Вопрос 18. Специфика развития буддизма в Японии. Основные школы.

Появление буддизма в Японии и его становление как государственной религии. Специфика японского буддизма, японский сенкритизм. (Отличительные черты от индийского и китайского буддизма). Основные школы и секты. Дзен буддизм в Японии и его влияние на мировую культуру.

Буддизм проник в Китай в 1 веке н.э. – до этого не было коммуникаций, т.к. Тибет, Южный путь по морю(плохое судоходство). Великий Шелковый путь к 1 в. н.э. был немного позабыт. Из Индии буддизм был выдавлен тоже: С Юга – на Шри-Ланку (нет путей в Китай), с Севера – на территории современного Пакистана, Афганистана, Синдзян, Юж. Казахстана. Опорный путь буддизма – т.н. Кушанское царство (С-З Китай, Ю-В Казахстан), в нем – официальная религия, оттуда миссионерская деятельность. В Китае император Мин-ди (60-70 гг н.э.), которому приснился сон, что грядет новое учение. В то же утро появились послы из Кушанского царства с подарками (сутры, статуя Будды, изображение царя Ашоки). Послы – Кашьяпа Матанга и Дхармаратна. Брат Мин-ди первым принял буддизм. К концу 1в. уже функционировали буддистские социальные институты. 1-6вв – буддизм очень популярен, вначале – миссионерская деятельность, затем популяризация, переводы, представительства в различных провинциях, появление основных школ китайского буддизма. В 5в. н.э. – появление буддийских миссионеров в Японии. В это время синтоизм представлял собой совокупность локальных культов(синтоизм воспринимался главами кланов как обоснование собственного величия), при попытке создать централизованное японское государство буддизм мешал. В привнесении буддизма заинтересованы: служилая аристократия, чиновники, знать среднего и высшего звена; военные; правящий родя Ямато (будд. идея священного правителя); интеллигенция (писатели, переводчики); народные массы. Против буддизма главы местных родов. Клан Сога приняли буддизм, впоследствии победили в битве за власть с кланами Накатоми и Мононобэ => буддизм становится национальной религией.

При императоре Тэмму (7в) расцвет буддизма, буддийские монастыри становятся мощными экономическими центрами. Издал указ о проведении буддийских церемоний при дворе, об обязательном наличии буддийских алтарей и текстов во всех официальных учреждениях. Официально разрешил кремацию трупов.

В период Нара – концентрация буддизма в столице. У каждого чиновника свой храм. Буддизм – под жестким контролем государства: 1) назначение патриарха; 2) запрет проповедей вне храмов 3) в монахи принимают только в определенных местах в определенное время 4) создание кодекса законов Сонирё 5) система рангов: священники=чиновники. Строительство храма Тодайдзи, статуи Большого Будды (Дайбуцу). Большая связь с Китаем.

В период Хэйан буддизм по-прежнему элитарный, непопулярный. Уменьшается влияние Китая, у японцев больший авторитет.

Камакура: школа Дзёдо (амидаизм), Дзен-буддизм. Буддизм выходит из дворцов и переходит к самураям. Проникает в середину и низы общества.

Вторая половина 16в. – закрытие страны, при Нобунаге буддизм сошел на нет.

Эдо: буддизм поддерживают сёгуны, он взят на вооружение для борьбы с христианством. Появление сект.

Мэйдзи: из синтоизма пытаются сделать официальную религию, буддийские храмы закрываются.

2 половина 20в.: буддизм стал вестернизироваться. Необуддизм. Потеря традиционности.

Ранние школы японского буддизма:

Санрон-сю. В основе три трактата, в которых излагалась философия мадхьямики: Мадхьямика-шастра (тю-рон, срединное учение), Дзюнимон-рон (12 врат), Шата-шастра (Хякурон – сто учений). Центральной философской категорией Санрон была «пустота» (Шунья) как изначальная основа мира, а практическим идеалом для адепта объявлялся «срединный путь» (тюдо), то есть неприятие крайностей. Школа не сохранилась, но её учение было впитано другими школами.	Школа Хоссо-сю. Основатель – монах Досё. Феноменальный мир считается нереальным, лишь порождением индивидуального сознания. К абсолюту приравнивался наивысший уровень сознания — «сознание-хранилище», в котором пребывают «семена» всех представлений и идей. Школа сейчас представлена небольшим числом храмов в Наре, Икаруга и Киото.	Учение Кэгон-сю. Основным текстом для этой школы считалась Аватамсака-сутра (Кэгонгё), где мир предстаёт в качестве совершенного единого и нерасторжимого целого, а различные признаки взаимопроникают друг в друга, и таким образом абсолютный и феноменальный уровни не противостоят, а являют собой единый, неразделимый «мир дхарм». Школа представлена одним храмом в Наре.
Школа Дзёдзицу - ответвление Санрон. Не сохранилась	Школа Риссю. Основное внимание в ней уделялось не философским теориям, а строгости практического соблюдения заповедей монашеского кодекса винаи. Школа представлена одним храмом в Наре.	Школа Куся-сю основное внимание уделяла изучению философского трактата Васубандху «Абхидхармакоша» общебуддийского значения. Сейчас школа представлена через единственный храм Кофуку-дзи школы Хоссо-сю в Наре.

Эти шесть школ зародились или получили наивысшее распространение в периода Нара, они всерьёз занимались философскими проблемами, отчего их влияние на умы простых людей было незначительным. Влияние буддийского духовенства на придворные круги возросло настолько, что даже побудило императора перенести столицу из Нара в Хэйанкё (совр. Киото).

В IX веке наибольшее влияние приобрели две новые школы, привезённые из Китая: Тэндай-сю и Сингон-сю. Эти школы привлекали многочисленных сторонников, но не столько своими сложными философскими построениями, сколько красочными и торжественными ритуалами, предназначавшимися для достижения всевозможных мирских благ.

С середины XI века в Японии получили широкое распространение идеи о наступлении эпохи «конца Закона», что явилось мощным стимулом поисков новых и более эффективных средств, которые позволяли бы достичь быстрого и гарантированного спасения. Пришедшее из Китая учение о Западном Рае или «Чистой земле» (Дзёдо), где пребывает будда Амида, давший «изначальный обет» спасти всякого, кто обратится к нему с искренним призывом о помощи, легло в основу нескольких амидаистских школ.

В конце XII века из Китая в Японию пришло учение школы дзэн. Очень скоро оно завоевало в Японии прочные симпатии, прежде всего в среде самурайства и в императорском окружении, фактически превратившись в официально покровительствуемую идеологию. Почти все монастыри этого направления входили в иерархическую систему годзан (буквально «пяти гор»), находившуюся под непосредственным правительственным контролем. Монастыри годзан стали крупными центрами культуры, а проживавшие в них монахи были не только хранителями знаний, но и создателями литературы на китайском языке, получившей название годзан бунгаку («литература пяти монастырей»). Вплоть до начала XVI века интеллектуальная гегемония монахов годзан была почти полной.

Вопрос 19. Японская письменность (от истоков до нашего времени)

Появление письменности в Японии и ее развитие. Первые письменные источники. Специфика японской письменности. Иероглиф как культурологический феномен. Проблемы вестернизации.

Существующая японская система письменности восходит, примерно, к IV веку н. э., когда из Китая в Японию пришло иероглифическое письмо. Нет явных доказательств того, что до появления китайских иероглифов в Японии существовала своя система письменности. Изначально китайские иероглифы для записи текстов на японском языке не использовались; признаком образованности считалось знание классического китайского языка. Впоследствии появилась система камбун, которая использовала кандзи и китайскую грамматику, но уже содержала диакритические знаки, указывающие последовательность иероглифов для чтения на японском языке. Самая ранняя книга об истории Японии, Кодзики, составленная до 712 года, была написана камбуном. Сегодня изучение камбуна входит в школьный курс японского языка.

Первой письменностью для записи японского языка стала манъёгана, в которой для записи японских слов использовались кандзи, причём от иероглифов брались не смысловые значения, а их звучания, производные от китайских чтений. Манъёгана первоначально использовалась для записи поэтических произведений, например сборник поэзии «Манъёсю», составленный до 759 года, от которого происходит название этой системы письменности. От манъёганы произошли фонетические азбуки — хирагана и катакана.

Вместе с внедрением китайской письменности в Японию пришли новые термины и слова, у которых не существовало эквивалентов в японском языке. Эти слова произносились приближённо к их оригинальному китайскому звучанию; сино-японские чтения получили название онъёми. В то же время, в японском языке уже существовали исконные слова, соответствующие заимствованным иероглифам, причём одно и то же японское слово можно было записать разными кандзи. Чтения, производные от коренных слов японского языка, получили название кунъёми. Кандзи может иметь одно или несколько кунъёми или онъёми, а может и не иметь вообще одного из них. Окуригана служит для расшифровки неоднозначности при чтении кандзи, образующих корни глаголов и прилагательных. В японском языке существует много синонимов, образованных от коренных японских слов и заимствованных — китайских. В то же время заимствованные китайские слова часто используются в более формальном и интеллектуальном контексте, подобно тому, как использование латинизмов в европейских языках считается показателем высокого стиля речи.

Реформы эпохи Мэйдзи в XIX веке непосредственно не касались японской письменности, однако начался естественный процесс изменения языка, вызванный реформами образования и, следовательно, повышением уровня грамотности в стране, притоком новых слов и терминов, как заимствованных из европейских языков, так и заново созданных. В результате классическая письменность начала вытесняться новой формой: гэнбунъитти, наиболее приближенной к запросам разговорной речи. Сложность существующей системы письменности стала очевидной, и в конце XIX века активно начали выдвигаться предложения о том, чтобы сократить количество кандзи, находящихся в употреблении. Кроме того, под влиянием знакомства с иностранными системами письма, преимущественно европейского происхождения, появились предложения вообще отказаться от иероглифического письма и перевести японский язык на кану или ромадзи, впрочем, они не встретили одобрения. Примерно в это же время в японской письменности начали употребляться европейские знаки пунктуации (до этого знаки пунктуации не использовались вообще, вместо них – смысловое ударение).

В 1900 году министерством Образования Японии были проведены три реформы, нацеленные на улучшение качества образования:

Стандартизация азбуки хирагана и исключение из неё нестандартных знаков хэнтайганы.

Ограничение списка кандзи преподаваемых в школе до 1 200.

Стандартизация чтения каны и записи сино-японских чтений кандзи в соответствии с современным произношением (под давлением консерваторов реформа была отменена).

Частичный провал реформ 1900 года, а также рост национализма в Японии не дали провести какие-либо значительные реформы письменности. До Второй мировой войны не раз предлагалось ограничить употребление кандзи, и некоторые газеты добровольно уменьшили число кандзи на своих полосах, однако эти инициативы не встретили поддержки правительства. После окончания Второй мировой войны и оккупации Японии американскими войсками были проведены несколько важных реформ, касавшихся японской письменности. Отчасти это было сделано под давлением оккупационных властей, но главной причиной послужило то, что консерваторов, ранее препятствовавших реформам, отстранили от контроля над образовательной системой страны. Среди основных реформ можно назвать следующие:

Реформа произношения каны, по которой за всеми символами обеих слоговых азбук были закреплены современные чтения, заменив историческое правописание каны (1946 год).

Обнародование списка тоё кандзи, который ограничил число иероглифов в школьных учебниках, газетах и т. д. до 1 850 (1946 год), а также утвердил упрощённые начертания некоторых кандзи.

Обнародование списка кандзи, обязательных для школьного образования (1949 год).

Обнародование дополнительного списка дзиммэё кандзи, иероглифы из которого, вместе с теми, что были включены в тоё кандзи, можно было использовать для имён (1951 год).

Примерно в это же время от советников оккупационного правительства поступило предложение о полном переводе письменности на ромадзи, однако это предложение не поддержали многие специалисты, и такая радикальная реформа проведена не была. Тем не менее, обязательным стало дублировать ромадзи названия на железнодорожных и уличных указателях.

Помимо этого, традиционное для Японии горизонтальное направление письма справа налево было заменено на более обычное для европейских языков — слева направо. Старое направление письма сохранилось на плакатах, а также для рекламных целей.

После снятия оккупации, реформы не были отменены, однако многие ограничения смягчены. Замена в 1981 тоё кандзи на список дзёё кандзи (常用漢字), содержавший уже 1 945 иероглифов, сопровождалась заменой формулировки: теперь не вошедшие в этот список кандзи не запрещалось, а лишь не рекомендовалось использовать. Кроме того, министерство образования перестало активно вмешиваться в реформу письменности, которая тем временем продолжалась. К примеру, в 2004 году список именных иероглифов дзиммэё кандзи был существенно пополнен по указу министерства юстиции.

Японская письменность во многих случаях позволяет при передаче информации обойтись без введения новых слов и дополнительных пояснений. В последние десятилетия ХХ в. нормализаторские и ограничительные тенденции в японской языковой политике практически сошли на нет. Так, упоминавшийся выше иероглифический лимит «Дзё:ё: кандзи хё:», введенный в 1981 г., содержит больше допустимых знаков, чем лимит 1946 г., и носит скорее рекомендательный, чем предписывающий характер. Японская орфография снова стала весьма либеральной; редкие иероглифы и старые написания уже не осуждаются и не изгоняются, как в послевоенные годы, допускается все, хотя лишь там, где это уместно (например, при переиздании старинных книг или для достижения эффекта стилизации). Заметную роль в этой смене ориентиров сыграло массовое внедрение компьютерной обработки текста, поскольку компьютер дает каждому пишущему возможность быстро и эффективно воспроизводить самые редкие литеры. В обозримом будущем каких-либо радикальных реформ в области японской письменности ожидать трудно.

Иероглифы заимствованы японцами из Китая, где они возникли еще во II тысячелетии до н.э. и приняли вид, близкий к современному, около 2 тыс. лет назад, при династии Хань. Чужеземное происхождение иероглифов отражается в их японском наименовании: кандзи — «ханьские знаки», «китайские письмена». Иероглифы отличаются от фонетических письменных знаков тем, что воспроизводят на письме не звуки (фонемы) и не слоги, а слова (или морфемы), т.е. значащие единицы языка. В конечном счете иероглифы восходят к рисункам, хотя в нынешнем своем виде они почти совсем утратили изобразительность. Первые попытки писать с помощью китайских знаков по-японски относятся к VI–VII вв. н.э., однако сколь-нибудь пространные японские тексты, записанные иероглифами, появились в VIII в.; к ним относятся прежде всего свод мифов и преданий «Кодзики» (отчасти, впрочем, написанный по-китайски) и поэтическая антология «Манъёсю». Некоторые сравнительно немногочисленные иероглифы, так называемые кокудзи («отечественные знаки»), были созданы в Японии, но из элементов китайского происхождения и по китайским структурным моделям.

Кана возникла в Японии, но генетически восходит к иероглифам. Строго говоря, кана — это те же иероглифы, только употребленные не в основной своей функции (передача морфем), а в функции вторичной, фонетической (передача слогов). Однако обычно словом «кана» обозначают знаки не просто фонетически употребленные, но еще и графически упрощенные. Кана существует в двух основных вариантах, различающихся способом упрощения: катакана — иероглифы в уставном начертании, от которых взяты лишь небольшие фрагменты, и хирагана — иероглифы в скорописном начертании, которое уже само по себе проще уставного. Кана формировалась постепенно, но можно с уверенностью сказать, что она существует по крайней мере с X в.

Иероглифика всегда считалась в Японии основным видом письма, кана — второстепенным, вспомогательным. В современном японском письменном тексте иероглифы и кана чередуются. Как правило, для записи лексической части текста (корни, основы) используются иероглифы, а для записи его грамматической части (аффиксы, служебные слова) — хирагана. Некоторые слова, прежде всего иноязычные заимствования (гайрайго), иероглифами обычно не пишутся, для их записи служит катакана.

В принципе, как хирагана, так и катакана вполне пригодны для записи всего текста целиком, включая и основы слов. Однако к такой орфографии прибегают лишь в силу крайней необходимости, когда по каким-либо причинам нельзя использовать иероглифы; так, в книгах для самых маленьких детей, еще не знакомых с иероглификой, обычно применяется сплошная хирагана, в телеграммах — сплошная катакана. Нормой же является кандзи-кана-мадзири-бун, т.е. «письмо иероглифами с добавлением слоговых знаков». Традиционное, пришедшее из Китая направление письма — вертикальное: знаки расставляются сверху вниз, а строки справа налево. Книги, напечатанные таким письмом, листаются обратным европейскому способом — корешок у них не с левой, а с правой стороны. Впрочем, в ХХ столетии японский язык все чаще пользуется европейским, горизонтальным направлением письма; например, оно стало нормой для деловых документов.

Латинский алфавит, ро:мадзи, т.е. «римские знаки», известен в Японии с конца XVI в., но широкое распространение получил только в XX в., особенно после второй мировой войны. Как правило, латинские буквы встречаются в текстах на японском языке в виде редких вкраплений, чаще всего аббревиатур.

Существует несколько систем латинизации японского языка. Самая первая система латинизации японского основывалась на португальском языке и его алфавите и была разработана примерно в 1548 году японскими католиками. После изгнания христиан из Японии в начале XVII века, ромадзи вышла из употребления, и использовалась лишь время от времени до реставрации Мэйдзи в середине XIX века, когда Япония снова открылась для международных контактов. Все нынешние системы разработаны во второй половине XIX века. Наиболее распространена система Хэпбёрна, основанная на фонологии английского языка и дающая для англофонов наилучшее представление о том, как слово произносится по-японски. Государственным стандартом в Японии признана другая система — Кунрэй-сики, которая точнее передаёт грамматическую структуру японского языка. Система Поливанова — система записи японских слов кириллицей, первоначально разработанная российским востоковедом Евгением Дмитриевичем Поливановым в 1917 году. Опубликована была в 1930 году. Система Поливанова — самый распространённый вариант записи японских слов кириллицей, однако помимо неё иногда используются альтернативные способы записи. Иногда систему Поливанова называют «росия́дзи», «россия́дзи» или (среди нелингвистов) «кири́дзи», по аналогии с ромадзи.

Вопрос о современных японских гайрайго, то есть заимствованиях из западных языков, в основном английского, в целом хорошо изучен и в Японии, и на Западе, и у нас. Гайрайго мало в официальных документах, газетной информации (особенно касающейся Японии), гуманитарных науках; их число незначительно в политической, религиозной, юридической лексике и в абстрактной лексике в целом. Более заметна роль гайрайго в сфере техники и естественных наук, хотя там много и канго. Но уже в терминологии менеджмента гайрайго составляют 53%, маркетинга - 75%, среди торговых терминов - 80%, среди компьютерной терминологии - даже 99%. И исключительно велик процент гайрайго во всей сфере массового потребления, где он за последние десятилетия постоянно растет. Сферы спорта, эстрадной музыки, кулинарии, моды и т.д. почти целиком обслуживаются гайрайго. Огромное их количество содержится, например, в женских и молодежных журналах, в туристской рекламе и т.д.

В тех сферах, для которых гайрайго характерны, они проявляют стремление к экспансии. Хорошо известны многие случаи, когда конкуренция гайрайго с канго или исконно японским словом (ваго) кончается победой первого: молоко теперь называют мируку, а не гю:ню:, универмаг - дэпа:то, а не хяккатэн. Обратных случаев сейчас (в отличие от 30-40-х годов) совсем не бывает. Процесс заимствования английских слов подобен на процесс заимствования китайских – в прошлом.

Между канго и гайрайго есть еще одна общность. Как известно, большая часть японских канго не заимствована в целом виде из Китая, а изобретена в самой Японии из заимствованных корней. Это же (хотя пропорция пока что иная) мы видим и в отношении гайрайго. Многие из них образованы в Японии из заимствованного "строительного материала", хотя заимствуются чаще не корни, а целые слова, способные, однако, выступать в японском языке и в качестве корней.

Две волны массовых заимствований в японском языке безусловно отражают кардинальное свойство японской культуры. Адаптация новых элементов культуры в Японии никогда не означала отказа от исконных культурных основ, новое не вытесняло старое, а накладывалось на него. Это происходило во многих сферах культуры, в том числе и в языке. Недаром неимоверное число гайрайго в некоторых стилях не вызывает у большинства японцев протеста и не кажется несовместимым с национальной гордостью (хотя и противоположная точка зрения существует). Но иначе воспринимается слишком хорошее знание чужого языка. Японцы, долго жившие за границей, и особенно их дети, выросшие в иноязычной среде, могут оцениваться уже как не вполне японцы, представляющие даже опасность для общества; такие дети по возвращении в Японию учатся в особых школах, где главная цель-сделать их японцами, тогда как их знание иностранных языков совершенно не ценится.

Процесс внедрения гайрайго в японский язык отражает более освоение обществом отдельных элементов западной культуры, чем глубинную вестернизацию. Однако процессы глобализации, при которых экспансия западных стандартов в самых разных сферах, включая культуру и язык, приобретает крайне агрессивный характер, могут изменить ситуацию и в Японии.

Дата добавления: 2015-07-12