Существуют четвертая сфера контроля дыха­ния, которая является внутренней и выходит за пределы трех других.

Вчера я читал старую индийскую сказку о дровосеке. История происходила таким образом: «Старый дровосек возвращался из лесу домой, неся на голове огром­ную тяжелую связку дров. Он был очень старым, уставшим — не только уставшим от ежедневной рутинной работы, но и от самой жизни. Жизнь не была к нему слишком благосклонной, только очень однообразной. Каждый день одно и то же: идти в лес рано утром, весь день рубить деревья, затем вечером нести связку обратно в город. В своей жизни он не мог вспомнить ничего другого, только это. Вся его жизнь со­стояла только из этого. Ему все надоело. Его жизнь казалась ему бессмысленной, лишенной всякого смысла. Особенно в этот день, он очень устал, вспотел. Он тяжело дышал, неся груз и самого себя.

Внезапно, он сбросил с себя груз, как символический акт. Такой момент наступает в жизни каждого, когда вы хо­тите сбросить с себя ношу. Не только эти деревяшки, что вы несете на своей голове, но это стало символическим актом: вместе с ними он сбросил с себя ношу всей своей жизни. Он пал на землю на колени, посмотрел на небо и сказал: «О, Смерть. Ты приходишь к каждому, но почему ты не прихо­дишь ко мне? Сколько мне еще страдать? Сколько мне еще таскать эту ношу? Разве я не достаточно наказан? И что пло­хого я сделал?»

Он не мог поверить своим глазам — внезапно поя­вилась Смерть. Он не мог в это поверить. Он огляделся по сторонам, очень сильно шокированный. Когда он это гово­рил, он никогда не думал, что это может случиться. И он ни­когда не слышал, что существует нечто подобное Смерти, и вдруг она приходит.

И Смерть сказала:

— Ты звал меня?

Старик вдруг напрочь забыл про всю свою усталость, про истощенность, про всю свою жизнь, исполненную мерт­вой рутины. Он подпрыгнут, и сказал:

— Да... да, я звал тебя. Пожалуйста, не могла бы ты помочь мне закинуть эту вязанку, эту ношу обратно мне на голову? По-видимому, здесь больше никого нет, и я позвал тебя.

Существуют моменты, когда вы устаете от жизни. Су­ществуют моменты, когда вам хочется умереть. Но смерть это искусство, вы должны ему научиться. И то, что вы устали от жизни, в действительности, не означает, что глубоко внут­ри в вас исчезло стремление к ней. Вы можете устать от ка­кой-то определенной жизни, но вы не можете устать от жиз­ни как таковой. Каждый устает от какой-то определенной жизни, исполненной мертвой рутины, очень однообразной, постоянно одно и то же, повторение — но вы не устали от самой жизни. И если приходит Смерть, вы сделаете то же самое, что и дровосек. Он повел себя совершенно по чело­вечески. Не смейтесь над ним. Много раз вы также хотели покончить со всей этой глупостью, которая постоянно про­исходит в вашей жизни. Зачем вам нужно продолжать все это? Но если вдруг появится Смерть? Вы не будете к этому готовыми.

Только йог может быть готовым к смерти, потому что только он знает, что путем добровольной смерти, смерти по своей воле, вы можете достичь вечной жизни. Только йоги знают, что смерть это дверь, что это не конец всему. На са­мом деле это только начало. В действительности, за ее пределами открывается бесконечность Бога. В действительности, за ее пределами вы впервые становитесь по-настоящему, под­линно живыми. Не только ваша физическая часть, не только биение вашего сердца, но и само ваше биение. Вы становитесь возбужденными не только из-за чего-то внешнего, вы стано­витесь экстатичными в своем внутреннем бытии. Жизнь изо­бильная, жизнь вечная вошла через дверь смерти.

Умирают все, но тогда смерть не является доброволь­ной; тогда вы вынуждены умирать. Вы не хотите: вы отказы­ваетесь, вы плачете, рыдаете; вам хотелось бы пожить на этой земле, в этом теле еще немного. Вы боитесь. Вы не мо­жете видеть ничего, кроме тьмы, кроме конца. Каждый уми­рает с неохотой, но тогда смерть не становится для вас дверью. Тогда вы закрываете свои глаза в страхе.

Для людей, которые встали на путь йога, смерть явля­ется добровольным явлением; они жаждут ее. Они не само­убийцы. Они не против жизни: они за более великую жизнь. Они приносят свою жизнь в жертву ради более великой жизни. Для того чтобы достичь более великого себя, они принося в жертву свое эго. Они приносят свою в жертву самих себя ради высших себя. Они постоянно жертвуют ог­раниченным, чтобы достичь бесконечного. Именно это и есть рост: постоянно приносить в жертву то, что вы имеете, во имя того, что станет возможным только тогда, когда вы опустошитесь, когда у вас больше ничего не останется.

Все искусство Патанджали заключается в том, как дос­тичь такого состояния, когда вы сможете добровольно уме­реть, добровольно сдаться безо всякого сопротивления. Эти сутры смогут подготовить вас, они будут подготовкой к смерти, подготовкой к более великой жизни.

Стир сукхам асанам.

Поза должна быть устойчивой и удобной.

Йога Патанджали была понята абсолютно неверно, аб­солютно неправильно интерпретирована Патанджали не гимнаст, но йога выглядит как гимнастика для тела. Патан­джали не против тела. Он не учитель, он не учит вас тому, как искривлять свое тело. Он учит грации тела, потому что знает, что существует только то тело, только тот ум, которые обладают грацией; только в уме, обладающим грацией, может возникнуть нечто грациозное; только в личности, исполнен­ной грации, существует Бог.

Шаг за шагом вы должны будете достичь более глубокой и высокой грации. Грацией тела является то, что мы называ­ем асаной, позой. Он не мазохист. Он не учит вас мучить свое тело. Он ни в коем случае не против тела. Как он мо­жет быть против тела? Он знает, что тело должно стать самим краеугольным камнем. Он знает, если вы упускаете тело, если вы не тренируете свое тело, тогда вы не сможете дос­тичь более высокой тренированности.

Тело подобно музыкальному инструменту. Он должен быть правильно настроен; только тогда из него может воз­никнуть высшая музыка. Если сам инструмент обладает какой- то неправильной формой или устройством, то как вы може­те представить себе, как вы можете надеяться на то, что из него может возникнуть великая гармония? Возникнет только диссонанс. Тело это скрипка, музыкальный инструмент.

«Стир сукхам асанам» — поза должна быть устойчивой, она должна приносить вам огромное блаженство, быть удоб­ной. Поэтому никогда не пытайтесь мучить свое тело, и ни­когда не пытайтесь достичь тех поз, которые будут для вас неудобными.

Западным людям будет трудно сидеть на земле, в падмасане — позе лотоса; их тела тела не привыкли к этому. Не нужно об этом волноваться. Патанджали не будет заставлять вас выполнять эти позы. На востоке люди сидят на земле с самого рождения, на земле сидят даже маленькие дети. На западе, во всех холодных странах нужны стулья; земля слиш­ком холодная. Но не нужно об этом волноваться. Если вы посмотрите на определение Патанждали, что такое поза, вы поймете: она должна быть устойчивой и удобной.

Если вы чувствуете себя устойчиво и удобно в кресле, отлично — не нужно пытаться сесть в позу лотоса и застав­лять свое тело страдать понапрасну. На самом деле, если за­падный человек будет пытаться сидеть в позе лотоса, чтобы заставить свое тело выполнять это, ему потребуется шесть месяцев, и это будет для него мучительным. Ничего этого не нужно. Патанджали ни в коем случае не настаивает, не за­ставляет вас мучить свое тело. Вы можете сидеть в позе, ко­торая будет для вас мучительной, но тогда, согласно Патанджали, это не будет называться позой.

Поза должна быть такой, чтобы вы смогли забыть о те­ле. Что такое удобство? Вам удобно тогда, когда вы забываете о теле. Когда вы постоянно помните о нем, вам неудобно. Поэтому дело не в том, что вы сидите в кресле или на земле. Вы должны чувствовать себя удобно, потому что, если вам неудобно в своем теле, вы не можете стремиться к другому блаженству, которое принадлежит более глубоким слоям: если вы упускаете первый слой, все другие слои становятся недоступными. Если вы действительно хотите быть счастли­выми, блаженными, тогда начните с самого начала. Удобно чувствовать себя в теле это основное требование для каждо­го, кто пытается достичь внутреннего экстаза.

«Поза должна быть устойчивой и удобной». И когда по­за удобна, она должна быть устойчивой. Если поза неудобна, вы начинаете ерзать. Если поза действительно удобна, зачем вам ерзать, беспокоиться и постоянно менять положение своего тела?

И помните, поза, которая удобна для вас, может не быть удобной для вашего соседа; поэтому, пожалуйста, нико­гда никого не обучайте своей позе. Каждое тело уникально. Что-то, что является удобным для вас, может быть неудобным для кого-то другого.

Каждый должен быть уникальным, потому что каждое тело наделено уникальной душой. Отпечатки ваших пальцев уникальны. Во всем мире вы не сможете найти никого, чьи отпечатки пальцев были бы точно такими же, как у вас. Не только сегодня, но и во всей истории человечества вы не сможете найти никого, чьи отпечатки пальцев будут точно такими же, как у вас. И знающие люди говорят, что даже в будущем не будет человека, чьи отпечатки пальцев будут точ­но такими же, как у вас. Отпечатки пальцев ничего не зна­чат, это не так важно, но и они уникальны. Это говорит о том, что каждое тело обладает уникальным бытием. Если да­же отпечатки ваших пальцев настолько сильно отличаются от отпечатков пальцев других людей, ваше тело, все ваше тело должно быть полностью отличным от тел других.

Поэтому никогда не слушайте ничьих советов. Вы дол­жны найти свою собственную позу. Чтобы научиться ей, не нужно идти ни к какому учителю; вашим учителем будет ваше собственное чувство того, что вам удобно. И если вы пытае­тесь ее найти — в течение нескольких дней испробуйте все позы, которые вы знаете, все способы сидения — однажды вы нападете, наткнетесь на правильную позу. И в тот момент, когда вы почувствуете, что эта поза правильная, внутри вас все успокоится, и воцарится молчание. И никто другой не сможет научить вас, потому что никто не знает гармонии вашего тела, и какая именно поза будет для вас устойчивой, удобной.

Попытайтесь найти свою собственную позу. Попы­тайтесь найти свою собственную йогу, и никогда не следуйте общим правилам, потому что правила есть нечто среднее. Это как то, что в Пуне существует миллион людей: кто-то будет ростом пять футов, кто-то — пять с половиной, кто-то — пять целых шесть десятых, кто-то — шесть футов, кто-то — шесть с половиной фуга. Миллион человек: вы складыва­ете рост их всех и затем делите общий рост одного миллиона людей на миллион, и получаете средний рост. Он может рав­няться четырем футам, шести инчам или чему-то вроде это­го. Тогда вы идете и пытаетесь найти среднего человека — вы никогда его не найдете. Среднего человека просто не существует. Среднее число это самая фальшивая в мире вещь. Никто не является средним. Каждый является самим собой; никто не является средним. Среднее число это математиче­ская величина — она нереальна, в действительности, ее не существует.

Все правила существуют только для среднего. Их хо­рошо использовать, чтобы понять нечто определенное, но никогда им не следуйте. Иначе вам будет очень неудобно. Четыре фута, восемь инчей — это средний рост! Теперь, ваш рост равняется пяти футам, на четыре инча длиннее — от­режьте их. Неудобно... вы должны будете ходить согнувшись, чтобы таким образом ваш рост оказался средним: вы превра­титесь в нечто уродливое, в ашту -бродягу. Вы будете выгля­деть как верблюд, весь горбатый. Тот, кто пытается следовать среднему, упускает.

Среднее это математический феномен, но в сущес­твовании нет никакой математики. Она существует только в человеческом уме. Если вы пойдете и попытаетесь найти ма­тематику в существовании, вы никогда ее не найдете. Вот почему математика является точной наукой — потому что она абсолютно нереальна. Вы можете быть точными только тогда, когда имеете дело с нереальностью. Реальность не интересует ваши правила, уставы; реальность происходит сама по себе. Математика является точной наукой, потому что она принадлежит миру ума, миру человека. Если бы с лица земли исчез человек, математика исчезла бы первой. Все другое могло бы по-прежнему продолжать свое существование, но математика больше не смогла бы здесь оставаться.

Всегда помните, что все правила, все дисциплины яв­ляются чем-то средним; но среднего не существует. И не пы­тайтесь стать средним; никто не может стать средним. Вы должны найти будете свой собственный путь. Изучите сред­нее, это вам поможет, но не делайте из него правила. Пусть оно будет просто тактикой понимания. Просто поймите его, и забудьте. Оно может помочь вам подобно тому, как может помочь неуверенный проводник, не абсолютно точный учи­тель. Оно будет подобно смутной, неточной карте. Эта смут­ная карта даст вам определенные намеки, но вы должны бу­дете найти свой внутренний комфорт, устойчивость. Определяющим фактором должно быть ваше собственное чувство. Вот почему Патанджали дает это определение — для того чтобы вы могли обнаружить свое собственное чувство.

«Стир сукхам асанам». Более прекрасного определения позы не может и быть: Поза должна быть устойчивой и удоб­ной.

На самом деле я хотел бы выразить это по-другому, и определение, данное на Санскрите, можно перевести по-другому: Позой является то, что устойчиво и удобно. Стир сукхам асанам. То, что устойчиво и удобно является позой. Такой перевод будет более точным. В тот момент, когда вы привносите слово «должна», все становится трудным для по­нимания. В определении, данном на Санскрите, нет слова «должна», но при переводе на английский оно возникает. Я видел многие переводы Патанджали. Они всегда говорят: «Поза должна быть устойчивой и удобной». В определении, данном на Санскрите — Стир сукхам асанам — нет слова «должна». Стир означает устойчивая, сукхам означает удобная, асанам означает поза — вот и все. «Устойчивая, удобная — это поза».

Почему возникло слово «должна»? Потому что мы бы хотели сделать из этого правило. Это просто определение, индикатор, указатель. Это не правило. И хорошенько запом­ните, что такие люди, как Патанджали, никогда не станут давать вам правила, они не настолько глупы. Они дают вам только подсказки, намеки. Вы должны будете разгадать этот намек в своем собственном бытии. Вы должны будете почув­ствовать, разработать его; тогда вы придете к правилу, но это правило будет истинным только для вас, больше ни для кого.

Если бы люди смогли придерживаться этого правила, мир был бы очень прекрасным — никто никого не пытался бы заставлять ничего делать, никто не пытался бы насаждать кому-то свой порядок. Потому что ваша дисциплина для вас может оказаться хорошей, но она может отравлять бытие кого-то другого. Еще не факт, что ваше лекарство подойдет всем. Не давайте его другим.

Но глупые люди всегда живут по правилам.

Я слышал историю о том, как Мулла Насреддин обучал­ся медицине у великого врача. Он наблюдал за своим настав­ником, чтобы понять его намеки. Когда наставник делал об­ход для осмотра пациентов, Мулла следовал за ним. Как-то раз Мулла очень был очень удивлен. Мастер пощупал пульс пациента, закрыл глаза, немного помедитировал и сказал: «Вы, должно быть, едите слишком много манго».

Мулла был удивлен. Как он мог обнаружить это по пульсу? Он никогда не слышал, что кто-то может обнаружить это, пощупав пульс: вы, должно быть, съели слишком много манго. Он пребывал в недоумении. Когда они возвращались домой, он спросил:

— Наставник, пожалуйста, дайте мне небольшую под­сказку. Как вам это удалось?...

Наставник засмеялся и сказал:

— По пульсу нельзя ничего определить, но я заглянул под кровать пациента. Там было много манго — не съеденного, и несколько штук было съедено. Поэтому я просто сде­лал вывод, это был просто вывод.

Однажды наставник заболел, поэтому ежедневный обход должен был совершать Мулла. Когда он подошел к новому пациенту, он взял его руку, пощупал пульс, закрыл свои гла­за, немного поразмыслил — точно так же, как делал его на­ставник — и затем сказал:

— Вы, должно быть, съели слишком много лошадей.

Пациент сказал:

— Что! Вы что, с ума сошли?

Мулла был очень сильно смущен. Он пришел домой очень взволнованный и печальный. Наставник спросил:

— Что случилось?

Он сказал:

— Я тоже посмотрел под кровать. Там были седла и другие приспособления — но лошадей там не было — поэто­му я подумал: «Он съел слишком много лошадей».

Именно так и ведет себя глупый ум, продолжая следо­вать правилам. Не будьте глупыми. Примите эта определения, высказывания, сутры как очень приблизительные способы. Пусть они станут частью вашего понимания, но не пытайтесь в следовать им в точности. Пусть они глубоко войдут в вас, пусть они дадут вам некоторые сведения, и затем ищите свой собственный путь. Великие учения никогда не бывают пря­мыми.

Как достичь этой позы? Как достичь этой устой­чивости? Сначала посмотрите, удобно ли вам. Если ваше тело испытывает именно глубокое удобство, если оно глубоко от­дыхает, чувствует себя хорошо, вокруг вас возникает неко­торое благополучие — что и должно стать критерием, который позволит вам судить. Оно должно стать пробным камнем. Вы можете почувствовать это, когда стоите; вы мо­жете почувствовать это, когда лежите; вы можете почувство­вать это, когда сидите на земле или в кресле. Оно может возникнуть в любой момент, потому что это внутреннее чув­ство комфорта. И когда вы достигли его, вам больше не за­хочется перемещаться снова и снова, потому что, чем больше вы двигаетесь, тем больше вы упускаете. Это случается, когда вы пребываете в определенном состоянии. Если вы движетесь — вы отдаляетесь; вы разрушаете это.

Это естественное желание каждого, и йога это самое естественное, что есть в мире: естественное желание удоб­ства, и когда вы чувствуете себя неудобно, вам хочется что- то изменить. Это естественно. Всегда прислушивайтесь к естественному, инстинктивному механизму, что находится внутри вас. Он практически всегда бывает точным.

Поза постигается посредством расслабления от усилий и медитации на бесконечное.

Прекрасные слова, великие определения и указатели: Праятна шаитилья — расслабление от усилий — первое, если вы хотите достичь позы, того, что Патанджали называет позой: удобная, устойчивая, тело находится в таком глубоком покое, и не возникает ни малейшего движения, потому что телу настолько удобно, что желание двигаться исчезает, вы начинаете наслаждаться чувством комфорта, она становится устойчивой.

Когда меняется ваше настроение, меняется и ваше те­ло; когда меняется ваше тело, меняется и ваше настроение. Разве вы не замечали? Вы идете в театр, в кино: разве вы не замечали, что, когда вы сидите, вы неоднократно изменяете свою позу? Разве вы не пытались сделать ее соответствующей? Если на экране появляется нечто совершенно сенсационное, вы не можете сидеть, опираясь на спинку кресла. Вы вскаки­ваете, ваша спина становится прямой. Если на экране проис­ходит нечто скучное, и вам это не интересно, тогда вы расслабляетесь. Теперь ваша спина больше не выпрямлена. Если вам неудобно сидеть — вы постоянно меняете свои по­зы. Если происходит нечто действительно достойное вашего внимания, вы перестаете даже моргать; даже это будет ме­шать... никакого движения, вы становитесь абсолютно устой­чивыми, отдохнувшими, как будто бы тела не стало.

Первое, что нужно, чтобы достичь этой позы, это рас­слабление от усилий, что является одной из самых трудных вещей в мире — самой простой, но все же самой трудной. Если вы понимаете, этого достичь очень просто, и очень трудно, если вы не понимаете. Дело не в практике, все дело в понимании.

На западе Эмили Коул открыл особый закон, который он назвал законом обратного эффекта. Это одно из самых фундаментельных явлений человеческого ума. Есть некото­рые вещи, и если вы пытаетесь делать их, пожалуйста, не пы­тайтесь, иначе эффект будет обратным.

Например, вам не спится: не пытайтесь заснуть. Если вы пытаетесь заснуть, сон будет уходить все дальше и дальше. Если вы пытаетесь слишком упорно, вы не сможете заснуть, потому что каждое ваше усилие будет направлено против сна. Сон приходит только тогда, когда нет усилий. Когда вы не беспокоитесь насчет того, что вам нужно заснуть, а про­сто лежите на своей подушке, наслаждаясь ее прохладой или теплом одеяла, тьмой, окружающей, окутывающей вас как бархат, вы просто наслаждайтесь этим... в вашем уме ничего не происходит, вы даже не думаете о сне. Через ваш ум про­ходят какие-то сновидения: вы смотрите на них совершенно сонные, даже они не вызывают у вас большого интереса, по­тому что, если возникает интерес, сон исчезает. Вы каким-то образом остаетесь отстраненными, просто наслаждаетесь, отдыхаете, не стремясь ни к какой цели — сон приходит.

Если вы думаете о том, что сон должен прийти, если появляется слово «должен», это практически невозможно. Тогда вы всю ночь так и не сможете заснуть; и если вы засне­те, это может произойти только в том случае, когда вы уже устали от постоянных усилий, когда усилий больше нет — потому что вы сделали все, что только могли, и тогда вы сдаетесь — приходит сон.

Эмили Коул закон открыл обратного эффекта только в этом столетии. Патнджали, должно быть, знал о нем почти пять тысяч лет назад. Он говорит: праятна шаитилья — рас­слабление от усилий. Вы, возможно, предполагали совер­шенно обратное: что поза достигается посредством совер­шения невероятных усилий. Но Патанджали говорит: «Если ваши усилия будут слишком упорными, это станет невоз­можным. Не-усилие позволяет этому случиться».

Вы должны полностью расслабиться от усилий, потому что усилие является частью воли, а воля противоречит сдаче. Если вы пытаетесь что-то сделать, вы не позволяете сделать это Богу. Когда вы сдаетесь, когда вы говорите: «Хорошо, да будет воля твоя. Если ты пошлешь мне сон, хорошо. Если ты не пошлешь мне сна, тоже хорошо. Я не буду жаловаться, я не буду выражать недовольства по этому поводу. Тебе лучше знать. Если тебе нужно послать мне сон, посылай. Если не нужно, отлично — не посылай его. Пожалуйста, не слу­шай меня! Да будет воля твоя»: именно так вы расслабляетесь от усилий.

Отсутствие усилий это великое явление. Если вы по­знали это, для вас становится возможным много миллионов вещей. Путем усилий вы достигаете мира, путем отсутствия усилий — Бога. Посредством усилий вы никогда не сможете достичь нирваны — вы сможете достичь Нью-Дели, но не нирваны.

Совершая усилия, вы сможете достичь только мирских вещей, помните, без этого вы никогда не сможете их дос­тичь. Поэтому, если вы хотите достичь еще большего богат­ства, не слушайте меня, потому что тогда очень сильно разо­злитесь на меня: этот человек разрушил всю вашу жизнь: «Он говорил: «Перестаньте совершать усилия, и многое станет возможным», и я сижу и жду, но деньги не приходят, и никто не приходит с приглашением: «Пожалуйста, ты можешь прий­ти и стать президентом страны». Никто и не придет. Такие глупости достигаются только посредством усилий.

Если вы хотите стать президентом, вы должны совер­шить для этого сумасшедшие усилия. Вы никогда не станете президентом страны до тех пор, пока полностью не сойдете с ума. Запомните, вы должны быть более безумными, чем ос­тальные претенденты, потому что вы здесь не одни. Ведется огромное соревнование, и другие пытаются достичь того же самого. На самом деле то же самое место пытается заполу­чить каждый. Нужно совершить невероятные усилия. И не пытайтесь достичь этого, поступая по-джентельменски, иначе вы потерпите поражение. Здесь не нужно быть джентельме­ном. Будьте грубыми, исполненными насилия, агрессивными. Не волнуйтесь о том, что делают другие. Ведите свою линию. И даже если, для того чтобы достичь своей политической власти, нужно убить других претендентов, убейте их. Сделай­те каждого человека ступенькой лестницы, шагом. Шагайте по головам людей; только тогда вы сможете стать президен­том или премьер-министром. Другого пути нет.

Пути мира всегда исполнены насилия и воли. Если вы ослабите свою волю, вы будете выброшены из него; кто-то обязательно набросится на вас. Вы станете средством. Если вы хотите добиться успеха мирскими путями, никогда не слу­шайте таких людей, как Патанджали; лучше тогда читать Ма­киавелли, Чанакию — это хитрые, самые хитрые в мире люди. Они дают вам советы, как эксплуатировать каждого, и не позволять никому эксплуатировать вас самих, как быть безжалостными, лишенными всякого сострадания, исполнен­ными абсолютного насилия. Только тогда вы сможете достичь силы, уважения, денег, всего, что является принадлежностью этого мира. Но если вы хотите достичь того, что принадле­жит Богу, необходимо прямо противоположное: не-усилие. Необходимо отсутствие усилий, необходимо расслабление.

Это происходило неоднократно... У меня есть много друзей в мире политики, денег, бизнеса. Они приходят ко мне и говорят: «Научи нас, мы хотим каким-то образом рас­слабиться, но не можем». Ко мне приходит один министр и всегда с одной и той же проблемой: «Я не могу расслабиться. Помоги мне».

Я сказал ему: «Если ты действительно хочешь рассла­биться, ты должен оставить политику. Этот пост министра несовместим с расслаблением. Если ты расслабишься, ты его лишишься. Поэтому решай. Я могу научить тебя, как рассла­биться, но тогда не злись на меня, потому что эти две вещи

не могут существовать вместе. Поэтому сначала покончи со своей политикой, а уж затем приходи ко мне».

Он сказал: «Это невозможно. Я пришел научиться рас­слабляться для того, чтобы я смог больше работать и достичь поста главного министра. Потому что мой ум постоянно на­пряжен, я все время беспокоюсь и не могу много работать. А другие — они продолжают работать. У меня сильные сопер­ники, и я проигрываю сражение. Я не оставлю политику».

Тогда я сказал: «Пожалуйста, не приходи больше ко мне. Забудь обо мне. Тогда будь политиком, устань по-настоящему, подожди, пока тебе это наскучит, покончи с этим; затем приходи ко мне». Расслабление это совершенно другое направление, прямо противоположное.

Вы входите в мир путем своей воли. Ницше написал книгу «Воля к власти». Вам подойдет это писание, вы можете его читать: «Воля к власти». Патанджали это не «воля к вла­сти», это сдача целому. Первое: праятна шаитилья — отсут­ствие усилий. Вы должны просто чувствовать себя удобно. Для этого не нужно прилагать много усилий, Пускай всю ра­боту выполняют чувства. Не привносите в это волю. Как вы можете заставить себя чувствовать себя удобно? Это невоз­можно. Вы можете чувствовать себя удобно только в том случае, если позволяете этому случиться. Вы не можете за­ставить себя сделать это.

Как вы можете заставить себя любить? Если вы не лю­бите человека, вы его не любите. Что вы можете с этим по­делать? Вы можете пытаться, притворяться, заставлять себя, но произойдет совершенно противоположное: если вы пы­таетесь полюбить его, вы будете ненавидеть его еще больше. Это будет единственным результатом ваших усилий, и вы воз­ненавидите этого человека, потому что начнете мстить. Вы скажете: «Этот человек так уродлив, потому что я сделал все, что только мог, чтобы его полюбить, но ничего так и не вы­шло?» Вы переложите всю ответственность на него. Вы заста­вите его чувствовать себя виноватым, как если бы он сделал что-то плохое. Но он ничего не сделал.

Вы не можете достичь любви посредством воли, вы не можете достичь молитвы посредством воли, вы не можете достичь позы посредством воли. Вы должны почувствовать. Чувство есть нечто совершенно отличное от воли.

Будда стал Буддой не посредством воли. В течение шести лет он постоянно пытался достичь посредством воли.

Он был человеком мира, воспитанным как принц, воспи­танным для того, чтобы быть царем. Его, должно быть, учили тому, что говорил Чанкайя.

Чанкайя это индийский Макиавелли, и даже более хит­рый, чем Макиавелли, потому что ум индусов наделен таким качеством, что они могут достичь самых корней. Если они становятся Буддой, они действительно становятся Буддой. Если они становятся Чанкайей, никто не может с ними в этом сравниться. И если они идут, они идут к самым корням. Перед Чанкайей даже Макиавелли выглядит немного незре­лым. Чанкайя есть абсолют.

Будду, должно быть, учили; каждого принца нужно учить — самая выдающаяся книга Макиавелли называется «Принц». Его, должно быть, учили всем путям мира; он нахо­дился в слишком тесной связи с мирскими людьми. Он дол­жен был цепляться за свою власть. Но затем все оставил. Но оставить дворец легко, покинуть царство легко. Трудно оста­вить натренированный ум.

В течение шести лет он пытался достичь Бога посред­ством воли. Он исчерпал все человеческие и даже нечелове­ческие возможности. Он сделал все; не осталось больше ничего, что бы он мог сделать. Но ничего не произошло. Чем больше он уставал, тем больше он отдалялся. На самом деле, чем больше воли и волевых усилий он прилагал, тем все большее и большее опустошение он ощущал — «Бога нигде нет» Ничего не произошло.

В один прекрасный вечер он сдался. В эту самую ночь он стал просветленным. В эту самую ночь праятна шаитилья, расслабление от усилий, случилось. Он стал Буддой не благо­даря силе воли, он стал Буддой, когда сдался, когда поднял свои руки вверх.

Я учу вас медитации и постоянно говорю вам: «При­ложите все усилия, которые только можете», но всегда пом­ните, что я акцентирую ваше внимание на этом только для того, чтобы вы свернули в сторону, чтобы с вашей волей бы­ло покончено, и сон был бы завершен: вы просто станови­тесь сытыми этой волей настолько, что просто-напросто сдаетесь. В этот самый день вы и становитесь просветленны­ми.

Но не спешите, потому что, если вы сдадитесь прямо сейчас, не прилагая никаких усилий, это вам не поможет. Это не поможет. Это будет хитростью, но вы не можете взять Бога хитростью. Вы должны быть абсолютно невинными. Это должно произойти.

Это всего лишь определения. Патанджали не говорит: «Делай это!» Он только указывает вам путь. Если вы пони­маете, это начнет оказывать на вас влияние, на образ вашей жизни, на ваше бытие. Впитайте это. Пусть это глубоко на­сытит вас. Пусть это начнет циркулировать в вашей крови. Пусть это станет самой вашей плотью. Вот и все. Забудьте о Патанджали. Эти сутры предназначены не для того, чтобы вас ими пичкали. Не нужно делать их частью своей памяти, они должны стать частью вас самих. Все ваше тотальное бытие должно обрести понимание, вот и все. И затем забудьте о них. Они начнут функционировать.

«Поза постигается посредством расслабления от усилий и медитации на бесконечное.» Два пункта. Расслабление уси­лий: не форсируйте события, позвольте ему случиться. Это как сон, позвольте ему случиться. Это глубокое позволение, позвольте ему случиться. Не пытайтесь форсировать события, иначе вы убьете его. И второе: когда тело позволяет само­му себе чувствовать себя комфортно, успокоиться в глубоком отдыхе, ваш ум должен быть сконцентрирован на бесконеч­ном.

Когда ум имеет дело с ограниченным, он мыслит очень ясно. Если вы думаете о деньгах, ум очень становится очень ясным; если вы думаете о власти, о политике, ум становится очень ясным; если вы думаете о словах, философиях, систе­мах, верованиях, ваш ум становится ясным — все это являет­ся ограниченным. Если вы думаете о Боге, внезапно, возникает вакуум... Что вы можете думать о Боге? Если вы можете думать о нем, тогда этот Бог перестает быть Богом, он стал чем-то ограниченным. Если вы можете думать о Боге, как о Кришне, это больше не Бог; тогда перед вам будет сто­ять Кришна, играя на флейте, но это станет ограничением. Если вы думаете о Боге как о Христе — все пропало. Бога больше нет, вы сделали из него ограниченное существо. Оно прекрасно, но ничто не может сравниться с красотой без­граничного.

Существует два типа Бога. Один — это Бог, в кото­рого верят: христианский Бог, индуистский Бог, мусуль­манский Бог. Но Бог реальности, не веры — безграничен. Если вы думаете о мусульманском Боге, вы будете мусульма­нином, но не религиозным человеком. Если вы думаете о

христианском Боге, вы будете христианином, но не религи­озным человеком. Если вы подводите свой ум непосредст­венно к самому Богу, вы становитесь религиозным человеком — больше не индуистом, больше не мусуль­манином, больше не христианином.

И этот Бог не является концепцией! Концепция это всего лишь игрушка для вашего ума. Настоящий Бог необъ­ятен... Это он играет с вашим умом, а не ваш ум не играет с Богом. Тогда Бог больше не игрушка в ваших руках, вы ста­новитесь игрушкой в руках божественного. Все совершенно изменилось. Теперь вы больше не контролируете — вы больше не пребываете в состоянии контроля: Бог возобладал над вами. Правильное слово это «быть обладаемым», быть обладаемым бесконечным.

Это больше не картинка, стоящая перед глазами ва­шего ума. Больше нет никакой картинки. Огромная пустота... и вы растворяетесь в этой огромной пустоте. Утрачиваются не только определения Бога, утрачиваются все границы; ко­гда вы вступаете в контакт с бесконечным, вы начинаете ут­рачивать свои границы. Ваши границы становятся неясными. Ваши границы становятся все менее и менее определенными, они становятся более гибкими, и вы исчезаете в небе подоб­но дыму. Наступает момент, когда вы смотрите на себя... и вас больше нет.

Поэтому Патанджали говорит о двух вещах: полное от­сутствие усилий, и сознание сконцентрировано на беско­нечном. Именно так достигается асана. И это только начало; это всего лишь тело. Вы должны идти глубже.

Тато двандва анабигхатах.

Когда поза постигнута, исчезают помехи, вызванные двойственностями.

Когда телу действительно удобно, оно отдыхает, пламя вашего тела больше не колышется — оно стало устойчивым, нет ни малейшего движения — внезапно, время будто бы ос­тановилось, нет ни малейшего дуновения ветерка, все тихо и спокойно, и тело лишено всяческой потребности двигаться — спокойно, глубоко сбалансировано, безмятежно, тихо, со­бранно: в этом состоянии двойственности и помехи, вызван­ные двойственностями, исчезают.

Наблюдали ли вы, когда ваш ум чем-то встревожен, ва­ше тело становится более суетливым, вы не можете спокойно сидеть?... или, когда ваше тело становится суетливым, ваш ум не может молчать? Они существуют вместе. Патанждали хо­рошо знает, что тело и ум — не два явления; вы не разделе­ны надвое, на тело и ум. Тело и ум это одно явление. Вы есть психосоматическое явление — телоум. Тело это просто на­чало вашего ума, а ум — не что иное, как окончание вашего тела. Оба являются двумя аспектами одного и того же явле­ния; это не два разных явления. Поэтому, все то, что проис­ходит в теле, оказывает влияние на ум, и все то, что происходит в уме, оказывает влияние на тело. Они проходят подобно двум параллелям. Вот почему телу уделяется так много внимания, потому что, если ваше тело не находится в глубоком отдыхе, то и ваш ум не может быть расслабленным.

И легче начать с тела, потому что это самый верхний слой. Будет очень трудно, если вы начнете с ума. Многие лю­ди пытаются начать с ума, и это заканчивается неудачей, по­тому что тогда их тело не будет оказывать им никакого содействия. Всегда лучше начинать с А, Б, В и идти посте­пенно, в правильной последовательности, шаг за шагом. Пер­вым, началом, должно быть тело: вы должны начать с тела. Если ваше тело достигло состояния покоя, внезапно, вы ви­дите, что уме установился порядок.

Ум движется влево и вправо, как маятник старых пра­дедушкиных часов, справа налево, слева направо. И если вы понаблюдаете за маятником, вы сможете узнать нечто и о своем уме. Когда маятник движется влево, вы видите, что он движется влево, но вы не видите, что наступает такой мо­мент, когда он начинает поворачивать вправо. Когда глаза говорят, что маятник движется влево, в этот самый момент, когда он направляется влево, создается инерция, энергия для того, чтобы маятник начал двигаться вправо. Когда он идет вправо, снова создается энергия, накапливается энергия, чтобы он смог пойти влево.

Поэтому всегда, когда вы любите, в вас накапливается энергия ненависти, когда вы ненавидите, в вас накапливается энергия любви. Когда вы счастливы, в вас накапливается энергия несчастья. Когда вы несчастны, в вас накапливается энергия счастья. Таково действие инерции.

Я слышал, что, когда в тысяча девятьсот сорок седьмом году Индия стала независимой, в Дели был прекрасный слон. До того, как страна стала независимой, слон использовался для проведения брачных церемоний и тому подобных вещей, но после того, как страна обрела независимость, даже поли­тические партии начали использовать слона для проведения своих сборов, процессий, маршей протеста. У слона был не­который изъян. Его левые ноги были немного короче пра­вых, поэтому он ходил слегка наклоняясь влево.

Коммунисты были счастливы, социалисты были счастли­вы — ведь слон был левым. Поэтому они платили деньги хо­зяину, чтобы взять его напрокат, тогда они аплодировали, и их сторонники осыпали слона цветами. Настоящий слон и должен быть таким — левым. Конечно, слону было очень трудно ходите, но кого это волнует? Ему приходилось очень трудно, потому что две ноги были короче двух других, и вся тяжесть приходилась на левые ноги. Слон был очень тяжелым, и ему было трудно ходить. Он должен был нести на себе тонны веса. Но цветы, гирлянды... его любили, и в газете бы­ли напечатаны его фотографии: это коммунистический слон.

Видя, что коммунисты, социалисты и другие левые имеют прекрасного слона, даже правые, когда подходило время их процессии, брали того же самого слона — не зная, что он левый. Когда слон ходил вместе с правыми, они ста­новились очень злыми. Этот слон противоречил их идеалам: он должен был наклоняться вправо. Они начинали бросать в него старые ботинки, помидоры, банановую кожуру и всякую дрянь. Вскоре они стали обращаться с ним как с «очень важ­ной персоной». Они были так сильно разозлены. Они злились и на хозяина, и тогда они сказали ему: «В следующий раз, ко­гда мы его возьмем, ты должен будешь все как следует подго­товить».

Поэтому хозяин сделал все, что нужно, так как он жил только благодаря слону; слон был его единственным источ­ником его доходов. Поэтому он смастерил высокие башмаки. Затем, всегда, когда происходила правая процессия, он наде­вал на него башмаки, и животное наклонялось вправо; а ко­гда случалась левая процессия, он их снимал. Но никого не беспокоило, что происходит со слоном. Однажды слон упал прямо на Коннот Плейс, потому что ему было слишком тя­жело нести такую тяжесть, будучи обутым в башмаки. Ведь это было так неудобно — это не являлось асаной. Ему было действительно неудобно. Он упал и умер.

Такова ситуация и в отношении вашего ума: он посто­янно кидается из одной крайности в другую — левый, правый, левый, правый — никогда не останавливается посредине. Но быть в середине это действительно быть. Обе крайности об­ременительны, потому что вы не можете чувствовать себя удобно. Когда вы посредине, вам удобно, потому что в сере­дине вес исчезает. Будьте точно посредине — и вы станете невесомыми. Наклонитесь влево, и появится вес; наклонитесь вправо, и появится вес. И продолжайте двигаться... чем больше вы будете отдаляться от середины, тем больше веса вы будете нести. В один прекрасный день в умрете где-то на Коннот Плейс.

Будьте в середине. Религиозный человек никогда не бывает ни правым ни левым. Религиозный человек не впадает в крайности. Это человек, лишенный всяческих крайностей. И когда вы находитесь точно посредине — ваше тело и ваш ум одновременно — все двойственности исчезают, ведь все двойственности существуют потому, что вы разделены, потому что вы постоянно наклоняетесь то в одну то в другую сторо­ну.

«Тато двандва анабхшхата» — «Когда поза постигнута, исчезают помехи, вызванные двойственностями». И когда нет никаких двойственностей, как вы можете быть напряжен­ными? Как вы можете пребывать в агонии? Как вы можете пребывать в конфликте? Когда вы внутри себя расколоты надвое, возникает конфликт. Эти две половины постоянно борются друг с другом и никогда не оставят вас в покое. Ваш дом разделен; вы постоянно находитесь в состоянии гражданской войны. Вы живете лихорадочной жизнью. Когда эта двойственность исчезает, вы становитесь молчаливыми, цен­трированными, вы оказываетесь посредине. Будда называл свой путь «Маджим никайя» — срединный путь. Он говорил своим ученикам: «Единственное, чему вы должны следовать, это: «Всегда будьте посредине, не двигайтесь в крайности».

В мире существуют одни крайности. Кто-то постоянно бегает за женщинами — Ромео, Маджану — постоянно бега­ет за женщинами. И затем в один прекрасный день он стано­вится разочарованным во всей этой беготне. Тогда он остав­ляет мир и становится саньясином. И тогда он начинает про­поведовать, что все должны быть против женщин, он все время говорит: «Женщина есть ад. Будьте бдительны! Женщи­на это западня». Всегда, когда вы находите саньясина, кото­рый против женщин, вы можете спокойно сказать, что раньше он, должно быть, был Ромео. Он говорит не о жен­щинах, тем самым он говорит нечто о своем прошлом. Те­перь с одной крайностью покончено, и он впадает в другую.

Кто-то сходит с ума из-за денег. И это происходит со многими, они просто одержимы ими, как будто бы вся их жизнь заключается в том, чтобы собрать как можно большую кучу денег. Кажется, что единственным смыслом их пребы­вания здесь стало то, что после смерти они смогут оставить после себя огромные кучи денег — больше, чем у других. Ка­жется, что это стало единственным их предназначением. Ко­гда такой человек становится разочарованным, он будет все время проповедовать: «Деньги — ваш враг». Когда вы находи­те кого-то, кто учит вас тому, что деньги это враг, знайте, что этот человек, должно быть, был безумно помешан на деньгах. Он все еще помешан — на противоположной край­ности.

Действительно сбалансированный человек ни против чего, потому что он ни за что. Если вы приходите и спраши­ваете меня: «Вы против денег?» Я могу только пожать плеча­ми. Я не против, потому что я никогда не был за. Деньги это нечто, они приносят свою пользу, это посредник при обмене — в любом случае не нужно сходить из-за них с ума. Поль­зуйтесь ими, если они у вас есть. Если у вас их нет, наслаж­дайтесь тем, что их у вас нет. Если они все же есть, используйте их. Если у вас их нет, наслаждайтесь этим со­стоянием. Это все, что может делать человек понимания. Ес­ли он живет во дворце, он наслаждается им; если дворца нет, тогда он наслаждается хижиной. Что бы ни происходило, он счастлив и сбалансирован. Он ни за дворец ни против него. Человек, который за и против будет односторонним, он не­сбалансирован.

Будда все время говорил своим ученикам: «Просто будьте сбалансированными, и все другое станет возможным само собой. Просто будьте посредине». Именно это имеет в виду Патанджали, когда говорит о позе. Внешняя поза при­надлежит телу; внутренняя — уму; обе соединяются в единое целое. Когда тело находится посредине — отдыхает, устой­чиво — ум также находится посредине

— отдыхает, устой­чив. Когда тело отдыхает, вы перестаете его чувствовать; когда ум отдыхает, вы перестаете его чувствовать. Тогда вы — только душа, трансцендентальная душа, которая не принадлежит ни телу ни уму.

Следующим шагом после достижения совершенства в позах будет контроль дыхания, который

соверша­ется посредством задержки дыхания при вдохе и вы­дохе или внезапной его остановки.

Дыхание это мост между телом и умом — эти три яв­ления должны быть поняты. Когда тело постигло позу, ум сливается с бесконечным, и мост, который соединяет их вме­сте, должен быть настроен в правильном ритме. Наблюдали ли вы? Если нет, тогда понаблюдайте, что, когда меняется ваш ум, меняется и дыхание. Верно также и обратное: измените ритм своего дыхания, и тогда тоже изменится ум.

Когда вы испытываете сильную сексуальную страсть, наблюдали ли вы за тем, как вы дышите? — очень нерит­мично, лихорадочно, возбужденно. Если вы продолжаете ды­шать таким образом, вскоре вы устанете, истощитесь, Это не сделает вас более живыми; на самом деле посредством этого вы потеряете какую-то часть жизни. Когда вы спокойны и умиротворены, когда вы чувствуете себя счастливыми, вне­запно, проснувшись утром, или вечером, смотря на звезды, вам ничего не нужно делать, выходной, и вы просто отдыхае­те — посмотрите, понаблюдайте за дыханием. Дыхание будет очень спокойным. Вы не сможете даже чувствовать его, по­нять, происходит оно или нет. Когда вы злитесь, понаблюдай­те. Дыхание немедленно меняется. Когда вы чувствуете любовь, понаблюдайте. Когда вы грустны, понаблюдайте. Ка­ждое настроение задает дыханию свой ритм: это мост.

Когда ваше тело здорово, дыхание обладает другим ка­чеством. Когда ваше тело больно, дыхание тоже становится больным. Когда вы совершенно здоровы, вы полностью забы­ваете о дыхании. Когда с вашим здоровьем что-то не в по­рядке, вы вновь и вновь замечаете, что вы дышите; нечто происходит неправильно.

«Следующим шагом после достижения совершенства в по­зах будет контроль...» Это слово «контроль дыхания» звучит не хорошо; это неправильное толкование слова «пранаяма». Пранаяма никогда не означает контроль дыхания. Она означает просто расширение жизненной энергии. Прана-яама: прана означает жизненную энергию, скрытую в дыхании, а аяма означает бесконечное расширение. Это не «контроль дыха­ния». Само слово «контроль» немного уродливо, потому что само слово «контроль» дает вам чувство того, что вы контро­лер — входит воля. Пранаяма — тотально отличное явление: расширение дыхания жизни настолько, что вы становитесь едиными с дыханием целого; вы дышите так, что перестаете дышать своим собственным индивидуальным способом, вы дышите вместе с целым.

Попытайтесь достичь этого, иногда это случается: двое влюбленных сидят рядом, держась за руки — если они дей­ствительно любят друг друга, внезапно, они начнут осозна­вать, что дышат одновременно. Когда женщина вдыхает, мужчина тоже вдыхает. Когда мужчина выдыхает, женщина тоже выдыхает. Попытайтесь этого достичь. Временами, вне­запно, начните осознавать. Eсли вы сидите вместе с другом, вы будете дышать одновременно. Если рядом с вами сидит враг, вы хотите от него избавиться, или вам с скучно с этим человеком, и вы хотите от него избавиться, вы будете дышать вразнобой; вы никогда не достигнете ритма.

Посидите рядом с деревом. Если вы спокойны, если вы радуетесь, наслаждаетесь, внезапно, вы начинаете осознавать, что дерево каким-то образом дышит точно так же, как и вы.

И наступает момент, когда вы чувствуете, что дышите вместе с целым, вы становитесь дыханием целого, вы больше не боретесь, не сражаетесь, вы сдаетесь. Вы обрели единство с целым — настолько, что отпадает необходимость дышать по-отдельности.

Когда люди очень сильно любят друг друга, они дышат вместе; в ненависти — никогда. Я чувствовал, что если вы настроены к кому-то враждебно, он может быть далеко, за тысячи миль от вас... Это просто чувство, поэтому вы не мо­жете провести относительно него никакого научного исследования, но наступит день, когда и научное исследование станет возможным. Но в глубине я всегда чувствую, что, если вы враждебно настроены к кому-то, он может быть в Амери­ке, а вы можете быть в Индии, вы будете дышать по-отдельности, вы не сможете дышать вместе. И ваш возлюб­ленный может быть в Китае, а вы можете быть здесь, в Пуне — вы можете даже не знать адреса, где сейчас находится ва­ша любовь — но вы будете дышать вместе. Именно так и должно быть, и я знаю, что это так, но для этого не сущест­вует никакого научного доказательства. Вот почему я гово­рю, что это просто чувство. В один прекрасный день кто-то докажет это также и с научной точки зрения.

Есть несколько доказательств, которые наводят на мысль... Например, в России было проведено несколько экс­периментов с телепатией. Два человека, находящиеся в раз­ных местах, далеко друг от друга, за тысячи миль: один человек передатчик, другой — приемник в телепатии. В ус­тановленное время, в полдень, один начинает передавать по­слание. Он рисует треугольник, концентрируется на нем и передает послание: «Я начертил треугольник». А другой чело­век пытается принять, просто остается открытым, чувствует, пытается ощутить — какое проходит послание. И ученые сделали такое наблюдение, что, если он принимает треуголь­ник, они оба начинают дышать одновременно; если он упус­кает треугольник, этого не случается.

Когда вы пребываете в состоянии глубокого однов­ременного дыхания иногда возникает нечто вроде глубокой симпатии; вы становитесь едиными — потому что дыхание есть жизнь. Тогда вы можете передать свои чувства, свои мысли.

Если вы приходите к святому, всегда наблюдайте за его дыханием. И если вы чувствуете симпатию, если вы чув­ствуете к нему глубокую любовь, наблюдайте также и за сво­им дыханием. Вы внезапно вы ощутите, что приблизились к нему, что ваши чувства, ваше дыхание, подчиняются системе его дыхания. Осознаете вы это или нет, не важно, но это происходит.

Таково мое наблюдение: если я вижу, что, когда кто-то приходит, и ничего не зная о дыхании, начинает дышать вме­сте со мной, я знаю, что он станет саньясином, и тогда я спрашиваю его. Если я чувствую, что он не дышит вместе со мой, я забываю задать вопрос; я должен немного подождать. И как-то раз я попытался, просто ради эксперимента я спро­сил, и он ответил: «Нет, я не готов». Я знал это, что он не готов — просто решил проверить, верно ли мое чувство, чувствует ли он ко мне симпатию. Когда вы чувствуете сим­патию, вы дышите вместе. Это случается само собой; действу­ет какой-то неведомый закон.

Пранаяма означает дышать вместе с целым. Таким бу­дет мой перевод, не «контроль дыхания», а дышать вместе с целым. Здесь нет никакого контроля! Если существует кон­троль, как вы можете дышать вместе с целым? Поэтому пере­водить слово пранаяма как «контроль дыхания» значит не понимать его смысла. Это не только некорректно, неадекватно, это определенно неправильно. Происходит совершенно про­тивоположное.

Дышать вместе с целым, стать дыханием вечного и це­лого это пранаяма. Тогда вы расширяетесь. Тогда ваша жиз­ненная энергия постоянно расширяется вместе с деревьями, и горами, и небом, и звездами. Тогда наступает момент, и в тот день, когда вы становитесь Буддой... вы полностью исчезаете. Теперь вы больше не дышите, в вас дышит целое. Те­перь ваше дыхание и дыхание целого никогда не будут разделены; они всегда будут вместе. Настолько, что будет бесполезно говорить: «Это мое дыхание».

«Следующим шагом после достижения совершенства в позах будет контроль дыхания, — пранаяма — который со­вершается посредством задержки дыхания при вдохе и выдохе или внезапной его остановки». Когда вы вдыхаете, наступает мо­мент, когда дыхание полностью вошло вовнутрь — на не­сколько секунд дыхание останавливается. То же самое проис­ходит, когда вы выдыхаете. Вы вдыхаете: когда дыхание пол­ностью высвобождено, на несколько секунд, дыхание вновь прекращается. В эти моменты вы встречаетесь со смертью, а встреча со смертью это встреча с Богом. Встретить смерть значит встретить Бога — я повторю — потому что, когда вы умираете, в вас начинает жить Бог. Только после распятие наступает воскрешение. Вот почему я говорю, что Патанджали учит искусству умирать.

Когда дыхание прекращается, когда дыхания больше нет, вы находитесь на той же самой стадии, на которой вы будете находиться, когда умрете. На секунду вы становитесь сонастроенными со смертью — дыхание прекратилось. Вся «Книга тайн», «Вигьян Бхайрав Тантра» посвящена этому вопросу — подчеркнуто посвящена этому вопросу — потому что, если вы можете войти в эту остановку, там вы найдете дверь.

Она очень незаметна и узка. Иисус все время говорил: «Узок мой путь — прям, но узок, очень узок». Кабир говорил: «Двое не могут пройти одновременно, только один». На­столько узок, что, если внутри вас находится толпа, вы не сможете пройти. Если даже вы разделитесь надвое — правые

и левые — вы не сможете пройти. Если вы станете едиными, унисоном, гармонией, только тогда вы сможете пройти.

Путь узок. Конечно же он прям, он не может быть из­вилистым. Он приведет вас прямо к храму божественного, но он очень узок. Вы никого не можете взять вместе с со­бой. Вы не можете взять с собой свое имущество. Вы не мо­жете взять свои знания. Вы не можете взять свои жертво­приношения. Вы не можете взять свою женщину, своих де­тей. Вы не можете взять никого. На самом деле, вы не може­те взять даже свое эго, даже самих себя. Вы пройдете по нему, но все остальное, отличное от кристально чистого бы­тия, нужно будет оставить у дверей. Да, путь узок. Прям, но узок.

Именно в эти мгновения вы можете найти путь: когда дыхание входит внутрь и на секунду останавливается; когда дыхание выходит наружу и на секунду останавливается. Нас­тройте себя таким образом, чтобы вы смогли стать все более и более осознанными во время этих остановок, этих интер­валов. В течение этих интервалов в вас в качестве смерти входит Бог.

Кто-то сказал мне: «На западе, у нас нет ничего подоб­ного богу Яме, не существует бога смерти». И он стал спра­шивать меня: «Почему вы называете смерть богом? Смерть это враг. К чему называть смерть богом? Если вы назовете смерть дьяволом, это еще куда ни шло, но почему вы назы­ваете ее Богом?» Я сказал, что мы не случайно называем ее Богом: потому что смерть это дверь к Богу. На самом деле смерть глубже, чем жизнь — та жизнь, которую вы знаете. Не та жизнь, которую знаю я. Ваша смерть глубже, чем ваша жизнь, и когда вы проходите через эту смерть, вы достигаете жизни, которая не принадлежит вам или мне, или кому-то еще. Это жизнь целого. Смерть есть Бог.

Все Упанишады основываются на Катопанишадах: вся история, вся притча заключается о том, что маленького ре­бенка послали к Смерти, чтобы он познал тайну жизни. Аб­сурд, явный абсурд. Зачем идти к Смерти, чтобы познать тайну жизни? Эго кажется парадоксом, но такова реальность. Если вы хотите познать жизнь — настоящую жизнь — вы должны будете спросить об этом у Смерти, потому что толь­ко тогда, когда прекращается ваша так называемая жизнь, начинается жизнь настоящая.

«Следующим шагом после достижения совершенства в позах будет пранаяма, которая совершается посредством за­держки дыхания...» Поэтому, когда вы вдыхаете, удерживайте дыхание внутри немного дольше, чтобы оставался проме­жуток. Когда вы выдыхаете, не делайте вдоха как можно дольше, чтобы у вас была возможность чуть более четко по­чувствовать промежуток, чтобы у вас было чуть больше вре­мени. «...или внезапной его остановки». Или в любой момент, внезапно остановите дыхание. Идя по дороге, остановите его — просто внезапный толчёк, и входит смерть. Каждый раз, когда вы внезапно останавливаете дыхание, где бы вы ни бы­ли, во время этой остановки входит смерть.

Продолжительность и частота контролируемых ды­ханий обусловлена временем и местом и

становится более длительным и тонким.

Чем чаще вы делаете эти остановки, интервалы, тем шире становятся врата; вы можете почувствовать это силь­нее. Попытайтесь проделать все это. Сделайте это частью своей жизни. Когда вы ничего не делаете, пусть дыхание войдет вовнутрь... остановите его. Почувствуйте проме­жуток; где-то здесь есть дверь. Здесь существует только тьма, и вы должны будете идти наощупь. Дверь не станет сразу же доступной для вас. Вы должны будете идти наощупь... но вы найдете ее.

И когда вы остановите дыхание, тот час же остано­вятся и мысли. Попытайтесь проделать все это. Внезапно, перестаньте дышать: и немедленно возникнет разрыв, и мыс­ли остановятся, потому что мысли и дыхание, и то и другое, принадлежат жизни — так называемой жизни. В другой жиз­ни, в божественной жизни, вам не нужно будет дышать. Вы будете жить, но вам не нужно будет дышать. И мысли будут вам больше не нужны. Вы живете, но мысли больше не нуж­ны. Мысли и дыхание это часть физического мира. Не-мысли, не-дыхание есть часть мира вечного.

Существуют четвертая сфера контроля дыхания, которая является внутренней и выходит за

преде­лы трех других.

Патанджали говорит, что есть три остановки — оста­новка внутри, остановка снаружи и внезапная остановка — и есть четвертая — вечная остановка. Будда делал очень силь­ный акцент на этих трех остановках; он называет их «анапана сата йога». Он говорит: «Не пытайтесь нигде остановиться. Просто наблюдайте весь процесс дыхания». Дыхание входит вовнутрь — вы продолжаете наблюдать. Затем возникает ос­тановка, автоматическая остановка, когда дыхание вошло в вас — наблюдайте за остановкой. Ничего не делайте; будьте всего лишь наблюдателем. Затем дыхание начинает свое пу­тешествие наружу — продолжайте наблюдать. Когда дыхание полностью вышло наружу, остановилось — наблюдайте и эту остановку. Затем дыхание снова идет вовнутрь, выходит нару­жу, идет вовнутрь, выходит наружу — вы просто наблюдаете. Это четвертое: когда посредством наблюдения вы станови­тесь отделенными от дыхания.

Когда вы отделены от дыхания, вы отделены также и от мыслей. На самом деле процесс дыхания является процессом, параллельным процессу, происходящему в уме. Мысли дви­жутся в уме; дыхание движется в теле. Это две параллельно идущие силы, две стороны одной медали. Патанджали также упоминает об этом, хотя он и не делает ударения на четвер­той сфере. Он просто упоминает о ней, но Будда сконцен­трировал на ней все свое внимание, он никогда не говорит о третьей сфере. Все буддийские медитации принадлежат чет­вертой сфере.

«Существуют четвертая сфера пранаямы, — это свидетельствование — которая является внутренней и выходит за пределы трех других». Но Патанджали действительно облада­ет очень научным подходом. Он никогда не использует четвертую, но он говорит, что она выходит за пределы трех других. Должно быть, у Патанджали не было такой прекрас­ной группы учеников, какая была у Будды. Должно быть, Па­танджали, работал с людьми, больше ориентированными на тело, а Будда работал с людьми, больше ориентированными на ум. Он говорит, что четвертая сфера выходит за пределы трех других, но он сам он никогда ее не использовал — он говорит только относительно йоги. Вот почему я говорю, что он есть альфа и омега, начало и конец: он не оставил без внимания ни единого пункта. Сутры Йоги Патанджали не мо­гут быть усовершенствованы.

В мире существует только два человека, которые водиночку создали всю науку. Первый — это Аристотель на западе, который создал науку логики — водиночку, без чьей- либо помощи. И за эти две тысячи лет не было сделано ника­ких нововведений, она осталась прежней. Она осталась совершенной. Второй — это Патанджали, который создал всю науку йоги — которая во много раз, в миллион раз яв­ляется более великой, чем логика — водиночку. И ее не воз­можно улучшить; она и не была улучшена с тех пор; я не вижу ни одного пункта, по которому в один прекрасный день она может быть улучшена. Эта наука существует в своем пол­ном объеме, она совершенна, абсолютно совершенна.

Дата добавления: 2015-07-12