Саммари: На седьмом курсе жизнь Гарри меняется в мгновение ока. 6 страница

Комната оказалась достаточно удобна — несколько кожаных кресел, маленький, но зато доверху набитый холодильник. Хорошо, что здесь было так уютно — время, пока они ждали, показалось им вечностью. Сириус, давно проявлявший признаки нетерпения, уже готов был лично отправится на поиски Кингстона, как дверь в комнату открылась.

— Я не знаю, кем вы себя считаете, и что вы сделали с Тони, — с порога начал человек, носящий имя Имриса Кингстона. — Уверен, что ни о какой встрече после сегодняшнего концерта я не договаривался. Так что, прошу прощения… — он повернулся, чтобы уйти.

Драко молча наблюдал за раздраженным певцом. Пока тот выдавал свою тираду, он воспользовался моментом, чтобы тщательно осмотреть его. С неохотой, но Драко не мог не признать, что Имрис красив, а его тело — так просто великолепно. Изучая мужчину, Драко пропустил момент, когда тот, наконец, посмотрел на них. Если бы он мог видеть — то точно заметил бы, как в голубых глазах что-то дрогнуло.

Тем не менее, Северус оказался расторопнее. Не желая упускать шанс, он быстро заблокировал дверь и сел обратно в кресло:

— Мистер Кингстон, у нас есть несколько вопросов, на которые нам необходимо получить ответы. Мы можем говорить здесь, а можем доставить вас в более спокойное место — решать вам. И помните, чем быстрее мы услышим ответы, тем быстрее вы сможете вернуться к существованию, называемому вами жизнью. Вы меня поняли?

Если Имриса и удивило поведение Снейпа, то виду он не подал. Посмотрев на часы со скучающим видом, певец усмехнулся:

— У вас есть пять минут, ни секундой больше. Говорите, что вам нужно и убирайтесь.

Драко решил взять инициативу в свои руки, не дожидаясь, пока один из его спутников скажет что-нибудь еще, после чего Кингстон взбесится и откажется отвечать по-хорошему.

— Мистер Кингстон, мы приносим извинения за неудобства, но нам очень нужно знать, откуда у вас слова той песни, что вы исполняли на концерте последней.

Имрис сверкнул глазами по направлению к Драко:

— Конкретнее, о какой песне вы говорите? — почти лениво спросил он.

Драко пришлось сосчитать до пяти, чтобы не выйти из себя:

— О той, которую вы пели на бис. Кажется, она называлась «Беспокойство».

Единственным признаком, по которому было ясно, что вопрос был услышан, стал резкий кивок. Имрис отвернулся и отошел к окну. Драко и Северус с Сириусом растерянно наблюдали за молодым человеком. Драко попытался поймать взгляд крестного — он не представлял, что еще можно сказать или сделать.

После недолгой паузы, Имрис снова обернулся:

— Я понял, какая песня вас интересует, но прежде, чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы знать, почему вас интересует именно эта вещь.

— Мистер Кингстон, мой крестник пропал около четырех лет назад, а сам я не видел его больше пяти лет. Мне очень нужно с ним встретиться, — начал объяснять Сириус.

— И вы пришли ко мне потому что…

— Потому что последнее, что он оставил после себя, перед исчезновением, были слова этой песни, — раздраженно сказал Снейп. — Будьте так любезны, сообщите, кто написал ее, и мы сразу оставим вас в покое.

— Хорошо, — тон Имриса, так же, как и его взгляд выдавал раздражение. — Я расскажу, но только ради того, чтобы вы от меня отстали. Хотя, думаю, что это не особенно вам поможет, — и, не давая возможности возразить, он продолжил. — Несколько лет назад, еще до того, как стать знаменитыми, мы частенько пели в Нью-Йоркских клубах. А в одном из них бывали особенно часто, так что даже знали нескольких постоянных клиентов. Там был паренек… очень одинокий на вид. Иногда он зависал с нами, а мы его в каком-то смысле жалели… В общем, он и написал эту песню, а потом отдал мне. Все.

Драко раздумывал над ответом, и не находил, к чему придраться. Все сходилось — на тот момент Гарри как раз должен был находиться в Нью-Йорке… Но все же было в этом что-то, что Драко очень не нравилось.

— Вы можете сказать, как он выглядел?

— Дайте подумать… — Имрис закатил глаза. — Примерно с меня ростом, только худее — такое ощущение, что его морили голодом — темноволосый, со странным шрамом на лице. Когда его о нем спрашивали, он говорил, что получил его в драке по молодости. Теперь, когда я вспоминаю, могу сказать, что в этом был какой-то непонятный сарказм.

Сириус радостно посмотрел на Драко. Человек, написавший эту песню, без сомнения был именно Гарри.

— Почему вы сказали, что это звучало саркастично? Где вы видели его последний раз? И — да, как его звали?

Имрис вздохнул:

— Он называл себя Джеймсом. Не знаю, где он жил, — певец поднял руку и помассировал шею, — и никогда его не спрашивал. Но, в любом случае, его там больше нет.

— Почему вы так уверены?

— Потому что я был рядом с ним в ту ночь, когда он умер.

Повисла настолько оглушающая тишина, что упади на пол перо, звук прозвучал бы как выстрел.

— Ч-ч-что вы хотите сказать своим «умер»? — Драко был в таком шоке, что не замечал, как его трясет.

— Джеймс, написавший эту песню, убит года два назад в драке в баре. На этом все? Мне пора, — и, не добавив больше ни слова, Имрис Кингстон вышел из комнаты, оставив троих расстроенных волшебников в гримерной.

Глава 9

Драко даже не заметил, как молодой певец покинул комнату. Оцепеневший от обрушившейся на него информации, он просто тупо повторял про себя, что мир рухнул. Пара сильных рук довела его до мягкого кожаного кресла, где в попытках снова научиться дышать, Драко посмотрел в обеспокоенное лицо крестного, но вздохнуть смог только тогда, когда услышал стон Сириуса.

— Нет… Нет, это не правда…

Немного собравшись, они тихо вышли из-за кулис и в полном молчании медленно вернулись в гостиницу — каждый терзался собственными мыслями.

Одно дело предполагать, что им с Гарри не быть вместе, но оставлять при этом себе маленькую надежду на то, что, быть может, однажды они смогут найти друг друга. Боль обрушившейся мечты почти убила Драко. Он закрыл глаза, позволяя одной-единственной слезе скатиться по щеке. Мыслями Драко был в том дне, когда впервые увидел маленького худенького мальчика, стоявшего в полном одиночестве на табурете в магазине у мадам Малкин. Мальчика, чье лицо было таким открытым и доверчивым. Полным жизни. Тогда этот мальчик мечтал увидеть прекрасный мир, только что открывшийся ему, мир, который потом предал его из-за глупости и невозможности заглянуть дальше собственного носа. Именно этот мир сейчас платил по счетам, разрушая себя.

Поздний ужин и освежающий душ помог Драко немного встряхнуться. К сожалению, избегать темы о предположительной смерти Гарри, было невозможно, так что разговор вскоре вертелся вокруг одного — полученной информации.

— Что теперь будем делать? — спросил Сириус с отчаянием в голосе. — Поедем в Нью-Йорк?

Северус задумался, но когда приготовился ответить, Драко перебил его:

— Нет. Я не могу все это так оставить. Не знаю, почему … Гарри жив. Я уверен в этом. Нет, Блэк, нет. Мы едем на запад.

В глубине души Драко действительно был уверен, что Гарри жив. Верить в его смерть он отказывался, предполагая, что ответы на вопросы есть у Имриса Кингстона, который по какой-то причине направил их по ложному пути. И на этот раз Драко не собирался выпускать певца из поля зрения, пока тот не объяснит ему что к чему.

Мысленно вернувшись к сведениям, раздобытым Гермионой, Драко вспомнил, что у них есть адрес Кингстона. Он действительно ненавидел грязнокровную сучку за ее отношение к Гарри, но не признать, что никого лучше для их расследования и выбрать было невозможно, не мог. «По крайней мере, она все делает основательно», — подумал он. После долгих обсуждений, Сириус с Северусом согласились с тем, что в истории Имриса чего-то не хватает, и решили поговорить с певцом хотя бы еще раз. Все трое разошлись по номерам, решив завтра с самого утра отправиться в Калифорнию.

* * *

Когда они аппарировали в уединенное место на Калифорнийском пляже, где, как им сказали, проживал Имрис Кингстон, было еще темно, только на востоке небо начинало светлеть. Мужчины молча прошли по песчаным дюнам к обозначившемуся вдалеке строению. Ближе к нему Драко начал чувствовать магию, буквально окутывающую дом.

— Охранные заклинания?

Сириус кивнул:

— Ну, зато теперь мы точно знаем, что мистер Кингстон совсем не тот, за кого выдает себя. Получается, он либо сам маг, либо у него есть друзья-маги.

С комментарием Блэка Драко согласился, но ничего добавить не успел, потому что у Северуса на лице возникла очень странная гримаса.

— Северус, что не так?

Вздрогнув, когда Драко прервал поток его мыслей, Северус сообщил:

— Я могу ошибаться, но, похоже, перед нами самые сильные заклинания, которые я видел за свою жизнь. Сомневаюсь, чтобы даже Альбусу хватило могущества выстроить что-либо подобное, — в его голосе явственно слышался шок.

Заявление не особо обнадеживающее, но, по мнению Сириуса, это было маяком, указывающим, что на сей раз, они пошли по верному пути.

— Пробиться сквозь них мы не сможем, так что придется устраиваться здесь на весь остаток ночи. Подождем Кингстона, пока тот не выйдет, — Сириус, похоже, был готов на все, чтобы получить от певца хоть какую-нибудь информацию. — Не будет же он весь день сидеть в доме, правда? Вот тогда и поговорим с ним.

Признав план Блэка разумным, Драко принял анимагическую форму, поскольку волку на ночном пляже явно будет удобнее, чем человеку. Преимущества его выбора тут же оценили и его спутники, так что на пригорке возле дома, где спал ни о чем не подозревающий Кингстон, вскоре несли дозор пес, волк и ворон.

* * *

Драко первым проснулся утром. Супертонкий волчий слух уловил звук шагов — кто-то спешил к пляжу. Спрятавшись в высокой траве, Драко следил за Кингстоном, одетым в невероятную облегающую футболку, которая обтягивала грудь и спускалась до середины бедер. Подмышкой тот нес какую-то доску. Драко вернулся к компаньонам, разбудил их и быстро принял человеческий облик.

Сириус присвистнул:

— Когда мы впервые встретились с Кингстоном, я уже заметил, что он симпатичный парень, но вот, что у него такое потрясающее тело, я никак не ожидал.

Драко непременно что-нибудь ответил бы, не перехвати у него дыхание при виде мускулов, перекатывающихся под черной футболкой, ничего не оставляющей для воображения. В этот момент Драко добавил к списку еще одну причину, по которой ему хотелось, чтобы Кингстон оказался Гарри Поттером.

Понимая, что заметить их будет легко, все трое вернулись в анимагические формы и последовали за мужчиной по пляжу, держась, впрочем, на приличном расстоянии, прижимаясь к траве и стараясь прятаться в тени. Волны бились о берег и скатывались в океан — этот звук был единственным нарушающим тишину, если не считать редких криков голодных чаек. Пройдя около полумили, Кингстон бросил доску на берег и начал взбираться на близстоящую скалу, окруженную не менее высокими утесами, вздымающимися в небо и нависающими над водой. Магам осталось только спрятаться в траве и наблюдать — подойди они ближе, и их неминуемо бы заметили.

Забравшись, наконец, на вершину скалы, Кингстон подошел к самому краю. Казалось, он стоял там часы, просто глядя в темное море и потерявшись в мыслях, с таким видом, словно окружающий мир его совершенно не заботил. Начался восход, и первые лучи солнца отражались в набегающих на берег волнах.

Через какое-то время мужчина на скале осторожно огляделся, удостоверяясь, что за ним никто не наблюдает, а затем, к удивлению трех анимагов, сделал несколько шагов назад.

В надежде, что тот решил, наконец, спуститься вниз, они трансформировались в людей, понимая, что перед ними удобный шанс переговорить с Имрисом. Но прежде, чем они успели как-то отреагировать, Кингстон разбежался и прыгнул со скалы. В полном шоке, они тупо наблюдали, как молодой человек падает в море.

Единственным, кто успел хоть что-то сделать, был Драко — он вытащил палочку, заставив компаньоном отмереть и попытаться сделать то же самое. Но прежде чем они успели воспользоваться палочками, мужчина трансформировался. Тихий хлопок прервал его неминуемое приближение к смерти — там, где мгновение назад они наблюдали падение, теперь парил великолепный золотисто-красный феникс.

Издав трель, и громко захлопав крыльями, феникс полетел навстречу солнцу, вскоре исчезнув за горизонтом.

— Какого черта здесь произошло?

Драко посмотрел в бледное лицо Сириуса.

— Похоже, мистер Кингстон — анимаг.

Сириус злобно глянул на высказавшегося мастера Зелий:

— Вот дерьмо! Я тоже был здесь, Снейп, если помнишь. Просто я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то из анимагов принимал форму волшебного животного. А ты?

— Я тоже. Уверен, что ведьмы или мага с такой формой зарегистрировано не было, но надежнее будет уточнить у Минервы, по возвращении в Хогвартс — это ее сфера. Тем не менее, все мы знаем, что анимагическая форма мистера Поттера — собака, так что теперь можно с уверенностью сказать, что мистер Кингстон — не Поттер.

От слов Северуса, у Драко больно закололо в груди. Тот, конечно, был прав, вот только верить ему совершенно не хотелось. Если Кингстон не Гарри, тогда получается, что им придется вернуться туда, откуда они начали и искать человека, о котором им поведал Кингстон. И уж с тем, что тот человек мертв, Драко мириться совершенно не желал.

Стараясь, чтобы его голос звучал не слишком угнетенно, Драко предложил где-нибудь перекусить, с тем, чтобы вернуться сюда позже и еще раз расспросить Имриса о человеке, называющем себя Джеймсом. Сириус, который готов был согласиться со всем, что исходило не от Снейпа, поддержал его, так что Северусу пришлось согласиться. Он только добавил, что Имрис Кингстон, видимо, очень могущественный маг, и, может быть, если они объяснят ему ситуацию, тот согласится поехать с ними в Англию и поддержит Орден.

Предположение было довольно сомнительным, но попробовать стоило.

Идя по пляжу, они наткнулись на небольшое кафе, предлагающее завтраки на любой вкус. На время, пока они наслаждались галетами, яйцами и беконом, поджаренным на американский манер, все разговоры прекратились. Покончив с завтраком, и расплатившись по счету, они снова направились к дому Кингстона.

Ярко светившее солнце беспощадно поджаривало троих, одетых во все черное, людей. Сам Драко наслаждался ярким днем, но вот по Северусу было видно, что тот чувствует себя явно не в своей тарелке. Когда мастер Зелий очередной раз остановился, чтобы вытряхнуть песок из обуви, бурча себе под нос, что если он доберется до дома, то больше никогда носа не высунет из подземелий, Драко с трудом сдержал улыбку.

Дойдя до скалы, на которой они утром наблюдали Имриса, они заметили, что длинной доски, которую тот принес, уже нет. Надеясь, что певец уже дома, троица потащилась дальше. Они почти пришли, когда Драко услышал справа легкий звук, очень похожий на детский смех. Остановив Сириуса с Северусом, Драко сказал, что хочет разведать обстановку и пошел на звук. Он забрался на следующую дюну и увидел маленького черноволосого ребенка, играющего чем-то в траве. Тот тыкал во что-то между травинками и смеялся.

Желая узнать, чем занят малыш, Драко подошел поближе. Он мог поклясться, что слышит шипение, но не понимал, откуда оно доносится.

Не желая пугать ребенка, Драко присел на песок рядом с ним:

— Привет, я — Драко. А ты?

Маленький мальчик, которому по виду было годика три, даже не взглянул на него, продолжая играть с чем-то, лежащим в траве. Драко распахнул глаза, услышав то самое шипение, из уст крохи. Вскоре из травы показалась небольшая головка змейки, шипящей малышу явно в ответ. Драко чуть не упал от удивления — малыш разговаривал на парселанге! Но как такое возможно? Ему самому были известны всего два человека, владеющие змеиным языком — Гарри и Волдеморт, а теперь перед ним сидит ребенок, свободно общающийся со змеей.

Убедившись, что перед мальчиком обычная садовая змея, которая не причинит вреда, Драко попытался снова привлечь внимание крохи:

— И кто твой друг? — спросил он.

Мальчик повернулся, словно только сейчас заметив его присутствие.

Обрадовавшись, что ребенок, наконец, обратил на него внимание, Драко улыбнулся. Но, увидев лицо мальчика, почувствовал себя так, словно кто-то ударил его в живот. Смотреть в зеленые глаза, снившиеся ему ночами и мерещившиеся днями, оказалось невыносимо.

— Эй, Драко, не познакомишь нас со своим другом? — эхом повторил его слова Сириус. Не будь Драко так ошеломлен — обязательно рассмеялся бы над реакцией Блэка на ребенка. — Гарри, — только и смог выдохнуть тот, падая на колени рядом с ними.

Сириус глазам своим не верил — ребенок был точной копией Гарри в этом возрасте. Лицо мальчика уже было почти худеньким, да и нос — слегка вздернутым, но во всем остальном…

Ребенок подобрал змейку и смешно улыбнулся:

— Я не Гави, я Мефью, — мужчины не успели ничего сказать, когда раздался женский голос.

— Мэтью! Мэтью Гаррисон, ты где? Тебе лучше вернуться до того, как придет отец… Мэтью!

Личика ребенка приняло комичное выражение:

— Пойду… пойду к Николь, — не выпуская змею, малыш топая пухленькими ножками, помчался домой.

Драко наблюдал, как Сириус постепенно приходит в себя.

— Ты видел? — выдохнул Блэк Северусу, подошедшему к ним. — Этот мальчик выглядит в точности как Гарри!

— Видел, — Задумчиво ответил Снейп. — Согласен, на Поттера он очень похож. Могу сказать, что его лицо напоминает мне еще кого-то, очень знакомого… не могу понять, кого.

— Очевидно, тем для обсуждения с Имрисом Кингстоном, у нас прибавилось, — констатировал Драко, стараясь не выдать боль. — Например, какого черта сын Гарри живет вместе с ним.

Сейчас его охватило ощущение, что его предали. Нет, конечно, он не мог не предполагать, что Гарри попытается забыться, но вот возраст ребенка показывал, что тот обрюхатил какую-то девчонку практически сразу после их расставания в Нью-Йорке. В глубине души Драко не переставал надеяться, что Гарри не успел никого найти, и все еще мечтает о нем… У самого Драко после той невероятной ночи любовники были, но ни один из них ничего для него не значил — он точно знал, что совершенно не готов осесть и пытаться построить семью. Видимо, для него Драко значил намного меньше, чем значил Гарри для него самого.

Сириус с Северусом согласно кивнули, а затем они все снова двинулись к дому, откуда слышался веселый детский смех. Драко прошел по короткому деревянному мостику, отделяющему пляж от внутреннего дворика, и оценивающе оглядел дом. Довольно большой, европейского стиля, где задняя часть почти целиком сделана из стекла, придававшего зданию немного беззащитный вид, зато открывавшего великолепную панораму океанского простора, видимого из большинства комнат. Здесь все говорило о немалом богатстве.

Большой бассейн во внутреннем дворе, с примыкающей к нему ванной — явно для пользования горячей водой. Сад, над которым точно потрудились профессиональный декоратор и садовники.

Но Драко уже ничего этого не видел — его взгляд оказался прикован к маленькому игрушечному дракону, забытому на выложенной плиткой дорожке. Он наклонился и подобрал игрушку, рассматривая ближе — это была копия дракончика из его собственного детства.

— Извините, но кто вы такие и что здесь делаете? Это частная собственность, — молодая женщина уверенно шла к ним.

«Возможно, это жена Гарри», — подумал Сириус, разглядывая привлекательную девушку с ребенком на руках, и пошел ей на встречу:

— Здравствуйте, мисс, меня зовут Сириус Блэк, и я недавно встречался с Имрисом. Он может помочь найти одного человека — моего крестника, пропавшего уже довольно давно. Мне и моим друзьям нужно еще кое о чем его спросить. Он ведь дома?

— Имрис ничего не говорил о вас, мистер Блэк, — брюнетка кинул на него подозрительный взгляд. — И нет, его сейчас нет дома.

— Простите за внезапное вторжение, мисс, но мы проделали долгий путь. Можно, мы подождем его здесь? Нам очень важен этот разговор.

Ребенок в руках девушки начал извиваться. Поставив его на землю, та снова посмотрела на Сириуса, и, напряженно что-то обдумав, через несколько секунд кивнула:

— Скорее всего, я об этом пожалею — Имрис не любит визитеров, он вообще не слишком доверяет людям. Но если это действительно настолько важно, то, думаю, да, вы можете подождать его здесь, во дворе. Мы как раз собирались искупаться, а Имрис может вернуться в любой момент, поэтому, пожалуйста, устраивайтесь. Кстати, меня зовут Николь.

— Приятно познакомиться, Николь, — Сириус одарил ее самой солнечной улыбкой. — Это — Драко Малфой, — представил он спутников, — а этот тип с кислой физиономией — Северус Снейп. А кто этот юный джентльмен? — спросил он, наклоняясь к малышу, спокойно играющему у их ног.

— Давай, Эван, поздоровайся с мистером Блэком, — подтолкнула его Николь.

— Эван? Мне казалось, ты говорил, что тебя зовут Мэтью, — сказал Драко, присаживаясь рядом с ребенком.

— Я — Мэфью, — послышался голос от бассейна. Из зарослей кустарника появилась еще одна черноволосая голова. Трое озадаченных волшебников переводили взгляд с одного малыша на другого. — Так их двое? — у Драко дрогнул голос.

— Да, они близнецы, практически идентичные. И оба чересчур умны, если понимаете, о чем я, — усмехнулась Николь. — Мэтью, иди сюда и отпусти змею. Отец все равно не позволит держать ее в доме, — скомандовала она.

— Змея — моя, — Мэтью подошел ко взрослым и уморительно нахмурился, скорчив очаровательную гримаску. — Он — мой друг.

Николь устало вздохнула:

— Все. Мы идем купаться, — взяв обоих мальчиков за руки, они повела их к мелкому концу бассейна. Драко отметил, что для детишек этот бассейн подходил идеально — самое глубокое место там было чуть глубже двадцати дюймов, и теперь смотрел, как пока Николь пыталась уговорить Мэтью выпустить недавно обретенного друга, мотивируя это тем, что змеи плавать не умеют, другой малыш подошел к воде.

Сириус с Северусом удобно устроились в шезлонгах, приготовившись ждать, но Драко не мог сидеть спокойно — он слишком нервничал. Пытаясь хоть немного отвлечься, он направился к бассейну. Видимо, ему так хотелось быть ближе к этим детям, потому что они были похожи на Гарри… У него самого не было ни братьев ни сестер, и даже кузенов не наблюдалось, поэтому для Драко общение с детьми стало чем-то совершенно новым.

Стянув ботинки и носки, Драко сел на бортик бассейна и опустил ноги в прохладную воду, наблюдая, как Эван носится рядом с бассейном, пытаясь добраться до плавающего там надувного мячика. Внезапно мальчик поскользнулся и с головой ушел под воду. Моментально прыгнув в бассейн, Драко вытащил ребенка из воды. Ребра блондина ходили ходуном — большего ужаса, чем видеть исчезающую под водой черноволосую голову, ему еще не приходилось переживать.

Эван кашлял и отплевывался, но в остальном, похоже, с ним было все в порядке:

— Малыш, с тобой все хорошо?

Тот кивнул головой, во все глаза рассматривая своего спасителя. Ответа мальчика Драко не расслышал — он заворожено смотрел в два глубоких серебристых омута.

Он не знал, как долго стоял, не отпуская ребенка, пока Николь не заметила, что что-то произошло:

— Извините, вы Драко, да? Все хорошо? Эван вам докучает?

— Нет-нет-нет, — Драко самому показалось, что его голос звучит глухо. — У нас все в полном порядке, правда, Эван? Николь, можно задать вам вопрос?

— Думаю, что можно, только не слишком личный, — нервно рассмеялась девушка.

— Вы — мать этих детей?

Николь резко взглянула на Драко:

— Нуу, вопрос действительно очень личный. Вы, как я посмотрю, даром времени не теряете. Хорошо, я отвечу. Нет, я не мать Мэтью и Эвана, но я была с Имрисом с самого момента их рождения, поэтому меня смело можно считать суррогатной матерью.

— А что случилось с настоящей матерью, где она?

— Извините, Драко, но мне кажется, вам лучше спросить об этом самого Имриса. И если он захочет вам ответить, то ответит.

Еще раз крепко обняв мальчика, Драко поставил его на землю и вернулся к Сириусу с Северусом.

Услышав приближение Драко, Северус открыл глаза, распрощавшись с мыслью немного вздремнуть. Взгляд крестника напомнил ему взгляд смертельно раненого зверя.

— Драко? — Северус сел. — Что случилось? Ты в порядке?

— Да, просто, кажется, я снова получил очередной шок, вот и все, — объяснить подробнее Драко отказался даже под вопрошающим взглядом крестного.

Северус сдался и снова попытался задремать.

Сев в одно из плетеных кресел, Драко уставился в океан, потерявшись в джунглях собственных мыслей, самыми упрямыми из которых оказались две. «Имрис Кингстон действительно Гарри Поттер?» и «Почему у Эвана Кингстона мои глаза?».

* * *

— Папа… папочка! На ручки!

— Папа, змея, посмотри, у меня змея!

Высокие радостные возгласы близнецов разбудили задремавших под лучами яркого утреннего солнца Сириуса и Северуса. Чуть смущенные, оттого, что не заметили приближение хозяина дома, они оба встали из шезлонгов и принялись поправлять одежду. Северус заметил, что Драко не во дворе:

— А где Драко?

Сириус быстро огляделся, но видел только Имриса, который стоял рядом с бассейном, беседуя с энергично размахивающими руками малышами, каждый из которых пытался привлечь его внимание к себе. Блондина нигде не было. Пожав плечами, Сириус направился к бассейну, не желая упускать возможности поговорить с Имрисом.

Если тот и удивился их появлению, то по выражению лица этого никак не было заметно. Поприветствовав обоих детей, он сгреб их в охапку и повернулся к непрошеным гостям:

— Не ожидал увидеть вас снова, господа, — его голос был так холоден, что вполне смог бы заморозить воду в этот жаркий день. — По крайней мере, не у себя дома.

Последнюю часть фразы он буквально выплюнул.

— Простите за вторжение, мистер Кингстон, но после разговора в Новом Орлеане у нас осталось несколько вопросов, на которые нам хотелось бы получить ответы, если вы согласитесь нам еще немного помочь, — Сириус буквально пожирал глазами лицо человека перед собой, отчаянно выискивая хоть какой-нибудь признак того, что это Гарри.

Имрис раздраженно пробежал рукой по волосам:

— Мистер Блэк, если не ошибаюсь? — Сириус кивнул. — Послушайте, я рассказал вам все, что знал о песне и человеке, ее написавшем. О том, кого вы ищете, я даже не слышал, поэтому я просто не вижу, чем еще мог бы вам помочь. На ваши вопросы я ответил, и за последние двадцать четыре часа ничего нового не произошло. Теперь, если вы не против, я давно не видел свою семью, и хотел бы провести время с ними, — коротко кивнув, Имрис развернулся обратно к бассейну и сделал шаг, чтобы уйти.

— Знаешь, Гарри, у нас теперь есть новые вопросы. Начать хотя бы с этого — они от меня?

Имрис замер. Можно было подумать, что дышать он не смеет.

Дата добавления: 2015-07-25