Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Марии Энгельс. Бремен, 20—25 Августа 1840 Г.

В БАРМЕН | В БЕРЛИН | На обороте письма надпись: Господину Вильгельму Греберу, Берлин, Mittellstraße, 3 этаж. Ред. | ФРИДРИХУ ГРЕБЕРУ | В БЕРЛИН | В Берлине живет молодой поэт, Карл Грюн,чью «Книгустранствий» я на днях прочел— оченьхорошая вещь 265. Ноему, кажется, уже27 лет, и он мог бы поэтомуписать лучше. | Б »йльгельйу rpMsi#y, iâ—SO ноября i83» t. | Л. Во-первых. Pt9. •• м» во-вторых. Р«е. | ФРИДРИХУ ГРЕБЕРУ | В МЮНСТЕР |


Читайте также:
  1. Lt;t>. ЭНГЕЛЬС
  2. Ocirc; МАРИЙ ЭНГЕЛЬС, 18—19 СЕНТЯБРЯ 184Û Г.
  3. В ПРОТОКОЛЬНОЙ ЗАПИСИ Ф. ЭНГЕЛЬСА
  4. Воспоминания Марии Ивановны Пархуновой
  5. Герцог Онри... из Англии, кузен королевы Марии-Антуанетты, подвергся пыткам и осужден королем Генрихом на казнь через повешение. Франция. (1 сессия). 1 страница
  6. Герцог Онри... из Англии, кузен королевы Марии-Антуанетты, подвергся пыткам и осужден королем Генрихом на казнь через повешение. Франция. (1 сессия). 2 страница
  7. Герцог Онри... из Англии, кузен королевы Марии-Антуанетты, подвергся пыткам и осужден королем Генрихом на казнь через повешение. Франция. (1 сессия). 3 страница

В ЙАНГЕЙМ

Бремен, 20—25 августа 1840 г.

Моя дражайшая сестрица!

Я только что получил твое письмо, и так как мне сейчас как раз нечего делать, то я нацарапаю тебе несколько строк. В нашей конторе ввели существенное усовершенствование. Раньше было уж очень тоскливо после еды сразу садиться за конторку, когда тобой овладевает такая лень, и вот, чтобы устранить такое неудобство, мы повесили на балконе пакгауза два прекрасных гамака, в которых мы после обеда раскачиваемся, куря сигару, а иногда и подремлем. Я уверен, что ты найдешь это нововве­дение весьма целесообразным. От Рота я сегодня утром тоже

* — Генрих Лёйпольд. Ред. •• — Прощай. Ред.


МАРИИ. ЭНГЕЛЬС, 20—25 АВГУСТА 1840 г. 455

получил письмо, он вернется сюда в следующее воскресенье после четырехмесячного отсутствия. Да будет тебе известно: 1700 марок банкнотами составляют, из 137 процентов, 776 та­леров 24 грота луидорами. Я только что два раза подсчитал, и это совершенно точно. Прилагаю при сем эстамп. Старый знаток вина, который получил кислое вино. Рядом с ним —




 


коммивояжер, у которого он купил это кислое вино. Я также нарисую тебе, как здесь причесываются молодые люди.

Парни

выглядят, как телята

Проклятье! После того как я написал это письмо, я пошел

домой и поел, а когда вернулся, закурил сигару и намеревался

лечь в гамак. Но он сразу же оборвался, а когда я пошел вбить

-новые гвозди, меня позвал этот противный Деркхим; и теперь

я уже не могу выйти из конторы.



МАРИИ ЭНГЕЛЬС, 20—25 АВГУСТА 1840 г.


Слава богу! Мне все-таки удалось соблюсти мой послеобе­денный отдых! Я потихоньку улизнул из конторы, взял сигары и спички и заказал пиво; затем я забрался на самый верхний балкон пакгауза, улегся в гамак и тихонечко в нем покачивался. Потом я спустился на средний этаж пакгауза и упаковал два ящика льняного полотна; при этом я выкурил сигару, выпил одну бутылку пива и страшно вспотел. Сегодня так жарко, что я, хотя только что избавился от насморка, опять хочу пойти окунуться в Везере. На днях я купался и попросил одного парня плыть за мной в лодке; я без остановки четыре раза пере­плыл Везер. По-моему, вряд ли кто-нибудь в Бремене сможет подражать мне в этом.

Проклятье! По двум причинам: во-первых, идет дождь, а во-вторых, мой любезный молодой хозяин * никак не хочет уходить из конторы, и я снова вынужден потушить свою сигару. Но я постараюсь его прогнать. Знаешь, как я это сделаю? Я отправлюсь на кухню и громко крикну: «Кристина, дайте мне пробочник!» Затем я откупориваю бутылку пива и наливаю себе стакан. Если у него в душе осталось хоть на полгрота со­вести, то он после этого должен будет выкатиться, так как это ведь все равно, что сказать: «Убирайся, дон Гильермо!»

Итак, ты сейчас превосходно говоришь по-английски? Подо­жди же, когда ты вернешься домой, я научу тебя датскому или испанскому, чтобы ты могла говорить со мной на таком языке, которого другие не поняли бы. Danske Sprag fagre Sprag, y el Espaîiol es lengua muy hermosa **. Или тебе больше нравится португальский? О portugues he huma lengoa muito graçosa,

e os Portuguezes saô naçaô muito respeitavel ***. Но так как ты еще всего этого не по­стигла, то я пощажу тебя.

Здесь ты можешь взгля­нуть на мой гамак и на то, как я лежу в нем и курю сигару.

Только что я узнал, что продано еще 500 ящиков са­хару, то есть 250 000 фунтов; этим у нас уж можно подсластить немало чашек кофе! Кто знает, быть может, сахар в твоей чашке как раз из того самого ящика, из которого мне пришлось брать

• — Вильгельм Лёйпольд. Ред.

•• — Датский язык — прелестный язык, а испанский—очень красивый язык. Ред.

'**• — Португальский язык очень изящен, а португальцы—нация, весьма достойная уважения. Ред.


МАРИИ ЭНГЕЛЬС, 20—25 АВГУСТА 1840 г. 457

пробу. Но к вам на Рейне весь сахар поступает из Голландии, где его делают из тряпья, при этом имеется в виду не ситцевое тряпье, а сахарные головы *.

Скоро в Фалькенберге, в 3-х часах отсюда, состоятся боль­шие маневры, где бременские, гамбургские, Любекские и оль-денбургские вояки, составляющие вместе целый полк, покажут свое искусство. Это умилительные вояки, у троих из них, вместе взятых, нет таких усов, как у меня, когда я в течение трех дней не хожу к парикмахеру, на их мундирах можно со­считать каждую нитку, и у них не сабли, а жирные угри. «Жир­ный угорь», собственно говоря, это копченый угорь, но у сол­дат так называются кожаные ножны для штыка, которые они носят вместо сабли. Дело в том, что эти несчастные постоянно рискуют во время маршировки всадить штык друг другу в фи­зиономию, если он приставлен к ружью, поэтому они настолько благоразумны, что носят его за спиной. Это жалкие типы, кашубы и лайдаки.

Иссякли мысли все мои, похоже,

И что еще писать тебе, не знаю.

Но кончить я страницу обещаю,

Тянуть клещами буду я слова, о боже!

В стихах могу сказать я лишь немного,

С трудом размазывая смысл убогий.

И я закончу виршами дурными —

Но будет ли Пегас доволен ими?

Он вздыбится и бросит седока...

Смеркается, темнеет даль слегка.

На западе горят в сиянье ясном

Вечернею зарею облака —

Святой огонь, что факелом прекрасным,

Теперь на погребенье дня горит,

Дарившего нам радость ежечасно...

Он умер. Ночь покров простерла свой —

Блестящие его покрыли звезды

Тихонечко над спящею землей.

Да, стихло все. Укрылись птицы в гнезда,

В кустах заснули безмятежно звери,

Букашки спят, им тоже нужен роздых.

Опять закрыты шумной жизни двери,

Как будто бы на третий день творенья,

Когда мир не был миром в полной мере,

И были созданы одни растенья,

Игра слов: «Lumpen»—«тряпье», а также «сахарная голова». Ред.


458 МАРИИ ЭНГЕЛЬС, 20—25 АВГУСТА 1840 г.

И не было зверей — теперь так снова,

В ветвях лишь ветер шепчет песнопенья.

То господа дыханье всеблагого,

Могучие он песни вниз бросает

И гонит тучи с берега морского.

Так, вечно юн, он с вечностью играет,

А мне уже дыханья не хватает.

Точка. Если ты это поняла, то ты образованна и можешь под­держать разговор. Adios *.

Бремен, 20 авг. 40 г.

Твой

Фридрих

25 авг. Рот третьего дня опять прикатил сюда.

Впервые опубликовано в журнале Печатается по рукописи

^Deutsche Revue». Stuttgart _.

und Leipzig, Bd. 4, 1920 Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые


Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
МАРИИ ЭНГЕЛЬС, 7—9 ИЮЛЯ ШО Г.| В МАНГЕЙМ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)