Глава сорок первая

Я проснулась, но не спешу открывать глаза. Внезапно чувствую, что воздух слегка всколыхнулся, словно потревоженный чем‑то.

– Лондон? – шепотом окликает мама. Мне хочется еще немного поспать, поэтому я не отзываюсь. Мама шепчет снова, но на этот раз обращается уже не ко мне. Ее голос звучит чуть глуше, словно она повернулась к кому‑то, стоящему в коридоре: – Кажется, она еще спит.

– Понятно, – доносится до меня ответный шепот. Скорее бы они оба заткнулись! Я чувствую, что еще очень рано и я могу как следует поспать перед школой.

– Лондон, пора вставать, детка. Ты опоздаешь в школу, – напевно произносит мама.

На этот раз я сдаюсь и с долгим, громким и подчеркнуто раздраженным вздохом открываю глаза.

Моя комната ярко озарена утренним солнцем: очевидно, прошлой ночью я забыла закрыть жалюзи. Часы показывают 7:00. Ну ничего себе! Мама с довольно странным выражением лица стоит в дверях, загораживая собой невидимого гостя.

– В чем дело? – спрашиваю я, не считая нужным скрывать своего неудовольствия.

– С добрым утром, Лондон, – смущенно отвечает мама, пропуская мой вопрос мимо ушей. – Не хочешь прочитать свои записи?

Я грозно сдвигаю брови, на что мама отвечает широкой притворной улыбкой.

Нет, – ворчливо говорю я. – А кто это с тобой?

Загадочный гость переступает с ноги на ногу, пол скрипит под его тяжестью. Я сажусь и пытаюсь разглядеть, кто там прячется за спиной у мамы. Несколько секунд она стоит на месте, потом вздыхает.

– Ладно, я поясню тебе, что к чему, – говорит она, входя в комнату и опускаясь в кресло перед столом. Гость появляется в дверях, в руках у него стаканчик кофе и пакет, в котором, я надеюсь, лежат теплые булочки.

Он улыбается мне, но как‑то нерешительно, словно боится, что я его укушу. У меня сладко замирает сердце при виде его практически белоснежной улыбки, блестящих васильковых глаз и восхитительно растрепанных волос.

– Привет, Люк, – игриво произношу я, надеясь, что мама не обратит внимания на мой тон.

И тут она вдруг громко ахает. Честно говоря, я не ожидала такой бурной реакции.

Самое удивительное, что Люк тоже выглядит потрясенным. Потом лицо его озаряется радостью. А в следующую секунду он вдруг настораживается.

– Ты его помнишь? – спрашивает мама.

– Конечно, – отвечаю я и смотрю на нее, как на сумасшедшую.

– Помнишь? – переспрашивает Люк. Я недовольно кошусь на него. Что это с ними сегодня?

– И ты сегодня еще не заглядывала в свои записи? – продолжает допрос мама. Мне не терпится, чтобы она поскорее оставила нас с Люком наедине, а уж мы с ним найдем чем занять время до выхода.

– Это для меня кофе? – спрашиваю я Люка, протягивая руку. Потом отвечаю маме: – Нет, еще не смотрела. А что? Почему ты так странно себя ведешь?

И тогда моя прекрасная мама окончательно подтверждает мои худшие подозрения, потому что вдруг заливается блаженным детским смехом. Сначала она тихонько постанывает от счастья; а потом ее смех превращается в дикий хохот.

Сомнений нет: моя мать определенно свихнулась, но безумие заразно, поэтому мы с Люком хохочем вместе с ней. Когда это наконец заканчивается, я спрашиваю, в чем, собственно, дело, и этот невинный вопрос вызывает у мамы новый приступ безумного веселья.

Люк проходит через комнату, вручает мне стаканчик кофе и присаживается на краешек кровати. Потом нежно целует меня в щеку и тихо говорит:

– Ты меня вспомнила.

– А разве я раньше этого не делала? – так же тихо отвечаю я. Тогда мама прекращает смеяться, извиняется и оставляет нас вдвоем.

– Нет, – качает головой Люк, и глаза его сияют. – Но сейчас ты меня вспомнила, и это самое главное!

– Люк, нам нужно поговорить.

– Насчет вчерашнего? – спрашивает он, и в глазах его я вижу страх.

– Да, – киваю я, с благодарностью вспоминая свои подробнейшие записки, о которых только что упоминала мама. – Это очень серьезно.

Люк вдруг напрягается и поворачивается ко мне.

– Ты ведь не собираешься меня бросить, правда?

– Нет, – со смехом отвечаю я и убираю прядку волос, упавшую ему на глаза.

– Тогда говори, – мрачно приказывает Люк.

Я делаю глубокий вдох и медленно, во всех деталях, пересказываю ему воспоминание, которое, если верить моим записям, вернулось ко мне вчера. Сегодня оно по‑прежнему со мной, поэтому мне не нужно обращаться к запискам, чтобы пересказать Люку все обстоятельства. Я точно и со всеми подробностями излагаю ему суть дела, ни разу не прервавшись до самого конца истории.

– И я умер?

– Да, – киваю я, смаргивая слезы. У нас с Люком будет настоящая любовь. Мы будем готовиться к свадьбе. А потом он погибнет.

Кровь отливает от лица Люка, но он не плачет вместе со мной. Он остается спокоен и задумчив.

– Как ты? – спрашиваю я, вытирая слезы.

– Не знаю, – медленно отвечает Люк, не трогаясь с места. Он неуклюже придерживает рукой свой кофе, стоящий у него на левой коленке. Я беру стаканчик у него из руки и переставляю на стол.

– Мне очень жаль, что я рассказала тебе об этом.

– Не о чем жалеть, – отвечает Люк. – Я должен был узнать.

Честно говоря, я не уверена, что хотела бы услышать рассказ о собственной смерти, но понимаю, что об этом лучше не говорить вслух. Тем временем Люк продолжает:

– Знание – это сила, Лондон.

Мне кажется, он заставляет себя поверить в это.

– Наверное, – отвечаю я, глядя ему в глаза.

– Нет, правда. Да, конечно, это немного… чересчур. Я слегка… черт, не знаю, как сказать! Я пока не могу все это осмыслить. Но я уверен в одном: знание предполагаемого времени смерти дает мне шанс. Мне кажется, я смогу этого избежать. Мы вместе сможем это сделать.

– Но Люк, я…

– Нет, ты послушай. Тебе удалось что‑то изменить с Пейдж. Значит, ты сможешь изменить и это. Этого не случится, – говорит он с нажимом, словно хочет убедить в этом самого себя. Наверное, это самое лучшее в его положении.

– Возможно, ты прав, – тихо говорю я.

– Я прав, – твердо и громко отвечает Люк. – Ты изменишь наше будущее. Ты спасешь меня.

– А если я не смогу?

– Тогда мы просто не пойдем в тот переулок. Поверь мне, этого не случится.

Люк крепко обнимает меня и целует с такой силой, что я уже готова поддаться его решимости. Но когда он отпускает меня, я ловлю мимолетную тень в его глазах.

Это страх.

Чтобы отвлечь его, я предлагаю ему почитать мои записки о событиях вчерашнего дня, пока я буду собираться в школу. Закрывшись в душе, я думаю о том, правильно ли поступила, рассказав ему.

Но может быть, Люк все‑таки прав?

Может быть, знание будущего позволит нам избежать беды?

Протянув руку, чтобы снять с крючка пушистое белое полотенце, я вдруг замечаю, что держу средний и указательный пальцы крестиком.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет так!

Дата добавления: 2015-07-20