— Да чёрт возьми! – Сион в сердцах откидывает ручку, и кусок пластика, пролетев через всю комнату, врезается в противоположную стену. — Недзуми, я физически не могу уместить на этом кусочке бумаги выведенную формулу!
Смятый клочок повторяет путь ручки, и я усмехаюсь, обнимая этого чудика со спины.
— Брось, это всего лишь пятый испорченный лист, - касаюсь губами позвонка у основания шеи, и Сион придвигается ближе, откидывая голову мне на плечо.
— Смеёшься надо мной?
— Даже и не думал, - чуть поглаживаю тыльную сторону его ладони, - попробуй ещё раз.
— Не-воз-мож-но, - Сион тяжело вздыхает, и я посильнее прижимаю его к себе, - попробуй сам.
— Вряд ли это хорошая идея, - на губы так и просится улыбка.
— Почему это?
— Ты хочешь, чтобы Риверз взлетел на воздух в процессе синтеза формулы, которую я наверняка перепишу не с одной ошибкой?
— А я за тобой прослежу! – он выворачивается из моих рук и садится напротив, устремляя на меня умоляющий взгляд. — Ну пожалуйста, Недзуми!
Вот как ему отказать?
— Давай сюда ручку, - тяжело вздыхая, перевожу взор на три плотно исписанных листа.
Сион прав. Это невозможно.
Я честно пытаюсь уместить длинную цепь формул на четвертинке бумаги, но уже через пять минут понимаю, что это напрасные попытки.
— Вот видишь, - Сион придвигается ко мне, прислоняясь головой к плечу, - это нереально. А если писать мельче, Такеши просто не сможет разобрать некоторых символов.
— Чёрт, - отодвигаю лист, который тут же оказывается в любопытных руках.
— У тебя красивый почерк, - Сион проводит кончиками пальцев по написанной мною строчке, - такой…
— Какой? – пытаюсь иронически усмехнуться, однако от этой его прямолинейности внутри что-то переворачивается.
— Нууу… такой… - вот теперь мой чудик краснеет, - изысканный… и… изящный… как ты сам…
Ничего себе заявление…
— Так ты считаешь меня изящным? – прихватываю зубами белоснежную прядь и слегка тяну на себя. — А ещё каким?
— Эй, больно! – он дёргает головой, вынуждая ослабить хватку.
— Не уходи от ответа, - провожу пальцами по шее, а затем расстёгиваю верхнюю пуговицу на его рубашке, - так каким?
— К-красивым, - он снова закрывает глаза, потому что мои пальцы начинают медленно поглаживать чуть выступающую косточку на ключице, - и очень чувственным.
— Ещё? – кажется, моё здравомыслие вот-вот полетит ко всем чертям от его слов.
Извлекаю ещё один надоедливый кусочек пластика из петли и, безошибочно найдя метку, повторяю её алый путь костяшками пальцев.
— Волнующим, - Сион слегка вздрагивает и закусывает губу, - и… опасным.
— Боишься меня? – касаюсь губами его шеи, легко, почти невесомо, а потом сразу прихватываю нежную кожу зубами.
— Нееет, - он почти стонет, выгибаясь в моих руках, и, каким-то неведомым образом, оказывается ко мне ещё ближе.
— Что – нет? – язык присоединяется к зубам и ведёт линию к ямочке между ключицами.
— Не боюсь… - ладошка ложится на мои пальцы, переплетается с ними, и я не выдерживаю – нахожу его губы, впиваюсь в них, яростно, почти отчаянно. И когда ощущаю, как его зубы слегка прикусывают кончик моего языка…
В голове что-то взрывается, я почти рычу, опрокидываю Сиона на диван и наваливаюсь сверху, чувствуя, как эти, поначалу несмелые, но теперь, кажется, забывшие, что когда-то были такими, пальцы, проводят по позвоночнику, очерчивают лопатки, спускаются к пояснице, а потом, словно вспомнив, что прежде им была свойственна робость, на секунду замирают, а затем, чуть помедлив, соскальзывают ещё ниже.
Что он делает? Чёрт побери, что же он со мной делает?
А его руки, наверное, решили окончательно свести меня с ума, потому что пальцы уже ложатся на бёдра, и, кажется, ищут застёжку на штанах, правда, терпя полный крах, потому что я всё ещё продолжаю с силой вжимать его в поверхность дивана.
Он что, не понимает, что ещё одно такое движение этих, не в меру целеустремлённых пальцев – и я не ручаюсь за последствия?
Кажется, не понимает – зарывается лицом в мои волосы, стягивает зубами резинку, и когда его ноги обхватывают мои бёдра, я понимаю, что больше не могу… Просто не мо…
Всё! Сам напросился!
— Что же ты со мной творишь… - начинаю яростно покрывать поцелуями-укусами его лицо, шею, ключицы, где-то на краю сознания ещё вертятся мысли о формуле, которую нужно отправить Такеши как можно раньше, но потом Сион снова выгибается навстречу, ещё сильнее вжимаясь в меня пахом, и здравый смысл улетучивается в ему одному известном направлении.
Как же я его хочу…
Пальцы, кажется, забыли, что пуговицы на рубашке, вообще-то, должны расстёгиваться, а не разлетаться по комнате от моих диких и резких движений, но мне сейчас точно не до сохранности его одежды. Сжимаю его так сильно, как только могу, чувствую, как он прижимается ещё сильнее, как трётся об меня, как с губ срываются всхлипы, перемежающиеся с рваными стонами, как пальцы стискивают плечи, наверняка, оставляя следы. Хотя, возможные синяки меня волнуют в последнюю очередь.
От его жарких движений сносит крышу, я понимаю, что разделяющая нас одежда крадёт значительную часть ощущений, но сил оторваться от него, чтобы избавиться от проклятых тряпок, нет совсем. И, чтобы компенсировать это обстоятельство, вжимаюсь в него ещё больше, отвечаю на резкие движения навстречу моим, впиваюсь в нежную кожу на ключице, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и…
— Сион… - выдыхаю ему в шею, слышу пронзительный вскрик, а потом дрожащее подо мной тело сжимается в судороге, почти сразу же расслабляясь. В тот же миг оглушительная волна удовольствия затопляет всё моё существо, и, когда я вновь могу соображать более-менее ясно, то обнаруживаю, что лежу на нём, уткнувшись в белоснежную, чуть влажную чёлку, и пытаюсь выровнять сбитое дыхание.
— Ну что, - произношу первое, что приходит в голову, когда способность вести, в какой-то мере, осмысленный диалог вновь посещает моё, отдыхающее где-то на задворках памяти, сознание, - ещё будешь обсуждать со мной основы каллиграфии?
Тёплые пальцы зарываются в волосы, перебирают пряди, гладят их, легко, почти невесомо…
— Да…
Я же сейчас снова… просто наброшусь на него…
— И как можно чаще, - Сион сам находит мои губы, утягивает в поцелуй, скользит ладошками по спине, бокам, бёдрам, но теперь эти движения, словно извиняясь за свой недавний пыл, неторопливые, нежные и приносящие успокоение.
Какой же он…
Мой…
— Так как мы будем отправлять формулу? – он открывает глаза, и я, не сдержавшись, чуть прихватываю зубами кончик его носа.
— Пошлём Такеши двух мышей. Только и всего.
— И почему я сам не додумался? – знал бы он, какое это удовольствие – слышать его смех…
— А ты вообще туго соображаешь, - приподнимаюсь на локте, невольно кидая взгляд на его распахнутую рубашку и вырванные «с мясом» пуговицы. Что ж, мне она никогда не нравилась.
— Мне нужна новая одежда? - Сион усмехается, прослеживая мой взгляд.
— Ага, - провожу кончиками пальцев по его обнажённой груди, - эта, кажется, пришла в негодность.
— Интересно, почему? – он перехватывает мою руку, находит ладонь, переплетая пальцы. — Мне что, опять носить твои растянутые футболки?
— Вас что-то не устраивает, Ваше Величество? – ещё один укус, куда более чувствительный. — Если хочешь, пойдём на рынок и подберём что-нибудь подходящее.
— Больно же! – он слегка пинает меня по ноге. — Не надо. Мне нравится… твоё.
— Чудик, - целую место укуса, - марш в душ, а потом переписывай формулу на два отдельных листа.
— Может, лучше ты? – тёплые ладошки снова перемещаются на спину, забираются под футболку, проходят по позвоночнику. — Ну пожалуйста…
— Что-то не припомню, чтобы учил тебя вымогательству, - прикрываю глаза, наслаждаясь медленными, чувственными прикосновениями, - нет уж, пиши сам.
— Это не вымогательство, - Сион пускает в ход губы и начинает прокладывать влажную дорожку из поцелуев по шее, не прекращая ласкающих движений по моей спине, - ну прошу тебя, Недзуми…
И где он этого нахватался?! Тело предательски плавится от его касаний, в очередной раз отправляя здравый смысл куда подальше, и я уже не понимаю, каким образом губы сами складываются в слово:
— Хорошо…
Когда я затягиваю его в очередной поцелуй, в голове бьётся одна-единственная мысль: «С каких это пор я стал позволять вить из себя верёвки?»
* * *
— Сион, - уже в третий раз дёргаю на себя рукав чёрной куртки, - я же сказал – не отходить от меня ни на шаг!
— Прости, - он находит мою руку, крепко сжимая ладонь, - просто здесь такая толпа…
Вот здесь он прав на все сто процентов. Рынок сегодня, как никогда, кишит снующими туда-сюда людьми. Торговцы, расхваливающие свой, не слишком свежий товар, карманники, норовящие разжиться добычей даже среди бела дня, дети, таскающие явно тяжёлые для них сумки…
Удивительно, как во всей этой суете Сиону всё ещё удаётся держаться рядом со мной.
Вряд ли идея взять его на рынок была так уж хороша, но… Одним воздухом сыт не будешь, без присмотра я его точно не оставлю, а физиономия Собачницы в последнее время настолько набила оскомину, что я предпочитаю лишний раз не показываться в поле её зрения.
— Может всё-таки купим тебе одежду? – вспоминаю, как умильно он смотрится в моей, немного великоватой ему майке, и чуть поглаживаю большим пальцем тыльную сторону зажатой в моей руке ладони.
— Не-а, - он мотает головой, насколько позволяет натянутый почти на самые глаза капюшон, - не хочу.
— Перестань, - слегка тяну его к себе, - не будешь же ты вечно ходить в этом рванье.
— Это не рваньё! – в голосе слышится плохо скрываемое упрямство. — И мне нравится!
Вот бестолочь…
Быстро оглядываюсь по сторонам, а потом тяну Сиона за собой и резко сворачиваю в какой-то тупик, где мы сразу же оказываемся отрезанными от рыночной суеты. В одно мгновение прижимаю этого чудика к стенке, стягиваю капюшон и шепчу, почти касаясь губ.
— Дурачок… вовсе не нужно таскать на себе это старьё только потому, что его когда-то носил я.
В точку. Сион тут же краснеет и пытается опустить глаза, но я подцепляю его подбородок, чуть запрокидывая голову вверх.
— Дома можешь носить мои тряпки, сколько душе угодно. Но только дома. Иначе от тебя разбегутся даже эти блохастые твари.
— Х-хорошо, - он прикрывает глаза и сам тянется навстречу. Ловлю тёплые губы, кладу руку на затылок, притягивая его ещё ближе. Уже хочу полностью раствориться в поцелуе, как вдруг резкий насмешливый женский голос заставляет Сиона вздрогнуть, а меня – настороженно обернуться.
— Эй, красавчик! Можно тебя на два слова?
Яркий, почти вызывающий макияж. Светлые волосы до середины спины. Откровенные шмотки, которые и одеждой-то можно назвать с трудом – так, несколько крохотных кусочков ткани. Наглый взгляд и не менее наглая усмешка.
Одна из шлюх Рикиги?
— Чего тебе? – встаю так, чтобы Сион оказался сразу за моей спиной, и делаю шаг вперёд.
— Не хочешь оставить этого малыша и поразвлечься со мной? – тонкий палец с острым ногтём проводит по щеке, и мне приходится приложить определённые усилия, чтобы не передёрнуться от омерзения. — Обещаю, тебе понравится.
— Сомнительное удовольствие, - отбрасываю её руку, стараясь не замечать, как тёплые пальчики до боли сдавливают мою свободную ладонь, - так что тебе нужно?
— Чёртов сухарь, - она обиженно надувает губы, а в следующий миг в мою ладонь ложится клочок бумаги. — Вот. Шеф просил передать тебе это.
Кидаю взгляд на короткий текст.
Нужно поговорить. Срочно. Встретимся у нашей общей знакомой.
Да уж. Выходит, Инукаси использует для почты собак, а Рикига – шлюх? Забавно.
— Свободна, - стараюсь вложить в голос как можно больше презрения, - платы не будет.
— Да подавись ею, - она передёргивает плечами, разворачивается и скрывается в толпе.
Растерянно сминаю в руке обрывок бумаги, пытаясь выстроить план дальнейших действий, поэтому не сразу замечаю, как Сион отпускает мою руку и отходит на несколько шагов.
— И часто они с тобой… так? – я, наверное, в первый раз слышу, как этот голос сочится… злостью?
— Ты о чём? – откровенно не понимаю охватившего его раздражения.
Ну, подумаешь, шлюха. Их тут больше, чем блох на шавках Инукаси.
— О чём?! – он, кажется, даже задыхается от возмущения. — Ты не находишь это ненормальным?! Или ты привык к… такому?! Привык, чтобы эти… эти… к тебе прикасались?!
В первую секунду я просто ошарашен, но уже через миг на губы так и просится лёгкая ухмылка. Он что… ревнует???
— Вот придурок, - делаю шаг навстречу, пытаясь поймать этого, несомненно, уже возомнившего какой-то бред, чудика, но он тут же выворачивается, делая шаг в сторону стены.
— Не подходи ко мне! – голос всё ещё наполнен обидой и гневом. — Можешь идти к своим шлю…
— Обязательно, - в два шага оказываюсь рядом, перехватываю руки, снова прижимаю отчаянно сопротивляющееся тело к стене и затыкаю Сиона на полуслове, впиваясь в губы жарким поцелуем.
Конечно, он пытается отстраниться, конечно, пытается пнуть меня по ноге и вырвать руки из крепкого захвата, но… наивный… До сих пор не понял, что если я этого не хочу, у него просто нет ни единого шанса?
Перехватываю его запястья одной рукой, завожу за голову и вжимаюсь в него ещё сильнее, лишая последней возможности даже шевельнуться, а уж тем более – вырваться.
— Какой же ты… - свободной рукой нахожу язычок молнии и тяну его вниз, обнажая шею. Сион вздрагивает, когда чувствует, как зубы впиваются в нежную кожу, - какой же ты собственник…
— Отпусти! – он тихо охает и изо всех сил дёргает руками, пытаясь освободить запястья, но я только сжимаю хватку, не в силах даже на миг оторваться от соблазнительной жилки на шее.
— Разбежался, - отнюдь не нежно целую место укуса, зарываюсь пальцами в волосы и крепко сжимаю белые прядки, вынуждая слегка запрокинуть голову, - ты даже не представляешь, что я сейчас с тобой сделаю…
Знал бы он, как же меня сводит с ума эта его глупая ревность…
— Вот и делай это… ох… со своими… подр…
Вновь затыкаю его проверенным способом, и Сион, видимо, не на шутку разозлившись, с силой прикусывает кончик моего языка.
— Ну, всё… - отрываюсь от коварных губ, чувствуя во рту солоноватый привкус крови, - теперь пеняй на себя…
Отпускаю его руки, и, пока он не успел опомниться, подхватываю под бёдра, рывком поднимая вверх, и Сиону ничего не остаётся, кроме как с силой обхватить меня ногами, чтобы удержаться в этом, довольно-таки неустойчивом положении.
— Что… ты… делаешь… - он закусывает губу, чувствуя, как мои руки жадно забираются под куртку. — Что ты, чёрт тебя возьми, делаешь?..
— Догадайся, - нащупываю пальцами ширинку штанов и резко дёргаю молнию вниз, - всего лишь выбрасываю из твоей головы идиотские мысли.
— К-какие? – он задыхается, когда я неумолимо обхватываю его.
— Такие, - дыхание срывается, когда я чувствую, как Сион дрожит от моих прикосновений, - в которых ты, почему-то, решил, что меня… может заинтересовать… кто-то ещё… кроме одного… ревнивого идиота…
— Отпусти, - голос, противореча словам, совсем не блещет уверенностью, - я не хочу…
— Врёшь… - провожу пальцами по твёрдой возбуждённой плоти, - ещё как хочешь.
— Это… внешние признаки проявления… желания… - он выгибается в моих руках, - не имеющие отношения… к мозговой деятельности.
— Но к желанию размножаться точно… имеющие, я понял… а теперь… молчи! - ещё одно движение пальцев, срывающее первый стон. — Мне твоей… проклятой биологии… и дома… хватает.
Задираю его футболку и начинаю покрывать поцелуями живот, намеренно избегая метки, не забывая, впрочем, опалять её горячим дыханием.
Язык дразняще проходит по самому краю яркой ленты, почти не касаясь, но этого вполне достаточно для того, чтобы в следующий миг пальцы Сиона оказались в моих волосах, подталкивая голову в нужном направлении.
— Ну, и кто тут не хочет? - с удовольствием провожу языком по сводящей меня с ума линии.
— Ты… садист, - он выгибается и сильнее обхватывает меня бёдрами, - ещё…
То, что я вытворяю это с ним на улице, в месте, куда в любое время может зайти кто угодно, заводит ничуть не хуже, чем его тихие стоны.
А его пальцы уже гуляют в моих волосах, перебирают пряди, поглаживают затылок, притягивают голову ещё ближе к такому соблазнительному животу…
Почти рычу, проходя зубами по метке, не прекращаю ласкающих движений по его плоти, свободной рукой пытаясь поддержать неистово вжимающееся в меня тело. Потому что если мы сейчас свалимся…
Продолжим в горизонтальном положении. Только и всего…
— Чтобы я больше никогда не слышал, - чуть грубее, чем нужно, прикусываю влажную кожу на животе, - о том, что у меня что-то могло быть с этими девками.
— Да, - его шёпот теряется в прорывающихся стонах.
— Не слышу, - сильнее сжимаю пальцы на более чем явном доказательстве его желания, - повтори.
— Д-а-а-а… - он, насколько позволяет неудобная для нас обоих поза, пытается подаваться навстречу моим действиям.
— Громче, - очередное движение жадных пальцев. Кажется, ещё чуть-чуть, и…
— Д-а-а-а-а-а-а… - Сион вздрагивает всем телом и с силой закусывает губу, заходясь в судороге наслаждения, - да… да…
— Что – да? – поднимаю голову и забираюсь носом в ворот его куртки, находя губами обнажённую шею.
— Не… услышишь… - его тело ещё чуть вздрагивает, когда Сион утыкается мне в макушку.
— Очень надеюсь, - затёкшей рукой нахожу в кармане какой-то платок и насухо вытираю пальцы, - сможешь нормально стоять?
— Ага, - он сползает по мне и пытается привести в порядок одежду. Ну да, с трясущимися-то руками…
Усмехаюсь и сам застёгиваю на нём брюки и куртку, тут же притягивая к себе еле стоящее на ногах тело.
— Ну что, пойдём покупать тебе одежду? – касаюсь губами виска, лба, белых прядок. —Или устроишь мне ещё одну сцену ревности?
— Прости… - он опускает голову и, кажется, снова собирается покраснеть, - просто… она так… смотрела на тебя…
— И ты подумал, что я могу клюнуть на этот… ммм… подержанный товар, - обнимаю его покрепче и вкрадчиво шепчу на ухо:
— Ещё не понял, что я куда более щепетилен? – с этими словами провожу кончиком языка по изгибу раковины.
Ну вот, опять метки почти не видать.
— Я… ох… - он прячет лицо у меня на груди, - прости, я…
— Да молчи уже, горе моё, - запрокидываю его голову и нахожу губы, - пойдём?
— Ага, - он трётся носом о мою щёку, - чего хотел Рикига?
— Поговорить. Поэтому потом сразу же отправимся к Собачнице.
— Снова какая-то работа? – его пальцы расправляют мои взъерошенные ими же пряди. — Это не опасно?
— Нет, - прикрываю глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями, - наверное, опять нужно что-то доставить.
Ненавижу лгать ему… Просто ненавижу…
* * *
Стоит нам переступить порог гостиницы, как Инукаси, только-только кивнув мне в знак приветствия, сразу же поворачивается к Сиону.
— Хочешь взглянуть на щенков? Один из них уже пытается выползать из-под матери.
— Правда? – глаза моего чудика тут же вспыхивают радостью. — Конечно, хочу! Пойдём быстрее!
Он, кажется, даже не замечает Рикигу, удобно развалившегося на диване в одном из тёмных углов комнаты.
— Что-то случилось? – бросаю я, как только спина Сиона следом за Инукаси скрывается в проёме двери.
— Именно, - сутенёр хмурится, - меньше всего я ожидал такого поворота событий.
— У нас не так много времени, чтобы ходить вокруг да около, - сжимаю кулаки, чувствуя, как в груди поднимается нехорошее предчувствие, - что ещё выкинула эта сучка?
— Пока ничего, - Рикига задумчиво потирает подбородок, - но она интересовалась тобой, Ив.
— То есть как – мной? – от изумления я даже забываю нацепить уже привычную маску безразличия.
Она же явилась сюда только ради Сиона! Зачем ей понадобился я???
— Рассказывай, - прислоняюсь к стене, прожигая собеседника пристальным взглядом.
— Как ты и предполагал, Сафу уже на следующий день вышла на улицы Западного блока. Сам понимаешь, я не чинил ей никаких препятствий, к тому же собаки Инукаси не спускали с девчонки глаз.
— Дальше.
— Так вот, вчера вечером она заявилась ко мне в комнаты. Я был откровенно удивлён, потому что после моего… хмм… приветствия, Сафу старалась сталкиваться со мной как можно реже. Но всё, что она хотела – так это любую информацию об актёре здешнего театра по имени Ив.
— Погоди, - это ещё что такое? - а откуда она вообще могла узнать, чем я занимаюсь?
— Инукаси доложила, что Сафу крутилась там весь вчерашний день, а у входа, кстати, всё ещё висит афиша с твоим именем.
— Я там больше не работаю.
— Ну, значит, ещё не успели снять. Или таким образом просто зазывают публику – деньги-то за купленные билеты не возвращаются.
Да уж… Гилберт всегда был предприимчив в этом плане.
— Так она знает, что человек, который доставил её сюда, и Ив – одно и то же лицо?
— Понятия не имею. Она спрашивала только про актёра.
Скрещиваю руки на груди, задумчиво постукивая по плечу костяшками пальцев. Этого я, и в самом деле, не ожидал.
— Что ты планируешь делать? – из раздумий меня вырывает голос вернувшейся в комнату Собачницы.
— Где Сион?
— Успокойся, - она чуть усмехается, - возится со щенками.
— Я собираюсь поговорить с этой сучкой, - сощуриваю глаза, переводя взгляд на побледневшего Рикигу, - и выяснить причину её нездорового интереса к моей персоне.
— Ты с ума сошёл? – он срывает с головы кепку и с силой сжимает её в кулаке. — Хочешь проблем с Комитетом?
— Судя по всему, я уже по уши в этих проблемах. И их нужно устранять.
— Ты же не собираешься убить её? – в голосе Инукаси слышится тревога.
— Как получится. Где она сейчас?
Она прикрывает глаза, наверняка, пытаясь связаться с одной из своих собак. Интересно, как ей это удаётся?
— Недалеко от рынка. Между офисом Рикиги и старым заброшенным зданием.
— Понял. Побудешь с Сионом?
— Недзуми, - мой локоть сжимают тонкие, но сильные пальцы, - не заставляй меня излагать прописные истины.
— Какие? – как же мне не нравится этот нравоучительный тон, приправленный ноткой сочувствия.
— Если ты окажешься в лапах у Комитета, подумай, что будет с Сионом.
Можно подумать, я этого не понимаю… Но и позволить причинить ему какой-то вред я тоже не могу.
— Меня не так-то просто поймать, - сбрасываю со своей руки цепкие пальцы, - где твои новорождённые?
— Налево по коридору, четвёртая комната.
— Увидимся.
— Недзуми! - короткий окрик задерживает меня уже у самой двери.
— Что?
— Будь осторожен.
Криво усмехаюсь, киваю и выхожу из комнаты.
* * *
От вида Сиона, сидящего перед кучкой разномастных щенков, и тихо шепчущего что-то одному из них, внутри начинает щемить непонятной болью. С удивлением замираю на месте. Неужели это?.. Чувствую, как горько-ироничная усмешка искривляет губы. А я-то думал, что попросту не способен испытывать что-то подобное…
— Красивые, правда? – он отрывается от поглаживания тёплого комочка и переводит на меня взгляд сияющих глаз.
— Очень, - присаживаюсь рядом, - всё хорошо?
— Угу, - Сион поворачивается ко мне и обнимает, утыкаясь в шею, -
уходишь, да?
— Как ты догадался? – обнимаю в ответ и закрываю глаза, утыкаясь в его макушку.
— У тебя в глазах тревога, - тёплые губы почти касаются уха, - а в последнее время она всегда там, когда ты вынужден оставлять меня одного.
Сжимаю его так крепко, как только могу, зарываюсь в шею, оставляю поцелуй на линии метки.
— Я скоро вернусь, - с усилием отстраняюсь и провожу пальцами по мягкой щеке.
— Недзуми, - он касается их губами, - всё в порядке?
— Да, - у меня даже получается улыбнуться, - скоро вернусь и пойдём домой.
— Я буду ждать, - Сион сам тянется к моим губам, и я вновь обнимаю его, отвечая со сдержанной настойчивостью.
Не хочу отстраняться. Не хочу уходить. Не хочу оставлять его одного.
Но я должен. Как минимум, ради него.
* * *
Когда вдали показывается здание бывшего офиса «Лэч-Билл», я замедляю шаги. Если шавки Инукаси не ошиблись, Сафу должна быть где-то здесь.
Ещё несколько шагов в сторону рынка, и взгляд почти сразу выхватывает фигуру, почти полностью замотанную в плащ. Пытаешься спрятать своё лицо, идиотка? Бесполезно. Да от тебя за километр несёт страхом и неуверенностью.
Пальцы поглаживают рукоять ножа, когда я бесшумно приближаюсь сзади. Несколько быстрых движений – и она даже не успевает
вскрикнуть, когда оказывается в крепком захвате, с приставленной к горлу холодной сталью ножа.
— Ч-что вам надо? – голос дрожит и срывается, но она, по крайней мере, не орёт и не пытается вырваться. Уже чему-то успела научиться?
— Встречный вопрос, - слегка усиливаю нажим, - что тебе нужно от меня?
— Ты… Ив? – она слегка вздрагивает, когда по шее начинает струиться тёплая кровь.
— Допустим. Что с того?
Молчание тянется несколько томительных секунд, а потом нарушается коротким:
— Помоги мне…
Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 60 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 13. Вера — твёрдая, как камень | | | Глава 15. Что может ранить больнее ножа?.. |