Жена» декабриста

Пусть велика земля, но даже и она
Имеет свой предел,
Но в мире этом есть одно,
Чему конца не будет никогда,
И это бесконечное - любовь!

Радио транслировало Глена Миллера. Великий джазист, спасенный англичанами из вод Ла-Манша, продолжал радовать людей. Задорная, жизнерадостная музыка действовала на нервы, и я приглушил динамик. Подошёл к огромному, от пола до потолка, окну – по нему настойчиво барабанил дождь. Капли собирались в струи, толстыми ручьями полосовали стекло. Нью-Йорк заливало так, будто над ним разверзлись все хляби небесные.

Манхэттенский проект завершился успехом... или провалом, это с какой стороны посмотреть. Хиросима и Нагасаки сгорели в атомном пламени, ужаснувшем и людей, и ainoo. Рафаэль не посвящал меня в тонкости проекта; я узнал подробности, когда на месте двух городов возникли озера расплавленной земли. Американцы, с своей неизлечимой склонностью к пафосу, окрестили их «глазами ангела».

В тот день американская пресса возносила до небес храбрость летчиков, гений ученых и прозорливость Трумэна, а меня – впервые за долгое время – перестали мучать кошмары. Будто случилось непоправимое, неизменимое, и плоды наших усилий зависли над нами дамокловым мечом.

- Меня могут наказать, - сказал Рафаэль ближе к вечеру. Весь день мой принц был мрачен и задумчив, молчал в ответ на все мои вопросы. - Но, какое бы наказание не назначили, я обязательно вернусь к тебе. Это не Отлучение, Эле. Это разлука.

В ту ночь мы оба были нежны, как никогда. Услаждали друг друга самыми изысканными и страстными ласками, будто стремились показать всю силу и глубину нашей любви. Мой Эксайлез ушел, когда я спал. Проснувшись, я нашёл его кольцо, которое теперь носил на себе.

С того дня прошло два с лишним месяца. Или, если быть точным, шестьдесят пять суток. Шестьдесят пять дней и ночей беспрерывного ожидания и робкой надежды. В том месте внутри, где я всегда слышал Рафаэля, вновь царила оглушающая разум пустота. Но я был уверен, что мой принц жив, где бы он ни был.

Именно поэтому я не съехал из апартаментов во Flat Iron. Знал: когда Рафаэль вернется, первым делом он заглянет сюда, в место, откуда ушел. Я не хотел, чтобы он тратил время на мои поиски.

Тишину в квартире разрушила трель дверного звонка. Я лениво подошел к двери, расписался в бланке – и получил свой ужин. Из свернутой салфетки, как обычно, вывалился продолговатый конверт. Я брезгливо взял его двумя пальцами, швырнул писульку в камин, не распечатывая. Наверняка там было то же самое, что и в его братьях-близнецах, что каждый день необъяснимым (церковник сказал бы – «чудесным») образом оказывались в складках белоснежного дамаста.

«Я жду тебя. Хель».

Обезличенный шрифт и такой же безликий конверт. Ни адресов, ни штемпелей.

Раскрыв первые два, убедившись в их одинаковости, прочие я швырял в огонь, не читая. Мне было неважно, что там – все те же скупые слова, пламенное признание в любви или деловое предложение перейти на сторону Света. Я ненавидел того, кто присылал эти письма, ненавидел всем сердцем… так же страстно, как любил Рафаэля.

Рафаэль и Михаэль, близнецы-братья. Две стороны одной медали.

За спиной вежливо кашлянули. Я медленно обернулся. Габриэля узнал сразу – по золотым волосам, сияние от которых лучилось нимбом вокруг его головы, по белым одеждам, которые он любил носить всегда. Рядом с ним стояли еще двое, оба высокие, широкоплечие, в коротких туниках. Блондин и брюнет. То есть – сначала он показался мне брюнетом. Приглядевшись, я понял, что его волосы имеют странный темно-синий оттенок.

- Здравствуй, Элесса.

- Зачем пришли?

- Ты ведь ждёшь Рафаэля, не так ли? – Габриэль прошел к дивану, сел на краешек. Мебель недовольно закряхтела. – Тут он больше не появится.

- Уверен?

- Абсолютно. Он наказан за Хиросиму и Нагасаки, – ровным голосом продолжил ангел и посмотрел на меня прищурясь. – Ты ведь уже знаешь, что это его рук дело. Странно, что ты так долго не был в курсе. Или Сатана сберёг тебя для более великих свершений? - Габриэль усмехнулся. - Как бы там ни было, он наказан. За все, что натворил в последнее время. Наказание будет долгим, поэтому мы решили сообщить тебе. Чтобы ты не ждал его напрасно… здесь, в этой квартире. Иди куда хочешь и к кому хочешь, ты свободен.

Я замер, будто громом пораженный

- А если я не хочу идти? Никуда? Ни к кому?

Габриэль посмотрел на меня с интересом:

- Об этом тебя не спрашивают. Сказано: «отпустить на все четыре стороны»… и я отпускаю. Чего ты сопротивляешься?

Мне стало горько. Неужели они не понимают – я не голем, не раб и не наложник. Пусть эльмайну, полукровка, нечто среднее между человеком и настоящим ангелом – но равное им существо, а не безгласное имущество. Не тряпка, о которую они могут вытирать ноги.

- Уже решили за меня все, да? – процедил я сквозь зубы. – Что с Рафаэлем? Как вы его наказали?

- Не мы, Создатель. Мы лишь исполняем Его волю. Люцифер сослан. Надолго.

- На сколько и куда?

- Решил пойти к нему пешком? – Габриэля, похоже, забавляла моя наглость. – Это другой мир. Совершенно другой. Тебе до него не добраться.

- Тогда отправьте меня к нему!

Ангелы, пришедшие с Габриэлем, удивленно переглянулись. Старший ainoo тоже приподнял бровь.

- Ты уверен?

- Да. Я пойду за ним, куда бы его ни сослали. И неважно, что там меня ждет.

- Элесса, не бросайся такими словами.

Я лишь усмехнулся.

- Ты можешь дождаться его здесь, ссылка не вечна.

Я покачал головой:

- Не хочу, Габриэль. И не буду.

- Подумай, Элесса, – ангел встал с дивана, подошел ко мне. Небесно-голубые глаза заглядывали в самую душу, но я помнил эти глаза совершенно другими… и не верил им. – Тот мир не сказка, а кошмар.

- Кошмарами меня не запугаешь.

- Ты не сможешь отправиться туда в своем теле.

- Плевать.

- И вы можете потерять друг друга. И не найти.

Я вздрогнул:

- Но ведь есть шанс? Хотя бы мизерный?

- Возможно…

Я бросил взгляд на камин. У самого края догорало письмо. «Я жду тебя»… Габриэль проследил за моим взглядом, и тяжело вздохнул.

- Ты хоть понимаешь, что тебя ждет? Ты забудешь все, абсолютно все, включая Рафаэля.

По спине пробежал холодок. Забыть Рафаэля? Забыть его запах, звук его голоса, ощущение его тела, его силу и страсть… Эту память не смогла уничтожить даже Лета. Ангелы не сумеют и подавно.

- Тебе это не нужно.

- Позволь мне самому решать, Габриэль!

Темноволосый ангел усмехнулся:

- Габриэль, я должен задать ему один вопрос.

Старший ainoo повел рукой: валяй, мол, и темноволосый послушно кивнул.

- Что ты скажешь о письмах?

- Я не читал их.

- Ясно, – снова кивнул темноволосый.

- Не упорствуй, полукровка, – добавил блондин. – Делай, как тебе говорят.

- И что?! – взорвался я. – Будет мне счастье?! Я сделал свой выбор, Габриэль. Пойду за Рафаэлем, куда бы его ни сослали.

- Уверен?

- Абсолютно.

Габриэль кивнул одному из ангелов. Тот поднял руку, показал нечто короткое и белое – то ли дротик, то ли метательный нож – и в следующую секунду это «нечто» уже торчало у меня из плеча. Все силы испарились вмиг, я рухнул на колени, шепча проклятия.

- Не матерись, Элесса… – старший ангел подошел ко мне, проверил пульс и глазные яблоки. – Все в порядке, – кивнул он, – можно транспортировать.

Нож, изготовленный из Мирового Древа, высасывал из меня силы. Вскоре я не мог даже материться. Провалился в блаженное беспамятство.

Только в засыпающем мозге крутилась фраза: я люблю тебя, Рафаэль…

Дата добавления: 2015-07-19