|
Читайте также: |
Эрагон открыл уже рот, чтобы извиниться или объясниться, но потом передумал и промолчал.
Держа в руках отпечаток, Ария внимательно вгляделась в него. Эрагон напряжённо смотрел на неё, гадая, как она отреагирует.
Последовала долгая, напряжённая минута.
Потом Арья опустила камень.
Эрагон встал и протянул руку, чтобы забрать дощечку, но она не отдала её ему. Она выглядела взволнованной, и его сердце упало; отпечаток расстроил её.
Глядя Эрагону прямо в глаза, она сказала на древнейшем языке:
- Эрагон, если ты хочешь, я скажу тебе моё настоящее имя.
Её предложение застало его врасплох. Он ошеломлённо кивнул и с огромным трудом смог вымолвить:
- Это было бы для меня великой честью.
Арья шагнула вперёд и, поднеся губы к уху Эрагона, едва слышно прошептала своё настоящее имя. Пока она говорила, имя зазвенело у него в голове, и вместе с ним пришло понимание. Часть её имени он уже знал, но в нём присутствовали и черты, которые удивили его, черты, которыми, он догадался, Арье трудно было делиться с кем-нибудь.
Потом Арья отступила назад, ожидая его реакции, выражение её лица было подчёркнуто пустым.
Её имя разбудило множество вопросов в Эрагоне, но он знал, что время задавать их ещё не настало. Ему скорее требовалось уверить Арью, что его мнение о ней не стало менее высоким оттого, что он узнал. Но оно и не стало. Даже наоборот, знание укрепило его уважение, потому что оно показало ему всю величину её истинного самопожертвования, её преданности долгу. Он знал, что если он отзовётся плохо о звучании её имени, или даже просто скажет что-нибудь не то, он разрушит их дружбу.
Он прямо посмотрел в глаза Арье и, также на древнейшем языке, сказал:
- Твоё имя... твоё имя - это хорошее имя. Ты должна гордиться тем, кто ты есть. Спасибо за то, что ты открыла его мне. Я рад называть тебя своим другом и я обещаю, что буду всегда хранить его в секрете... А теперь, хочешь ли ты узнать моё имя?
Она кивнула.
- Хочу. И я, в свою очередь, тоже обещаю помнить его и охранять так долго, пока оно будет оставаться твоим.
Ощущение значительности момента овладело Эрагоном. Он знал, что он не мог уже отказаться и не делать того, что собирался, и это одновременно возбуждало и пугало его. Он подвинулся к Арье, как несколькими минутами ранее придвинулась к нему она, и прошептал ей на ухо своё имя так тихо, как только мог. Вся его сущность затрепетала, распознавая слова.
Испытывая явное чувство тревоги, он отодвинулся. Что она подумает о нём? Плохое или хорошее? Ибо суждение в ней возникнет, она не сможет удержаться от него.
Арья протяжно выдохнула и некоторое время смотрела на небо. Потом она снова повернулась к нему, выражение её лица было мягче, чем прежде.
- У тебя тоже хорошее имя, Эрагон, - тихо промолвила она. - Но я не думаю, что ты именно с этим именем покинул Паланкарскую долину/
"Нет"
- Так же я не думаю, что ты носил это имя, когда находился в Эллесмере. Ты сильно вырос с тех пор, как мы впервые встретились.
- Мне пришлось.
Она кивнула.
- Хоть ты всё ещё юн, ты уже не ребёнок.
- Нет, не ребёнок.
Сейчас более, чем когда-либо, Арья влекла его к себе. Обмен сокровенными именами сформировал между ними какую-то связь, но какую, он не понимал, и из-за этого он чувствовал в себе неуверенность, он чувствовал себя уязвимым. Она увидела его таким, каким он был, со всеми его недостатками, и не отшатнулась, но приняла его всего целиком, также, как он принял её. Более того, в его имени она увидела всю глубину его чувств к ней, и это тоже не оттолкнуло её.
И теперь, он всё собирался затронуть в беседе эту тему, но никак не мог решиться. Наконец, собрав волю в кулак, он сказал:
- Арья, что станет с нами?
Она медлила, но он видел, что значение его вопроса было ей ясно. Осторожно подбирая слова, она ответила:
- Не знаю... Когда-то, и ты это знаешь, я бы сказала "ничего", но... Ты всё равно ещё очень юн, а люди - непостоянны. Через десять лет, может быть, даже через пять ты уже, возможно, не будешь испытывать те чувства, что живы в тебе сейчас.
- Мои чувства не изменятся, - с совершенной уверенностью возразил он.
Она надолго и внимательно всмотрелась в его лицо. Выражение её глаз изменилось, и она промолвила:
- Если нет, тогда... возможно, как настанет время... - она дотронулась рукой до его подбородка. - Ты не можешь требовать от меня сейчас большего. Я не хочу ошибиться с тобой, Эрагон. Ты слишком важен, и для меня и для всей Алагейзии.
Он попытался улыбнуться, но у него вышла гримаса.
- Но... у нас нет времени, - ответил он срывающимся голосом. Где-то в животе у него сформировалась пустота.
Бровь Арьи удивлённо взлетела вверх, опустив руку, она спросила:
- Что ты имеешь в виду?
Он уставился в землю, думая, как лучше поведать ей о своих планах. Наконец, так просто, как только он мог, он рассказал ей о них. Он рассказал ей о трудностях, с которыми столкнулись они с Сапфирой в поисках безопасного места для яиц и Эльдунари, и рассказал ей о планах Насуады по формированию отряда волшебников для надзора за каждым человеком-чародеем.
Он потратил несколько минут на рассказ и закончил его словами:
- Поэтому Сапфира и я, мы решили, что единственным правильным решением будет покинуть Алагейзию и найти место поодаль от народов, чтобы там выращивать драконов. Так будет лучше для всех нас, для драконов, для Всадников, для всех рас Алагейзии.
- Но Эльдунари, - Арья казалась шокированной.
- Эльдунари тоже не останутся. Здесь, даже в Эллесмере, они никогда не будут в безопасности. Пока они находятся на этой земле, всегда найдётся кто-нибудь, кто попытается выкрасть их, чтобы использовать их по собственному усмотрению. Нет, нам нужно место подобное Врёнгарду, место, куда никто не сможет проникнуть, чтобы причинить вред драконам, место, где молодая поросль и дикие драконы сами не смогут причинить никому вред, - Эрагон попробовал снова улыбнуться, но отказался от этой затеи, как от невозможной. - Вот почему я сказал, что у нас нет времени. Мы с Сапфирой собираемся покинуть Алагейзию так скоро, как это вожможно, а ты останешься зедсь... Я даже не знаю, свидимся ли мы когда-нибудь ещё.
Арья встревоженно взглянула в отпечаток на камне.
- Ты откажешься от своей короны, чтобы улететь вместе с нами? - спросил он, уже зная ответ.
Она подняла взгляд на него.
- Ты откажешься от присмотра за яйцами?
Он покачал головой. "Нет"
Какое-то время они молчали, прислушиваясь к ветру.
- Как ты будешь искать кандидатов-Всадников? - спросила она.
- Мы оставим несколько яиц, полагаю, что у тебя, и когда они вылупятся, драконы и их Всадники смогут присоединитсья к нам, а мы вышлем тебе другие яйца.
- Но должно быть другое решение, кроме того, что ты, Сапфира и каждый Эльдунари покинет пределы Алагейзии.
- Если есть, мы с удовольствием последуем ему. Но его нет.
- А что Эльдунари? Что Глаэдр? Что Умарот? Ты уже говорил с ними об этом? Они согласны?
- Мы ещё не рассказывали им о наших планах, но они согласятся. Это я знаю.
- Ты уверен в этом, Эрагон? Неужели, это действительно единственный выход - покинуть всё и всех, кого ты знал и знаешь?
- Это необходимо, и, кроме того, наш уход уже давно был предсказан. Анжела предсказала это, пытая моё будущее в Тирме, я уже давно смирился с этой мыслью, - он коснулся рукой щеки Арьи. - Поэтому я опять спрашиваю тебя: ты уедешь с нами?
В её глазах появились слёзы. Прижав камень с изображением к груди, она промолвила:
- Я не могу.
Он кивнул и отвёл руку назад.
- Что ж, тогда... наши пути расходятся.
Слёзы начали набухать в его собственных глазах, и он отчаянно боролся с ними, чтобы сохранить спокойный вид.
- Но пока ещё нет, - прошептала она. - У нас есть ещё немного времени, чтобы побыть вместе. Ты же не уезжаешь прямо сейчас?
- Нет, не сейчас.
Так они стояли друг подле друга, взирая в небо, ожидая возвращения Сапфиры и Фирнена. Немного погодя, её рука коснулась его руки, он её сжал, и хоть утешение было слабым, оно помогло чуть-чуть притупить сердечную боль.
Человек совести
Теплый свет тек через окна вдоль права стены прихожей, освещенные участки дальней стены, где картины, щиты, мечи, и головы различных оленей висели равномерно.между темными, вырезанными дверями в стене.
когда Эрагон зашагал в сторону покоев Nasuada, он взглянул из окна на город. Со двора, он мог бы еще услышать бардов и музыкантов, выступающих у праздничных столов поставленных в честь Арьи.торжество уже шло потому что она и Fírnen вернулись в Ilirea с ним и Сапфирой вчера Но теперь они начали стихать и они наконец-то смогли договориться о встрече с Nasuada.
Он кивнул стражникам и вошел в комнату.
Внутри он увидел Насуаду, которая, лежа на мягком сиденье, слушала музыканта, тот бренчал на лютне и пел красивую, но печальную песню о любви. На краешке сиденья сидела девочка-ведьма Эльва, увлеченная вышивкой, и на соседнем стуле расположилась служанка Насуады, Фарика. На ее коленях свернулся клубком кот-оборотень Желтоглазый в своем зверином обличье. Казалось, что он крепко спит, однако Эрагон по опыту знал, что, вероятно, тот бодрствовал.
Эрагон ждал у двери, пока музыкант не закончил.
- Спасибо. Вы можете идти, - сказала Насуада.- Ах, Эрагон. Добро пожаловать.
Он слегка поклонился ей. Также он поприветствовал девочку:
- Эльва.
Она посмотрела на него исподлобья.
- Эрагон.
Хвост кота-оборотня дернулся.
- Ты хочешь что-то обсудить? - спросила Насуада. Она отпила глоток из чаши, стоявшей на столе.
- Возможно, мы могли бы поговорить в частном порядке, - сказал Эрагон, движением головы указывая на дверь со стеклянными панелями, за которой располагался балкон с видом на сад и фонтан.
Насуада задумалась на миг, затем поднялась со своего места и пошла к балкону, шлейф ее фиолетового платья тянулся за ней.
Эрагон последовал за ней, они стояли рядом, глядя на хлещущие струи фонтана, серые и холодные в тени здания.
- Какой прекрасный день, - сказала Насуада и вздохнула. Она выглядела более мирной, чем он в последний раз видел ее - всего несколько часов назад.
- Кажется, музыка привела тебя в хорошее настроение, - отметил он.
- Нет, не музыка. Эльва.
Он поднял голову.
- Как?
Странная полуулыбка украсила лицо Насуады.
- После моего заключения в Урубаене - после того, что я пережила... и потеряла - и после покушения на мою жизнь, мир для меня потерял все краски. Я не чувствовала себя, и ничто не могло оторвать меня от моей печали.
- Я так и думал, - сказал он, - Но я не знал, что мне следует сказать или сделать, чтобы помочь тебе.
- Ничто. Чтобы ты не сделал или сказал, ничто бы не помогло мне. Я провела бы годы в таком состоянии, если бы не Эльва. Она сказала мне... она сказала мне то, что я должна была услышать, я полагаю. Это было исполнение обещания, данного в Абероне. Эрагон нахмурился и оглянулся, чтобы увидеть комнату, где сидела Эльва, трудясь над своей вышивкой. После всего, что они вместе пережили, он не мог доверять этой девочке,он боялся, что она управляет Насуадой для исполнения своих эгоистичных целей.
Насуада коснулась его руки.
- Тебе не надо волноваться обо мне, Эрагон. Я знаю себя слишком хорошо, чтобы она могла вывести меня из равновесия, даже если бы она попыталась. Гальбаторикс не смог сломать меня, думаешь, это получится у нее?
Он снова посмотрел на нее с мрачным выражением лица.
- Да.
Она снова улыбнулась.
- Я ценю твое беспокойство, но сейчас оно необоснованно. Позволь мне насладиться моим хорошим настроением, ты можешь поделиться своими подозрениями со мной позднее.
- Хорошо.
Затем он смягчился немного и сказал:
- Я рад, что ты чувствуешь себя лучше."
- Спасибо. Я тоже... А Сапфира и Фирнен развлекаются как раньше? Я их больше не слышу.
- Они здесь, но сейчас они очень высоко.
Его щеки потеплели, потому что он коснулся разума Сапфиры.
- Ах.
Насуада положила руки - одну на другую - на каменные перила, стойки которых были вырезаны в форме цветущих ирисов.
- Все же, почеиу ты пришел? Ты принял решение насчет моего предложения?
- Да.
- Отлично. Тогда можем перейти к нашим планам. Я уже...
- Я решил отказаться.
- Что?
Насуада недоверчиво посмотрела на него.
- Почему? Кому бы еще ты поручил свое положение?
- Я не знаю, - сказал он мягко.
- Это то, что вы с Оррином должны решать по своему усмотрению.
Ее брови поднялись.
- Ты даже не поможешь в выборе нужного человека? И ты ожидаешь, что я поверю в то, что ты будешь исполнять чьи-то приказы, кроме моих?
- Ты не понимаешь, - сказал он.
- Я не возглавлю магов, но и не буду вступать в их ряды.
Насуада уставилась на него на мгновенье, затем повернулась и закрыла стеклянные двери балкона, чтобы ни Эльва, ни Фарика, ни кот-оборотень не могли подслушать их разговор. Вернувшись к нему, она сказала:
- Эрагон! О чем ты думаешь! Ты знаешь, что должен это сделать. Все маги должны присягнуть. Не должно быть ни одного исключения. Ни одного! Люди не должны думать, что у меня есть фавориты. Сеять разногласия в рядах магов - этого я точно не хочу. Пока ты - часть моего королевства, ты должен соблюдать его законы, или моя власть - ничто. Не мне говорить тебе об этом, Эрагон.
- Ты и не должна. Я хорошо знаю все это, поэтому я И Сапфира решили оставить Алагейзию.
Насуада оперлась о перила, как будто чтобы удержать равновесие. Какое-то время единственным звуком был звук льющейся воды.
- Я не понимаю.
Еще раз, так как он уже говорил это Арье, он перечислил причины, по которым драконы, он и Сапфира не могут оставаться в Алагейзии. Когда он закончил, он сказал:
- Я никогда бы не возглавил магов. Сапфира и я должны восстановить расу драконов и тренировать новых Всадников, и эта миссия имеет приоритет перед всем остальным. Даже если бы у меня было время, и я не мог быть лидером Всадников, я ответил бы тебе - другие расы никогда на это не согласятся. Несмотря на решение Арьи стать королевой, всадники должны оставаться беспристрастными, насколько возможно. Если мы начнем играть в фаворитов, это разрушит Алагейзию. Единственное решение, которое я вижу, чтобы орден магов включал все расы - даже ургалов - но вряд ли это возможно. Кроме того, все равно останется вопрос: что делать с яйцами и Эльдунари.
Насуада нахмурилась.
- Ты не ожидал, что я поверю, что с твоей силой ты не можешь защитить драконов здесь, в Алагейзии?
- Возможно я бы смог, но мы не можем полагаться на одно лишь волшебство в защите драконов. Нам нужны физические барьеры, нам нужны стены, рвы и скалы, непреодолимымые для людей, эльфов, гномов или ургалов. Мы нуждаемся в такой безопасности, которую даст лишь расстояние. Мы должны сделать путь до нас таким трудным, чтобы даже самые решительные наши враги отказывались от попыток найти нас. Но забудь об этом. Если предположить, что я могу защитить драконов, остается проблема, как запретить им охотится на домашний скот, наш, а также гномов и ургалов. Ты хочешь объяснять Орику почему стаи фельдуностов исчезают, или ты хочешь продолжать успокаивать сердитых фермеров, которые потеряли их животных?.. Нет, отъезд - единственное решение.
Эрагон посмотрел вниз на фонтан.
- Даже если бы было место для яиц и Эльдунари в Алагейзии, то это не было бы правильно для меня - остаться.
- Почему?
Он покачал головой.
- Ты знаешь ответ, также как и я. Я стал слишком могущественным. Пока я здесь, твоя власть - а также Арьи, Орика и Оррина - будет вызывать сомнения. Если бы я попросил, все в Сурде, Тирме и твоем королевстве последовали за мной. С помощью Эльдунари, меня никто не остановит, ни Муртаг, ни Арья.
- Ты бы никогда не пошел против нас. Это не то, чтобы ты сделал.
- Нет? За все годы, которые я проживу - а я мог бы жить очень долго - ты искренне веришь, что я никогда не вмешаюсь в дела страны?
- Если ты это сделаешь, я уверена, что это будет по уважительной причине, и я уверена, мы будем благодарны за твою помощь."
- Правда? Без сомнения, я бы полагал, что это мои причины, но это западня, не так ли? Вера, в то, что я знаю, как сделать лучше, и то, что в моем распоряжении есть такая сила, все это заставит меня действовать.
Помня ее слова, он повторил:
- Для пользы многих.Если я допущу ошибку, кто остановит меня? В конце концов, я могу стать таким, как Гальбаторикс, несмотря на мои благие намерения. Как правило, моя сила заставляет людей соглашаться со мной. Я видел это... Если бы ты была в моем положении, ты была бы в состоянии сопротивляться искушению вмешаться, только немного, чтобы сделать что-либо лучше? Мое присутствие нарушает равновесие, Насуада. Если я хочу избежать участи стать тем, кого ненавижу, я должен уехать.
Насуада приподняла подбородок. - Я могла бы приказать тебе остаться.
"Я надеюсь вы не станете. Я бы предпочел уйти по дружески, а не в гневе."
- Таким образом, ты не будешь отвечать ни перед кем, кроме себя?
- Я буду отвечать перед Сапфирой и собственной совестью, которые всегда будут со мной.
Краешки губ Насуады приподнялись.
- Человек совести - самый опасный вид человека в мире.
Еще раз, звуки фонтана заполнили промежуток в их беседе.
Затем Насуада сказала:
- Веришь ли ты в богов, Эрагон?
- Каких именно? Их много.
- Любого из них. Все они. Веришь ли ты в силу, более мощную, чем твоя собственная?
- Кроме Сапфиры?
Он улыбнулся, извиняясь, поскольку Насуада нахмурилась.
- Жаль.
Он думал серьезно в течение минуты, затем сказал:
- Возможно они существуют; я не знаю. Я видел … я не уверен, но, возможно, я видел бога гномов Гунтеру в Тронжхайме, когда Орик короновался. Но если есть боги, я не высокого о них мнения после того, как они оставили Гальбаторикса на троне так долго.
- Возможно, ты были инструментом богов для того, чтобы свергнуть его. Ты когда-либо задумывался об этом?
- Я? - Он засмеялся.
- Я полагаю, что это возможно, но в любом случае, им все равно, живем мы или умираем.
- Конечно нет. Почему они должны? Они - боги… Ты поклоняешься любому из них, так?
Вопрос, казалось, имеет для Насуады особую важность.
Снова Эрагон думал некоторое время. Тогда он пожал плечами.
- Их так много, как я могу знать, кого выбрать?
- Почему бы не создателя сущего, Унулукуну, которы дает всему жизнь после смерти?
Эрагон не смог сдержать смешок.
- Пока я не заболею, и никто не убьет меня, я могу жить в течение тысячи лет или больше, и если бы я жил так долго, что не могу вообразить, не думаю, что хотел бы жить после смерти. Что еще бог может предложить мне? С Эльдунари, я имею силу, чтобы сделать что угодно.
- Боги также предоставляют возможность увидеть тех, кого мы любим, снова. Разве ты не хочешь этого?
Он колебался.
- Хочу. Но я не смогу вынести вечности. Это кажется еще более пугающим, чем когда-нибудь перейти в пустоту, как верят эльфы.
Насуада казалась обеспокоенной.
- Таким образом, ты не ответственнен ни перед кем, кроме Сапфиры и непосредственно себя.
- Насуада, я плохой человек?
Она покачала головой.
“Тогда позволь мне сделать то что я считаю правильным. Я подконтролен Сапфире, Эльдурнари и перед всеми всадниками которые должны появиться, и также перед Вами и Арьей и Ориком и всей Алигезией. Мне не нужен надсмотрщик который будет говорить как мне себя вести. Если бы я сделал так, то я был бы словно ребенок, который повинуется правилам своего отца только потому, что он боится кнута, а не потому что он понял что-то на самом деле.”
Она пристально глядела на него в течение нескольких секунд.
- Очень хорошо, тогда я буду доверять тебе.
Плеск воды в фонтане еще раз заглушило молчание.. Наверху, свет от снижающегося солнца подчеркнул трещины и недостатки в нижней части каменной полки.
- А если нам понадобится твоя помощь? - спросила она.
- Я помогу. Я не оставлю тебя, Насуада. Я свяжу одно из зеркал твоего кабинета со своим так, чтобы ты всегда могла со мной связаться. То же я сделаю для Катрины с Рораном. Если вы попадете в беду, я найду способ послать помощь. Я, возможно, не смогу приехать сам, но я помогу.
Она кивнула.
- Я знаю, ты сможешь
Тогда она вздохнула с несчастным видом.
- Что? - он спросил.
- Все шло так хорошо. Гальбаторикс мертв. Последняя битва окончена. Мы собирались решить проблему магов, наконец. Ты и Сапфира собирались возглавить Всадников. А сейчас... Я не знаю, что мы будем делать.
- Все будет хорошо, я уверен. Ты найдешь способ.
- Это было бы легче, будь ты здесь... Согласишься ты открыть название древнего языка тому, кого мы выберем на должность главы магов?
Эрагону не нужно было думать об этом, он уже рассматривал эту возможность, но он сделал паузу, чтобы найти правильные слова.
- Я мог бы, но впоследствии мы можем пожалеть об этом.
- То есть, ты отказываешься.
Он покачал головой.
Разочарование было на ее лице.
- Почему нет? По каким причинам сейчас?
"Имя слишком опасно для того чтоб с легкостью рассказывать каждому,- Насурда." Если маг полон амбиций, а нет сомнения они появиться с таким знанием, он или она может посеять невероятный хаос. С его помощью они могут уничтожить древний язык. Даже Гальботорикс был не достаточно безумен, чтобы сделать это, но нетренированный властолюбивый маг? Кто знает то, что может произойти? Прямо сейчас Арья, Муртаг и драконы - единственные помимо меня, кто знают имя. Лучше оставить это так.”
- Когда вы уйдете, мы будем зависеть от Арьи, нужно ли это?
- Ты знаешь, что она всегда будет помогать. Я бы лучше волновался о Муртаге.
Казалось, Насуада ушла в себя.
- Нет необходимости. Он не опасен для нас. Не сейчас.
Как ты говоришь. Если вашей целью является сохранение заклинателей в узде, то имя древнего языка та информации, которую лучше скрывать ".
-Если это действительно так,то.. Я понимаю.
“Спасибо. Есть еще кое - что, что Вы должны знать ”
Выражение Насуады стало настороженным. “О?”
Он сказал ей об идее, которая недавно пришла к ниму на ум относительно ургалов. Когда он закончил, Насуада стихла на некоторое время. Тогда она сказала, “Вы берете много на себя.”
“Я слишком занят. Никто больше не может. … Ты одобряешь? Это кажется единственным способом гарантировать мир в конечном счете.”
“Действительно ли ты уверен, что это мудро?”
“Не полностью, но я думаю, что мы должны попробовать.”
“Карлики то же? Это действительно необходимо?”
“Да. И только это правильно. И только это справедливо. И это поможет поддержать баланс среди расс.”
“Что, если они не согласятся?”
“Я уверен, что они согласятся.”
“Тогда сделайте, как ты считаешь нужным. Ты не нуждаешся в моем одобрении-ты ясно дал мне это понять — но я соглашусь, что это кажется необходимым. Иначе еще в течение двадцать, тридцать лет мы можем сталкниваться со многими проблемами, с которыми столкнулись наши предки, когда они прибыли в Алагейзию.”
Он немного склонил свою голову. “Я приготовлюсь.”
“Когда ты планируешь отъезд?”
"Когда и Арья"
“Так скоро?”
“Нет никакой причины ждать дольше.”
Насурда прислонилась к перилам, устремив глаза на фонтан ниже. "Ты когда-нибудь навестишь нас снова?"
“Я попробую, но …, я так не думаю. Когда Анджела бросала кости, она сказала, что я никогда не вернусь”
"Ах". Голос Насуады казался тусклым, как будто она охрипла. Она повернулась к ниму и сказала: “Я буду скучать по тебе.”
”Я тоже буду скучать по тебе.”
Она сжала губы, как будто изо всех сил пытаясь не кричать. Затем она подалась вперед и обняла его. Он обнял ее спину, и они стояли так в течение нескольких секунд.
Они расстались, и он сказал: "Nasuada, если вы когда-нибудь перестанете быть королевой, или вы будете искать место, чтобы жить в мире, приходите к нам. Вы всегда будете желанны в нашем зале. Я не могу сделать вас бессмертными, но я мог бы продлить ваши годы далеко за пределы того, что большинство людей проживают и они будут прожиты в добром здравии ".
“Спасибо. Я ценю предложение, и я не забуду о нем.” Однако, у него было чувство, что она никогда не будет в состоянии приехать, покинув Алагейзию, независимо от того какого возраста она будет. Ее чувство долга было слишком сильно.Тогда он спросил, “Вы дадите нам свое благословение?”- Конечно.
Она взяла его голову,поцеловала в лоб и сказала:
- Мое благословение тебе и Сапфире. Пусть мир и счастье сопутствуют тебе, где бы ты ни был.“И с Вами,” сказал он.Она еще мгновение держала его голову; затем освободила его. Он открыл стеклянную дверь и вышел, оставляя ее одну на балконе.
Кровавая плата
Эрагон спускался вниз по лестнице ведущей ко главному входу в здание, он наткнулся на травницу Анжелу, сидящую скрестив ноги, в темной нише двери. Она вязала, казалось это было сине-белой шляпой со странными рунами вдоль её нижней части, смысла которых он не разобрал. Рядом с ней лежал Солембул, положив голову на свои тяжелые лапы, покоясь на её правом колене.
Эрагон остановился, удивленный. Он не видел ни одного из них с тех пор — ему потребовался момент, чтобы припомнить — как началась битва при Урубаене. После того они, казалось, исчезли.
Приветствую вас, "сказала Анжела, не поднимая глаз.
- Приветствую, - ответил Эрагон. - Что ты здесь делаешь?
- Вяжу шляпу.
- Это я вижу, но почему здесь?
- Потому что я хотела увидеть тебя.- Ее иглы мелькали с огромной быстротой, их движение очаровывало, как пламя огня. - Я слышала разговоры, что ты, Сапфира, драконьи яйца и Эльдунари покидаете Алагейзию.
“Как Вы предсказали,” он парировал,расстроенный тем, что она была в состоянии обнаружить то, что должно быть самой глубокой тайной. Она, возможно, не подслушала его и Насуаду — его защита предотвращает это — и насколько он знал, никто не говорил ей или Солембуму о существовании яиц или Эльдунари.
"Я не надеялся увидеть вас снова"
"Как вы узнали? От Арии? "
"От неё? Ха! Вряд ли. Нет, у меня есть свои способы сбора информации. "Она сделала паузу в своей вязание и посмотрела на него мерцающими глазами. "Нельзя сказать, что я поделюсь ими с Вами. Я должна оставить хоть несколько секретов после всего. "
"Гм".
"Понятно тебе. Вы собирались отправиться в путь и не подумали о том, что я приду к вам ".
“Я сожалею. Я только чувствую себя немного … не комфортно.” Спустя момент Эраног добавил, “Почему Вы хотели видеть меня?”
- Я хотела попрощаться и пожелать удачи в вашем путешествии.
Спасибо
"MMм. Постарайтесь не лишком забивать себе голову тем где бы вы поселитесь. Убедитесь, что вы бываете на солнце достаточно часто. "
"Я постараюсь. Что насчет Вас и Солембула? Вы останетесь здесь чтобы приглядеть за Элвой? Вы упомянули об этом. "
Травница фыркнула в очень несвойственной ей манере. "Остаться? Как я могу остаться, когда Насурда, похоже, вознамерилась шпионить за каждым магом на этой земле? "
"Вы и об этом знаете?"
Она посмотрела на него. "Я разочарована. Я не одобряю очень многое. Я не собираюсь быть словно ребенок за которым нужен постоянный присмотр. Нет, настало время для Солембула и мне переехать в более дружественный климата: Беорские горы или может быть Дю Вельданвардан".
Эрагон колебался мгновение и затем сказал, “Хотели бы Вы отправиться со мной и Сапфирой?”
Солембул открыл один глаз, изучая его за секунду и снова закрыл его.
“Это очень любезно с вашей стороны,” сказала Анджела, “но я думаю, что нет. По крайней мере сейчас. Сидеть без дела, охраняя Элдурнари и обучая новых Всадников кажется довольно скучным …, хотя стоять у истоков образования нового ордена всадников уверена окажется захватывающим. Но нет; в настоящее время Солембул и я останемся в Алагезии. Кроме того, я хочу следить за Эльвой в течение следующих нескольких лет, даже если я не могу следить это лично.”
"Разве в вашей жизни не было достаточно интересных событий?"
"Никогда. Они соль жизни. "Она подняла недоделанную шляпу. "Как вам это нравится?"
"Довольно неплохо. Слишком Синяя. А что значат эти руны? "
Raxacori - неважно. Ты все равно не поймешь. Безопасного путешествия Тебе и Сапфире, Эрагон. И опасайся уховертки и диких хомяков. Свирепые вещи творят эти дикие хомяки ".
Он улыбнулся. "Безопасного путешествия и вам, и тебе Солембул".
Глаз кота оборотня снова приоткрылся. Безопасного тебе путешествия, Убийца Королей.
Эрагон покинул здание и шел через город, пока он не достиг дома, где Джоад и его жена Хелена, теперь жили. Это был величественный дом, с высокими стенами, большим садом, и кланяющимися слугами, размещенными в лестничных пролетах. Хелен неплохо устроилась. Обеспечивая Варденов — а теперь королевство Насуады — поставляя столь необходимые товары, она быстро создала торговую компанию, более крупную чем та, что была у Джуда в Териме.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав