Глава 7. Тревога

Я просыпаюсь с ощущением внутреннего беспокойства, но, сколько ни стараюсь, никак не могу понять, чем оно вызвано.

Кажется, под утро мне всё-таки удалось задремать на пару часов, а до этого я всю ночь просидел, не выпуская горячих пальцев, и неотступно наблюдая за состоянием Сиона. Не похоже, чтобы что-то, кроме небольшого жара, беспокоило его в эту ночь. Но почему тогда мне сейчас так тревожно?

Точно. Открываю глаза, и со всё возрастающим волнением смотрю на пустую половину кровати. Перевожу взгляд на вешалку – крючок, на котором обычно висит его пальто, пуст. И куда его понесло? Спустя секунду я, кажется, начинаю понимать, и еле сдерживаюсь, чтобы не зарычать от злости.

Я убью этого придурка! Нет, сначала блохастую шавку, а уж потом это белобрысое недоразумение! Но как?! Как ему удалось улизнуть?

Срываюсь с кровати, одним быстрым движением накидываю куртку, и бегу в сторону этого рассадника блох, изо всех сил стараясь не замечать, сквозь прорывающуюся злость на этого чудика, упрямо бьющуюся в голове мысль – с каких пор отсутствие Сиона в кровати рядом со мной стало ассоциироваться с беспокойством?

* * *

Белоснежную голову я замечаю издалека. Так и знал! Перехожу с бега на быстрый шаг, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

— Недзуми! – он, разумеется, тут же замечает меня, и, отрываясь от вычёсывания огромной, наверняка кишащей блохами, псины, поднимает на меня виноватый взгляд.

Ведь знал же, что я буду сердиться, и всё равно пошёл!

— С тобой я поговорю позже, - зло бросаю я, совершенно игнорируя его тут же потухшие глаза и поникшую голову. Одним пинком открываю дверь гостиницы, и почти в тот же миг нос к носу сталкиваюсь с грязной болонкой.

— Какого хрена ты позволила ему работать?! – вталкиваю её в помещение, с силой захлопывая жалобно скрипнувшую дверь.

— Совсем с катушек съехал? – она, не менее раздражённая, складывает руки на груди в защитном жесте и прислоняется к стене. — Остынь!

— Я понимаю, у него совсем нет мозгов, но ты!

— Довольно, - она устало прикрывает глаза, - кажется, ещё вчера ты обвинял меня в излишнем беспокойстве за Сиона, а сегодня врываешься и начинаешь сыпать обвинениями в том, что я позволила ему быть чуть-чуть полезным. Ты хоть понимаешь, какой обузой он себя чувствует?

— А ты хоть понимаешь, в каком состоянии он находится? – измождённо падаю на диван, прикрывая глаза. По-видимому, почти полностью бессонная ночь даёт о себе знать. — Давно он здесь?

— Примерно два часа. Не волнуйся, я глаз с него не спускаю.

— Я не волнуюсь, просто не хочу, чтобы столько потраченных мною усилий пошло псу под хвост, - изо всех сил стараюсь не замечать едва заметной, но вполне ехидной и понимающей усмешки. — Ты скопировала информацию?

— До последней цифры, - Инукаси протягивает мне небольшой планшетный компьютер, - и уже вернула флешку на место.

— Там всё спокойно? – я поражён скорости, с которой она провернула всё это дело, но хвалить её точно не собираюсь.

— Вполне, если не считать нескольких сотен червей, которые приползли на ночной пир, - она усмехается, - нечасто им удаётся полакомиться элитой Шестой зоны.

Что ж, ничего удивительного. В коллекторах всегда было очень жарко.

— Нашла в информации что-нибудь интересное?

— Не так много, - теперь Инукаси досадливо морщится, - сплошные формулы. Правда, нам стали известны имена всех членов этой шайки.

— Как думаешь, есть смысл устранять их? – я перевожу взгляд на окно, с вернувшейся злостью наблюдая за тем, как Сион окатывает наверняка ледяной водой очередную собаку. Ну почему он такой идиот?

— Пока нет. Вдруг они всё ещё пытаются остановить эту заразу? Не будем им мешать – всё равно ни черта в этом не смыслим.

— Хорошо, - я подхватываю компьютер, - как только что-то прояснится, я дам тебе знать.

Инукаси молча пожимает плечами в знак согласия.

— Я забираю его, - киваю в сторону окна, - надеюсь, твои собаки переживут эту потерю?

— Вполне, - Инукаси снова морщится, - только, пожалуйста, будь с ним поласковей.

— Не обещаю.

Состроив прежнее угрюмое выражение лица, я выхожу на улицу.

— Недзуми!

Он всё ещё думает, что у меня есть желание слушать его оправдания?

— Мы идём домой, - хватаю его за руку, сжимая ледяную ладошку, и довольно сильно дёргаю в нужном направлении.

— Послушай… - кажется, он снова пытается извиниться, но я грубо прерываю его.

— Помолчи, - продолжаю удерживать его безвольные холодные пальцы, чувствуя,
впрочем, как накатившая вместе с беспокойством злость медленно сдаёт свои позиции. Но это не значит, что я и впредь буду позволять ему делать всё, что может взбрести в эту седовласую голову.

Сион ещё несколько раз пытается завязать разговор, но, наткнувшись на непрошибаемую стену моего молчания, покорно позволяет тащить себя в сторону нашего жилища.

— Как ты себя чувствуешь? – бросаю я, как только мы оказываемся в помещении.

— Хорошо, - в красных глазах по-прежнему плещется вина.

— И поэтому ты решил начхать на своё вчерашнее состояние и, воспользовавшись тем, что я спал как убитый, попросту смыться? – злость снова накрывает меня с головой.

— Прости.

Я отстранённо смотрю на понуро опустившуюся белоснежную макушку. Кажется, только вчера я утыкался в неё, успокаивая дрожащего Сиона. А уже сегодня он, наплевав на всё это, отправился заработать несколько жалких монет, как будто эта ничтожная сумма может решить все наши проблемы!

— Вряд ли тебе так уж важно моё прощение, - кладу перед ним компьютер. — Изучай. Здесь вся информация по вирусу.

— Ты обещал мне всё рассказать, - он цепляется за последнюю возможность помириться со мной.

— Ага. Обещал. До того момента, когда ты повёл себя, как последний эгоист, - падаю на кровать и отворачиваюсь к стене. — Разбуди меня, как только найдёшь что-то интересное.

— Хорошо.

Услышав в его голосе с трудом сдерживаемые слёзы, я еле удерживаю себя от того, чтобы сорваться с кровати, прижать его к себе, и говорить, говорить, говорить… О том, как же сильно я испугался за него, о том, с какой бешеной скоростью нёсся к гостинице, о том, в конце концов, какое облегчение я испытал, увидев, что с ним всё в порядке. Но сделать так – значит, окончательно признаться в своей слабости и зависимости от него. А это я могу позволить себе лишь в последнюю очередь.

Закрываю глаза и проваливаюсь в беспокойный, лишённый каких-либо сновидений, сон.

* * *

— Недзуми, - моего плеча касается прохладная ладонь.

Резко сажусь на кровати, кидая уже совершенно ясный взгляд на своего сожителя.

— Я не хотел тебя будить, но мне нужна бумага.

— Какая ещё бумага? – тру виски пальцами, пытаясь прогнать донимающую меня даже во сне головную боль.

— Обыкновенная. Мне нужно вывести несколько десятков формул, но здесь, кроме нот, писать совершенно не на чем.

Я только сейчас замечаю, каким огнём горят красные глаза. Кажется, идея посадить его за исследования, была не такой уж и плохой.

— А где гарантия, что за время моего отсутствия ты не выкинешь ещё что-нибудь? – сажусь на кровати, собирая выбившиеся пряди в хвост.

— Я обещаю, что буду здесь, - он тут же становится угрюмым, а во взгляде появляется знакомое виноватое выражение.

— Хочется верить, - встаю и накидываю куртку. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Надеюсь, он сказал правду.

— Скоро вернусь, - застёгиваю молнию и берусь за дверную ручку, - что-нибудь ещё нужно?

— Нет, - он мотает головой, не сводя с меня всё ещё виноватого взгляда. Был бы хоть какой-то толк от того, что ему сейчас стыдно.

Не хочется оставлять его одного, но я управлюсь быстро. К тому же, он так увлечён исследованиями…

— Я ненадолго, - говорю это скорее себе, чем ему, и выхожу за дверь, быстрым шагом направляясь в сторону главной площади.

* * *

Когда я возвращаюсь, то нахожу Сиона, кажется, в той же позе, в какой видел в последний раз. Он настолько увлечён?

— Держи, - кладу перед ним увесистую пачку бумаги и несколько ручек.

— Ага, - он, не поднимая взгляда, двигает к себе лист и быстро начинает что-то писать, то и дело сверяясь с изображением на экране.

— Эй, ты хоть что-нибудь ел?

— Не помню.

Когда он успел исписать половину листа??? Выхватываю у него ручку, почти силой заставляя посмотреть на меня.

— Делаешь перерыв, ешь, и продолжаешь.

— Хорошо, - он нехотя отодвигает в сторону компьютер.

— Неужели настолько интересно? – меня охватывает любопытство.

— Ага… это… это… - он явно силится подобрать слова, а в следующий миг резко встаёт и прижимается ко мне, обнимая за шею. — Спасибо, Недзуми…

Я замираю, поражённый его внезапным порывом. Нужно отстраниться, нужно отодвинуть его от себя, но пошевелиться нет сил. Ощущаю, как он утыкается мне в шею, зажмуриваюсь и, приложив поистине нечеловеческие усилия, слегка отстраняю его.

— Какой ты всё-таки чудик, - заставляю себя усмехнуться, проводя большим пальцем по метке на его лице, отчаянно надеясь на то, что он не чувствует, как бешено колотится сейчас моё сердце.

— Извини, - кажется, он смущён своей выходкой, поэтому быстро отодвигается и, не кидая на меня больше ни одного лишнего взгляда, начинает накрывать на стол.

— Нашёл что-нибудь интересное? – отправляю в рот ложку супа, смотря на исписанный до половины лист.

— Уйму, - он кивает, а в красных глазах тут же вспыхивает уже знакомый мне огонь.

— Например?

— Ну… - он задумчиво грызёт кончик ложки, - например то, что у этого вируса очень интересная ДНК.

«И у тебя теперь тоже», - хочется сказать мне, но, естественно, с моей стороны не доносится ни звука. Сион никогда не узнает об опасности, нависшей над ним.

— Интересная?

— Ага. Она состоит из цепочек, количество которых в несколько раз превышает норму.

— И что нам это даёт?

— Пока не знаю, - он снова задумчиво пожимает плечами, - сейчас я пытаюсь разбить ДНК на отдельные цепи, может быть, после этого картина немного прояснится.

— На отдельные цепи? – совершенно не понимаю, о чём он говорит.

— Ну да, - красные глаза опять вспыхивают энтузиазмом, - ты же знаешь, что стандартная ДНК состоит из двух цепей?

— Допустим, - перед глазами тут же появляется медленно вращающаяся тройная спираль, и мне приходится приложить определённые усилия, чтобы изгнать из памяти этот образ.

— Так вот, я хочу разложить ДНК на несколько групп, каждая из которых будет состоять всего из двух цепочек.

— Так, - я честно пытаюсь разобраться во всей этой хрени, - а откуда ты знаешь, какие именно цепи можно группировать между собой?

— Вот для этого мне и нужны расчёты, - его взгляд падает на исписанный лист.

— Понятно.

Хотя понятно мне сейчас только то, что не зря Сиона уже в два года считали гением. Насколько я понял из его объяснений, сделать такое практически невозможно. А уж тем более на бумаге. Его бы ждало большое будущее, если бы…

Кажется, я только теперь начинаю осознавать, чего Сион лишился в результате своего альтруизма. Да как можно было заставить собирать мусор в парке настолько стремящуюся к науке и исследованиям душу? Как можно было практически угробить такой огромный творческий потенциал?

«Ты прекрасно знаешь, кто в этом виноват».

Мне хочется ударить себя. Чуть ли не впервые в жизни я чувствую свою вину. И… я хоть сказал ему «спасибо» тогда? Чёрт, почему я не помню?!

— Недзуми?

— Что? – оказывается, я слишком сильно погрузился в свои мысли.

— Всё хорошо? – на меня в упор смотрят красные глаза.

— Да, вполне, - отгоняю непрошеные мысли. — Тебе нужно что-то ещё? Ну, для исследований.

— Ну, - он задумывается, а потом опускает голову, - вообще-то, да, но вряд ли мы можем себе это позволить.

— Говори, что именно.

Я сейчас из кожи вон вылезу, но достану всё необходимое. Почему? Я, в очередной раз, боюсь задавать себе этот вопрос.

— Вот, - он, поскрипев ручкой, протягивает мне листок, на котором мелким почерком написано несколько наименований.

— И что это? Из всего списка мне понятно только слово «пробирки».

— Несколько реактивов для проведения реакций и кое-какое лабораторное оборудование.

— Попробую достать у Такеши, - прячу список в карман, - ну, или поговорю с Инукаси. Не зря же ты мыл её блохастых тварей.

Он, кажется, опять глух ко всему. Уже убрал со стола посуду, и теперь строчит на втором листе. Как он делает это с такой скоростью??? Интересно, я могу сейчас оставить его одного?

— Сион, - ну да, ещё бы он меня услышал, продолжая мелким почерком покрывать поверхность бумаги, - Сион!

— Что? – я, наконец-то, удостаиваюсь взгляда красных глаз.

— Как ты себя чувствуешь? Я могу оставить тебя одного?

— Ага, - этот чудик уже снова готов погрузиться в свои расчёты, но я подцепляю пальцами его подбородок, заставляя посмотреть мне прямо в глаза.

— Ты хоть слышал, что я спросил?

— Что?

Тяжело вздыхаю.

— Мне нужно уйти. Ты в порядке?

— Да, - он кивает, насколько позволяет всё ещё удерживающая его подбородок рука, - ты скоро вернёшься?

— Только узнаю насчёт твоих пробирок, - пальцы, совершенно не слушая голоса разума, проводят по мягкой щеке, и Сион тут же ощутимо напрягается. Мигом убираю руку, честя себя за несдержанность.

— Иди, - в красных глазах плещется растерянность, - со мной, правда, всё в порядке.

— Я скоро вернусь.

Нужно не забыть взять у Инукаси одну из этих шавок, чтобы всё время была при нём. Мне настолько не хочется оставлять Сиона одного, что я даже готов терпеть мерзкий удушающий запах псины в своём жилище.

Хотя, скажи мне кто-нибудь такое месяц назад, я бы громко рассмеялся ему в лицо.

* * *

— Ну как он там? – Инукаси треплет за ухом большого чёрного пса, который глядит на меня отнюдь не ласковым взглядом.

— По самые уши в исследованиях, - вспоминаю склонившуюся над бумагами белую макушку.

— И хорошо, - она хмурится, - с утра он был такой потерянный. Именно поэтому я позволила ему работать.

— Сможешь это достать? – стараясь не вспоминать о том, что повергло его в такое состояние, достаю из кармана сложенный вчетверо листок.

— Попробую, - она взглядом пробегает список, - а твой лаборант что, совершенно бесполезен?

— Он неизмеримо дальше, чем ты, - пожимаю плечами, - а я не хочу оставлять Сиона одного на долгое время.

— От этого лаборанта нет никакой информации?

— Пока нет. Мы отправили кровь только вчера. Кстати, можешь одолжить мне одну, самую чистую твою псину? Не хочу, чтобы он вообще оставался один.

— Бери этого, - она усмехается, кивая на чёрного пса.

— Кажется, я ему не нравлюсь, - выдерживаю неприязненный взгляд тёмно-карих глаз.

— Ты не нравишься всем моим собакам, так что не выпендривайся и бери Зеро.

— Зеро? – я позволяю себе усмешку. — Не слишком ли громкое имя для такой дворняги?

Пёс тут же издаёт тихое рычание.

— Полегче, если хочешь, чтобы от него была какая-то польза.

— Ну что ж, идём… Зеро, - я снова усмехаюсь, - только еды три раза в день я тебе не обещаю.

— Если бы я не знала, что это нужно для блага Сиона, ты никогда бы не получил ни одной из моих собак.

— Не больно-то и хотелось, - иду к выходу, стараясь понять, почему в душе нарастает смутное беспокойство, - до скорого.

Быстрым шагом иду в сторону дома, иногда оглядываясь, чтобы убедиться, что пёс бежит за мной. На улице заметно похолодало, а с неба падают редкие снежинки. Вот только почему мне так неспокойно?

Почти бегом врываюсь в комнату, растерянно созерцая совершенно пустое помещение. Кидаю взгляд на вешалку – пальто Сиона на месте. Может быть, он в ванной? Но почему я не слышу шума воды?

— Сион?

Да где же он? Что опять учудил?

Взгляд падает на Гамлета, сидящего на полке. Стоп. Гамлета??? Я же ещё днём отправил его к Такеши в случае, если тот захочет со мной связаться!

В накрывающей меня волне ужаса перевожу взгляд на стол, где, прямо поверх стопки документов, лежит раскрытая ярко-красная капсула. Непослушными пальцами беру клочок бумаги и вчитываюсь в короткий текст.

Пока не приходи. Работаю, но результатов мало. Носитель всё ещё обречён.

Листок выпадает из руки, а в голове шумит так, словно…

Чёрт! Нет, нет, нет! Он не должен был узнать – так! Он вообще не должен был узнать!

Срываюсь с места и буквально вылетаю на улицу. Кажется, я знаю, где его искать…

Дата добавления: 2015-07-16