседания кабинета министров «Times», в связи с дальнейшим рас­смотрением вопроса, даже

«не сомневается в том, что если бы гг. Брус и де Бурбулон настаивали, чтобы мандарины проводили их в Пекин, то они смогли бы осуществить ратификацию договора».

Но в таком случае что же остается от предательства пекинского двора? Не остается даже тени его. Однако вместо этого у «Times» имеются два сомнения.

«Быть может», — говорит газета, — «следует сомневаться, разумно ли было в качестве военной меры пы­таться проложить себе дорогу в Пекин с помощью такой слабой эскадры. Еще более сомнительным является вопрос, желательно ли было прибегать вообще к применению силы в качестве дипломатической меры».

К такому шаткому заключению приходит «ведущий орган» после целой бури негодова­ния, однако, в силу совершенно своеобразной логики, он, будучи не в состоянии указать ос­нования для войны, не отказывается от самой войны. С тех пор как г-н Д. Уилсон получил назначение на должность канцлера индийского казначейства, другой официозный орган, «Economist», выделявшийся своей горячей защитой кантонской бомбардировки, по-видимому, приходит к точке зрения, в которой меньше риторики и больше экономических соображений. «Economist» помещает две статьи на эту тему, одну политического, другую

экономического содержания; первая заканчивается выводами такого рода:

«Итак, рассмотрение всего предыдущего с очевидностью показывает, что статья договора, дававшая нашему посланнику право посещать Пекин или проживать в нем, была в буквальном смысле слова навязана китайскому правительству, и если существовало мнение, что соблюдение этой статьи существенно необходимо для наших интересов, мы думаем, что при требовании выполнить ее имелась полная возможность проявить понимание и терпение. Без сомнения, нам скажут, что в отношениях с таким правительством, как китайское, отсрочки и тер­пение истолковываются как признаки роковой слабости и были бы поэтому самой неудачной политикой с на­шей стороны. Однако имеем ли мы на этом основании право в наших отношениях с этим восточным правитель­ством изменять принципы, которые мы должны несомненно соблюдать по отношению ко всякой цивилизован­ной нации? Когда мы, пользуясь их страхом, вынудили нежелательную для них уступку, то, возможно, наибо­лее последовательной политикой было вынудить их, опять же пользуясь их страхом, немедленно выполнить заключенную сделку способом, наиболее для нас удобным. Но если при этом мы терпим неудачу, если китай­цы, тем временем преодолев свой страх, настаивают, при соответствующей поддержке своих слов силой, на том, чтобы мы посоветовались с ними относительно надлежащих способов выполнения договора, — вправе ли мы обвинять их в предательстве? Не применяют ли они по отношению к нам наши же собственные

К. МАРКС____________________________________ 542

методы убеждения? Весьма вероятно, что китайское правительство намеревалось заманить нас в эту кровавую ловушку и вовсе никогда не предполагало выполнять договор. Если справедливость этого предположения бу­дет доказана, мы должны и обязаны потребовать удовлетворения. Но может оказаться и то, что намерение за­щищать устье Байхэ против повторения такого же насильственного вторжения, какое было произведено в про­шлом году лордом Элгином, не означает намерения нарушить свои обязательства в отношении всех вообще статей договора. Так как инициатива нападения исходила всецело от нас, и, конечно, наши командиры во вся­кий момент могли отойти от убийственного огня, открытого китайцами единственно для защиты своих фортов, то мы и не можем доказать существование малейшего намерения со стороны китайцев нарушить свое слово. И пока мы не получим доказательств о существовании намерения нарушить договор, мы, как нам кажется, имеем основание подождать с нашим решением и тем временем поразмыслить, не применяли ли мы в нашем обраще­нии с варварами принципы, весьма похожие на те, которые они практикуют в отношении к нам».

Во второй статье на ту же тему «Economist» подробно останавливается на важном значе­нии, прямом и косвенном, английской торговли с Китаем. В 1858 г. британский экспорт в Китай увеличился до 2876000 ф. ст., между тем как ценность британского импорта из Китая в каждый из трех последних лет составила в среднем более чем 9000000 ф. ст., так что вся прямая торговля между Англией и Китаем может быть оценена в сумме около 12000000 фунтов стерлингов. Но помимо этой непосредственной торговли есть еще три других важ­ных вида торговых операций, с которыми Англия более или менее тесно связана в сфере ме­ждународных расчетов; это — торговля между Индией и Китаем, торговля между Китаем и Австралией и торговля между Китаем и Соединенными Штатами.

«Австралия», — говорит «Economist», — «ежегодно получает из Китая в больших количествах чай, но не может давать в обмен ничего, что нашло бы сбыт в Китае. Америка тоже получает чай в больших количествах и некоторое количество шелка, ценностью значительно превосходящих ее непосредственный экспорт в Китай».

Оба эти торговых баланса в пользу Китая должны быть уравновешены Англией, которая за это уравновешение товарообмена получает золото из Австралии и хлопок из Соединенных Штатов. Поэтому Англии, независимо от сальдо своего баланса в пользу Китая, приходится платить этой стране крупные суммы за счет стоимости золота, ввозимого из Австралии, и хлопка, — из Соединенных Штатов. Этот излишек, причитающийся в пользу Китая со сто­роны Англии, Австралии и Соединенных Штатов, в значительной степени переносится с Ки­тая на Индию, в зачет сумм, причитающихся Индии от Китая за опиум и хлопок. Заметим en passant, что ввоз из Китая в Индию

НОВАЯ КИТАЙСКАЯ ВОЙНА. — III_________________________ 543

еще никогда не достигал суммы 1000000 ф. ст., тогда как китайский вывоз из Индии состав­ляет сумму приблизительно в 10000000 фунтов стерлингов. Из этих экономических фактов «Economist» делает вывод, что всякое серьезное нарушение британской торговли с Китаем было бы «гораздо большим бедствием, чем можно себе представить на первый взгляд на ос­новании одних цифр экспорта и импорта», и что затруднения, вызванные таким расстрой­ством, не только сказались бы на непосредственной британской торговле чаем и шелком, но и должны «воздействовать» на британские торговые отношения с Австралией и Соединен­ными Штатами. «Economist», конечно, знаком с тем, что во время последней китайской вой­ны военные действия мешали торговле не в такой сильной степени, как этого опасались, и что в шанхайском порту влияние войны совсем даже не чувствовалось. Но «Economist» об­ращает внимание на «две новых черты в нынешнем споре», которые могут существенным образом видоизменить влияние новой китайской войны на торговые сношения; эти две но­вых черты состоят в «имперском», а не «местном» характере нынешнего конфликта, и в «блестящем успехе», которого китайцы впервые добились в борьбе против европейских войск.

Как отличается этот язык от задорного боевого клича того же «Economist» во время инци­дента с лорчей!

Как я предсказывал в моей последней статье, заседание кабинета министров ознаменова­лось протестом г-на Милнера Гибсона против войны и его угрозой выйти из кабинета в слу­чае, если Пальмерстон присоединится к предвзятым заключениям, высказанным на страни­цах французского «Moniteur». На время Пальмерстону удалось предупредить распад кабине­та и либеральной коалиции благодаря своему заявлению, что необходимые для защиты бри­танской торговли военные силы будут сосредоточены в китайских водах, но в то же время впредь, до получения более обстоятельного донесения со стороны британского посланника, не будет принято никакого решения по вопросу о войне. Таким образом, жгучий вопрос был отложен. Однако действительные намерения Пальмерстона ясно сквозят на столбцах его бульварного органа «Daily Telegraph», который в одном из своих последних номеров гово­рит:

«Если какое-либо событие приведет в течение ближайшего года к неблагоприятному для правительства во­туму, то, наверное, придется обратиться к избирателям... Палата общин покажет результат своей деятельности своим постановлением по китайскому вопросу, принимая во внимание, что к профессиональным недоброжела­телям, возглавляемым г-ном Дизраэли, нужно присоединить космополитов, которые заявляют, что монголы были совершенно правы».

К. МАРКС____________________________________ 544

Что касается затруднений, в которые попали тори благодаря тому, что они позволили на­вязать себе ответственность за дела, задуманные Пальмерстоном и осуществленные двумя его агентами — лордом Элгином и г-ном Брусом (братом лорда Элгина), то мне, быть может, еще представится случай высказать об этом свои замечания.

НОВАЯ КИТАЙСКАЯ ВОЙНА. — IV_________________ 545

IV

Лондон, 30 сентября 1859 г.

В одной из предыдущих статей я утверждал, что конфликт на реке Байхэ произошел не случайно, а, напротив, был заранее подготовлен лордом Элгином, действовавшим согласно тайным инструкциям Пальмерстона и навязавшим лорду Малмсбери, торийскому министру иностранных дел, проект благородного виконта, в то время сидевшего на скамьях оппозиции в качестве ее лидера. Прежде всего, идея, согласно которой «случайности» в Китае возникли из «инструкций», данных нынешним британским премьером, совсем не нова; уже во время дебатов о войне из-за лорчи она была высказана в палате общин столь хорошо осведомлен­ным лицом, как г-н Дизраэли, а также — что особенно любопытно — подтверждена не бо­лее, не менее как самим лордом Пальмерстоном. 3 февраля 1857 г. г-н Дизраэли предостере­гал палату общин в следующих выражениях:

«Я не могу не питать уверенности, что события, имевшие место в Китае, не были следствием указанной здесь причины, а являются в действительности следствием инструкций, полученных из Англии уже много вре­мени тому назад. Если это так, то, мне думается, наступило время, когда палата не может, не изменяя своему долгу, уклониться от серьезного исследования вопроса, имеются ли у нее средства контролировать систему, которая, в случае ее сохранения на будущее время, окажется, по моему мнению, роковой для интересов нашей страны».

Лорд Пальмерстон с величайшим хладнокровием ответил:

«Достопочтенный джентльмен говорит, что ход событий оказался результатом известной системы, предо­пределенной правительством в Англии. Без сомнения, это так и есть».

В настоящее время беглый взгляд на страницы Синей книги, озаглавленной «Переписка, касающаяся специальной миссии графа Элгина в Китай и Японию в 1857 — 1859гг.», пока­жет, что событие, имевшее место на Байхэ 25 июня, лорд Элгин задумал уже 2 марта. На стр. 484 вышеназванной переписки мы находим следующие две депеши.

К. МАРКС____________________________________ 546

Граф Элгин — контр-адмиралу Майклу Сеймуру

Корабль «Фюриес», 2 марта 1859 г.

«Сэр! Относительно моей депеши Вашему превосходительству от 17 февраля я позволю себе заявить, что я питаю некоторую надежду, что решение, принятое правительством ее величества по вопросу о постоянном пребывании британского посланника в Пекине, сообщенное мною Вашему превосходительству во вчерашнем разговоре, может побудить китайское правительство надлежащим образом принять представителя ее величест­ва, когда он проследует в Пекин для обмена документами о ратификации Тяньцзиньского договора. В то же время, без сомнения, возможно, что эта надежда не осуществится; во всяком случае я предполагаю, что прави­тельство ее величества пожелает, чтобы нашего посланника при следовании в Тяньцзинь сопровождали вну­шительные военные силы. При таком положении дела я решаюсь предложить на усмотрение Вашего превосхо­дительства, не является ли целесообразным сосредоточить в Шанхае в ближайший удобный момент достаточ­но сильную для этой цели эскадру канонерок, так как прибытие в Китай г-на Бруса не может быть отсрочено надолго. Имею честь и т. д.

Элгин и Кинкардин» Граф Малмсбери — графу Элгину

Министерство иностранных дел, 2 мая 1859 г.

«Милорд! Я получил депешу Вашего превосходительства от 7 марта с. г. и должен сообщить Вам, что пра­вительство ее величества одобряет ноту, копия которой была приложена и в которой Ваше превосходительство сообщили императорскому уполномоченному, что правительство ее величества не будет настаивать на том, чтобы посланник ее величества постоянно находился в Пекине.

Правительство ее величества одобряет также то, что Вы предложили контр-адмиралу Сеймуру собрать эс­кадру канонерок в Шанхае для сопровождения г-на Бруса вверх по реке Байхэ.

Имею честь...

Малмсбери»

Итак, лорду Элгину известно заранее, что британское правительство «пожелает», чтобы его брата, г-на Бруса, сопровождал «внушительный отряд» «канонерок» вверх по реке Байхэ, и он приказывает адмиралу Сеймуру подготовиться «к этому». Граф Малмсбери в своей де­пеше от 2 мая одобряет мысль, предложенную адмиралу лордом Элгином. Вся переписка выставляет лорда Элгина в роли хозяина, а лорда Малмсбери в роли слуги. В то время как первый постоянно берет на себя инициативу и действует согласно инструкциям, полученным непосредственно от лорда Пальмерстона, даже не дожидаясь новых инструкций с Даунинг-стрита, лорд Малмсбери довольствуется тем, что уступает «пожеланиям», которые его вла­стный подчиненный заранее предугадывает в его душе. Он одобрительно кивает, когда Эл­гин утверждает, что, пока договор не ратифицирован, англичане

НОВАЯ КИТАЙСКАЯ ВОЙНА. — IV_________________________ 547

не имеют права войти в какую-либо китайскую реку; он одобрительно кивает, когда Элгин полагает, что они должны проявить больше терпения к китайцам в отношении выполнения статьи договора, касающейся представительства в Пекине, и, не задумываясь, одобрительно кивает, когда, в прямом противоречии со своим прежним заявлением, Элгин настаивает на праве англичан прорваться к реке Байхэ силами «внушительной эскадры канонерок». Он одобрительно кивает точно так же, как Догбери одобрительно кивал в ответ на предложения пономаря*.

Жалкий вид и смиренная покорность графа Малмсбери объясняются легко, если мы вспомним крик, поднятый лондонским «Times» и другими влиятельными газетами при при­ходе к власти торийского кабинета по поводу большой опасности, угрожавшей блестящему успеху, которого лорд Элгин вот-вот должен был добиться в Китае по инструкциям Паль-мерстона, — успеху, который торийское правительство, хотя бы только в пику Пальмерсто-ну и чтобы оправдать свой вотум недоверия в связи с его бомбардировкой Кантона, по всей вероятности, сведет на нет. Малмсбери дал запугать себя этим криком. Более того, он не за­был еще судьбы лорда Элленборо, который осмелился открыто противодействовать индий­ской политике благородного виконта и в благодарность за свое патриотическое мужество был принесен в жертву своими же коллегами по кабинету Дерби³⁴⁵. Вследствие этого Мал­мсбери отказался от всякой инициативы в пользу Элгина и тем самым позволил последнему выполнить план Пальмерстона под ответственность его официальных противников — тори. Это и есть то самое обстоятельство, которое в настоящее время поставило тори перед пе­чальной альтернативой в смысле выбора позиции по отношению к событиям на Байхэ. Они либо должны трубить в боевые трубы вместе с Пальмерстоном и этим удерживать его у вла­сти, либо отвернуться от Малмсбери, которого они осыпали отвратительной лестью во время последней итальянской войны.

Эта альтернатива тем более трудна, что надвигающаяся третья война с Китаем отнюдь не пользуется популярностью в британских торговых кругах. В 1857 г. они выпустили на арену британского льва, ибо ожидали крупных торговых барышей от насильственного открытия китайских рынков. В настоящий момент, наоборот, они чувствуют скорее досаду, видя, что все плоды договора внезапно вырваны у них из рук. Они знают, что и без дальнейших ос­ложнений, которые принесет большая

Шекспир. «Много шуму из ничего», акт IV, сцена вторая; акт V, сцена первая. Ред.

К. МАРКС

китайская война, положение дел в Европе и Индии достаточно угрожающее. Они не забыли, что в 1857 г. ввоз чая упал более чем на 24 миллиона фунтов, причем чай является товаром, вывозимым почти исключительно из Кантона, который представлял тогда единственный те­атр военных действий, и они опасаются, что теперь прекращение торговли из-за войны мо­жет распространиться на Шанхай и остальные торговые порты Небесной империи. После первой китайской войны, предпринятой англичанами в интересах контрабанды опиума, и второй войны, затеянной для защиты лорчи какого-то пирата, оставалось только дойти до последней точки и сымпровизировать еще одну войну с целью досадить китайцам, навязав им присутствие постоянных посольств в их столице.

Написано К. Марксом 13, 16, 20 и 30 сентября 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune»

№№ 5750, 5754, 5761 и 5768, 27 сентября,

1, 10 и 18 октября 1859 г.

Печатается по тексту газеты Перевод с английского

К.МАРКС

ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КОРРУПЦИЯ В АНГЛИИ

Лондон, 18 октября 1859 г.

Комиссии, назначенные для обследования положения дел в избирательных округах Гло­стера и Уэйкфилда, своими ежедневными открытиями только подтверждают слова старика Коппока, бывшего агента Реформ-клуба³⁴⁶ по выборам, о том, что подлинную конституцию британской палаты общин можно выразить в одном слове — коррупция. Особенный интерес нынешнему обследованию придает то обстоятельство, что Глостер представляет собой ис­конное «гнилое местечко»³⁴⁷, а Уэйкфилд является избирательным округом, созданным пар-

о до

ламентской реформой348, и что в Глостере подкупы осуществляются завзятым тори, сэром Робертом Карденом, стяжавшим себе славу Догбери, а в Уэйкфилде — радикалом, г-ном Ли-тамом, зятем г-на Брайта. Младенческая невинность, проявленная в обоих случаях парла­ментскими кандидатами, производит в наш испорченный век скептицизма прямо-таки от­радное впечатление. Оба кандидата находят деньги на покупку голосов, по оба делают все, чтобы не знать, на что идут эти деньги. С начала и до конца выборов счета их поверенных растут в геометрической прогрессии, но в той же прогрессии растет и их вера в незапятнан­ную чистоту избирателей, представлять которых в парламенте для них, по их словам, есть предел их земных вожделений. Взгляните, например, на этого образцового квакера, на дос­топочтенного г-на Литама. В 1857 г. он баллотировался по округу Уэйкфилд и при этом пользовался услугами поверенного по имени Уэйнрайт в качестве своего «друга-юриста». В припадке чистосердечной откровенности Уэйнрайт отводит своего друга-квакера в сторону для беседы; простодушный г-н Литам поражен,

К. МАРКС____________________________________ 550

он считал себя l'homme qu'on aime pour lui-meme*, и что его должны избрать в парламент pour le roi de Prusse**, а тут ему весьма ехидно сообщают, что выборы — это прежде всего вопрос фунтов, шиллингов и пенсов, а потому «потребное» должно быть найдено во что бы то ни стало. Уэйнрайт определяет нужную сумму в 1000 фунтов. Литам восклицает: «такой суммы у меня нет, но я раздобуду ее в долг», и, верный слову, Литам через посредство Оверенда и Гёрни, квакерских банкиров с Ломбард-стрита в Лондоне, переслал Уэйнрайту 1000 фунтов. Вскоре после этого Уэйнрайт, видимо охотник до таинственных pourparlers***, снова отводит Литама «в сторону», шепчет ему на ухо, что, как оказывается, выборы обойдутся дороже, чем он думал раньше, и требует еще 500 фунтов. Простодушный Литам «находит это не­сколько странным», но все же, поразмыслив и вспомнив, что выборы 1852 г. обошлись в 1600 фунтов, расширяет кредит еще на 500 фунтов. При этом всего любопытнее, что ему будто бы не вполне ясно, откуда поступили эти деньги. Но вот проходят еще две недели, и неумолимый Уэйнрайт настаивает на новой сумме в 1000 фунтов стерлингов. Тут уж наш Литам, эта воплощенная невинность, разыгрывает мелодраму.

«Это требование», — говорит он, — «меня весьма рассердило, и я это прямо заявил ему, прибавив, что мно­гое, что творится в его конторе, мне далеко не по вкусу. Я замечал там много каких-то странных личностей, но все же надеялся, что там не происходит ничего предосудительного. Уэйнрайт сказал: «Вы должны предоста­вить это дело мне и не задавать никаких вопросов. Вы должны дать в мое распоряжение еще 1000 фунтов, хотя я не думаю, что они мне понадобятся». Я был весьма безрассуден, согласившись на его требование; деньги, как я думаю, были получены из того же источника, что и раньше».

Таинственный незнакомец, «достававший деньги», является компаньоном г-на Литама, однако в настоящее время он не присутствует при производстве следствия, так как, несмотря на довольно неподходящее время года, ему вздумалось совершить поездку по континенту.

Если квакер Литам, несмотря на свой доверчивый характер, питает некоторые опасения, по ухитряется успокоить свою совесть тем, что «не задает никаких вопросов», то сэр Р. Кар­ден, с другой стороны, — ведь «для чистого все чисто», — чувствовал себя настолько обод­ренным своим глостерским избирательным опытом 1857 г., что в 1859 г. снова выставил свою кандида-

— человеком, которого любят ради него самого, за его личные качества. Ред. ** — даром, ради прекрасных глаз. Ред. '" — переговоров. Ред.

__________________________ ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КОРРУПЦИЯ В АНГЛИИ______________________ 551

туру от того же самого местечка, хотя на этот раз неудачно. Настоящая причина, побудившая

„ /-I 1 349 г "

его попытаться пройти в двери церкви св. Стефана349 на плечах глостерских избирателей, за­ключалась в том, что он считал Глостер столь непорочным, что для него было бы честью и знаком особого почтения стать его представителем в парламенте, «тогда как Коппок со своими мирмидонянами обычно называл Глостер сыром», потому что он «столь вкусно раз­ложился», короче говоря, потому что от этой помойной ямы разило подкупностью. С суммы в 500 фунтов, которая была установлена вначале, избирательные расходы внезапно подско­чили почти до 6000 фунтов, и тем не менее даже после отчета контролера, определяющего легальные расходы в 616 ф. 8 шил. 1 п., убеждение сэра Кардена в безукоризненности веде­ния дела в Глостере оставалось непоколебленным.

«Еще несколько дней назад он верил, что выборы были проведены безукоризненно, когда вдруг он был пря­мо-таки потрясен, услышав ужасные разоблачения, которые были сделаны. Эти разоблачения явились для него полной неожиданностью».

Итак, вся избирательная философия парламентских кандидатов состоит в том, что они по­зволяют своей левой руке не ведать, что творит правая, и, таким образом, умывают обе руки в воде невинности. Открывать свои карманы, не задавать никаких вопросов и верить в доб­родетель человеческого рода — все это устраивает их наилучшим образом.

Что касается сословия юристов — стряпчих, поверенных и адвокатов, к услугам которых прибегают при выборах, то они, разумеется, имеют совершенно законное право на свой го­норар. Нельзя же требовать от них, чтобы они тратили свое время и «устраивали» дело да­ром.

«Вот еще», — воскликнул один из этих глостерских делателей членов парламента, — «стану я давать им мой голос задаром! Поглядите-ка на 24 адвокатов, что получают по 25 фунтов единовременно и по 5 гиней в день; стану я давать им мой голос задаром!»

А г-н Джордж Бьюкенен, джентльмен, собиравший голоса в компании с сэром Р. Карде­ном, говорит:

«Действительно, тут все наперебой старались дорваться до денег. Мне неприятно, что так поносят бедняков за их 3 шил. 6 п. в день, а профессионалы, получавшие большие куши за ничегонеделание, вышли сухими из воды».

Что касается самих делателей членов парламента, то для их характеристики достаточно нескольких примеров. Г-н В. Клаттербак, поверенный и собиратель голосов для сэра Р. Кар­дена, посмеивается себе в кулак, говоря, что «Глостер продажен не более, чем любое другое место в Англии». Он сразу наметил себе

К. МАРКС____________________________________ 552

«семью Купи». Этих Купи восемь или девять человек, и семья их с незапамятных времен иг­рала выдающуюся роль в глостерских выборах. «Это люди, — говорит Клаттербак, — кото­рых надо забавлять», и поэтому он ходил к Купи, курил с Купи трубку, болтал с Купи, одна­ко прямых обещаний им не давал, пет, никоим образом! Но все-таки «подал им надежду на кое-что». По его следам пошел и г-н Джон Уорд — подрядчик, который предложил каждому из Купи по 5 фунтов стерлингов. Двое из Купи, говорит он, взяли деньги. Один из них, прав­да, уже умер, однако за него голосовал кто-то другой.

«Я», — говорит подрядчик Джон Уорд, — «дал девяти из них по 5 фунтов каждому, а покойному 3 фунта. Во время выборов 1857 г. его уже не было в живых, однако его голос был подан за сэра Р. Кардена».

Затем выступает г-н Мейси.

«Я», — говорит он, — «держу лавочку со всяким товаром, а по профессии я — парикмахер».

Мейси убедился в том, что «подкуп шел во всю», и потому покупал избирателей, платя от 2 до 12 фунтов за штуку. Простым смертным, которому посчастливилось получить 12 фун­тов, был некто Эванс.

«Этот человек», — говорит наш почтенный парикмахер, — «хорошо знал всех избирателей из низших со­словий. Эванс стоил 20 фунтов, как избиратель и соглядатай».

Как видно, Мейси, этот молодчина парикмахер, подбил нескольких головорезов с некиим Клементом во главе, чтобы в день выдвижения кандидатов они похитили одного старого из­бирателя по имени Уортен из трактира «Белого льва», впрочем сам он (Мейси) не видел, чтобы у этого «льва» «сдирали со спины шкуру». Этот человек, сказал Мейси во время до­проса, «был слишком стар и слеп, чтобы сопротивляться, и к тому же пьян». В Уэйкфилде цены были выше, чем в Глостере, голос стоил там от 5 до 70 фунтов. В то же время против­ники прибегали здесь к более насильственным методам. По мнению некоего г-на Смита, имевшего многолетний опыт, Уэйкфилд был самым продажным избирательным округом во всей Европе, и за деньги и пиво в нем можно было добиться избрания кого угодно. На по­следней стадии борьбы, происходившей между квакером Литамом, радикалом, и г-ном Чар-лзуортом, консерватором, «весь город знал, что можно получить сколько угодно денег в кон­торе Уэйнрайта», агента нашего беспорочного квакера. Единственной значительной чертой, отличавшей консерваторов от либералов, было то, что последние, при случае, не брезгали выпуском «поддельных банкнот», тогда как первые платили

__________________________ ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ КОРРУПЦИЯ В АНГЛИИ______________________ 553

полноценными деньгами. Около полдюжины уэйкфилдских избирателей образовали клуб, с тем чтобы перетянуть чашу весов, куда им вздумается, когда голосование будет подходить к концу. Некто Т. Ф. Тауэр, цырюльник, голосовал за г-на Литама по той причине, что один из литамовских собирателей голосов дал ему 40 фунтов за щетку для волос. Один исключи­тельно щепетильный субъект, Джон Уилкокс, не голосовал вовсе, ибо он получил 25 фунтов за голос в пользу Литама и 30 фунтов за голос в пользу соперника Литама. «Он вышел из по­ложения таким образом, что вовсе не явился на выборы». Некто Бенджамин Ингам, голосо­вавший за Литама, не мог даже сказать, сколько он получил денег, ибо «в то время он, как правило, был пьян». Top it заманили некоего Джемса Кларка, гадальщика п прорицателя по звездам, на постоялый двор, где напоили его допьяна и «несколько дней держали его в одной из комнат гостиницы, давая вволю есть и пить». Однако под конец ему все же удалось уд­рать, и он голосовал за Литама, «отчасти желая досадить синим за то, что они посадили его под замок, а отчасти, чтобы получить 50 фунтов».

Далее, был некто Уильям Диксон, по профессии водопроводчик, который в это утро был занят работой в белильне г-на Тила.

«Когда он пришел в помещение наверху забрать еще несколько труб для окончания своей работы, дверь снаружи внезапно захлопнулась, ее заперли на замок и забили гвоздями. В комнате было трое мужчин и маль­чик, чтобы принудить его держать себя смирно; при них была веревка, чтобы связать его в случае необходимо­сти».

Словом, если либералы отличались своими «фальшивыми банкнотами», то консерваторы стали знамениты тем, что пускали в ход физическую силу.

По поводу этих возмутительных разоблачений английской избирательной системы лорд Брум счел нужным выступить с длинной речью в Брадфорде, в которой он открыто признал, что преступления, связанные с подкупом, быстро растут, что они были сравнительно редки до 1832 г., но сильно возросли со времени парламентской реформы 1832 года. Лорд Брум намеревался уменьшить это зло. Каково же это любопытное средство, найденное лордом Брумом? Не давать избирательного права трудящимся классам до тех пор, пока мелкая бур­жуазия, поддающаяся подкупу, и высшие классы, подкупающие ее, не исправятся! Только старческим слабоумием можно объяснить такой парадокс.

Дата добавления: 2015-07-20