Саммари: На седьмом курсе жизнь Гарри меняется в мгновение ока. 17 страница

Кивнув Николь, чтобы она отпустила сопротивляющегося Эвана, Драко наклонился и взял обоих мальчиков на руки. Подмигнув Гарри, Драко что-то начал шептать им на ухо.

Гарри с опаской наблюдал за этим, но мальчики успокоились и заулыбались. Чтобы там Драко им ни сказал, это явно была какая-то хитрость, Гарри ничего не мог поделать — он умирал от любопытства, что же тот им сказал. Драко без лишних проблем стянул с маленьких мальчиков их любимые рубашки и поменял на чистые. Так как они будут обедать в Большом Зале, Драко настоял, что малыши должны надеть темно-синие мантии поверх маггловской одежды, и поэтому рубашек все равно видно не будет. Наконец приготовившись, они пошли, готовые предстать перед людьми в первый раз как семья.

* * *

Драко жутко хотелось вытащить палочку и заклясть всех уставившихся на них идиотов. Как и ожидалось, все разговоры стихли, когда Драко, Гарри, Николь и мальчики открыли двери и вошли в Зал. Многие столы уже были заняты, но, увидев, что они вошли, Сириус проводил их к свободному местечку в конце зала. Проходя по Большому Залу, Гарри почувствовал дрожь от многих взглядов, устремленных на него, особенно от группы рыжеволосых и одной шатенки, которые сидели за столом, когда-то бывшим гриффиндорским.

Как только они сели, уровень шума вновь начал возрастать. Хотя те, кто сидел рядом с ними, осторожно перешептывались, а другие вообще предпочитали молчать.

Сев рядом с крестником, Сириус неумышленно толкнул его.

— Эй, — раздражено воскликнул Гарри, потому что его рука, в тот момент наливающая Мэтью сок, дрогнула.

— Прости, Гарри, — хотя тон Сириуса не звучал уж очень-то виноватым. — Итак, как мои любимые мальчики сегодня себя чувствуют?

— Отлично, дядя Сири, — воскликнули одновременно два высоких голоска. Сириус попросил мальчиков называть его «дядя Сири», так как формальное обращение «Мистер Блэк» совершенно не подходило, и уж точно не для его внучатых крестников.

— Итак, моя дорогая леди, как прошел твой тур по замку сегодня? Если мой милый крестничек будет недобросовестно относиться к своим обязанностям, пожалуйста, обращайтесь ко мне. Я буду более чем счастлив помочь вам. — Сириус через стол взял руку Николь и медленно поднес к своим губам. Прижавшись мягким поцелуем к тыльной стороне ладони, Сириус подмигнул покрасневшей женщине, прежде чем продолжить. — Всегда к вашим услугам.

Гарри закатил глаза в ответ на кривлянье своего крестного:

— Сириус, сбавь обороты. Хотя бы запускай свои планы по соблазнению, когда рядом нет моих детей.

Приподняв бровь, Сириус повернулся к крестнику:

— Как будто они никогда не видели, как двое людей флиртуют или, можно даже сказать, целуются? — Сириус расхохотался, когда увидел, что лица как Гарри, так и Драко приобрели милый розовый оттенок. — Именно так я и думал.

Остаток ужина прошел без эксцессов, за исключением того, что Эван кинул в брата тушеной картошкой. Обоих мальчиков быстро разделили родители и тем прекратили кидание пищи, едва успело оно начаться.

Поев, Гарри медленно направился к главному столу, где сидел Дамблдор на своем обычном месте. Сам не зная, почему: из-за того ли, что хотел на время зарыть топор войны, или просто по привычке, но Гарри хотел проинформировать бывшего директора о том, что у него сегодня болел шрам. Мысль о том, что его связь с Волдемортом до сих пор все еще существует, не очень-то удивила его, но Гарри понял, что об этом стоит уведомить Феникса. В конце концов, чем быстрее они победят Волдеморта, тем быстрее Гарри и его семья смогут начать спокойную жизнь.

* * *

Альбус весь вечер осторожно наблюдал за семьей Поттеров, он был рад, что Гарри перестал сторониться людей. Зная, что это будет трудно, Дамблдор попросил за завтраком, чтобы все вели себя нормально, насколько возможно, рядом с Гарри и его семьей, и что они должны попытаться удержаться от каких-либо вопросов.

Близнецы все еще были загадкой. Дамблдор чувствовал необычайно высокий уровень магии в каждом из них, но в этом не было ничего удивительного, если посмотреть, кем был их отец. Но все-таки что-то он упускал. Сложно сказать, что именно; но хотя их потенциал был довольно высок, они, скорее всего, не будут сильнее, чем Гарри, магически. Их магическую подпись можно было определить как близкую к гарриной, но также был след и другой магии. Этот факт привел Директора к заключению, что их мать, скорее всего, была ведьмой, а не магглой. Тем не менее, странно, что Гарри, казалось, избегал прошлой ночью прямых вопросов о женщине, которая родила его сыновей. Чувствуя, что и сегодня вечером ему не разгадать эту загадку, Дамблдор вернул свое внимание на разговор за его столом.

Как оказалось, Дамблдор думал о том же, о чем говорили в зале. Было придумано много теорий о личности матери симпатичных сыновей Гарри. И не только это, шептались и о явной близости между Гарри и его прежним школьным врагом, Драко Малфоем.

Хотя Орден и не говорил никому о том, что Драко решил остаться с Гарри в конце своей последней миссии, его отсутствие в замке трудно было не заметить. Еще же все обсуждали, что Драко оказывал поддержку Гарри во время его ареста и даже после суда. Дамблдор решил, что за их отношениями надо будет проследить.

Вздохнув от облегчения, что Гарри поможет им в войне, Дамблдор взял на себя ответственность этим утром и переговорил с м-ром Олливандером о том, чтобы сделать Гарри другую палочку. Дамблдор, конечно, присутствовал, когда Министр Фудж сломал первую палочку Гарри; красивое красно-золотое перо мягко упало на пол, прежде чем сгореть.

Что беспокоило старика больше всего, так это боль, которую он видел в глазах хозяина палочки, когда раздался ее треск в маленькой комнатке. Какой же это был ужасный день. Если бы только он послушался тогда своего сердца, можно было бы избежать стольких ошибок.

Олливандеры, как и многие другие жители Диагон-аллеи, переехали в Хогвардс около двух лет назад, когда нападение на Аллею разрушило там большинство домов и магазинчиков. Все превратилось в руины, за исключение Гринготтса. Альбус сомневался, что Гринготтс когда-нибудь падет, сейчас к нему вообще было опасно приближаться всем, кроме Пожирателей, конечно. Отсутствие денег повлияло на многие магические семьи, и они были вынуждены обмениваться нужными вещами. Все изменилось, когда Хогвардс открыл свои двери для всех желающих.

Кто-то прочистил горло, привлекая его внимание. Повернувшись, Дамблдор заметил, что Гарри смог подойти к нему совершенно не замеченным.

— Гарри, что я могу сделать для тебя? — спросил Дамблдор, не понимая, почему Гарри вообще подошел к нему после сказанного прошлой ночью. Обвинения Гарри, хотя и не безосновательные, причинили ему боль. Тем не менее, Дамблдор был достаточно стар, чтобы понять, что он заслужил гнев Гарри, и знал, что будет для всех же лучше, если он проглотит свою гордость и попытается установить мир с единственным человеком, который сможет наконец положить конец этой ужасной войне.

Серьезное выражение зеленых глаз дало старику возможность немного успокоиться, прежде чем брюнет ответил:

— Я понимаю, что даже после всего произошедшего Орден решил, что вы должны продолжать роль Феникса, — спокойно начал Гарри. — Так уж случилось, что я с ними согласен. — Гарри начал сердиться, когда он увидел огонек счастья в глазах бывшего наставника. Прежде чем Дамблдор успел ответить, Гарри продолжил. — Прежде чем вы что-нибудь скажите, я хочу, чтобы вы знали: я не врал, что не вернусь в Орден. Я буду сражаться, но только на моих условиях, ясно?

Дамблдор услышал эхо вчерашних слов Гарри. До этого времени Феникс надеялся, что прежде за мужчину говорили его эмоции, но теперь он понял, что Гарри действительно говорил серьезно.

— Я понимаю, Гарри.

Проигнорировав разочарование в голосе Дамблдора, Гарри продолжил говорить — это должно быть сказано:

— Хорошо. Как я сказал уже сегодня Люпину, я никогда не прощу вас за то, что вы сделали со мной, но я понимаю, что нужно цивилизованно работать вместе. Поэтому я хочу сообщить вам, что сегодня у меня болел шрам.

Дамблдор начал озабоченно расспрашивать про силу и продолжительность боли. Гарри объяснил, что это был первый раз, с тех пор как он уехал в Америку, когда болел его шрам, и довольно сильно, боль длилась недолго. Удовлетворившись его объяснениями и после того, как Дамблдор вынудил его пообещать, что тот сообщит ему, если подобное повторится, Гарри повернулся, чтобы уйти.

Отступив от главного стола, он увидел влетающую в зал птицу. Зная, что для обычной почты уже поздновато, Гарри остановился, чтобы посмотреть, куда она направляется. Когда она подлетела ближе, Гарри определил, что это какой-то вид соколиных. Она была красива, почти черная, с красными подпалинами на крыльях и хвосте. И красные подпалины очень подходили к красному конверту, который она несла в клюве.

Гарри смотрел, как сокол приближается, задаваясь вопросом, кому именно был адресован именно этот Вопилер.

«Жаль, что не Уизлу», — пробежала мысль в голове Гарри, прежде чем он понял, что сокол вообще-то направляется прямо к нему. — Кого, черт возьми, я уже успел разозлить? — пробормотал Гарри, когда птица подлетела к нему и бросила конверт в протянутую руку Гарри.

Прежде чем Гарри успел задать себе еще один вопрос, почему он получил вопилер, конверт открылся. Крики наполнили зал. Громкие вопли ужаса по меньшей мере двоих людей, которые подвергались невероятным мучениям. Гарри не был уверен, усилилены крики магически или нет, но можно было утверждать одно: те, кто их издавали, ужасно страдали.

Быстро посмотрев туда, где сидела его семья, он увидел, как дрожащая Николь держит Эвана, а Сириус обнимает Мэтью, пытаясь закрыть им уши, и слезы бежали по личикам его сыновей. Не заметив Драко, Гарри не удивился, когда пара сильных рук обхватили его сзади, прижимая его спину к сильной груди. Гарри был благодарен Драко за поддержку, когда крики наконец остановились и начались мольбы. Ясно, что этих двоих сильно мучили и те молили оставить их в живых. Гарри напрягся, узнав голоса.

Мольбы продолжали всего минуту или две, когда раздался еще один мужской голос: «Авада Кедавра», — и все стихло. Последними словами Вопилера, пронесшимися через зал и отдавшимися эхом от стен, было:

— Добро пожаловать домой, Гарри.

Бледный Гарри, чувствуя тошноту, снова повернулся к Фениксу.

— Теперь можете добавить еще и Дурслей к списку ненужных смертей, за которые вы в ответе. — Не сказав больше ни слова, Гарри повернулся, собрал свою шокированную семью и вышел из Зала.

* * *

Стресс после сегодняшнего дня наконец нахлынул на него, Гарри сел на пол около одного из диванчиков. Сняв обувь и носки и облокотившись на диван, он закрыл глаза и откинул голову на мягкую диванную подушку. Каким-то образом у него вошло в привычку разуваться, когда он был дома. Вообще-то, в Калифорнии он редко носил что-то, кроме сандалий, которые легко можно было скинуть, и он любил чувствовать песок или кафель босыми ногами. К сожалению, холодные каменные полы Хогвардса не были предназначены для такого образа жизни.

Чувствуя, что любимому нужно временя, чтобы немного прийти в себя после событий, произошедших за ужином, Драко помог Николь успокоить мальчиков и затем выкупал их и приготовил ко сну. Уступив требованиям мальчиков поиграть «еще чуть-чуть» в игровой, Драко оставил Николь присматривать за ними и снова вернулся в общую комнату.

Он не удивился, найдя Гарри в той же позе, в какой тот был, когда Драко ушел с мальчиками. Он не был уверен, что ему стоит мешать; блондин тихонечко присел в одно из кресел около водопада и ждал, пока Гарри что-нибудь скажет. Долго ждать не пришлось, прежде чем он услышал глубокий голос Гарри.

— Привет, Дрей!

Посмотрев на Гарри, Драко увидел, как брюнет взял один из своих грязных носков и бросил в него. Не понимая до конца, что происходит, Драко наблюдал, как носок летит в его сторону, и протянул руку, чтобы поймать его.

Бам. Драко в отвращении тряхнул головой. Его внимание было сфокусировано на носке, который Гарри кинул в него, и он не заметил, как Гарри кинул в него второй — вонючий носок приземлился ему прямо на лицо.

— Какого черта?

Такое не может остаться неотомщенным. Драко подобрал оба грязных носка и кинул их назад в смеющегося гриффиндорца. Но на стороне Драко, в отличие от Гарри, не было неожиданности, и поэтому Гарри смог легко увернуться.

Наконец немного успокоившись и все еще посмеиваясь, Гарри сказал:

— Это была небольшая месть за утро.

— Ну да, любимый, только я кинул в тебя очень чистую мягкую игрушку, а ты вернул мне грязный вонючий носок, который проносил весь день. Думаю, ты у меня в долгу, — сказал серьезно Драко, счастливый, что Гарри все-таки смог немного расслабиться.

Поднявшись одним грациозным движением, Гарри притянул Драко к себе.

— Может быть, тогда я позволю тебе воспользоваться мной в своих интересах, попозже, — сказал мягко Гарри за мгновение до того, как его губы прижались к нижней губе Драко и начали покусывать ее. Вздохнув, Драко пробежался руками по спине брюнета, осторожно лаская напряженные мускулы, и приоткрыл рот, позволяя Гарри углубить поцелуй.

Гарри неудовлетворенно застонал, когда Драко, наконец, прекратил поцелуй. Тот тихо шепнул:

— Ты хочешь поговорить о том, что случилось за ужином, Лео?

— Вообще-то, нет, — мягко сказал Гарри, его губы все еще касались блондина.

Ласково прижавшись к уголку рта Гарри, Драко отстранился, чтобы увидеть, правду говорит Гарри или нет:

— Ты уверен?

Вздохнув, Гарри плюхнулся на диванчик и пробежался рукой по и так уже спутанным волосам.

— Послушай, не то чтобы у меня к ним были какие-нибудь теплые чувства, уже нет. Да, мне грустно, что они так страдали; никто не заслуживает такой смерти. Но не думай, что я буду винить себя в их гибели. Может быть, когда-нибудь и стал бы, но не теперь. Нет, если и нужно кого-либо обвинять в этом кроме Волдеморта, так это Дамблдора. Это он виноват в том, что столько лет меня прятали у них. Он знал, чем рискует, когда оставлял меня там, и наверняка не объяснил опасность Дурслям, это я могу тебе гарантировать. — Гарри сделал глубокий вдох и выпалил. — Это печально, Дрей, но, если честно, я не чувствую особой боли из-за их смерти, только то, что я бы чувствовал из-за смерти любого другого человека.

Потянувшись, Драко взял лицо Гарри обеими руками, слегка погладил его, прежде чем снова поцеловать.

— Мне жаль, Лео.

— Да, мне тоже.

— Пошли, любимый, пошли спать. Позволь мне помочь тебе забыть, что произошло, хотя бы на время.

Чувствуя необходимость оставить этот день позади и зная, что лучший способ сделать это — быть в руках известного ему голубоглазого блондина, Гарри поднялся и последовал за Драко вверх по ступенькам в их спальню.

Глава 22

В комнате было тихо, слишком тихо, когда Гарри вошел в гостиную крестного. Мэтью и Эван прижались к нему поближе, заходя в темное помещение за папочкой.

— Где дядя Сири? — прошептал Мэтью, оглядывая пустую комнату.

— Не знаю… Почему бы вам не зайти и не поискать его? — предложил Гарри, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. Гарри привел близнецов навестить Сириуса под предлогом, что у дяди Сири есть для мальчиков шоколадные лягушки, но оказалось, что, похоже, дома никого нет.

Посмотрев на папочку, удостоверяясь, что это действительно можно сделать, мальчики осторожно прошли в центр комнаты, шоколадные лягушки притягивали их как магнит, так же, как и их отца. Но прежде чем они успели пересечь комнату и зайти в коридор, ведущий к спальням, включился свет и раздался громкий вопль: «СЮРПРИЗ!», — который заставил обоих мальчишек подпрыгнуть на месте и подбежать к Гарри, все еще стоящему в дверях.

— Я говорил тебе, что это плохая идея для дня рождения трехлетних детей, — мягко напомнил Гарри своему любимому. Драко выскочил из-за мебели вместе с Николь, Сириусом и парочкой других малышей, с которыми мальчики подружились за последние три недели, что прожили в Хогвардсе. Северус должен был подойти попозже; он отказался ставить себя в такое недостойное положение, как прятаться за диваном или креслом, как бы сильно он ни любил мальчишек.

Мэтью и Эван издали пронзительный вопль, как только увидели знакомые лица. Выбежав из-за гарриных ног, где они спрятались, близнецы подлетели сначала к Николь и затем к Драко.

— С днем рождения, ребята, — сказал Драко, широко улыбаясь, вне себя от радости при мысли о том, что впервые сможет справить день рождения своих сыновей. Их глазенки зажглись, когда они поняли, что сегодня их день рожденья. Для таких маленьких детей как они день рожденья не имел большого значения, но даже они могли уловить связь между ним и подарками, тортом и другими вкусностями, которые связаны с днями рождениями.

— Да!!! — выкрикнули они в унисон. — Торт? Подарки? — спросили они своего отца. Они были в таком восторге, что прыгали вокруг него, как парочка мексиканских индейцев, и Драко не мог сказать, кто из них какой вопрос задал. Но это и не имело значения, так как в следующее мгновение раздался громкий треск и напротив близнецов появился домашний эльф, тащивший праздничный торт размером с мамонта. Торт был сделан из двух частей, одна из которых ­­— в форме собаки, мило прижимающейся к кролику. Гарри проверил торт. Домашние эльфы отлично потрудились и в точности выполнили указания. Каждая половинка торта выглядела почти точной копией их любимых мягких игрушек, на которой красовались слова «С днем рожденья, Мэтью» или «Эван», написанные либо темно-зеленым, либо серебристым, соответственно, вместе с тремя свечами.

Когда Северус решил почтить их своим присутствием, Гарри дал эльфу указание зажечь свечи. Он сморщился, когда его музыкальный слух подвергся нападению одного из самых ужасных хоров «С Днем Рожденья», который ему когда-либо доводилось слышать. Близнецы, не понимая, что песню поют им, тоже орали ее во все горло, их перекрикивали только Сириус и Драко, которые решили, видно, проверить, у кого голос громче. Гарри подумал: «Должно быть, они стараются восполнить теперь те два дня рождения мальчишек, которые пропустили». К сожалению, за весь вечер эта мысль не раз пробегала у него в голове.

* * *

Чувствуя себя сытым и немного перевозбужденным от всех этих тортов и мороженного, которые он съел за последние часы, Гарри облокотился на Драко, который стоял позади него, наблюдая, как их сыновья открывают маленькую горку подарков.

— Тебе не кажется, что ты немного переборщил? — прошептал Гарри, когда следующий вопль радости раздался в комнате.

Драко умудрился скупить мальчикам почти все возможные игрушки магического мира, и те, что подходили им по возрасту, и те, что, по мнению Гарри, были им еще рановаты. Драко решил проигнорировать Гарри и посмотрел, как Мэтью потянулся за следующей коробкой.

— Я думал, мы договорились, что купим им только тренировочные метлы. — Гарри начал раздражаться: не очень-то ему нравилось, что на него не обращают внимания.

Усмехнувшись, Драко попытался утешить расстроенного мужчину:

— Ну же, Лео, хоть я и согласился, что метлы будут прекрасным подарком для мальчишек, но я же не говорил, что это будет их единственным подарком.

Гневно оглядев комнату.

— Ну, теперь, когда ты скупил им весь магазин, Дрей, что мы подарим им на рождество? — Спросил саркастично Гарри, но в тайне радуясь, что Драко пошел на все эти трудности, чтобы разослать заказы на эту кучу подарков совиной почтой.

Аристократично приподняв одну бровь, Драко улыбнулся:

— Ну, об это нам придется волноваться только в декабре, не так ли?

Гарри покачал головой, зная, что все равно не сможет ни в чем убедить слизеринца, и если уж быть совсем честным, то он и не винил его в этом. Так Драко пытался возместить мальчикам все предыдущие дни рождения без него.

— Признаю, прыгающие обезьянки смешные, но не думаешь ли ты, что Магическая Операция рановата для них? — Прыгающие обезьянки напоминали маггловскую игру, в которой обезьянки вели себя почти как настоящие. Когда мальчики открыли коробку, обезьянки разбежались по всем комнатам Сириуса. Взрослые уже даже и не пытались поймать их, зная, что в конце концов они сами вернуться в коробку по прошествии определенного времени.

Похоже, что кто-то магглорожденный придумал игру Магическая Операция и создал ее волшебную копию. Тем не менее, если в маггловской игре, когда человек пытался вытащить пинцетом какой-нибудь кусочек из куклы — у нее просто загорался нос, в магической версии игрушка начинала орать и биться в агонии. Это так напугало бедного Мэтью, что он вообще не хотел на протяжении пятнадцати минут открывать остальные подарки.

Зная, что он был не прав, Драко все равно постарался защититься:

— Но это хороший способ для развития моторики рук. — Драко усмехнулся. — Кроме того, в детстве у меня была такая же.

— Ага, и мы все прекрасно знаем, каким ты стал, — сухо сказал Гарри.

Драко предпочел больше не спорить и снова обратил внимание на сыновей.

Гарри со вздохом плотнее прижался к сильному телу позади. Удивительно, как его успокаивало простое прикосновение к Драко. Последние недели еще сильнее укрепили их отношения и отношения в семье.

Видя, как их сыновья разворачивают свои подарки, Гарри вспомнил празднование его собственного дня рожденья неделю назад. Он отличался только количеством подарков, но именно такой день рожденья Гарри и хотел. Драко пригласил Сириуса и Северуса на спокойный ужин в кругу семьи в столовой Покоев Основателей. Драко, пытаясь подколоть своего крестного, попросил его привести хоть разок свою пару. Но шутка не удалась: Северус заявился в гости под ручку с Ремусом. Справить свой день рожденья в присутствие Ремуса оказалось не так уж и плохо, как он опасался. За те недели, что Гарри провел в Хогвардсе, он научился цивилизованно общаться с этими людьми, хотя и держался холодно с ними.

Гарри хохотнул, вспомнив выражение лиц Северуса, Ремуса и Сириуса, когда они впервые увидели Покои. Хотя и прекрасно понимал, что у него, скорее всего, было такое же выражение, когда он впервые туда попал. После небольшой экскурсии по комнатам, как и ожидалось, они еле-еле сумели вытащить Северуса из лаборатории зелий, и то только после того, как он заставил Гарри и Драко пообещать, что ему можно будет вернуться сюда позже, чтобы хорошенько исследовать комнату и все ее чудеса; пятеро мужчин и Николь, которую Сириус попросил быть на тот вечер его парой, сели за элегантно накрытый обеденный стол.

Драко попросил домашних эльфов приготовить его любимые блюда, в общем, вечер удался. Единственным, что немного омрачило его, это когда Гарри открыл маленькую неподписанную коробочку с подарком. Внутри лежал высококачественный сникоскоп. Он напомнил ему тот, которым частенько пользовался Грозный Глаз Хмури. Только вытащив его из коробки, Гарри заметил небольшую карточку, прикрепленную к сникоскопу.

«Дорогой Гарри,

Мы надеемся, что ты найдешь ему хорошее применение, так же, как когда-то старому. С Днем Рожденья.

Рон и Гермиона.»

Как только он увидел сникоскоп, то моментально вспомнил свой первый подарок на день рожденья, который получил, если не считать торта Хагрида, конечно.

Это случилось летом перед третьим курсом, когда он получил подарки от двух своих лучших друзей. Подарком Рона был дешевый сникоскоп, который он купил во время каникул, отдыхая со своими родителями в Египте, а Гермиона подарила ему набор по уходу за метлой. Посылая ему такой подарок сейчас, она явно пыталась напомнить Гарри о том, как близки они когда-то были.

Как он берег эти подарки, они были в то время для него всем. Смешно, но когда Дамблдор вернул ему его личные вещи, которые остались в Хогвардсе после суда, он почувствовал, что все еще привязан к этим двум подаркам, даже если больше уже ничего не чувствовал к людям, подарившим их.

Было прекрасно получить обратно свой старый сундук. Долгое время, как они принесли его в комнату, Гарри не мог заставить себя открыть его. Тот просто стоял у стены в их с Драко спальне. Наконец, после того как Драко надоело на него любоваться, он велел Гарри сесть и разобрать его содержимое.

Оглядываясь назад, Гарри был в общем-то рад, что Драко заставил его снова встретиться лицом к лицу с его прошлым.

Сидя на полу в их спальне, Гарри и Драко скрупулезно разбирали его школьные вещи, одну за другой. Книги были добавлены в библиотеку. Старые мантии и одежда — выброшены. Каждая вещь навевала воспоминания и за ней стояла своя история. Двое мужчин провели за этим занятием большую половину дня, пока сундук наконец не опустел.

Теперь пустой сундук был задвинут от глаз подальше, а все, что стоило сохранить, — осторожно убрано и разложено по местам. Гарри был счастлив обнаружить, что старая мантия его отца все еще лежала в сундуке. Он был уверен, что Дамблдор отдаст ее кому-нибудь или что Рон заберет ее себе. Но ничего такого не произошло, и теперь мантия вернулась к своему полноправному владельцу.

Гарри почувствовал прилив благодарности к Драко, когда тот понял и помог ему разобрать вещи. Именно Драко убедил его, что это нормально — лелеять в душе воспоминания о школе и дружбе, которая когда-то у него была, даже если ему и не нравится, кем стали эти люди теперь. Он может скучать по Рону и Гермионе и их приключениям, хотя не готов простить этим людям — уже взрослым людям — то, что они когда-то с ним сделали.

Еще одна вещь, от которой Гарри пришел в полный восторг, — его старенькая метла. Молния, которую давным-давно подарил ему Сириус, была все еще в отличном состоянии. Конечно, сейчас уже выпущены более новые и быстрые модели, но Гарри был просто счастлив получить назад свою старую проверенную метлу, было такое чувство, словно он встретил старого друга. Конечно, это не сравнить с тем, когда он в первый раз сел на метлу и оттолкнулся от земли. Мерлин, как же ему не хватало полетов. Именно в воздухе он чувствовал себя свободным, похожее чувство он испытывал, паря в своей анимагической форме феникса. Гарри, вообще-то, фениксом нравилось летать больше, чем на метле, так как там было больше контроля и свободы, но, поскольку фениксы были крайне редкими животными, Гарри оказался практически лишен возможности летать. Обретя снова радость полета, Драко и Гарри частенько убегали полетать, когда предоставлялся случай.

День рожденья Гарри закончился самым лучшим образом: вместе с его любимым они доказывали друг другу свою любовь. Драко обволакивал его, медленно занимаясь с ним любовью снова и снова, почти всю ночь. В конце концов они добрались до своей спальни и снова занимались любовью, это воспоминание точно надолго останется в памяти темноволосого мужчины.

Перегнувшись через плечо Гарри, Драко увидел, как у того покраснело лицо. Нежно прикусив мочку его уха, Драко прошептал:

— О чем ты думаешь? Явно не о книжке, которую Николь подарила мальчикам?

Покраснев еще сильнее из-за того, что его застукали за такими неприличными мыслями, он слегка обернулся.

— Я попозже тебе скажу, — прошептал в ответ Гарри, надеясь, что Драко оставит эту тему. Обняв Гарри за талию, Драко прижался губами к шее темноволосого мужчины, прежде чем шаловливый язычок заскользил по чувствительной коже.

— У меня есть идея получше: как насчет того, чтобы попозже мне показать?

Гарри пришлось прикусить губу, чтобы не застонать вслух. Отклонившись от жаркого рта Драко, он умудрился выдохнуть.

— Перестань, перестань меня мучить.

— Эй, с вами двумя все в порядке? — выкрикнул Сириус с противоположного угла комнаты, где быстро росла гора оберточной бумаги. Если бы такое вообще было возможно, то Гарри покраснел бы еще сильнее оттого, что их застукали, и не только его крестный, но и все присутствующие в комнате.

* * *

Гарри перевернулся на спину, лежа рядом с чертовски сексуальным блондином. После вечеринки молодые люди очень устали и оставили Сириуса и Николь разбираться с многочисленными подарками близнецов, которые надо было перенести в их игровую комнату.

— О чем ты думаешь? — спросил сонный и пресыщенный голос.

Пробежав рукой по вспотевшей груди любимого, Гарри наклонился и нежно поцеловал теплую кожу.

— Я просто думал о том, как же счастлив. — Гарри был поражен, осознав, насколько правдивы эти слова. Конечно, возвращение в Хогвардс и встреча с людьми, живущими здесь, оказались для него трудным испытанием, но с поддержкой семьи все было отлично. Его жизнь так круто поменялась за последние несколько месяцев, что, если бы кто-нибудь, кто знал его раньше, посмотрел на теперешнего Гарри, он не смог бы его узнать, и это не только из-за внешних изменений. Он был просто искренне счастлив.

Дата добавления: 2015-07-25