Быть самим собой

Дома Василия Алексеева ждали большие почести, за которыми последовали встречи с шахтёрами и колхозниками, студентами и школьниками, пенсионерами и домашними хозяйками... Десятки, сотни встреч, и все очень важные. И стал атлет человеком, без которого вроде бы немыслимо ни одно собрание общественности, ни одно торжественное заседание. Часто по нескольку часов кряду заседал он в президиумах, переживая, что срывается очередная тренировка...

— Да, слава — не лекарство! — такой вывод своевременно сделал Василий Иванович и по возможности старался от этой славы уклониться, чтобы не оказаться её пленником. Семидесятый год — год первого этапа V Спартакиады народов СССР — передавал эстафету семьдесят первому — предолимпийскому. И список лучших спортсменов страны, составленный журналистами, возглавил самый сильный атлет планеты. Начав с нуля, Алексеев за одиннадцать месяцев внёс в мировую таблицу рекордов 26 существенных поправок. И не удивительно, что советский геркулес был назван в числе лучших спортсменов года. Отвечая на вопросы традиционной новогодней анкеты, Василий Иванович сказал:

"1. Спорт ставит новые и большие задачи, хотя спортсмен идёт к успеху маленькими шагами — граммами, десятыми секунды, долями сантиметра.

Ценю спорт за то, что из хлюпика он может сделать сильного и ловкого атлета, что он помощник в труде, друг в жизни. 2. Штангист не должен быть неуклюжим силачом. Надо не только поднимать как можно больше килограммов, но и стать подлинным, гармонично сложённым спортсменом. Посмотрите на Яана Тальтса, Геннадия Иванченко, Давида Ригерта. Они прекрасные спортсмены и интересные люди. На помосте ими невольно залюбуешься.

А в обычном костюме их, может быть, даже и не выделишь как геркулесов из общей массы людей.

3. Из соперников мне по душе больше Серж Рединг, милый, общительный парень, с которым мы постоянно конкурируем.

В людях, особенно в знаменитых спортсменах, мне больше всего нравятся простота и добродушие характера.

4. Повторить успех прошлого года — 26 мировых рекордов — непросто. К тому же трудности штурма каждого нового рекорда возрастают. Но спортсмен должен дерзать. Если говорить конкретнее, мечтаю в новом году набрать в сумме троеборья 630-635 кг и обновить мировые рекорды во всех трёх упражнениях."

Итак, Алексеев стал всемирной знаменитостью. Разумеется, поклонникам богатыря хотелось как можно больше знать о нём: где вырос, как стал тяжелоатлетом? Однако абсолютный чемпион мира не очень откровенничал, держал корреспондентов на расстоянии, чем вызывал их неудовольствие. А биография Алексеева примечательна. Не зная её, невозможно понять, в чём секрет его феноменальной силы: физической и духовной.

— Люблю быть дома, в семье, уработанный, натруженный, когда всё болит от напряжённой работы. Нерабочие дни меня огорчают, — так Алексеев ответил на вопрос, что ему больше всего по душе...

И ещё одно признание нашего атлета:

— Я стараюсь быть самим собой. Во всём. С детских лет. Эта черта моего характера — нелёгкая, не всем по нраву. В жизни куда легче приспособиться — ни забот, ни хлопот. Живёшь, как все, и спрос с тебя обычный. Но разве так добьёшься чего-то стоящего? Я стараюсь до всего доходить своим умом, своим трудом. Так труднее, зато надёжнее...

...Он родился на рязанской земле в деревне Покрово-Шишкино Милославского района в самое, можно сказать, неподходящее время, когда фашисты оккупировали Рязанщину.

Родился будущий силач не в пятистенном доме, а в землянке, где и рос — делал свои первые в жизни шаги. Жилось Алексеевым трудно: перебивались с картошки на капусту, с хлеба на квас. Но им почему-то завидовали. Может, потому, что никто из селян не видел Алексеевых унывающими. Как бы туго ни было, они не роптали, не жаловались на своё житьё-бытьё.

Вася был четвёртым — самым младшим — в семье рабочего Ивана Ивановича Алексеева. Когда он появился на свет, старшему брату, Александру, шёл двенадцатый год, среднему, Алексею — шестой, а сестрёнке Нине — четвёртый. Ещё ребенком Василий узнал, почём фунт лиха. Но рос бойким и смекалистым, на мир смотрел доверчиво, широко открытыми глазами.

"Учился я старательно, — вспоминает Алексеев. — Любил порядок в классе; чтобы слышно было, как муха летит, — вот к чему призывал своих одноклассников. В пример ставили и за успеваемость, и за поведение".

Не без грусти одиннадцатилетний Василий прощался со школой, с родной Рязанщиной, когда Алексеевы переезжали на север, в поселок Рочегда Архангельской области. Подросток прощался с привольем — с необозримыми полями, лугами, с речушками, в которых ловил пескарей...

Таёжная Рочегда жила лесом: его валили, штабелевали, сплавляли по Северной Двине. Этим и занялись Алексеевы всей семьёй, как только закрепились на Архангельской земле. Тогда-то в жаркое лето пятьдесят третьего года не по возрасту крепкий Василий и получил трудовое крещение в леспромхозе.

— Не знаю, может, потому я и не испытываю страха перед тяжёлой штангой, что в детстве с каким-то особым азартом хватался за самые крупные брёвна, — высказывает предположение Алексеев.

Зимой он учился, а летом сплавлял лес — так повелось ежегодно. В тринадцать лет Василий слыл среди сплавщиков "работягой".

Кроме силы требовались смекалка, хороший глазомер. Пусти бревно к воде не под тем углом, и из-за этого оно, описав кривую, останется на берегу — беги потом за ним под гору, исправляй ошибку — набегаешься и заработок потеряешь...

Желание быть сильным в той или иной мере живёт в каждом подростке. У Василия оно было особенно острым. В те далёкие годы сила поднимала его авторитет среди сплавщиков, была средством самоутверждения. Еловые и сосновые брёвна были для Алексеева, можно сказать, первой штангой. Второй — скат от вагонетки.

Увидел однажды шестиклассник Вася, как соседский парень по десяти раз кряду выжимает "железяку", и решил с ним, почти взрослым, посоревноваться. Вскинул скат на грудь, но выжать не сумел. И вот тут проявилась его спортивность: не имея понятия о тяжелоатлетическом троеборье, о толчке, Вася, изловчившись, двенадцать раз без отдыха поднял скат на прямые руки. Такой подросток был находкой для спорта. Начиная с 1955 года Алексеев участвовал во всех районных и областных соревнованиях школьников. В составе пионерской дружины выезжал даже в Архангельск, и там, тринадцатилетний, прыгнул в длину на 4 м 20 см, в высоту на 1 м 35 см, кросс пробежал за двоих... Он ничего не слышал о штанге и штангистах, но силу "подкачивал".

— Весь дом захламил железом, — вспоминает себя тринадцатилетнего Василий Иванович. — Понатаскал отовсюду около тонны разных колёс и шестерёнок. Сделал что-то вроде штанги и, как только выдавалась свободная минута, брался за железо. Баловством это называлось. А я сожалел, что мало было минут для "баловства". Редко упражнялся. Больше приходилось думать о заработке, а не о тренировках. Поэтому и десятилетку заканчивал не в обычной школе, а в вечерней. В то время с братом Александром работал мехтрелёвщиком на лесобирже.

Юноша имел дело с лесом и не удивительно, что, окончив школу, поступил в Архангельский лесотехнический институт. Здесь-то Алексеев и вспомнил о своем увлечении. Благо в институте была секция тяжёлой атлетики, лучшая в области. Пришёл он к штангистам, имея рост 182 сантиметра и вес 88 килограммов. Уже в то время слабым себя не считал. Но когда увидел, как "гномики" — атлеты легчайшего веса — выжимают 80-килограммовую штангу, подумал: "Не туда я, видно, попал..." В разных секциях побывал студент и остановил свой выбор на волейболе; к этой игре Василий был неравнодушен с детства. Могло случиться, что он так и не вернулся бы к штангистам, если бы в январе 1961 года его не попросили выйти на институтский помост и постоять за честь факультета. Думаю, небезынтересно знать, каковы первые победные килограммы Алексеева. Вот они: жим — 75 кг, рывок — 75 кг, толчок — 95 кг, сумма троеборья — 245 кг. Тогда-то и обратил внимание на Алексеева преподаватель физического воспитания Семён Степанович Милейко, влюблённый в тяжёлую атлетику.

— Волейбол — это игра. Если хочешь стать сильным спортсменом, займись "железом", — посоветовал он Василию.

И Алексеев приступил к тренировкам с твёрдым желанием "победить самого себя". Каждая тренировка была ступенькой вверх. Василий шёл в зал штанги и верил, что сегодня он поднимет больше, чем на предыдущих занятиях. И надежды его сбывались. Каждый раз он одерживал хоть маленькую, но заметную победу. Прогресс был налицо, и это его окрыляло.

Жаль, что в те студенческие годы Алексеев не имел возможности тренироваться постоянно. Скудноваты были студенческие харчи для растущего богатыря. Вот и приходилось ему заменять тренировки работой на пристани.

— Чем больше занимался, не знаю: учёбой в институте или работой в порту. С таким же мосластым, как я, деловым парнем Александром Дзюбликом мы сколотили комплексную бригаду студентов-грузчиков и, замечу, работали ударно!

Навещая родительский дом в Рочегде, студент познакомился с тонюсенькой, как рябинка, девушкой. Звали её звонко — Олимпиада. Знакомство переросло в дружбу, в желание встречаться как можно чаще. Липа родилась и выросла в подмосковной деревне Акатово. После окончания техникума попросила, чтобы её направили работать на север. Хоть и молод был Василий, но Липа стала ему так дорога, что он, двадцатилетний, решил связать с нею свою судьбу. Сколько новых забот появилось у студента-тяжелоатлета! Пришлось даже взять академический отпуск, чтобы хорошенько подзаработать "на стоящую жизнь" рубкой леса...

Первого сына назвали Сергеем, второго — Дмитрием. Надо было вить крепкое гнездо, и Алексеев, перейдя на заочное отделение, стал трудиться в Коряжме на сенольном заводе ¹. Затем стал сменным мастером в цехе биологической очистки Котласского целлюлозно-бумажного комбината, потом начальником смены...

Алексеев знал, что в городе Шахты Ростовской области тяжелоатлетов тренирует победитель Олимпиады в Токио Рудольф Плюкфельдер.

Василий приехал туда осенью 1966 года. Приехал без семьи, чтобы трудоустроиться. Всё понравилось в этом опорном тяжелоатлетическом центре — и работа на шахте, и тренировки в настоящем гиревом зале, и с учебой дело наладил — подал документы в филиал Новочеркасского политехнического института на горное отделение...

Лишь с самим Р.В.Плюкфельдером не нашёл общего языка. У Василия был уже свой, прочно сложившийся взгляд на то, как надо развивать силу. И этот взгляд не совпадал с методической концепцией Плюкфельдера. Жизненное кредо Василия Алексеева — быть самим собой, каких жертв это ни стоило бы.

Дата добавления: 2015-10-16