Чем занят полемист?

Полемист старается показать, что:

· · приведенные противником факты недостаточны;

· · они односторонни; они неверны;

· · не приведены противоположные факты;

· · декларируемые противником принципы противоречивы;

· · возможны нелепые последствия этих принципов;

· · декларируемые противником принципы ведут к определенному общественному злу.

Доказывать все это надо с определенной оглядкой на устоявшиеся нормы цивилизованной полемики.

В глубине веков возникло правило: прежде чем «озвучить» свою мысль, установи сначала точку зрения оппонента, попытайся ее опровергнуть, и только затем – выкладывай свои контрмнения и их доказательства. Современным полемистам эта последовательность вовсе не так очевидна, как древним индусам... Вдобавок, кроме нарушения ведущих правил полемики, заметны в деятельности прессы и телевидения и такие, якобы «профессионально оправданные» моменты, как:

· · поверхностность полемики;

· · отвлечение внимания на процесс спора;

· · подмена дискуссии демагогией;

· · намеренная растянутость обсуждения... очевидных фактов;

· · азартная поспешность обсуждения того, что требует обстоятельности;

· · предельная резкость противопоставления позиций;

· · уклонение от сопоставлений (Каждый остается «при своем»);

· · уклонение от совместных поисков («Все слишком сложно...»);

· · ссылки на «естественное течение событий» (Излюбленная журналистская «примиряющая концовка» к непримиримым спорам: дескать, «все изменится к лучшему в отдаленном будущем, с благоприятными изменением общественной ситуации в целом»).

Следует иметь в виду, что в остро-полемичных материалах отчетливее их своеобразная драматургия (конфликт, столкновение разных характеров, мнений). Действие сосредотачивается на том, что нужно горячо отстаивать, доказывать, защищать. И тут-то как раз и стоит внимательнее вглядеться в профессиональные приемы и этические сложности журналистской работы.

Блеск полемики и «перехлесты»

Главная сложность – в широком распространении полемических «перехлестов», в превышении этически дозволенного. А как рассчитать количество «достаточных» и «излишних» ударов в драке? Ведь полемика – это изначальная острота трактовки. Неожиданность и повышенная эмоциональность аргумента. Резкость контр-мнения или контр-цитаты.

Известно, что Пушкин, отзываясь о Вяземском, видел поверх мыслей не всегда завершенных и выводов не всегда бесспорных, как автор «сердит...», заставляет спорить и мыслить читателя, и утверждал, что «острота, хотя бы и спорная – важное достоинство, особенно для журналиста». Эмоциональный накал доводов (логически и этически грамотных) не только допустим, но и желателен. Благодаря ему создается и поддерживается «эффект внушения».

...Сегодня любая власть побаивается народа. Она всегда отступит перед каждым, кто сможет – пусть на миг! – опереться на народ. Она отступит просто перед всяким, кто сможет с наглой улыбкой посмотреть ей прямо в глаза...

Демократия без берегов в государстве без границ... И эта-то власть собирается проводить в России огромные исторические реформы?... Власти в России нет. Она валяется на земле. И только пока не нашелся лысый или усатый, картавый или хриплый фанатик, который даст себе труд наклониться, подобрать эту власть, положить в карман, а на нее положить кулак.

Кто в этом виноват? Русские просторы и широкая степная душа? История? Большевики? Жидомасоны? Пятна на Солнце? Не знаю. Но знаю одного виновного – себя. Свою среду. «Наших», так сказать.

И.А. Бунин. «Прав был дворник» (Москва, осень 17 года):

«– Нет простите! Наш долг был – довести страну до учредительного собрания!

Дворник, сидевший у ворот и слышавший эти горячие слова, – мимо него быстро шли и спорили, – горестно покачал головой:

– До чего, в самом деле, довели, сукины сыны!»

Прав был дворник. Прав был Бунин. А «сукины сыны» – мы.

В 17-м году «во имя народа» довели до учредительного собрания... с Железняком во главе. В 91-м году «во имя демократии» довели до развала ненавистной нам империи, до гибели ненавистного строя – и до того, что фашисты открыто вещают на улицах, власть пребывает в прострации, и каждую ночь, засыпая, не знаешь, что завтра случится.

Мы этого хотели? Не хотели? Когда с захлебом сочиняли в 87-м году свои «Дальше, дальше, дальше!» – подумали, ЧТО будет дальше?

Сегодня-то что делать?

Надо лечить импотенцию власти. Власть должна перестать трястись со страху перед левыми, правыми, коричневыми, черными и красными. Власть обязана стать властью. И мы обязаны заставить ее стать властью.

Иначе... Правильно, «шабаш».

(Л. Радзиховский, «Литературная газета», 1996)

Требования к личности полемиста предполагают особый талант восприятия «персонифицированной информации», исходящей от конкретных лиц, или общественных групп. Предполагают умение различать заблуждения и предубежденности. Предполагают способность претворять дар эмоционального заострения темы в дискуссионный вариант «расклад проблемы на голоса» таким образом, чтобы вести убеждающую, аргументированную полемику, не увлекаясь одним негодованием. Для публичных диалогов, особенно полемики, важна четкая стратегия и участников, и организаторов дискуссионных обсуждений, которая поможет миновать соблазны обличительства.

Дата добавления: 2015-10-21