О долгожданном, но нежелательном госте

Возбужденно-радостные, капитан и доктор пришли в бар "Везувий" рано и привели с собой мужчину спортивного вида лет тридцати с небольшим. У него было открытое лицо. Еще до того, как его представили, Насиб догадался, кто это. Наконец-то он объявился, этот столь долгожданный и вызвавший столько споров инженер...

– Ромуло Виейра, инженер министерства путей сообщения.

– Очень приятно, сеньор. К вашим услугам...

– Мне также очень приятно познакомиться с вами.

Вот он, с загорелым лицом, коротко остриженными волосами, с небольшим шрамом на лбу. Ромуло сильно пожал руку Насиба. Доктор улыбался со счастливым видом, будто представлял Насибу своего прославленного родственника или женщину редкой красоты. Капитан пошутил:

– Этот араб - неотъемлемая принадлежность нашего города. Он отравляет нас разбавленным вином, обжуливает в покер и знает все про любого из нас.

– Не говорите так, капитан. Что господин инженер может обо мне подумать?

– Впрочем, Насиб - наш хороший друг, - исправил свою характеристику капитан, - и уважаемый человек.

Инженер улыбался несколько принужденно, недоверчиво оглядывая площадь и улицы, бар, кино, соседние дома, в окнах которых появились лица любопытных. Инженер и его новые знакомые уселись за одним из столиков на улице. В своем окне показалась Глория, она была в утреннем неглиже и расчесывала мокрые после ванны волосы. Она сразу обнаружила нового мужчину, рассмотрела его и побежала привести себя в порядок.

– Хороша? - Капитан объяснил инженеру причину одиночества Глории.

Насиб пожелал сам обслужить гостей, он принес тарелку с кусочками льда - пиво было не очень холодным. Наконец-то инженер в городе! Накануне "Диарио де Ильеус" возвестила жирным шрифтом на первой странице о предстоящем прибытии инженера на пароходе "Баияна". "Итак, - едко заключила газета, - те недалекие и злобные люди, которые с глупым смехом предрекали провал этого предприятия и упрямо отрицали не только то, что инженер прибудет, но даже то, что он вообще существует в министерстве, вынуждены теперь натянуто улыбаться... Завтра им придется прикусить языки, их тщеславие будет наказано". Инженер прибыл через Баию и высадился в Ильеусе этим утром.

Статья была написана в резком тоне и полна оскорблений в адрес противника. Правда, инженер явился со значительным опозданием: прошло более трех месяцев с момента, когда было объявлено о его скором приезде. В один прекрасный день (Насиб очень хорошо его запомнил, ибо в тот день от него ушла старая Филомена и он нанял Габриэлу) Мундиньо Фалкан прибыл на "Ите" и, демонстрируя, сколь велик его авторитет в высших сферах, распространялся повсюду о скором исследовании и разрешении проблемы бухты.

Все зависело от приезда инженера из министерства.

Известие это вызвало в городе сенсацию никак не меньшую, чем преступление полковника Жезуино Мендонсы. Оно ознаменовало начало политической кампании по подготовке к выборам в будущем году. Муидиньо Фалкан согласился возглавить оппозицию и сумел увлечь за собой немало людей. "Диарио де Ильеус", в подзаголовке которой значилось "информационная независимая газета", стала шельмовать муниципальную администрацию, нападать на полковника Рамиро Бастоса и отпускать шпильки по адресу властей штата. Доктор написал серию ядовитых памфлетов, как мечом потрясая над головами Бастосов известием о приезде инженера.

В своем бюро - весь первый этаж дома был занят помещением, где упаковывали какао, - Мундиньо Фалкан беседовал с фазендейро, но они не обсуждали торговых дел и не вели переговоров о ценах на урожай или о сроках платежа, они толковали о политике; Мундиньо предлагал союзы, сообщал о своих планах, говорил о выборах так, словно уже победил. Полковника слушали, слова Мундиньо производили некоторое впечатление. Бастосы правили Ильеусом более двадцати лет, их власть поддерживали менявшиеся время от времени правительства штата. Мундиньо же нашел поддержку выше: ему покровительствовали в Рио, в, федеральном правительстве. Разве он не получил, несмотря на сопротивление правительства штата, инженера для исследования считавшейся доселе безнадежной проблемы бухты и не гарантировал разрешение этой проблемы в ближайшее время?

– Полковник Рибейриньо, который прежде никогда не интересовался голосами зависящих от него избирателей и отдавал их даром Рамиро Бастосу, примкнул теперь к группировке нового лидера, впервые занявшись политикой. Он с воодушевлением разъезжал по провинции, вел переговоры со своими кумовьями и оказывал влияние на мелких землевладельцев.

Поговаривали, что дружба Рибейриньо и Мундиньо родилась в постели Анабелы, танцовщицы, привезенной экспортером; она уже бросила своего партнера-иллюзиониста, чтобы танцевать исключительно для полковника. "Вернее, исключительно для полковника и Тонико!" - думал Насиб. Сохраняя образцовый политический нейтралитет, она спала с Тонико Бастосом, в то время как полковник объезжал города и поселки.

И им обоим она изменяла с Мундиньо Фалканом, стоило тому прислать ей записку. На него она в конечном счете и рассчитывала в случае каких-нибудь неприятностей в этом страшном краю, где такие грубые нравы.

Многие фазендейро, особенно молодые, обязательства которых по отношению к полковнику Рамиро Бастосу взяты были недавно и не обагрены пролитой в борьбе за землю кровью, были согласны с Мундиньо Фалканом в анализе и методах разрешения проблем Ильеуса: надо прокладывать дороги, использовать часть доходов на нужды провинциальных районов - Агуа-Преты, Пиранжи, Рио-до-Брасо, Кашоэйры-до-Сул, а также потребовать от англичан скорейшего окончания строительства железнодорожной ветки Ильеус - Итапира, которое бесконечно затягивалось.

– Хватит площадей и парков... Нам нужны дороги.

Их особенно воодушевляла перспектива прямого экспорта какао за границу, если фарватер в бухте будет углублен и выпрямлен, что позволит заходить в гавань крупным судам. Доход муниципалитета возрастет, Ильеус станет настоящей столицей. Еще несколько дней - и приедет инженер... Но время шло, проходила неделя за неделей, месяц за месяцем, а инженер не приезжал. Энтузиазм фазендейро начал гаснуть; только Рибейриньо держался твердо, он по-прежнему спорил в барах, что-то обещал, кому-то угрожал. "Жорнал до Сул", еженедельник Бастоса, спрашивал, "где же этот инженер-призрак, плод воображения честолюбивых и злонамеренных чужестранцев, которые пользуются авторитетом лишь среди завсегдатаев бара?".

Даже капитан, душа движения за прогресс Ильеуса, нервничал, хоть и старался это скрыть, раздражался во время игры в триктрак и проигрывал.

Полковник Рамиро Бастос поехал в Баию, хотя друзья и сыновья советовали ему отказаться от этого опасного в его возрасте путешествия. Он вернулся неделю спустя с победоносным видом и собрал у себя своих единомышленников.

Амансио Леал, как всегда вкрадчиво, рассказывал слушателям, что губернатор штата заверил полковника Рамиро, будто министерство вообще не назначало инженера для обследования бухты Ильеуса. Эту проблему разрешить нельзя, в управлении путей сообщения штата уже обстоятельно ее изучили. Выхода действительно нет, и пытаться найти его - только зря время терять. Единственное, что можно сделать, - это соорудить новый порт для Ильеуса в Мальядо, за пределами бухты. Но это грандиозное строительство потребовало бы долгих изысканий, миллионных средств и поддержки федерального правительства, властей штата и муниципалитета. Поскольку это строительство будет вестись в таких огромных масштабах, исследовательские работы продвигаются медленно, иначе и быть не может. Надо произвести много изысканий, длительных и трудоемких. Но они уже начаты. Население Ильеуса должно еще немного потерпеть...

"Жорнал до Сул" опубликовал статью о будущем порте, похвалив губернатора и полковника Рамиро.

"Что касается инженера, - писала газета, - то он, видимо, навсегда застрял на мели..." Префект, по подсказке Рамиро, распорядился озеленить еще одну площадь, рядом с новым зданием "Бразильского банка".

Амансио Леал всякий раз, как встречал капитана или доктора, не упускал случая спросить с насмешливой улыбкой:

– Ну, как инженер? Когда он прибывает?

Доктор резко отвечал:

– Хорошо смеется тот, кто смеется последний.

А капитан добавлял:

– Подождем, над нами не каплет.

– Да сколько ж можно ждать?

Их споры кончались тем, что они вместе отправлялись выпить. Амансио требовал, чтобы платили капитан и доктор.

– Когда инженер приедет, буду расплачиваться я.

Как-то он захотел подшутить над Рибейриньо, но тот вышел из себя и закричал на весь бар:

– Я не скаред. Хотите пари? Тогда ставьте деньги. Я ставлю десять конто за то, что инженер приедет.

– Десять конто? А я ставлю двадцать против ваших десяти и даю год сроку. Или хотите больше? - Голос Амансио звучал мягко, но в глазах была злоба.

Насиб и Жоан Фулженсио согласились быть свидетелями.

Капитан наседал на Мундиньо, требуя, чтобы тот съездил в Рио и нажал на министра. Экспортер отказывался. Начался сбор урожая, он не мог оставить в такое время контору. Кроме того, ехать совершенно излишне, так как инженер прибудет наверняка, очевидно, просто задерживается из-за бюрократических формальностей. Мундиньо никому "е рассказывал о возникших осложнениях, о тревоге, которую он испытывал, когда узнал из письма друга, что министр отказался от своего обещания после протеста губернатора, штата Баия. Мундиньо тогда пустил в ход все свои обширные связи, только бы добиться положительного решения вопроса; он не обратился лишь к членам своей семьи. Экспортер разослал массу писем, отправил кучу телеграмм, он просил и обещал. Один из его друзей поговорил с президентом республики, причем решающим фактором в продвижении этого весьма затруднительного дела оказались (впрочем, этого Мундиньо никогда не узнал) имена Лоуривала и Эмилио. Узнав о родстве Мундиньо с влиятельными политическими деятелями Сан-Пауло, президент сказал министру:

– В конце концов, это справедливая просьба. Срок правления губернатора уже истекает, он со многими испортил отношения, и неизвестно, кто будет его преемником. Мы не должны постоянно склоняться перед волей правительства штата...

Несколько дней Мундиньо жил охваченный страхом, почти паническим. Если он проиграет, ему не останется ничего иного, как сложить чемоданы и уехать из Ильеуса. Ведь не сможет же он, потерпев крах, остаться тут, чтобы быть объектом насмешек и издевательств. Придется вернуться под крылышко братцев, понурив от стыда голову. Он почти перестал появляться в барах, в кабаре, где злословили по его адресу все больше.

Даже Тони ко Бастос, державшийся прежде очень скромно и избегавший, сколь возможно, затрагивать злополучный вопрос в присутствии сторонников Мундиньо, и тот перестал сдерживаться, радуясь плохому настроению противников. Однажды между ним и капитаном произошла перепалка. Жоану Фулженсио пришлось вмешаться, чтобы не допустить ссоры. Тонико предложил, когда они пили:

– Почему бы Мундиньо не привезти вместо инженера еще одну танцовщицу? Это требует меньше труда, и заодно он оказал бы друзьям услугу...

В тот же вечер капитан без предупреждения появился в доме экспортера. Мундиньо встретил его сухо:

– Вы меня извините, капитан, но я не один.

У меня девушка из Баии, она приехала с сегодняшним пароходом. Мне хотелось немного отвлечься от дел...

– Я У вас отниму ровно минуту. - Упоминание о девке, выписанной из Баии, окончательно разозлило капитана. - Знаете, что Тонико Бастос заявил сегодня в баре? Будто вы годны только на то, чтобы привозить в Ильеус женщин. Женщин, и только... Ведь инженера все нет.

– Что ж, это очень забавно. - Мундиньо рассмеялся. - Но вы не расстраивайтесь...

– Как же мне не расстраиваться? Время идет, а инженера все нет...

– Я уже заранее знаю все, что вы скажете, капитан. Вы думаете, что я дурак и сижу сложа руки?

– Почему вы не обратитесь к своим братьям? Они люди влиятельные...

– На это я никогда не пойду. Да это и не нужно. Сегодня я послал в столицу настоящий ультиматум. Успокойтесь и простите за такой прием.

– Ну что вы, это я пришел не вовремя... - Капитан услышал женские шаги в соседней комнате.

– И спросите у Тонико, кого он предпочитает - блондинок или шатенок...

Несколько дней спустя пришла телеграмма от министра, в которой сообщалось имя инженера и дата его выезда в Баию. Мундиньо созвал капитана, полковника Рибейриньо и доктора. "Назначен инженер Ромуло Виейра". Капитан взял телеграмму и встал.

– Я утру нос Тонико и Амансио...

– Мы шутя выиграли кучу денег.... - Рибейриньо поднял руку. Устроим по этому поводу грандиозную попойку в "Батаклане".

Мундиньо взял телеграмму из рук капитана. Больше того, он попросил друзей хранить секрет еще в течение некоторого времени, будет гораздо эффектнее, если они объявят об этом в газете, когда инженер ужо, приедет в Баию. В глубине души он опасался, что губернатор снова окажет давление на министра и тот снова отступит. И только неделю спустя, когда инженер, уже высадившись в Баие, сообщил о своем прибытии со следующим пароходом "Баияна", Мундиньо опять созвал своих сторонников и показал им письма и телеграммы - свидетельства его изнурительной и тяжелой битвы против правительства штата. Он не хотел тревожить друзей, поэтому не ввел их раньше в курс подробностей этого сражения. Но теперь, когда оно выиграно, им следует узнать, какой ценой была одержана эта великая победа.

Рибейриньо заказал в баре "Везувий" выпивку для всех. И капитан, который опять пришел в хорошее настроение, произнес тост за здоровье "инженера Ромуло Виейры, освободителя ильеусской бухты". Известие о его прибытии распространилось повсюду, снова появились сообщения в газете, и фазендейро воспряли духом. Рибейриньо, капитан и доктор цитировали некоторые места из писем Мундиньо. Правительство штата сделало все, чтобы помешать инженеру приехать. Оно использовало всю свою власть, всю свою силу. Даже губернатор ввязался в эту борьбу. И кто победил? Он, который держит весь штат в руках и является главой правительства, или Мундиньо Фалкан, который добился успеха, не покидая своей конторы в Ильеусе? Его личный авторитет одержал победу над авторитетом правительства штата. Против этого никто не станет спорить. Фазендейро, на которых это произвело сильное впечатление, кивали головами.

Встреча в порту была торжественной. Насиб, вставший поздно, что теперь случалось с ним нередко, не смог туда явиться. Но он узнал все от Ньо Гало, едва пришел в бар. В порту собрались Мундиньо Фалкан и его друзья, фазендейро, а также много любопытных.

Столько было разговоров об этом инженере, и теперь всем хотелось увидеть своими глазами, что собой представляет это почти мифическое существо. Появился даже фотограф, нанятый Кловисом Костой. Он собрал всех вместе, накрылся черной тряпкой, и прошло не менее получаса, прежде чем был запечатлен групповой портрет. К сожалению, этот исторический документ пропал: снимок не получился, старик умел фотографировать только в ателье.

– Когда вы думаете приступить?

– Сразу же. Начнем с предварительных изысканий. Но я должен дождаться своих помощников с необходимыми приборами, они плывут на пароходе компании "Ллойд" прямо из Рио.

– Много времени вам понадобится?

– Заранее трудно сказать. Месяца полтора - два, точно не знаю...

Инженер поинтересовался в свою очередь:

– Красивый пляж. Хорошее здесь купание?

– Очень.

– Но на берегу что-то никого не видно...

– В Ильеусе не принято купаться. Рискует только Мундиньо, да еще купался покойный Осмундо, дантист, которого убили... И то рано утром...

Инженер рассмеялся:

– Но ведь купаться не запрещается?

– Запрещается? Нет. Просто не принято.

Девушки из монастырской школы, которые, воспользовавшись церковным праздником, ходили по магазинам, делая покупки, зашли в бар за конфетами.

Среди них была красивая и серьезная Малвина. Капитан их представил:

– Наша учащаяся молодежь, будущие матери семейств - Ирасема, Элоиза, Зулейка, Малвина...

Инженер с улыбкой пожимал руки, говорил комплименты:

– Оказывается, здесь много хорошеньких девушек...

– А вы, сеньор, что-то очень задержались, - сказала Малвина, подняв на него свои исполненные тайны глаза. - Мы уже начали думать, что вы вообще не приедете.

– Если бы я знал, что меня ждут такие красивые сеньориты, я бы уже давно приехал, даже если б меня не отпускали... - Какие глаза у этой девушки. Красивыми были не только ее лицо и изящная фигура, в лей чувствовалась и внутренняя красота.

Веселая стайка девушек удалилась, Малвина дважды обернулась. Инженер объявил:

– Надо воспользоваться солнцем и искупаться.

– Возвращайтесь к аперитиву. Здесь его пьют в одиннадцать полдвенадцатого... В баре познакомитесь с половиной Ильеуса...

Инженер остановился в гостинице Коэльо. Немного погодя жители Ильеуса увидели, что в купальном халате он направился на пляж. Все смотрели, как атлетически сложенный инженер снимает халат, как, оставшись в одних трусах, бежит к морю, как рассекает волны сильными взмахами рук. Малвина уселась на одну из скамеек возле пляжа и принялась наблюдать за инженером.

Дата добавления: 2015-10-16