1 страница

Глава 1

Экипаж мерно катился по каменному мосту, переброшенному через реку, и Даир мог без труда рассмотреть все детали фигур геральдических зверей, украшавших подъезд к знаменитому поместью Сент Эрмонд. Он дал кучеру указания не торопить лошадей, не для того, чтобы полюбоваться архитектурными изысками. Даира не интересовали колоннады и фасады, его не трогал ухоженный парк и фонтаны – он видел все это не раз, сейчас же пытался оттянуть время, побыть в тишине несколько лишних минут. Ворчание матери и нетерпеливо-восторженные вскрики сестры нарушали покой, но к ним Даир привык, вернее смирился. Куда меньше он хотел оказаться в овальном зале, смотреть на танцующие пары и не замечать прозрачных намеков-призывов пригласить на танец очередную скучающую даму. Когда-то это доставляло удовольствие, Даиру нравилось быть в центре внимания. Улыбки, лесть и пошлые шутки, нашептываемые на ушко прелестным девицам, – Даир купался в обожании женщин и зависти менее удачливых кавалеров. Помимо личных качеств, у него было одно из ценнейших достоинств, признаваемых в высшем свете, – Даир принадлежал к одному из знатнейших родов княжества, был единственным наследником герцога Триорского. Без сомнений это делало его желанным гостем и открывало перед ним любые двери.

Отец рано ввел его в общество и во всем потакал. Как оказалось позже, на будущее Даира у него были свои планы. Герцог преумножил капитал семьи, женив Даира на богатой наследнице, и ничуть не расстроился, когда она скончалась вскоре после свадьбы. Впрочем, Даир и сам несильно печалился. Он согласился на этот брак, лишь вняв угрозам отца. Судьба девушки, на которой предстояло жениться, его не волновала, он видел ее лишь раз, и она нисколько его не впечатлила. В памяти осталась лишь ее бледная кожа и обморок, – тогда Даир еще не знал, что девушка тяжело больна.

После окончания траура состоялась вторая свадьба, но Даиру вновь не повезло, вернее… Несчастный случай избавил его от молодой супруги и повторно сделал вдовцом. Отец ненамного пережил его брак, не успев подобрать очередную невесту. Даир вздохнул с облегчением – теперь не было нужды соблюдать приличия и прятать свои любовные связи. В его планы не входило связывать себя очередными путами, но молодой герцог казался всем весьма хорошей партией. Свобода продлилась недолго, Даиру приходилось выдерживать долгие изощренные осады родителей и родственников незамужних девиц. Он не мог протанцевать с кем-то два танца подряд, – непременно начинали расползаться слухи: герцог Триорский вручил свое сердце, посему ожидается скорая свадьба. Поначалу это забавляло, но вскоре начало надоедать, и Даир все чаще оказывал предпочтение мужчинам. Такие связи не возбранялись, но однополые браки были уделом бедняков, которых не заботили вопросы преемственности поколений и сохранения рода. Ни один из фаворитов Даира не ждал предложения, и его это устраивало. Постепенно в свете смирились с его нежеланием жениться, но только не его собственная семья. Даир был избавлен от угроз отца, но нотации матери оказались еще хуже. Он начинал и заканчивал день выслушивая причитания о недостойном поведении и мольбах о наследнике. Внук стал для его матери навязчивой идеей, она перебрала имена всех достойных по ее мнению кандидаток на роль герцогини Триорской. В конце концов, Даир действительно женился, но не на той, которую прочил ему свет, не на той, которая бы устроила его мать. Даир сделал выбор и был счастлив. Какое-то время… Пока вновь не пришлось сменить привычную одежду и надеть траурные цвета. Эйлин…

– Мы пропустили все на свете! Даир, ты сделал это специально! – Голос Этель вывел его из раздумий. Даир кинул скучающий взгляд на выстроившиеся в нижнем дворе экипажи и обернулся к сестре.

– Чем ты недовольна, душа моя? – поинтересовался нарочито ласковым тоном. Ему надоело выслушивать возмущения Этель, он терпел лишь потому, что не хотел доводить ее до слез перед самым выходом в свет.

– Ты отказывался с нами идти, потом тянул время и подговорил кучера, чтобы он плелся как… как… – Она задохнулась в возмущениях, так и не подобрав нужных слов.

– Что теперь делать? – жалобно закончила она.

Если Этель намеревалась вызвать сочувствие, она просчиталась, ее чувствительность только рассмешила Даира. Она была еще слишком юна и легкомысленна, чтобы выходить в свет. Даир неоднократно спорил об этом с матерью, но не мог переубедить. У герцогини были свои соображения, она пресекала любые разговоры, напоминая о том, что успешно выдала замуж уже двух своих дочерей. В конце концов, Даир оставил затею образумить мать, прятать сестру тоже не имело смысла, – Этель начала выезжать еще до того как он приехал в Мархилд.

– Не переживай, так ты, по крайней мере, не останешься незамеченной.

Обида на лице Этель сменилась восторженным предвкушением. Даир не знал, что рисовало ее воображение, но вряд ли что-то новое. Все девицы ее возраста мечтали покорить сердца кавалеров и не просидеть ни одного танца.

– И оправь корсет, – прервал он радужные мечтания Этель. – Иначе вернешься назад, так и не показав никому своих новых подвесок.

– Ты так груб со своей сестрой, – попыталась урезонить его мать, но замолчала, принявшись помогать дочери.

Экипаж подкатил к крыльцу и остановился. Даир вышел первым и помог сойти своим дамам.

На губах играла дежурная улыбка. Даир уже приготовился вступить в освещенную залу и присоединиться к другим гостям на празднике роскоши и отменных манер. Он старался не вспоминать, что это его первое появление на подобном приеме после двухлетнего перерыва и отсутствия в столице.

* * *

Лакеи не успевали менять свечи. Окна поместья Сент Эрмонд разгоняли мрак пригорода и, казалось, были видны даже в столице. Ближе к рассвету ожидался фейерверк, а пока гости веселились на празднике Середины весны.

Сирилл тоже охотно забыл бы о проблемах, сыграл пару кругов за карточным столом и пригласил на танец какую-нибудь миловидную графскую дочку. Вместо этого слуга поднес ему пятый или шестой по счету бокал вина и, неодобрительно глянув, – или показалось? – удалился. Разумеется, кто же доверит ему дочь, будто даже прикосновение затянутой в перчатку ладони способно в мгновение ока порушить любую репутацию! А карты… Эта дорога была заказана, по меньшей мере на ближайшее время, пока Сирилл будет возвращать долги. Если, конечно, сможет это сделать.

Он посмотрел на бокал, поднося его к свету и любуясь оттенками вина.

Нет, нужно что-то делать и быстро. Ноги ему, может, и не переломают, но с уважением в свете, если оно еще осталось, будет покончено навсегда. Не то чтобы это сильно волновало его, однако добавило неприятных размышлений.

Сирилл не совсем представлял, как будет выпутываться на этот раз. У семьи нечего было и просить – они давно махнули на него рукой, наверняка только и ждали, как бы избавиться от непутевого отпрыска. Сирилл прекрасно их понимал, даже сочувствовал в некотором роде, но смириться с тем, что ни на что не годен, просто не мог. Пусть это и была правда.

– Не ожидал встретить тебя здесь. – Рядом словно из-под земли оказался Мавверик. – Мне казалось, ты сейчас должен бегать по Мархилду в поисках денег.

Только появления одного так называемого друга сейчас и не хватало.

– Какой смысл? Никто не даст мне в долг такую сумму. Ты вот, например, отказал.

– Надеюсь, ты не в обиде? – Мавверик похлопал его по плечу – дружеский жест, но Сирилл ненавидел, когда его трогали без разрешения. Все об этом, кстати, прекрасно знали. – Так что будешь делать? Должно быть, ты в отчаянии…

– Не настолько, как бы тебе того хотелось. Я думаю, – пояснил Сирилл, внутренне желая другу поскорее удалиться.

– Приставы явятся завтра?

– Твоя осведомленность потрясает.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты сел в долговую яму, к тому же какое пятно на семью… ко всему прочему.

Сирилл с трудом сдержался, подавив желание оскорбить в ответ. Откровенность была хороша не там, где дело касалось личных тем и старых, все еще не заживших ран.

– Мне просто жаль тебя, Сирилл. Тюрьма не для таких как ты.

– Это не твое дело, – отрезал он. – Не можешь сказать ничего дельного, не занимай мое время.

– Я бы мог помочь, но ты сам отказался, – пожал плечами Мавверик.

– Боюсь, ты перепутал меня с одной из своих шлюх. Я скорее буду спать с жабой, чем с кем-то вроде тебя.

Этот разговор начинал утомлять. Сирилл едва отошел от того предложения помощи, и сейчас еле сохранял лицо, напоминая себе, что здесь не место для выяснения отношений. Он и раньше подозревал, что все его многочисленные приятели ничего не стоили, теперь этому нашлось подтверждение, только и всего. Но то, что его со дня на день могли отдать под суд, ничего не меняло. В конце концов, достойный финал для его истории.

От Мавверика Сирилла слишком воротило, чтобы хоть на секунду задуматься и представить себя в одной с ним постели.

Мавверик обошел кресло, в котором он сидел, и встал сзади. Сирилл ощутил прикосновение к шее, впрочем, оно длилось недостаточно долго, чтобы он вспылил.

– Забудем о прошлых обидах, Сирилл. Что бы ты ни думал, я хочу помочь тебе, мой друг.

– В таком случае приложи больше реальных усилий.

Сирилл осушил бокал и взял новый с подноса слуги.

– Не налегай на вино, – посоветовали ему. – До утра еще далеко, а тебе может понадобиться ясная голова.

Объявили белый танец, и девушки стали выбирать кавалеров. Предсказуемо – ни одна не подошла к Сириллу. Он давно привык, что слухи бегут впереди него, поэтому не чувствовал ни капли унижения, только глухую пустоту, которая, несомненна, была следствием выпитого.

– Думаю, это единственная ночь в году, – продолжил Мавверик, – когда формальные условности перестают что-либо значить.

– О чем ты?

Лучше бы уйти с приема до его окончания. Сирилл чувствовал порыв к безумствам, и обычно это был плохой знак.

– Конечно, старые верования и обычаи отживают свое, но взять праздник Середины весны: для иных девушек это единственная возможность признаться в своих чувствах и сделать избраннику предложение. Ну, или не только девушек. – Мавверик хмыкнул. – Ждать четыре года, должно быть, чрезвычайно утомительно.

Теперь Сирилл и сам кое-что вспомнил. Праздник Середины весны проводился раз в четыре года. Изначально он был женским праздником, но впоследствии границы, как обычно и бывает, размылись. Суть заключалась в том, что мужчина или женщина могли сделать предложение своему избраннику или избраннице, независимо от положения в обществе. В свою очередь тот мог согласиться или отказать, но при отказе должен был откупиться определенной суммой. Сирилл думал, что обычай возник из-за невозможности мезальянсов для аристократии. Сейчас с этим было не так строго, и суть праздника почти забылась, остались только внешние атрибуты, вроде белого танца.

– Ты бы, Сирилл, кого выбрал, будь у тебя такая возможность?

– Какая разница? – грубо ответил Сирилл.

– Да, как я забыл… Если не невеста, то подумай о муже.

– Уж не себя ли ты предлагаешь на эту роль?

Мавверик рассмеялся и сжал его руку, заставив Сирилла напрячься.

– Прости, это действительно глупо.

Сирилл несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Завтра он может оказаться в тюрьме – вот о чем следовало подумать. Все остальное – мелкие неприятности, их можно пережить, как он всегда делал. Что еще такого могло случиться? Казалось, хуже не будет, но замаячила перспектива угодить в тюрьму. Сирилл не хотел за решетку, он с трудом представлял, как будет сидеть в крохотной холодной камере. Он сойдет с ума или что-то с собой сделает – ясно как день, но пока была возможность спастись, Сирилл хватался за нее, как утопающий за соломинку.

– О, герцог Триорский собственной персоной. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть!

Сирилл посмотрел в сторону входа в бальную залу. Прибывшее семейство он припоминал, но смутно, – молодую девушку, кажется, видел где-то, герцогиню тоже – их даже представляли друг другу, но у Сирилла осталось неприятное впечатление об этой женщине. Высокого мужчину, которого Мавверик назвал герцогом Триорским, он не знал. Его можно было бы назвать красивым, если бы не скучающее и одновременно брезгливое выражение лица, будто бы он съел что-то кислое.

– Ты их знаешь? – Сирилл спросил просто так, без особого интереса.

– Не лично, с подобными людьми особо не пообщаешься. Море самомнения, – усмехнулся Мавверик. – Почти как у тебя, только не без причины…

– Это в тебе уязвленная гордость говорит?

– Герцог Триорский, – продолжил Мавверик, будто не замечая слов Сирилла, – хозяин огромного состояния, трижды вдовец.

– Заботливые родительницы пугают им своих незамужних дочерей? – Сирилл улыбнулся собственной шутке.

– Скорее наоборот. Несмотря на слухи, не думаю, что у него есть недостаток в невестах. Титул и деньги – билет в счастливую жизнь на все времена.

– Так уж и счастливую, – усомнился Сирилл.

– У нас с тобой разные понятия о счастье, хотя… Сейчас деньги нужны тебе как воздух или ты уже забыл?

Конечно, он ни на минуту не забывал, что сегодня вполне вероятно его последний день на свободе.

– Почему я не видел этого герцога раньше?

– Ты редко бываешь на приемах, к тому же он жил где-то на севере, в своем имении вместе с последней женой. С этим тоже связан какой-то скандал, но я не знаю подробностей. Кажется, она была чуть ли не простолюдинкой и к тому же магом.

Эта новая подробность неприятно удивила Сирилла. Все же до того, чтобы он смирился со своей судьбой, было еще очень и очень далеко.

– Что ж, оставлю тебя предаваться раздумьям.

Мавверик ушел, и Сирилл вновь остался в одиночестве. Глазами он нашел мать, – та разговаривала с графиней Эстер; сестры танцевали, беззаботно смеясь шуткам своих кавалеров. Отца и братьев он не видел, они, должно быть, ушли в другую залу.

Сирилл задумался и снова посмотрел на герцога Триорского. Он даже не знал его имени, но что-то не давало покоя, какая-то мысль настойчиво заставляла вновь и вновь вглядываться в лицо герцога. Он должен был думать о том, где достать огромную сумму денег, которую задолжал. Сирилл ненавидел себя, но не мог принять предложение Мавверика или любого другого. Гордость не давала унижаться подобным образом, но именно благодаря ей он до сегодняшнего дня не опускал глаза, встречая осуждающие взгляды света. Порой хотелось закричать: «Да, я ошибся, я своими руками уничтожил свое будущее! Но это была МОЯ ошибка, и вы не имеете права смотреть на меня сверху вниз!» К сожалению, они имели такое право.

Он просто не мог больше сидеть в стороне. Сирилл испытывал почти физическую потребность обратить на себя чье-то внимание. Только не много здесь было тех, кто желал бы поговорить с ним. Впрочем, на робость он никогда не жаловался и направился прямиком к герцогу.

– Полагаю, нас еще не представляли друг другу. – Сирилл постарался улыбнуться как можно безмятежнее, хотя не чувствовал ни капли этой самой безмятежности. «Словно приговоренный к смерти», – усмехнулся он про себя.

Герцог ответил долгим оценивающим взглядом.

– Поэтому вы решили сами исправить эту оплошность? Представляйтесь.

– Виконт Ольер. Сирилл, если хотите.

– Младший сын маркиза Ольера? Не припомню вас в свете, виконт. – Герцог смотрел на него так, будто пытался что-то вспомнить. – О, простите мою бестактность. Герцог Триорский. – Он стянул перчатку и протянул ладонь, которую Сирилл незамедлительно пожал.

– Вы и сами только что вернулись в столицу?

– Месяц назад.

Герцог не выглядел заинтересованным в дальнейшей беседе, его скучающий взгляд, брошенный Сириллу через плечо, был весьма красноречив. Но через мгновение лицо герцога переменилось, он едва заметно поморщился и вновь улыбнулся.

– Началось… – ухмыльнулся он и, прежде чем Сирилл что-либо понял, между ними вклинилась разодетая в перья женщина.

– Даир, я повсюду вас разыскиваю, – начала она, проигнорировав присутствие Сирилла. – Ваша мать обещала, что вы составите мне…

– Маркиза, – перебил ее герцог и, почтительно склонив голову, поцеловал ее руку, затянутую в перчатку. – Рад вас видеть. Не знаю, что вам обещала герцогиня, но вот этот милый юноша, – он кивнул Сириллу, послав ему виноватую улыбку. – Почему-то просит у меня разрешения на танец с вами.

Хватило нескольких секунд, чтобы Сирилл все понял. Герцог подставил его самым бесцеремонным образом. Видимо, сам он не горел желанием танцевать с маркизой, которая была на добрый десяток лет старше него. Сирилл испытывал еще меньше энтузиазма, даже не из-за ее возраста или отталкивающей внешности, а потому что не хотел привлекать лишнее внимание.

Но выбора герцог им не оставил. Сириллу пришлось скрепя сердце подать маркизе руку, а ей принять его приглашение. Он уже чувствовал осуждающие взгляды и примерно представлял, о чем шепчутся гости. Завтра у них может появиться новая тема для разговоров, и снова скандал в семье Ольер…

С трудом дождавшись окончания танца, Сирилл буквально убежал от маркизы на другую сторону залы. Досада и раздражение все росли – на себя, на герцога, на весь свет. Он зря тратил здесь время, словно старался надышаться перед смертью.

– Пытаешься очаровать маркизу?

За этими мыслями Сирилл даже не заметил, как подошел Мавверик. Вот уж кого он не желал больше видеть.

– А в чем дело? – усмехнулся он. – У тебя самого какие-то планы на эту вдовушку?

– Я пока не в таком отчаянном положении, мой друг. Да и тебе ничего не светит, поверь. И что ты забыл рядом с герцогом? Там тебе уж точно нечего ловить.

Сирилл машинально посмотрел туда, где оставил герцога Триорского. Сейчас его с явными упреками осаждала старая герцогиня. Это было бы даже забавно, если бы Сирилл не ощущал себя загнанным в угол.

– Просто заткнись, – сказал он Мавверику.

– Если ты дошел до грубости, значит, положение совсем отчаянное?

За все эти годы Сирилл научился держать себя в руках и не показывать, что на самом деле имело для него значение. Но Мавверик был прав. Он понимал, и это еще больше подливало масла в огонь.

– Какая же ты тварь, – процедил Сирилл, все еще смотря перед собой, но ничего не видя из-за отчаянного желания размазать его по стене.

– Когда-то ты называл меня другом, или мне изменяет память? – Мавверик так и лучился благожелательностью. – Я предложил тебе выход, но ты отказался. Так кто из нас двоих больший дурак?

Сирилл его не слушал, предоставляя Мавверику возможность отыграться за уязвленное самолюбие. Похоже, отказ задел его больше, чем тот хотел показать, но всему был предел, и Мавверика спасло лишь внезапное появление герцога Триорского. Он ретировался, едва герцог оказался поблизости.

– Вижу, вы скучаете. – Он послал Сириллу одну из принятых в свете пустых улыбок. – Предлагаю прогуляться, милорд.

После маркизы Сириллу не хотелось когда-либо пересекаться с герцогом. Приглашения на танец оказалось достаточно, чтобы у него сложилось мнение об этом человеке. Герцог Триорский явно не был тем, с кем Сирилл желал бы продолжить общение.

– У вас замечательная семья, – с некоторой мстительностью сказал Сирилл, выходя вместе с герцогом в сад. – Любящая мать, очаровательная сестра…

– Положили глаз на мою сестру? Этель еще слишком юна и, признаться, глупа – вряд ли она составит хорошую пару, если вы, конечно, цените в девицах не только хорошенькое личико.

Такой ответ немного смутил Сирилла, но он вспомнил, что герцог вряд ли в курсе его прошлого.

– Нет, я не собираюсь жениться, – сказал он сдержанно. – Но мое мнение, если хотите, – у девиц нет ничего, кроме внешности и приданного.

– Вы слишком категоричны, Сирилл, среди девиц тоже бывают исключения, и счастлив тот мужчина, которому повезло встретить такую. Впрочем, – спохватился он, – я хотел поговорить не об этом. Примите мои извинения за маркизу, право, это было не слишком красиво с моей стороны, но вы меня очень выручили.

– Извинения приняты, Ваша Светлость.

– Благодарю. Видите ли, вы действительно оказали мне большую услугу. Маркиза... Право, я опасаюсь ее и этого праздника. – Герцог усмехнулся, чуть нервно передернув плечами. – Я не люблю оставаться в долгу. Так что я могу сделать для вас?

Сирилл ответил не сразу. Озвучить сумму и посмотреть, как вытянется лицо герцога? Забавно, но не более того, к тому же оскорбление и унижение себя самого. А по сути, ничем не лучше предложения Мавверика.

Вздохнув, Сирилл постарался улыбнуться и посмотрел на герцога.

– Ценю ваше благородство, но оно лишнее.

– Вы меня приятно удивили, – признались в ответ. – Я думал, что придется сводить вас с какой-нибудь девицей или отвлекать ее строгую мамашу.

– Я же сказал, – поморщился Сирилл, недовольный тем, что снова приходилось затрагивать эту тему. – Не имею ни малейшего желания сходиться с какой-либо девицей.

– Вы неправильно поняли, милорд, я ни на чем не настаивал и не имел намерений лезть в вашу личную жизнь. Рад, что вы не держите зла из-за маркизы, на этом предлагаю распрощаться.

Герцог остановился и, не дожидаясь ответа, ушел. Смотря ему в спину, Сирилл испытал приступ почти беспричинной злобы, и вся проблема была в том, что злился он на себя. Он тоже мог поступать так – независимо, не утруждаясь особым вниманием к другим людям – немного вежливости и хватит. Выходило, что это просто зависть к положению герцога. Сирилл давно знал, что ни к чему хорошему такие мысли не приведут, но сегодня у него имелся особый повод – огромный долг. Что делать с ним, он так и не решил.

Походив немного по саду, Сирилл вернулся в залу. Танцы закончились, началось праздничное выступление магов воздуха. Они показывали иллюзии и сцены из старинных сказок. Это было красиво, но Сирилл видел подобное много раз. Он взял еще вина и устроился у окна.

Ночь все длилась, казалось, ей не будет конца. От свечей резало глаза, люди, перемещающиеся по зале, раздражали. Шелест платьев, гул голосов – все мешалось, принося лишь головную боль. Сирилл был бы рад напиться, но вино, словно не имело над ним власти. В конце концов, через несколько часов он накрутил себя до такой степени, что был готов взорваться, накричать на кого-нибудь – все равно на кого – или устроить скандал. Все варианты были хороши. Стало плевать даже на семью, родители перенесут и не такое, а помощи от них не дождешься. Мавверик куда-то пропал на свою удачу, иначе Сирилл охотно бы отыгрался на нем. Зато герцог Триорский постоянно маячил перед глазами.

Зачем он вообще вернулся в столицу? Чего ему не сиделось у себя, среди камней и песка, или где там расположено его поместье… Сирилл не заметил, как начал винить герцога в собственных неприятностях. Облегчения это, впрочем, не принесло, скорее наоборот.

Сирилл предпринял попытку обратить на себя внимание отца, но тщетно. Денег тот бы не дал, в этом не было сомнения, но вина перед родителями не позволяла бросить все на самотек, они имели право знать, что неизбежно случится завтра. К сожалению, маркиз Ольер не разговаривал с младшим сыном уже очень давно. А мать принималась плакать, этим заканчивался практически любой разговор и объяснения. Сирилл устал от всего этого и не искал у них поддержки. Возможно, он все же выпил лишнего…

В холле Сирилл долго смотрел на украшенную остролистником лестницу. Какая-то мысль вертелась в голове, не давая покоя. Что-то связанное с традициями и праздником… Ах да, в этот день девушки дарили избранникам остролистник, ожидая согласия, либо откупа. Глупый обычай.

Он отломил веточку, покрутил в руках. А почему бы и нет… Если это не спасет его, так хоть посмеяться напоследок. Сирилл отбросил мерзкий довод рассудка, что всего лишь старался отомстить всем им. Кому? Было уже все равно. Всем, кто смотрел на него свысока, сбросил со счетов и не оставил выбора. Герцог Триорский тоже получит по заслугам за свое высокомерие.

Сирилл улыбнулся, хотя ему вовсе не хотелось смеяться. Он предвкушал, какие лица будут у гостей, и главное – у самого герцога. Оставалось только отринуть последние сомнения и сделать то, что задумал.

Он вернулся в залу и, найдя взглядом недавнего обидчика, который как раз что-то обсуждал с матерью, направился прямо к нему. Когда все взгляды обратились на него, Сирилл протянул герцогу остролистник и улыбнулся:

– Ваша Светлость, примете ли вы мое предложение?

Если герцог и удивился, то сохранил лицо, ничем не выдав своих эмоций. Его мать, напротив, ахнула и, едва не лишившись чувств, весьма удачно осела на стул. Тишина в зале сменилась шепотом, некоторые не утруждали себя и в голос комментировали ситуацию.

– Это одна из новомодных шуток? – Герцог шагнул к Сириллу, покосившись на остролистник в его руках.

– Нет, это светский скандал, – с наслаждением пояснил Сирилл и аккуратно заправил веточку за отворот его сюртука.

После этого он молча развернулся и покинул залу.

Момент триумфа прошел, теперь ему было все равно, что случится завтра, послезавтра или в любой другой день. От Сирилла больше ничего не зависело, и это странным образом успокаивало.

Глава 2

Даир вертел в руках преподнесенную ему веточку остролистника и пытался понять, в какую игру его сумели втянуть. Он коснулся листьев и надавил на одну из колючек. Палец кольнуло, на подушечке тут же выступила кровь, и Даир, наплевав на приличия, слизнул ее языком. Ему не нравилось происходящее, он давно позабыл времена, когда его ставили в безвыходное положение, а теперь этот виконт...

Отправляясь на прием, Даир больше всего опасался поползновений со стороны маркизы, не хотел, чтобы против него применили трюк, которым когда-то он воспользовался сам. Сирилл оказался проворнее, а на маркизу теперь было жалко смотреть. Даир усмехнулся, хоть что-то в этом фарсе радовало глаз.

Внезапно пришло осознание – он оказался в действительно незавидном положении. Даир не мог проигнорировать предложение, не в этот день. Нельзя выбросить проклятую ветку и забыть. Свидетелей было не меньше сотни, и Даир был уверен, что снова стал пищей для разговоров, по крайней мере, на весь предстоящий сезон. Но зачем?.. Месть за его собственную выходку с маркизой? Но это была невинная шутка по сравнению с тем, что Сирилл устроил ему. Возможно, виконт сделал предложение, чтобы получить откуп, но зачем? Неужели его надоумил отец…

Что бы там ни было, размышления следовало оставить на потом, сейчас Даиру предстояло держать лицо и вести себя непринужденно. Его мать и так устроила представление, едва не свалившись в обморок. Даир не верил, что герцогиня способна чем-либо так впечатлиться, скорее это была игра на публику. Он подошел к матери и протянул ей руку, помогая встать.

– Прошу вас, герцогиня, не нужно волновать гостей.

– Ты снова это сделал. Намеренно, чтобы не жениться на… – Она запнулась, но взгляд маркизы, стоящей подле нее, был настолько красноречив, что матери и не требовалось договаривать.

Замечательно, семья считала его инициатором этого дешевого спектакля. Что ж, они, по крайней мере, признались в том, что отрицали на протяжении целого месяца. Мать не давала ему покоя, навязывая маркизу, та буквально жила у них в особняке. Ей непременно требовалась помощь Даира, а в короткие перерывы, когда он был избавлен от ее общества, мать всячески расхваливала подругу и открыто заявляла, что ему необходимо вновь подумать о женитьбе. Герцогиня рассуждала о запущенности его поместья, хотя ни разу там не была, приводила в пример дом маркизы... Даир не имел ничего против этой женщины, но жениться на ней не стал бы ни при каких обстоятельствах. Дело было даже не в разнице в возрасте, Эйлин тоже была старше, хотя одиннадцать лет – все же перебор. Его не привлекали ни внешность, ни характер маркизы. Даир вообще не собирался связывать с кем-либо жизнь, он не мог представить рядом с собой другую женщину. Ни одна из них не смогла сравниться с Эйлин, так зачем лишать себя свободы?

– Не устраивайте сцен, мама. – Даиру не нравилась идея выяснять отношения на людях. – Вас не должно волновать произошедшее, придите в себя, иначе нам придется вернуться домой.

– Такой позор, – прошептала герцогиня. – Видел бы тебя отец… Мне дурно, я хочу прилечь.

Даиру ничего не оставалось, кроме как усадить мать в экипаж и, оставив ее на попечение сестры, вернуться, чтобы распрощаться с хозяевами вечера. Соблюсти приличия было не единственным его желанием, Даир намеревался также увидеться с маркизом Ольером.

– Герцог, я не знаю, что нашло на Сирилла, он несколько…

Дальше можно было не слушать, маркиз был удивлен не меньше всех остальных, к тому же явно едва сдерживал злость на сына. Что ж, дальнейший разговор был бессмысленным, по крайней мере, сейчас.

– Причины, толкнувшие вашего сына на такой поступок, не имеют значения, милорд. Законы есть законы, и мы не можем проигнорировать произошедшее, вам это известно не хуже меня.

Даир усмехнулся, глядя на собеседника. Судя по его лицу, Сирилла не ожидало ничего хорошего.

– Выхода здесь только два, и позже я сообщу о своем решении. Вам же пока стоит обговорить с сыном сумму откупа, он должен быть готов назвать ее, когда я приду. Всего доброго.

Даир был рад покинуть зал и вдохнуть свежесть ночного воздуха, – за последние пару лет он отвык от подобных сборищ. Роскошь убранства, фальшивые улыбки и необходимость держать лицо – он ощущал себя словно в золотой клетке, птицей, яркое оперение которой привлекает слишком много внимания. По иронии его костюму как раз и не хватало красок, Даир продолжал носить траур, хотя мог снять его еще полгода назад. И как виконту только хватило наглости подойти к нему?..

Дата добавления: 2015-11-15