Глава 5. На дело

Я просыпаюсь от непривычного, почти никогда ранее мною не испытанного ощущения тепла рядом с собой. Уже хочу резко вскочить, чтобы приставить нож к горлу человека, имевшего наглость заснуть рядом со мной, как воспоминания тяжёлым ударом обрушиваются на мою голову.

Сыворотка. Расширившиеся от внезапной боли красные глаза. Еле сдерживаемый, но от того ещё более мученический, стон. Беззвучные рыдания, сотрясающие хрупкое тело.

Как он там?

Осторожно открываю глаза и приподнимаюсь на локте, вглядываюсь в спящее, такое безмятежное сейчас лицо. Синяки под глазами, бледный, осунувшийся вид, на фоне которого метка выглядит особенно ярко. На его закушенной вчерашним вечером губе застыла капля уже свернувшейся крови, и я осторожно, чтобы ни в коем случае не разбудить, пальцем убираю засохшую корочку. Сухие, искусанные губы чуть вздрагивают, и я замираю, ругая себя за несдержанность. Нет, кажется, не разбудил. Насколько я могу догадываться, в его состоянии нужно спать как можно больше. Хотя, что я могу знать о состоянии человека, из которого всеми силами пытаются удалить намертво вцепившийся вирус?

Взгляд падает на пальцы, по-прежнему держащие мою руку. Ему так что, и в самом деле, спокойнее? Качаю головой, осторожно высвобождая ладонь. Не нужно было мне засыпать рядом с ним. Раньше во сне я слышал каждый шорох, каждый мышиный писк, каждый хлопок двери, находящейся в радиусе пятидесяти метров. Так почему сегодня я спал как убитый, открыв глаза только утром? Нужно заканчивать с этим.

Со всеми возможными предосторожностями покидаю кровать, выскальзываю за дверь и, стараясь не шуметь свистящим краном, кидаю в лицо пригоршню холодной воды. Разум тут же проясняется, возвращая на первый план беспокойство за этого чудика. Как, ну как мне вечером брать у него кровь, если даже сейчас он выглядит так, что краше в гроб кладут?

Тихое рычание отрывает меня от не самых приятных размышлений, и я перевожу взгляд на крупного лохматого пса, чёрные глаза которого, не отрываясь, смотрят на меня. Пёс легко выдерживает мой не менее пристальный взор, а потом коротко лает, разворачивается и быстро начинает двигаться во вполне известном мне направлении. Это можно расценивать как приглашение?

Неужели у Инукаси появилась хоть какая-то информация? На ходу застёгиваю куртку и быстрым шагом иду за псиной, не боясь, впрочем, упустить её из вида – дорогу в это пристанище блох я могу найти даже с завязанными глазами. Хорошо, что грязная болонка, наконец-то, дала о себе знать – ещё несколько часов, и я силой пошёл бы вытряхивать из её собачьей сущности нужные мне сведенья.

На подходе к гостинице прячу руки в карманы, стараясь принять независимый вид. Хотя кого я пытаюсь обмануть? За последние несколько дней уже два человека видели мои эмоциональные срывы. И кто в этом виноват? Разумеется, Сион.

Так, а вот о нём сейчас лучше не думать. Иначе потеряю последнюю способность соображать, переживая, как же он там после вчерашнего приступа.

— Как Сион? – Инукаси не утруждает себя приветствием, хмуро откидывая с лица тёмную прядь волос.

Чёрт. Ну вот как не забивать голову мыслями об этом чудике, если тебе так и норовят напомнить о нём?

— Живой, - от такого цинизма она морщится, но, к счастью, удерживается от дальнейших комментариев, - только не говори, что позвала меня исключительно для того, чтобы справиться о здоровье этого белобрысого недоразумения.

— Не только, - она не прекращает хмуриться, плотно закрывая дверь, - есть информация.

— Говори, - стараюсь не выдать охватившего меня волнения.

— Ты был прав насчёт того, что правительство тщательно скрывает любые данные, - она передёргивает плечами, - найти хоть какие-то зацепки оказалось невероятно сложно.

— Кажется, я говорил, что в накладе ты не останешься? – прислоняюсь к стене и зло прищуриваю глаза, - мы не на рынке, чтобы торговаться.

— Закрой свой рот, грязная крыса, - на её лице проступает с трудом сдерживаемый гнев, - кажется, я говорила, что твои жалкие гроши меня не волнуют?! Да даже если бы я и согласилась взять плату, чем ты собирался рассчитаться со мной, будучи уволенным из театра? Уж поверь, твоя натура меня совершенно не интересует!

— Заткнись, - молниеносно хватаю её за запястья и прижимаю к стене. Только обещанная информация удерживает меня от того, чтобы перегрызть горло грязной шавке, - как и чем я буду расплачиваться – только мои проблемы. Твоя задача – добыть информацию. Не хочешь брать плату – не буду настаивать, но, в любом случае, моё тело – это последнее, на что ты можешь рассчитывать.

Последние слова я произношу почти шёпотом, приблизив губы практически вплотную к её уху, и стараясь не морщиться от стойкого запаха псины.

— Ненавижу, - она передёргивается, и я расслабляю мышцы, позволив ей высвободиться из моей стальной хватки и отскочить практически на метр, - если бы не Сион, ты бы уже…

— Был разорван твоей блохастой сворой? – я заставляю себя усмехнуться. — Помнится, один раз ты уже потерпела неудачу, натравив на меня этих дворняг. Хочешь попробовать ещё раз?

— К сожалению, сейчас на это нет времени, - вижу, с каким усилием ей удаётся сдержать гнев, - кажется, тебе нужна информация.

— Именно, - стараюсь выровнять сбившееся от злости дыхание, - но если ты ещё раз попытаешься набить цену…

— Заткнись уже, - Инукаси кидает на меня очередной яростный взгляд и прислоняется к стене, - слушай внимательно. Так вот, власти тщательно скрывают любые сведенья, связанные с пчёлами. Но мне удалось вычислить место, куда были перевезены четыре трупа.

— Четыре? – я задумчиво созерцаю собаку, флегматично почёсывающую бок. — Сион говорил только о двух. И сам чуть не стал третьим.

— Именно. Два последних случая произошли уже после того, как ты притащил его в Западный блок.

— Понятно. Так куда их увезли?

— Это большая исследовательская лаборатория почти в самом центре города, - Инукаси не отрывает от меня взгляда, - все трупы были перевезены в новый, совсем недавно отстроенный корпус.

— Риверз? – я чувствую, как внутри меня что-то холодеет.

— Точно. Только не говори мне, что кровь Сиона исследуется именно там.

— Да, - я настолько потрясён, что забываю даже огрызнуться.

— Я же говорила тебе не связываться с людьми из этого гадюшника! – отбросив с таким трудом обретённое спокойствие, она переходит на крик. — Ты хоть понимаешь, какой опасности подверг жизнь Сиона, чёртов придурок?!

— Думаешь, у меня был выбор?! – я тоже перестаю сдерживаться. — Интересно, в твоей собачьей будке найдётся специалист, способный исследовать его кровь?! Или, может быть, ты сама в состоянии это сделать?!

— Так, хватит, - она второй раз за сегодняшнее утро берёт себя в руки. — Криком мы ничего не добьёмся. А времени мало, чертовски мало. Насколько ты доверяешь человеку, который работает в Риверзе?

— Достаточно, для того, чтобы попросить его о помощи.

— Почему он согласился помочь? – вопрос точен и по существу.

— Я спас ему жизнь около года назад.

— Понятно, - на смуглом лице проступает задумчивость, - его имя?

— Такеши Монтаро.

— Что ж, твоему ботанику пока везёт, - она усмехается, - мы не пойдём перегрызать ему глотку прямо сейчас.

— Ты о чём? – я откровенно не понимаю, чему Инукаси так ехидно улыбается.

— Кроме названия лаборатории мне удалось выяснить имя человека, который каждый раз входил в группу, забирающую трупы.

— Так это была группа? – удача кажется слишком невероятной, чтобы я так сразу в неё поверил.

— Именно. Всегда один человек из Комитета безопасности, один – от лаборатории, и две шестёрки, тупо исполняющие приказы.

— И чьё имя тебе удалось выяснить?

— Все, - она пренебрежительно усмехается, - но имена шестёрок ничего не значат, а имя сотрудника Комитета известно даже Сиону. Именно из его жарких объятий тебе пришлось вырывать парня.

— Понятно, - с усилием выбрасываю из головы тут же всплывший там образ этого отчаянного мордоворота, - так ты назовёшь последнее имя?

— Касиро Ташида, - Инукаси прищуривается, - надеюсь, этот человек тебе не знаком?

— Впервые слышу, - я с облегчением откидываюсь на спинку продранного в нескольких местах дивана, - никогда не поверю, что ты выяснила только имя.

— Вот его адрес, - на мои колени падает сложенный в несколько раз лист бумаги, - но у меня условие.

— И какое? – я прекрасно понимаю, что нахожусь не в том положении, чтобы торговаться, но всё же…

— К нему в гости мы пойдём вдвоём, - она легко игнорирует мою взлетевшую вверх бровь, - и даже не пытайся запудрить мне мозги. Наверняка в твоей голове уже созрел десяток способов, как выбить информацию из этой лабораторной крысы.

— Попридержи свой язык, когда речь заходит о крысах, - я даже не пытаюсь скрыть, что не в восторге от её предложения, - зачем тебе это?

— Я уже говорила, что не ради денег.

— Неужели тебе настолько важен этот чудик?

— Можешь считать и так, - она явно не расположена развивать эту тему. — Ну так что? По рукам?

— Хорошо, - из тона Инукаси становится ясно, что просто так она не отступит. К тому же, чем чёрт не шутит, вдруг, и в самом деле, окажется полезной? — Кстати, какого чёрта ты освободила Сиона от работы? Хочешь, чтобы он что-то заподозрил?

— Не хочу, чтобы он надрывался ещё и здесь, - она раздражённо передёргивает плечами, - ты хоть обращал внимание, насколько у него в последнее время замученный вид?

— Замечал, - мне приходится приложить усилие, чтобы не отвести взгляда, - но это не повод…

— Чёртов сухарь, - перебивает она, правда, тут же резко меняя тему. — Ты, кстати, так и не рассказал, как он там.

— Вчера мне пришлось ввести ему опытный образец сыворотки, - сжимаю кулаки, вспоминая закушенную до крови губу и слёзы в красных глазах.

— Разработанный в этой лаборатории?

— Сколько раз тебе повторять, что у меня нет другого выбора?! – я снова готов сорваться на крик.

— Не знаю, есть ли у тебя совесть, Недзуми, - Инукаси отворачивается к стене, её голос становится тише на несколько тонов, - но, в любом случае, вся ответственность за произошедшее с Сионом будет лежать на ней.

— Послушай, - я делаю вид, что не замечаю её слов, - сейчас он будет нуждаться в постоянном присмотре, так пусть рядом с ним будут хотя бы твои собаки. Я, по вполне известным тебе причинам, не смогу всё время находиться рядом с ним.

— Конечно, - она поворачивается, пристально глядя на меня.

— Мне пора, - резко встаю, по привычке пряча руки в карманы, - вернусь через несколько часов, и начнём.

— Как скажешь, - она в кои-то веки не спорит, - всю подготовку я беру на себя.

— Отрадно слышать, - в свете единственной свечи кидаю взгляд на лицо Собачницы. Показалось, или на нём, и в самом деле, промелькнуло сочувствие?

Вот только почему-то мне кажется, что в этот раз оно направлено на меня. И это бесит так, что я с трудом удерживаю себя от того, чтобы изо всех сил громко хлопнуть дверью. В конце концов, глупые и нелепые жесты никогда не были моей сильной стороной.

* * *

Он ещё спит. Устремляю взгляд на белую макушку, торчащую из-под одеяла, и стараюсь совладать с охватившим меня беспокойством. Меня не было достаточно долго, почему он ещё не проснулся?

— Сион, - зову его и тяну на себя край одеяла, вглядываясь в спящее лицо. Почему-то мне сейчас кажется невозможным слегка похлопать его по щеке, поэтому пальцы осторожно проходят по лицу, задевая краешек метки, - эй, ты собрался спать до вечера?

Белые ресницы несколько раз вздрагивают, и я с облегчением смотрю, как он переводит на меня взгляд сонных, но вполне ясных глаз.

— Недзуми, - кажется, его пальцы снова готовы ухватить мою руку, но кто сказал, что сейчас я позволю ему это сделать?

— Как ты себя чувствуешь? – стараюсь, чтобы в моём голосе ни в коем случае не проскользнуло тщательно скрываемое волнение.

— Не знаю, - Сион широко зевает и пытается сесть на кровати, - ещё не проснулся.

— Так просыпайся быстрее, - а вот нотки раздражения будут совсем не лишними.

— Извини, - он опускает взгляд, и мне тут же становится стыдно, - как твоя рука?

— Какая? – с недоумением смотрю на свои руки. А, так вот он о чём. Подумаешь, синяк и кровоподтёк. Бывало и хуже.

— Которую… я… - ему что, сложно сформулировать это?

— Которую ты кусал вчера в приступе боли? Ерунда, заживёт. Не имеет значения.

— Хорошо, - он ещё ниже опускает взгляд, и делает попытку спустить ноги с кровати.

Я что, расстроил его? Да чем опять-то???

— Умывайся и садись есть, - выставляю на стол только что принесённую еду, - потом отчитаешься о своём самочувствии.

— Ага, - он, всё ещё тихий, скрывается в ванной, и вскоре я слышу шум льющейся воды.

Ну что я опять сделал не так? Почему мне хочется со злости швырнуть в стену чем-нибудь тяжёлым?

Он возвращается достаточно быстро, садится и так же молча начинает есть. Раньше меня бы обрадовала повисшая тишина, но сейчас…

— Ну, так как ты себя чувствуешь?

— Не пойму, - Сион хмурится, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, - вроде нормально, но…

— Но что? – раздражённо перебиваю его, тут же откладывая в сторону потемневшую от времени и слегка погнутую вилку.

— Голова кружится… и ещё слабость, - голос звучит неуверенно. — Сначала я думал, что это от потери крови, но ощущения усиливаются с каждой минутой.

Всё так, как и говорил Такеши. Значит, организм начал отторгать вирус. Но лаборант ничего не сказал насчёт того, сколько времени продлится такое состояние. И что делать, если Сион внезапно потеряет сознание? Чёрт, а мне ещё придётся уйти на целый вечер, и, возможно, даже дольше!

— Сион, - ну почему я опять назвал его по имени? – тебе сейчас лучше лечь.

— Но… - в красных глазах плещется растерянность, - собаки Инукаси…

— Чёрт возьми! – с силой ударяю кулаком по столу, и он вздрагивает, - к своим шавкам отправишься сегодня вечером!

— Почему?

Ну да, когда это он слушался меня беспрекословно?

— Я не хочу оставлять тебя одного в таком состоянии, понятно? – стараюсь, чтобы голос звучал как можно безразличнее. — А вечером мне нужно будет уйти, поэтому лучше, если рядом с тобой будут хотя бы эти блохастые твари.

— Куда уйти? – а вот теперь в его глазах загорается самое настоящее любопытство.

— Инукаси удалось раздобыть информацию по нашему делу, - не вижу смысла скрывать это от него.

— Потом ты мне расскажешь?

— Хорошо. Так ты ляжешь или нет?

— Уже иду, - он улыбается, встаёт и делает несколько шагов по направлению к кровати.

Только благодаря моей молниеносной реакции он не падает на холодный пол. Подхватываю ослабевшее тело и, тихо чертыхаясь, укладываю его на кровать.

— Ну, и к каким собакам ты собрался идти? – зло произношу сквозь зубы, как только он открывает глаза.

— Извини, голова закружилась, - он пытается виновато улыбнуться, но я вижу, что ему опять страшно, - это последствия от вчерашней сыворотки, да?

— Скорее всего, - сейчас я никак не могу противиться слегка дрожащим пальцам, которые сжимают мою руку, - теперь понял, что никуда ты не пойдёшь?

— Угу, - он закрывает глаза, сильнее сжимая мои пальцы. — Ты побудешь со мной?

«Я похож на няньку?» - уже готово сорваться с моего языка, но в последний момент внутри что-то сжимается, и я словно слышу себя со стороны.

— Конечно. Отдыхай, - сжимаю в ответ холодные пальцы и откидываюсь на спинку кровати, пытаясь понять, как же я умудрился упустить тот момент, когда мне стали небезразличны чужие страдания. Или это касается только Сиона?

* * *

— Проходите, - Инукаси делает шаг назад, пропуская нас в комнату, и я почти силком втягиваю Сиона внутрь, стараясь не злиться очень сильно.

Мало того, что мне пришлось тащить этого ребёнка за руку всю дорогу, дабы в том случае, если он снова надумает потерять сознание, вовремя подхватить, так он ещё и заявил, что не собирается оставаться с собаками, пока я буду рисковать жизнью!

Вот скажите, я должен был выслушивать этот бред?

— Останешься здесь, - я почти грубо усаживаю его на диван, стараясь не замечать обиды в красных глазах. — Инукаси, у тебя всё готово?

— Уже давно, - она кивает на стол, и я с интересом рассматриваю предметы, лежащие на нём.

Оружие, несколько ампул, судя по всему, с сывороткой правды, несколько тонких верёвок из нейроволокон… Да уж, она подготовилась основательно.

— План? – я рассовываю всё необходимое по карманам куртки.

— Устраиваем засаду у его дома, он всегда возвращается не раньше одиннадцати вечера. Тихо вырубаем зарядом с ампулой снотворного, оттаскиваем в безопасное место и там допрашиваем. Детали по ходу действия. Проще простого.

— Согласен, - сейчас нет никакого смысла с ней препираться, - вот только пусть какая-то из собак всё время будет здесь, хорошо?

— Конечно. Они присмотрят за ним.

— И, - кидаю ещё один недружелюбный взгляд на диван, - дай им команду, чтобы ни в коем случае не выпускали Сиона из комнаты.

— Эй! – в его голосе ясно слышится самая настоящая обида, - я и так не собирался никуда уходить!

— А так точно не уйдёшь, - в последний раз мстительно смотрю на него и поворачиваюсь к Собачнице. — Ну что, идём?

— Давно пора, - Инукаси почти извиняющимся взглядом смотрит на Сиона, а в следующий миг в комнате появляется большая собака, которая подходит к нему и утыкается носом в его колени. — Ну, чего ты ждёшь?

— Сейчас, - подхожу к этому чудику, и он, разумеется, тут же отворачивается.

Ну что за дитя такое!

— Сион, мне правда будет спокойнее, если ты останешься здесь.

— Знаю. Иди уже, - я почти вижу слёзы, которые начинают собираться в глубине его глаз.

— Я скоро вернусь.

Он не удостаивает меня ответом. Раздражённо отворачиваюсь и стремительно выхожу на улицу, где, наверняка уже с нетерпением, переминается с ноги на ногу грязная шавка.

Ночь обещает быть плодотворной.

Дата добавления: 2015-07-16