Ух ты, звучит здорово! Хлоя, это просто потрясающе. Вот это другое дело, совсем другое. Только я не понял, что там было в середине? Что-то про удары?

— Повальное превращение граждан этой страны в жертв не осталось

незамеченным СМИ, — начала Карлтон с обманчиво нежной и лёгкой улыбкой. — Главная статья одного из недавних номеров журнала «Time» была озаглавлена: «Плаксы: вечные жертвы», «New York Magazine» писал о том, что «Новая культура требует жертв», «Esquire» о «Конфедерации жалобщиков», а «Harper’s» задался вопросом «Жертвы все?»

— В самом деле, последние десять лет зелёный мем, всё быстрее разла-гающийся и превращающийся в злобный зелёный мем, демонстрирует агрессивное и пугающее намеренье отменить Первую поправку к Конститу-ции. Свобода слова отошла на второй план по сравнению с правом на то,

чтобы никто не ранил ваших чувств и не травмировал ваше эго.

Карлтон продолжила читать с такой интонацией, которая заставляла нас прислушиваться к каждому её слову.

— Сайкс пишет: «Американцы давно гордятся своим плюрализмом и толерантностью, с которой они относятся к огромному множеству идеоло-гий и точек зрения, представленных различными культурными группами, существующими в стране. Но настойчивость, с которой они доказывают, что быть жертвой — неотъемлемая характеристика человека, грозит превратить плюрализм в сеть тюрем». Плюрализм превращается в сеть тюрем — неплохо сказано, а? — Карлтон задумалась.

— Но это ещё не всё. Высокий плюрализм при поддержке низкого нарцис-сизма строит ещё одну тюрьму — тюрьму гиперчувствительной самости, вследствие чего чувства и чувствительность становятся единственными допустимыми формами дискурса. «Только настоящие жертвы имеют право говорить о „чувствительности“ и „аутентичности“. Только жертва может спорить с жертвой. Всё чаще возникают конфликты, в которых одна из сторон обвиняет другую в неспособности войти в её положение. Такие

конфликты неизбежно превращаются в серию яростных нападок ad hominem⁸³, в которых статус жертвы и обязательное требование чувстви-

⁸³ «Аргумент к человеку» (лат.). — Прим. пер.

тельности разыгрываются как козырные карты…»

Карлтон пересекла сцену и посмотрела в зал.

— Воистину. В «Плане поддержки разнообразия», составленном в Уни-верситете Аризоны, говорится о том, что студенты не должны подвергаться дискриминации на основании «возраста, цвета кожи, этнической принад-лежности, пола, физических и умственных способностей, расы, религиоз-ных убеждений, сексуальной ориентации, статуса ветерана Вьетнама, социально-экономического статуса и индивидуального стиля». То есть заявить о дискриминации может любой. В Университете Коннектикута запрещён «недолжным образом направленный смех». В Университете Дьюка создан комитет по наблюдению за «неуважительными выражениями лица».

— Из этого, как пишет Джулиус Лестер (Julius Lester), следует, «что против мнений, чувств и предрассудков частных лиц могут применяться политические меры. И это крайне опасно, поскольку в такой формулировке может быть утверждён новый тоталитаризм — попытка контролировать не только поведение, но и мысли и чувства людей».

— Это очень одностороннее изложение доводов! — громко и рассержено прошептал Катиш. — Блин, это настолько нечестно, что я даже поверить не могу. Они что, даже не попытаются озвучить другую точку зрения?

Каролина энергично кивнула в знак согласия.

Ким, как будто почувствовав необходимость защитить своего любовника и его товарищей, ответила:

— У них есть семинары, полностью посвящённые критике, там они выслушивают всех несогласных. Но этот семинар о другом — здесь они просто рассказывают о своей, альтернативной точке зрения. Они критикуют взгляды первого порядка, чтобы расчистить путь для взглядов второго порядка.

— Ну, тогда позовите меня на другой семинар, потому что всё это просто

смешно, — с отвращением произнёс Катиш.

— В Университете Брауна, — улыбнулась Карлтон, — введена политика, запрещающая «неподобающее вербальное внимание, обзывательства, вандализм и розыгрыши». Студентам объявлено следующее предупрежде-ние: «Если ваше поведение, высказывание или жест имеет своей целью оскорбить кого-либо, причинить кому-либо вред, вызвать у кого-либо психологический стресс или сделать кого-либо объектом шутки, значит, ваш образ действий оскорбителен. Подобные действия рассматриваются как оскорбление, даже если они совершены неосознанно».В общем,эта полити-

ка позволяет привлечь вас к ответственности за подсознательное оскорбле-

ние.

И тут Карлтон вышла на передний край сцены и робко повысила голос, что в её случае можно было считать аналогом крика.

— Подсознательное оскорбление! Люди! Вы все виновны! Теперь мы добрались и до ваших мыслей! Берегите свои жопы, полиция мысли уже близко!

Все засмеялись, но не над смыслом сказанного, а потому, что милая славная Маргарет Карлтон сказала «жопа».

— Как пишет один журналист, «практически во всех случаях заявленный вред оказывается неосязаемым — его нельзя продемонстрировать, потому что он касается чувств и впечатлений. Среди последствий таких неосязае-мых оскорблений значится „снижение самооценки“, „смутное чувство опасности“, „чувство собственной незащищённости и потери достоинства“, „чувство беспомощности, злости и отсутствия гражданских прав“, „лише-ние“, „страх“, „тревога“, „депрессия“ и „чувство стыда, вызванное насмеш-кой“».

— Иными словами, согласно этой политике, если кто-то заставляет вас почувствовать что-то из вышеперечисленного, вы являетесь жертвой оскорбления, а значит, можете подать на своего обидчика в суд. Более того, доказательством такого бесчувственного преступления является не свиде-

тель или улика, указывающая на причинённый вред, а только и исключи-тельно раненные чувства обиженного человека. Других доказательств не требуется! — Карлтон в гневе всплеснула руками и зашагала обратно к центру сцены. Слушатели неуютно поёжились.

Дата добавления: 2015-11-14