Сексуальная революция в России

В России разворачивается сексуальная революция. Она началась не сегодня. И даже не после 1991 г. Она долго развивалась вялым пунктиром. Первые ее проявления можно заметить в «Гаврилиаде» Пушкина. Потом была литература Серебряного века с ее символической природой желания, телесностью текста, мышлением соблазна. Но в XXI в. вялый пунктир закончился и сексуальная революция вышла за рамки литературы. Она охватила все общество. Ее масштаб имеет освободительное социальное значение, потому что главное в ней не секс, а свобода.

Сегодня идея секса, эротики пронизывает в России огромную часть коммуникационного пространства: на ТВ, в гламурных журналах, в интернете, на эстраде, в художественной литературе, в киноиндустрии. Споры о гомосексуальности и однополых браках все чаще выходят на передовые полосы газет и радиосообщений. Секс стремительно молодеет, гей-отношения, лезбийский и групповой секс становятся все более модными среди российской молодежи. Открыто предлагаются сексуальные услуги через интернет и СМИ, рекламируются товары сексиндустрии. В обществе происходит нравственное оправдание нового для России понятия - «свободного секса», независимого от «любви» и «брака». Почти изгнана советская формула «идеологически выдержан и морально устойчив», подразумевавшая не только преданность идеалам КПСС, но и верность принципам нормативности в сексуальных отношениях. Развод более не считается порочащим явлением. Тема секса в СМИ вышла из эротического подполья. Несколько лет назад на ТВ была популярна программа Елены Ханги «Про это». Потом ее закрыли. Но «это» пробилось на экраны. Открыта новая программа с Анфисой Чеховой на ту же тему. Юмористическая программа «Аншлаг» во всю эксплуатирует свободу сексуальной тематики: по признанию артистов то, что всегда вызывает одобрительный смех и аплодисменты публики, находится ниже пояса. На определенных каналах ТВ в определенное время можно увидеть «свободный секс». В последнее время по РЕН-ТВ демонстрируется групповой, оральный и анальный секс («групповуха», «минет», «обнаженка» и т. д.). Молодежь хорошо знает расписание этих передач. Таковы факты.

Это моральное разложение общества? Кризис культуры? Гибель России? Попытка властей отвлечь сознание молодежи от политики? Чернуха?

Однозначного ответа нет. Бесспорно, что тема секса, не зависимого от смыслов любви и брака, стала одной из центральных в обществе и что это мощный идейный сдвиг в массовом сознании. И еще одно бесспорно: этот сдвиг как мутный весенний поток во время таяния снега, несет в себе все - и грязь, и камни, и чистую воду. И как бы мы не сторонились этой мути, нам от нее не уйти. Дети решительно приветствует снятие запретов на подход к запретному плоду, отцам это не нравится. Для отцов - это кризис умирания русской культуры, для детей - это способ ее выживания в новых условиях. Давайте спокойно разберемся в новом культурном явлении.

Обнаженное тело, то, что веками скрывалось от взоров людей, секс как физиологический акт, публичное предложение сексуальных услуг через социальную сеть, газеты и ТВ можно рассматривать по-разному. Можно - как аморальное, развратное, чернуху и преступление. А можно - как моральное, то есть как оказание услуги того типа, в которой нуждается человек и который рад, что такая услуга стала доступной. Известно, что одним из развлечений Пушкина и его друзей было посещение публичных домов. Не гнушался этим и юный Гоголь. В годы советской власти проституция в России была запрещена. Развитие сегодня социальных отношений по «аморальному» пути приведет нас к тому типу культуры, в котором проституция запрещена. Развитие же по «моральному» пути - к тому типу культуры, в которых проституция разрешена, либо легально носит полулегальный характер. Большинство стран мира пошли по легально-полулегальному пути.

Какой вывод из этого нового можно сделать?

Несомненно, гибнет та конформистская мораль, которая сложилась в советский период и которую можно охарактеризовать через слова «нельзя», «чего изволите?» и «одобрямс». И нарождается новая, более свободная, которая несет в себе все: и разрушение нравов, и зачатки новой культуры. Что это за новая культура? Еще не знаю. Но ясно одно: в спорах о «любви» и «сексе» происходит процесс расщепления синкретизма смысла любви.

Расщепление «любви» происходит в два этапа. На первом этапе из нее выделяется «брак», освобождая интимные отношения от диктата брачных отношений. На втором этапе этот тип освобождения продолжается - из «любви» выделяется «секс», освобождая интим от сексуальной репрессивности морали.

Несколько слов о первом этапе. В древние и средние века «любовь» была средством. Через «любовь» род размножался. «Любовь» была тайно самостоятельна. Но официально, по морали и законам, пленена «браком». «Брак» укреплял род, поэтому «брак» был мерой «любви» (принцип «стерпится - слюбится»). Но постепенно, веками, через трагедии людей совершается великая культурная революция - любовь освобождается из плена брачных отношений. Она становится мерой себя. Начиная с Пушкина и Лермонтова, в России возникает общественная рефлексия по поводу независимости смысла любви от всех социальных смыслов. Любовь, вышедшая за рамки морали, становится легкой добычей культуры (Л. Толстой, А. Островский, Лесков), но в условиях России едва ли не единственным способом человека почувствовать себя личностью. В творчестве Тургенева возникает представление о том, что лидером в любовных отношениях является социально активная женщина, а мужчина как носитель мужественного начала ни в общественных, ни в любовных отношениях в России еще не сложился. В творчестве Чехова способность любить становится способом человека формировать в себе личность, но чеховская любовь всегда вела к несчастью, ненависти, трагедии и катастрофе личности. В творчестве Булгакова, Пастернака и Шолохова способность любить, свободная от морали, окончательно сформировалась как мера способности быть личностью. Таким образом, анализ писателями смысла любви в ее борьбе за свою независимость стал уникальным способом самопознания русского человека. Любовь в великой русской литературе, освободившаяся от диктата морали, выполнила свою историческую миссию: она зафиксировала одну из важнейших черт русской культуры - неудачу попытки русского человека стать личностью, либо неспособность личности жить в России.

После 1991 г. разворачивается новый этап расщепления синкретизма «любви». Из этого смысла выделяется «секс» и заявляет о своей «свободе». Ранее «секс» был destination любви. Автономизируясь от любви, «свободный секс» становится сегодня самостоятельной сферой деятельности человека. Русская художественная литература XIX - XX вв. решительно осудила подобные отношения как похоть, уподобление человека животному (Вера, главный герой романа Обломова «Обрыв»: «Я не волчица, а женщина!»). Сегодня общество идет иным путем. Оно не стесняется предъявлять спрос на открытый разговор о «свободном сексе», на откровенную демонстрацию «свободного секса», его пропаганду, все более открыто осуществляя «свободный секс» в социальных отношениях.

Что изменилось в общественной рефлексии по поводу сексуальной любви?

В современных российских любовных романах, которыми буквально переполнены магазинные полки, сексуальная любовь -- это отнюдь не возвышающая сила, как например, в Песне Песней Библии, у Данте, у Петрарки. Не путь восхождения к прекрасному, как например, у Платона. Не экзистенциальный поиск высшей духовности как у Пушкина и Лермонтова. Раскол в понимании смыслов секса и любви впервые в русской литературе произошел между Алексеем Вронским и Анной Карениной. Если Алексей мечтал обладать Анной физически, то для Анны секс не значил ничего, ее волновала любовь лишь как платоническая сущность. Сексуальная революция во всем мире и России пошла по пути Вронского, подчеркивая физиологический и социальный аспекты человеческого.

Физиологический аспект сексуальной революции располагается в акцентировании свободы секса - кратковременного высшего этапа наслаждения, выступающего у человека, как правило, как финальная стадия экстатического состояния. Это освобождение от системы сексуальной репрессивности, которая использует семью, политику и культуру в целях подавления сексуальности и свободы человека и тем самым формирует консервативный тип характера людей, ориентированный на слепое подчинение и поддержку диктатуры. Идеология сексуальной революции (В. Райх. Сексуальная революция; М. Фуко. История сексуальности.) постулирует, что свободный секс служит наиважнейшим потенциальным резервуаром истинного освобождения человека и развивает представление о свободе секса как о желательном общественном явлении. Свобода секса - одна из немногих свобод, которую индивиды, ощутив единожды, не меняют ни на какие «социальные блага», ущемляющие свободу личного поведенческого выбора в интересах государственной машины и нивелирующего социального контроля. По В. Райху, сексуальная революция, освобождая физиологическую потребность человека, является предпосылкой и основой «подлинно человеческой революции», поскольку освобождает людей от подавленной сексуальности, раскрепощает их и тем самым создает условия для настоящей социальной революции.

Социальный аспект сексуальной революции акцентирует иное - меру близости людей. Сегодня секс - один из способов человека сблизиться с уникальным Другим, но одновременно не быть порабощенным этой уникальностью. Это поиск коммуникации, но через такое сближение, которое несет в себе ярко выраженную меру независимости. Нахождение оптимальной меры близости/отдаленности друг от друга, обретаемой через «свободный секс», в ряде случаев может сблизить партнеров сильнее, чем через семейную «духовность», перерасти в дружбу, любовь. Возникает такой тип социальности, который происходит, с одной стороны, из красоты физической близости (идеология Возрождения в Европе) и панфизиологизма в человеческом (З. Фрейд), с другой стороны, из сознательной социальной несвязанности партнеров. Наслаждение близостью каждый раз происходит как радость овладения, завоевания, как новое и абсолютно добровольное действие. Через «свободный секс» человек каждый раз переживает процесс «зановорождения» (М. Мамардашвили) любви и формирования себя как независимой личности. В классической литературе этот тип социальных отношений разворачивается между Мастером и Маргаритой в одноименном романе Булгакова и между Григорием и Аксиньей в романе Шолохова «Тихий Дон». В обоих романах сексуальная революция в условиях России ведет персонажей и к экзистенциальному, и к рациональному протесту против диктата исторически сложившейся культуры и к выводу, что субъект сексуальной революции не может жить в России.

Сексуальная революция сложное явление. Она может вести к формированию гражданских отношений, если развивается на основе признания прав личности. Выступления людей за узаконение абортов, разводов, повторных и гражданских браков, за развитие индустрии противозачаточных средств, за признание прав секс-меньшинств и т. д. - все это средства развития гражданского общества, способы формирования нового единства через новое многообразие. Но в условиях современной России, когда демократия в стране никак не может встать на ноги, сексуальная любовь прячется в себе, чтобы избежать общественного осуждения. Она становится новой формой самоизоляции субъекта, который хочет защитить свою уникальность от унитарного общества, подавляющего уникальность личности. Клуб по интересам, гражданская организация, нетрадиционная сексуальная группа, замкнувшись в себе, могут формировать «кликовое сознание», «общество клик», которое дробится на мафиозные «клики», секты, порождая раскол на «своих» и «чужих», взаимное недоверие и ненависть. «Свободный секс», если он открыт, несет в себе красоту коммуникации. Если он тайный, он не свободен и к сексуальной революции не имеет никакого отношения.

Я далек от мысли оправдывать все, что происходит сегодня на театральных сценах, экранах ТВ и в интернете в области интерпретации интимных отношений. Там действительно есть и издевательство над самым светлым, что есть в человеке, и пошлость, и невежество, и педофилия, и преступления. И с преступлениями против человечности надо бескомпромиссно бороться.

Но главное, о чем я хочу сказать, все-таки иное: мысль секс-дизайнеров свободна. И пусть она будет свободна. Пусть она производит новый мир. И пусть этот мир будет местами «мутным». А каждый из нас всегда сможет выбрать из этой «мути» то, что ему надо брать в лодку, плывя в будущую культуру, а что не надо. Уверен, определимся мы и в отношении группового секса. Я думаю, что это - игра молодежи, чрезмерность, экстрим. Это не приживется. Хотя кто знает? Пережили же мы появление в нашей жизни презерватива, и мини-юбку, и бикини, и пляж нудистов, и галстук, и джаз, и фокстрот, и мужскую рубашку навыпуск. Конъюнктурная шумиха («сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст», «стиляги» и т. д.) ушла, и все это давно стало нормой. А пошлость? Пошлость бессмертна. Но человек, формирующий себя как личность и свою эпоху как эпоху личности, способен все расставить на свои места.

Подведем итоги с точки зрения целей культурной революции.

Что хорошего в том, что рухнули оковы чрезмерного контроля за сексуальным поведением населения, и «секс» в значительной степени вырвался на свободу? В появлении новой рефлексии, нужной человеку? Отнюдь нет. Главное в том, что родилась такая сфера социальности, которая заявляет о себе, как о свободной. Это не область свободы первостепенной важности. Не сфера, в которой человек требует свободных выборов, независимых судов и борьбы с коррупцией. И, тем не менее, это та сфера, в которой человек чувствует себя лично свободным. А это значит, что почувствовав себя свободным в этой сфере, он захочет и в других видах своей деятельности чувствовать себя свободным. Я думаю, что гей-парады должны быть разрешены. Не потому, что они гей и не потому что они парады, а потому, что через них сфера свободы личности в сознании русского человека еще более расширит свои границы.

А теперь я хочу обратиться к тем людям, которые выступают за реформы в России, но требуют введения цензуры сексуальной темы в блогосфере и СМИ.

Вводить цензуру бессмысленно, потому что невозможно остановить сексуальную революцию, развернувшуюся во всем мире и несколько задержавшуюся в России. Запрещенная, она уйдет в подполье. Госбезопасность пытается запретить свободное творчество блогеров, потому что оно опасно для режима. Но из этого ничего не выйдет. Власти запрещали в свое время публиковаться многим выдающимся поэтам и писателям, начиная с Фонвизина и Пушкина. И что? Им удалось остановить свободную мысль? Интим в ТВ-программе «Дом - 2», интернет-обнаженка балерины Анастасии Волочковой и групповой секс на РЕН-ТВ кажутся некоторым людям потерей стыда и совести, кризисом культуры, гибелью России. И их можно понять. Но давайте попробуем взглянуть на свободу эротики и «свободный секс» как на элемент культурной революции, которая на своем ограниченном участке нравственности хоронит конформистское прошлое и формирует на наших глазах новое человеческое, к которому нам и нашим детям еще предстоит определить свое отношение.

Дата добавления: 2015-07-16