Глава сорок третья

– Может, мне не ходить на этот бал? – спрашиваю я у мамы в надежде, что она ответит «нет». Сейчас вечер пятницы, и мы устраиваем моему платью последние смотрины перед главным торжеством завтрашнего дня.

Для мамы все это значит гораздо больше, чем для меня. Для нее это – важнейшее событие в моей жизни, для меня – не более чем воспоминание.

Ничего неожиданного.

Я знаю, как Люк будет выглядеть в смокинге (совершенно сногсшибательно), знаю, что буду чувствовать себя принцессой в простом черном коктейльном платье (до воскресенья, разумеется), что Кристофер Осборн и Карли Линч будут выбраны королем и королевой бала, что сегодняшний вечер закончится блинчиками в круглосуточном кафе на Стэйт‑стрит.

Мои волосы небрежно заколоты на затылке. Я знаю, что завтра причешу их по‑другому, поэтому сдаюсь и вынимаю заколки. Волосы мягко рассыпаются по моим плечам.

Так гораздо лучше.

Мама не слышит моего вопроса, она думает о чем‑то своем, машинально поглаживая кромку платья, лежащего возле нее на моей кровати.

– Мам? – окликаю я, поворачиваясь на табурете перед зеркалом, чтобы посмотреть ей в лицо.

– Ох, прости, детка, ты что‑то сказала?

– Я говорю, может быть, мне не ходить завтра? Хочешь, я останусь дома, с тобой?

– Что за глупый вопрос, я даже слышать такое не хочу! – говорит она, выпрямляясь и выпуская из рук платье. Я чувствую облегчение и одновременно жгучий стыд за это облегчение.

– Ничего не глупый. Ты беспокоишься, и я хочу побыть с тобой.

– Спасибо, Лондон, но завтра вечером со мной ничего страшного не случится. Ты же помнишь, Джим сказал, что на это уйдет несколько недель, не меньше.

Я слегка вздрагиваю при мысли о маленьком детском теле, которому предстоит эксгумация. Я всей душой надеюсь, что Джонас жив, но в этом случае на кладбище похоронен чей‑то другой ребенок. А если Джонас все‑таки жив, то где он сейчас? Счастлив ли он?

– Зато я помогу тебе отвлечься от разных мыслей. Посмотрим какое‑нибудь кино, – предлагаю я.

– Лондон, прости, но ты ничего не понимаешь. С тех пор как все это случилось, я разучилась отвлекаться. Не было и дня, чтобы я не думала о твоем брате. Разумеется, это не вернуло его назад, но все эти годы он каждый день был здесь, со мной. Ты поймешь это, когда сама станешь матерью.

В ее глазах стоят слезы, но она не плачет.

– Мне так жаль, мамочка, – шепчу я, чувствуя себя абсолютно беспомощной и непоправимо виноватой еще и за то, что не помню Джонаса, за исключением того дня, когда его похитили.

– Ты ни в чем не виновата, – говорит мама. – И никто не виноват.

Мама встает и быстро прижимает меня к себе.

– Ты просто красавица, – говорит она, убирая волосы у меня с плеча.

– Спасибо, мам.

Я поворачиваюсь, чтобы полюбоваться своим отражением в зеркале. Мама стоит сзади и обнимает меня за талию, положив подбородок мне на плечо.

– Прелестное платье, – шепчет она.

– Это точно, – соглашаюсь я, вспоминая все, что будет дальше.

Дата добавления: 2015-07-20