Вы не могли бы рассказать о сомнении и отрицании? В чем между ними разница?

Разница между сомнением и отрицанием велика. На первый взгляд они похожи; да, внешне они одинаковы, но глубоко внутри они совершенно различны.

Во-первых, сомнение — это не отрицание и не утверж­дение. Сомнение — это открытый ум, ум, лишенный пред­рассудков. Это — исследовательский подход. Сомнение ничего не говорит, оно лишь поднимает вопрос. Вопрос ис­ходит из желания познать, найти истину.

Сомнение — это паломничество. Это одна из самых сакральных ценностей человечества. Сомнение не означает «нет». Оно значит: «Я не знаю, но я готов к познанию. Я готов пройти сколь угодно длинный путь познания, но пока я лично не буду знать, как я могу сказать „да"?»

Отрицание уже сказало «нет». Это — не исследование. Оно уже пришло к заключению точно так же, как кто-то при­шел к положительному заключению и сказал «да». Один че­ловек говорит: «Бог есть», и его утверждение положительно. Другой говорит: «Бога нет», и его утверждение отрицатель­но. Но оба находятся в одной лодке и ничем не отличаются друг от друга. Они — не исследователи. Никто из них — ни теист, ни атеист — не сомневался; они оба позаимствовали чужое знание. Сомнение говорит: «Я сам хочу знать, и пока я лично не буду знать, это — не знание. Только мой собст­венный опыт может меня в чем-то убедить». Это не высоко­мерие и не отрицание. Это — готовность к исследованию.

Сомнение — это не неверие, как пытались сбить с тол­ку людей различные религии. Религии путают сомнение с неверием. На самом деле неверие и вера — это одно и то же. И то и другое заимствует знание у других людей, у ма­стеров, черпает его из книг. Помните: как только вы начи­наете верить или не верить в то, что не знаете, вы упускае­те возможность исследования. Сказав «да» или «нет», вы закрываете двери. Вы не отправляетесь в путь. Проще ска­зать «да» или «нет», потому что это не требует никакого действия. Для сомнения же нужно мужество.

Сомнение требует отваги, чтобы остаться в состоянии незнания и продолжать сомневаться во всем, пока вы сами не постигнете реальность. Когда вы постигните реаль­ность, не будет ни отрицания, ни утверждения. Вы просто будете знать, и это будет вашим личным переживанием. Я не говорю, что это согласие, потому что согласие — это

обратная сторона отрицания. Личное переживание выхо­дит за пределы и того и другого, оно превосходит любые противоположности. Это — истинная мудрость.

Сомнение — это путь к истине. «Нет» или «да» не приводят к истине, они уводят от нее. Как ни странно, но «да» действует точно так же, как «нет». В словарях эти слова — антонимы, в реальности же они не противостоят друг другу. Они только выглядят как противоположности, но ни то ни другое не является ответом на вопрос. Ни то ни другое не является попыткой выяснить, в чем дело.

Коммунист верит точно так же, как и католик. Комму­нист верит, что Бога нет. Можно назвать это неверием, но это — его вера. Он не исследовал, не медитировал, он ни­чего не сделал для того, чтобы выяснить, что Бога нет. Те­ист говорит, что Бог есть. Но он тоже ничего не сделал. Оба выбрали ответ, ни на дюйм не приблизившись к исти­не. Поэтому происходит очень странная вещь: теист, веру­ющий, может в одно мгновение превратиться в атеиста, и наоборот.

До революции Россия была одной из самых религиоз­ных стран в мире. Миллионы людей в России могли по­жертвовать жизнью ради Бога. После революции, когда сменилась власть, сменились и «священники», и священная Библия была заменена священным «Капиталом», вся стра­на за десять лет стала атеистической.

Потрясающе! Люди, которые всю свою жизнь верили в Бога, превратились в неверующих. Даже коммунисты не могли понять, как эти люди, которые готовы были умереть за Бога, теперь готовы умереть за не-Бога. Вплоть до се­годняшнего дня никто не анализировал эту ситуацию. Ес­ли же подвергнуть этот факт анализу, тот результат будет следующим: и отрицание, и утверждение являются состав­ляющими системы человеческих убеждений.

Сомнение же направлено и против того, и против друго­го. Сомнение — это упорное стремление индивида самому вкусить, испытать истину. Он не желает в том или ином виде принимать ее от других.

Редкие люди способны сомневаться. Но позвольте ска­зать вам: блаженны сомневающиеся, ибо они наследуют царство истины. Сомневаться тяжело, рискованно и опас­но. Сомневающиеся отправляются в неизвестность, не имея ни подготовки, ни исходных убеждений. Они входят в темный тоннель, даже не веря, что на другом конце есть выход и они смогут выйти из тьмы. Они не верят, они про­сто принимают вызов. Они задаются вопросом и начинают поиск. Они сами становятся вопросом.

Весьма утешительно иметь ответ, и если он легко досту­пен... Иисус говорит: «Просто поверьте в меня и ни о чем не беспокойтесь: я обо всем позабочусь. Я выберу вас в судный день и отрекомендую Богу: „Это мои люди — их следует пу­стить в рай“. Все, что вам надо делать, это верить». Наикрат­чайший путь — это вера. Вот почему тысячи людей во всем мире верят и тысячи других не верят. Источники их веры и неверия разные, но основополагающий подход — один.

В Индии когда-то существовало одно очень древнее фи­лософское учение, чарвака. Согласно этому учению, нет ни Бога, ни рая, ни наказания за дурные поступки, ни награды за благодеяния. Тысячи людей верили в это. Это совершен­но негативное учение, но очень удобное. Можно воровать, убивать, делать все что угодно — после смерти нет жизни. Запад во многом отстал от Востока, особенно в том, что ка­сается религии, философии и культуры. Идеологии чарвака пять тысяч лет, а Карл Маркс только в XIX веке сказал, что Бога нет. Он ничего не знал о чарваке и думал, что совершил величайшее открытие. Пять тысяч лет последователи чарваки говорили об этом, но даже не пытались это проверить.

Человека, который создал это учение, звали Брихаспати. Он, должно быть, был харизматичной личностью. Он убедил людей, что можно делать все что угодно, потому что погибнут все: и вор, и убийца, и святой — прах к праху. После смерти никого не останется: исчезнут и святой, и грешник. Так что не надо беспокоиться о загробной жиз­ни — ее нет. Это не результат поиска, потому что последо­ватели чарваки и их мастер Брихаспати никогда не бывали по ту сторону смерти. Согласно их учению, если вы умираете,

то не возвращаетесь — так на каких же основаниях они утверждают, что после смерти ничего нет? Никто не посе­щал царство смерти и не проверял. Но в это легко верить.

Стоит процитировать знаменитое изречение Брихаспати: «Rinam kritva ghritam pivet». «Даже если вам надо взять взаймы денег, берите, но пейте топленое масло вдо­воль»,— потому что после смерти с вас не спросят и не на­кажут. Человек, который дал вам денег, не потащит вас на суд к Богу, потому что его — нет. Вся философия Брихаспати сводится к следующему: «Ешьте, пейте и веселитесь». Вы можете верить в нее, но теисты назовут ее неверием.

То же самое Карл Маркс сделал для коммунистов. Он сказал, что нет ни духа, ни сознания; они являются лишь побочными продуктами материи, поэтому, когда тело уми­рает, ничего не остается. Это очень опасное убеждение, по­тому что, приняв его, коммунисты смогли убивать, не заду­мываясь. Они верили, что, убивая, они не совершают грех. Внутри человека никого нет, нет больше даже такого поня­тия, как «внутри». Человек — это продукт химии, биоло­гии, физиологии; у него нет души. После революции Иосиф Сталин уничтожил почти миллион людей, нисколь­ко не сомневаясь в своих деяниях.

В Советской России человек был сведен к механизму. Вы можете убивать — никто не будет убит, потому что ни­кого нет. Жизнь человека подобна жизни часов. Стрелки движутся, показывают время, но это не значит, что внутри часов кто-то есть. Вы можете разобрать часы, и вы никого не найдете. Вот что Карл Маркс проповедовал коммуни­стам: человек подобен часам. И через некоторое время почти половина мира уверовала в это. Как ни странно, эти же люди когда-то верили в Бога. Русские, китайцы, инду­сы, мусульмане — все сменили свое «да» на «нет». Сме­нить «да» на «нет» очень легко, потому что они ничем не отличаются друг от друга. По существу, они дают вам уте­шение, освобождая от трудных поисков истины.

Я встречался со многими коммунистами, очень старыми коммунистами... В Индии я познакомился с С. А. Данджем, он был членом Коммунистического Интернационала вместе с Лениным, Троцким и Сталиным. Он был свидетелем рево­люции в России.

Я спросил его: «Вы когда-нибудь медитировали?»

Он ответил: «Медитировал? Зачем? Зачем мне меди­тировать?»

Я сказал ему: «Если вы никогда не медитировали, тог­да у вас нет никакого права утверждать, что не существует ни души, ни сознания, ни Бога. Если вы не побывали внут­ри себя, как вы можете говорить, что там никого нет? Это абсурдно: кто говорит, что внутри никого нет? Даже чтобы отрицать, вначале нужно согласиться с тем, что там кто-то есть. Даже чтобы сказать, что никого нет, нужно вначале допустить существование кого-то».

Точно так же обстоит дело со всеми религиями.

Никто не встречал Бога: ни христиане, ни индуисты, ни мусульмане,— но они все утверждают, что он есть, потому что родились и выросли в окружении теистов. Сказать «нет» в толпе — очень трудно. «Да» — это общепринятое правило игры. Они поклонялись и молились, не зная, поче­му они это делают. Но раз все остальные это делают, зна­чит, это правильно.

Затем толпа изменилась. Например, в России люди, которые были уверены в существовании Бога, разувери­лись в нем. Понадобилось десять лет, чтобы одна уверен­ность сменила другую... десятилетний интервал неуверен­ности, но неуверенность — это не сомнение.

Сомнение — это вопрос. Сомнение означает: «Я хочу знать». За ним не стоит никакой идеологии. Сомнение — это чистый поиск.

Вы спросили: «Какая разница между сомнением и отри­цанием?»

Отрицание и согласие — это одно и то же. Сомнение от­личается и от того, и от другого. Оно не делает вас ни те­истом, ни атеистом. Согласие делает вас религиозным веру­ющим, теистом; отрицание — нерелигиозным неверующим, атеистом. Сомнение никем вас не делает. Вы просто начина­ете поиск истины. И в этом — достоинство человека.

Я учу сомнению, потому что я знаю: если вы сможете во всем сомневаться, тогда вы осознаете истину вашего суще­ства и вместе с тем истину всего сущего. И это будет осво­бождением, это будет свободой.

Сомнение не является ни христианским, ни индуист­ским, ни американским, ни немецким. «Да» может быть индуистским, мусульманским, христианским; «нет» может быть коммунистическим, фашистским. Сомнение же — это просто поиск, индивидуальный поиск.

И «да» и «нет» принадлежат толпе. Сомнение застав­ляет вас утверждать свою индивидуальность. Вы начинае­те искать свой собственный путь. Вы не принимаете карт, составленных другими.

Легко либо верить, либо не верить, но очень опасно идти по пути познания. Я хочу, чтобы вы не отрицали и не согла­шались, я хочу, чтобы вы были открытыми и чуткими, что­бы вы задавались вопросом и отправлялись на поиски исти­ны. Не раз ваш ум будет говорить вам, что верить хорошо, а путь познания труден, что никто не знает, куда он приведет, и найдете ли вы что-нибудь или нет. Но не слушайте ум. Это он создал все философские учения «да» и все учения «нет».

Сомнение никогда не создавало философских доктрин, оно создало науку. И оно же создало религию. Наука и рели­гия — это по сути одно и то же, это применение сомнения в разных сферах. Всего за триста лет сомнение дало глубочай­шее понимание внешнего мира, простирающегося от малых объектов до миллионов звезд. Внутри себя вы носите другой мир, который ничуть не меньше, а возможно, и больше внеш­него. Почему я говорю, что внутренний мир, возможно, боль­ше внешнего? Я употребляю слово «возможно», чтобы вы не верили. Я знаю, что он больше, точно так же, как вы знаете, что такое звезды, Солнце, Луна. Но Луна не знает вас, Солнце не знает вас. Звезды велики, вселенная безмерна, но вы одни обладаете знанием. У вас есть нечто большее, чем вся вселенная. Вот почему я говорю, что внутри себя вы но­сите нечто большее, чем вселенная. Исследуйте это.

Одним из самых прекрасных людей XX века был Махариши Раман. Он был простым, необразованным человеком, но не принял идеологию, религию, в которой родился. Ког­да ему было всего семнадцать лет, он покинул свой дом и отправился на поиски истины. Он медитировал много лет в горах Аруначала в Южной Индии и в конце концов осо­знал себя. После этого все его учение состояло всего в двух словах, потому что эти два слова открыли ему тайну всего мироздания. Его философия — самая лаконичная. Что это за два слова? Кто бы к нему ни приходил — а когда он стал знаменитым, к нему стали приезжать люди со всего мира,— он говорил, что все его учение заключается в сле­дующем: надо молча сесть и задать один-единственный вопрос: «Кто я?» — и продолжать его повторять.

Однажды этот вопрос исчезнет, и останетесь только вы сами. Это и есть ответ.

Это не значит, что вы найдете ответ в какой-нибудь книге; вы найдете себя. Просто продолжайте копать — этот вопрос похож на процесс копания. Понятно, что это за вопрос? Это сомнение: «Кто я»? Этот вопрос не ожидает ответа идеалистов, которые говорят, что вы — дух. Он не ожидает ответа материалистов, которые говорят, что вы — никто, а потому не теряйте времени, ешьте, пейте и весели­тесь. Этот вопрос — сам сомневается. За двумя словами следует вопросительный знак: «Кто я?»

Этого достаточно. Если вы сможете терпеливо продол­жать задаваться этим вопросом, однажды он внезапно ис­чезнет, и то, что останется, и будет вашей реальностью. Это и есть ответ. Как только вы познаете себя, вы познае­те все, что стоит познать.

Дата добавления: 2015-07-16