Глава 12. Пока возвращались в поселок бурых, все старался придумать

Андрей

Пока возвращались в поселок бурых, все старался придумать, как помочь Елене справиться с неминуемым разочарованием. Она еще явно не осознала масштабности своих проблем и необходимости коренным образом изменить собственную жизнь. Мне же картина была ясна. И девушку было жалко. Именно мое появление запустило всю эту цепочку перемен. Опасных для ее жизни перемен. Ей предстояло сделать немало горьких открытий, и справиться с этим она могла лишь сама. Был и у меня когда-то в жизни такой момент, поэтому очень хотелось ее поддержать. Да и волк тревожно поскуливал внутри, опасаясь за понравившуюся самку.

Вот только как поддержать, не нанеся при этом смертельной обиды? Помочь так, чтобы это не выглядело унизительным снисхождением?

«Девочка определенно с чувством собственного достоинства и вряд ли станет рыдать на моей груди, скорее до последнего постарается держать все в себе. Пока не достигнет предела своего терпения», — кое-что о Елене Фирсановой я уже понял.

Вот только при ее самоконтроле достижение этого предела грозит срывом, стихийным оборотом и скверными последствиями. Мне ли не знать, как это бывает... Но сейчас попытаюсь отвлечь. Хотя бы игрой. И буду использовать втемную, подводя к тому, что нужно мне.

«Поступать адекватно и здравомысляще она сейчас не способна. Твердая рука тут не повредит», — убеждал я себя.

Попытался вразумить ее призывом к звериному восприятию случившегося. Ну погиб волк и погиб, зачем винить в этом себя? Не помогло — она уже закрылась в своей «скорлупе». Оставалось только одно — заставить ее сорваться сейчас. Это лучше чем стихийный всплеск после череды глубоких разочарований. А они будут. Значит, она должна научиться переживать их.

И лучше вдали от... семьи, если их можно так назвать. В принципе, я имел намерение изолировать Елену от них прямо сегодня. Даже без ее согласия. Данное ей обещание не влиять на нее силой альфы я изначально был намерен соблюдать лишь в рамках собственных интересов. И в любой момент, не будь у меня иной возможности, готов был ее принудить поступить так, как необходимо мне.

Я бы ее и в клан бурых не повез — после откровенной попытки уничтожения, но обязан был уведомить Фирсанова о том, что согласно данному мне праву принимаю на себя заботы о бурой, дать ему понять, что буду защищать ее. «Старый шакал» в долгу не остался, откровенно ткнув меня носом в тот факт, что право это было временным и Лена вернется под его «опеку». Впрочем, он не знал еще о моем «сюрпризе».

Да и ее мать была для меня загадкой. Необъяснимое с моей точки зрения поведение для волчицы. Материнский инстинкт, инстинкт защиты потомства должен преобладать над связью с парой. Тут же наблюдалось обратное, заставив меня предположить какую-то причину. Необходимо выяснить эту причину и, проще всего сделать это через Елену.

Задача по переселению бурой представлялась мне простой. Главное, всеми правдами и неправдами заманить ее в новую квартиру, а уж оттуда не выпущу, пока не добьюсь согласия там поселиться. Пусть пока и временно. Так легче привыкать, оставляя себе мифический шанс отыграть все назад. Мне-то было ясно, что это уже невозможно. Но Лене еще предстояло прийти к этому пониманию. Самостоятельно. Иначе она так и не сможет перестроить свою жизнь, будет всегда оглядываться на тех, кто предаст, не задумываясь.

Трудный у нее период. И от его исхода зависит все ее будущее.

И поддержать, кроме меня, некому. Вот только примет ли она мою поддержку? Скорее к своему другу-человеку кинется! Его навязчивый запах Елена приносила на себе каждый день, возвращаясь с учебы, не оставляя у меня сомнений, что они продолжают тесно общаться.

«Не на пользу ей это. Надо бы разузнать о парне!» — наметил для себя еще одну цель.

Но в данный конкретный момент задача была одна — максимально отвлечь бурую. Переключить ее внимание на что угодно, только бы не дать погрузиться в «мировую скорбь», а такая вероятность явно зрела в ее душе. Придется балагурить, быть примером обаяния и... всячески ее дразнить. Важно заставить выплеснуть из себя гнев, боль и разочарование.

«Буду жилеткой. Нет, хуже — мальчиком для битья!» — что поразительно, мой зверь на подобную унизительную роль был согласен. Кажется, впервые в жизни.

И слегка напоить девушку было неплохой идеей. Об этом я позаботился заблаговременно, еще накануне днем, полагая, что пригодится — отметить новоселье. Неожиданностью для меня стало удовлетворение, испытанное мною во время этой игры «в болтовню ни о чем». Стойкость, проявленная ею, явное желание перебороть себя вызывали невольное уважение.

«Может быть, зверь ее и слаб, но вот наличие характера отрицать невозможно!» — с удивлением вынужден был признать я, наблюдая за Еленой.

И все у меня получилось, отвлечь девушку удалось. Так мне казалось до момента, когда она, шумно дыша от сдерживаемого негодования, причины которого я не понял, появилась из душа. И как появилась! Обычно волчицы в спальне увивались вокруг меня, имея на себе минимум одежды, чаще вообще ограничиваясь волосами. Фирсанова же прошлепала босыми и еще ранее привлекшими к себе мое внимание ногами в направлении кровати, облачившись в футболку! Причем, как отметил я, бросив в направлении Лены быстрый взгляд и заметив плавное колыхание материи на груди, на голое тело. Уж лучше бы ничего не надевала, а так — только раззадорила мою фантазию.

При этом она явно меньше всего рассчитывала на подобную реакцию, еле сдерживая свое недовольство. Что стряслось?

Решив не обострять обстановку — если меня не раздражать и не переходить дорогу, я совсем не конфликтный! — молча подхватил отобранную для сна одежду и по примеру Лены пошел в душ. Что характерно, бурая мой маневр проигнорировала, устроившись под одеялом и повернувшись ко мне спиной. Вот и пойми этих женщин! Вечно чем-то недовольны! Но это лучше, чем самобичевание и укоры совести.

Радовался я рано. Под покровом ночи, оставшись один на один с собственными мыслями, Елена все же сорвалась. Поняв по сбившемуся дыханию, что она плачет, решил подождать и дать ей возможность излить свою боль хотя бы таким образом. Старательно изображал спящего, не позволяя даже чуткому звериному слуху уловить фальшь в размеренном ритме моего дыхания. Ждал долго, почти до рассвета, когда, наконец, тихие всхлипы, приглушенные подушкой, стали утихать. Спустя еще немного времени решился озвучить вполне закономерную мысль:

— Бывает, что все кажется хуже, чем есть на самом деле.

Сейчас она этого, может, и не оценит, но я надеялся, что ростки здравомыслия дадут всходы, позволив более уверенно смотреть в завтрашний день.

— Надо просто взглянуть на ситуацию с другой стороны. Когда судишь только по своим впечатлениям, можно упустить что-то важное и не осознать, что происходящее — как раз благо, а не крах.

Вряд ли она поверит мне сейчас, но когда-нибудь поймет, насколько я прав.

К моему удивлению, Лена нашла в себе силы заговорить, стремясь найти ответы на мучившие ее вопросы. Время для разговора пришло. Бурая, пусть и сама еще не осознав, пережила чувство потери, смирилась с этим фактом — семья была чужой. И настал миг, когда можно уже подкрепить это ее интуитивное ощущение реальностью.

«Она справится!» — с неожиданной гордостью подумал я о Лене.

Неожиданно и приятно было обнаружить в невольной компаньонке вызывающую уважение силу духа и волю к жизни. Я и сам этим грешил. Бурая была достойным партнером. Такая не станет обузой, наоборот — попытается помочь, разделив с тобой ношу ответственности. Я умел ценить подобные качества. Хотя в женщинах встречал их редко.

Мы поговорили. Я рассказал ей все, что на данный момент знал о ее семье, утаив совсем немного. Но время для той информации точно неподходящее. Возможно, оно не наступит никогда. И опять меня очаровали ее жизнелюбие, особенная стойкость, умение держать удар. Девушка не искала оправданий, не ждала сочувствия или поддержки. Она спрашивала. Прямо и откровенно задавала те вопросы, ответы на которые были очень нужны. Те, что сейчас были для нее особенно значимы. Не страшилась услышать неудобный или нежелательный ответ. Была готова принять правду и приняла ее. Я понял это, когда под утро она, обдумав мои слова, все же заснула.

«Такая сможет найти себя, сможет прожить в ладу с собой. Даже больше — сможет поступиться многим ради этого душевного равновесия, решиться действовать вопреки обстоятельствам и чужой воле. Она еще вырастет в матерого зверя», — с внутренним ощущением удовлетворения и толикой восхищения вглядываясь в черты ее расслабленного во сне лица, решил для себя я.

Елена Фирсанова была еще так молода, и длинная жизнь давала ей прекрасную возможность исправить много чужих ошибок, обретя себя.

Проснулся я поздно: отсыпался за предыдущие двое суток. Елена тоже еще спала. Понимая, что ей отдых необходим для восстановления не меньше чем мне, тем более перед сегодняшней рабочей сменой, постарался выбраться из кровати так, чтобы не потревожить ее. Быстро приняв душ и одевшись, выскользнул из спальни. Хотелось есть. Зная, что ничего съедобного в квартире нет, отыскал в интернете телефон службы доставки пиццы и сделал заказ. И Елене будет чем перекусить перед поездкой в магазин.

Необходимость этой поездки вызывала в душе двойственные чувства. С одной стороны, было в каком-то смысле интересно. Новый опыт — раньше заниматься покупками еды непосредственно мне самому не приходилось. Возможность лучше узнать Елену — в привычной среде она расслабится и скорее раскроется… Заодно можно выяснить, «опекают» ли нас бурые. С другой стороны, я предвидел, что девушка обязательно воспользуется этой возможностью «задавить авторитетом», ведь и к гадалке ходить не надо, чтобы понять, что тут она — ас, а я...

Одним словом, готовился к провокациям, тем более что они не повредят — настроение поднимут, отвлекут. Хватит с нее ночного разговора, и так еще не раз с этим столкнется.

Неожиданно позвонила мама:

— Андрей, как та волчица, что тебе бурые навязали? — не стала она ходить вокруг да около.

— Вполне адекватная, — признался я честно. — Мы смогли договориться.

— И в постоянную пару не набивается? — мама всегда ревностно оберегала мое право на самостоятельный выбор.

— Нет, наоборот, скрывает меня от всех, при любой возможности готова сделать вид, что вообще меня не знает, — засмеялся в ответ.

— Серьезно? — подозрительно переспросила мама. — Или ты меня разыгрываешь?

— Куда уж серьезнее! У меня уже практически комплекс сформировался! — шутливо сознался я, зная, что для родительницы мои интересы всегда были превыше всего.

— Истинная волчица! Убегает от меня даже в людном месте.

— А зверь ее? — мама не отступалась, явно вознамерившись выяснить всю подоплеку событий.

— О, вот тут все скверно, — вновь усмехнулся я. — Волчица ее совсем неопытная, с любым самцом готова заигрывать, провоцируя. Интересно ей, понимания последствий еще никакого. И моего волка постоянно стремится заинтересовать и привлечь.

— Рассчитывает на течку? — явно напряглась мама. Общих внуков с Фирсановыми родителям, понятное дело, не хотелось.

— На самом деле, нет. Скорее боится. Но против природы не пойдет. Зверя совсем не контролирует. Так что там придется мне отбиваться, — полушутя отговорился я, решив не сообщать о том, что данное событие ожидается уже вот-вот. Да еще и во время боев…

— Оборону держи, а то еще повяжетесь... Повиснет потом камнем на шее, — озабоченный тон мамы позабавил. Знала бы она Лену, поняла бы, что та, даже если понесет, предпочтет скорее в гордом одиночестве выносить все тяготы своей доли, чем требовать от меня помощи.

— А что волк твой? Как бы не кинулся, если бурая будет совсем уж назойливо докучать с заигрываниями, — рассуждала мама.

— Не кинется, — совершенно серьезно сознался я. — Он ее волчицей очарован, все защищать порывается. Я даже думаю, что именно поэтому проблем с вязкой не будет.

— Почему? — задумчиво уточнила мама.

— Да, видимо, он ее как щенка воспринимает. Тревожится, поддается, защищает…

Мама озадаченно молчала.

— Она настолько молода? Странный выбор со стороны бурого клана, — наконец заметила она. С последним я был согласен: сам не мог понять, почему мне по договору предложили именно Елену.

— Молода, конечно, но уже не щенок. Просто не обучали ее, так что неопытна до неразумности.

— А статус какой? Она же одна из дочерей главы клана, верно? — допытывалась мама.

— Волчица слабая, даже до гаммы по уровню силы не дотягивает. И да, она младшая... из Фирсановых.

Стоило мне договорить, как на кухне появился непосредственный объект нашего обсуждения. Еще и в весьма интересном и провокационно коротком платье. В очередной раз засмотревшись на девичьи ножки, проворонил начало маминой обличительной речи:

— Андрей, ну мне думается, они специально ее подсунули. Чтобы надавить тебе на сознательность. Поведешься на прелесть и беззащитность юности, привяжешься зверем, а там и до вязки недалеко. И не думай, что ты ей не нужен — для вида отпихивает. Сама же наверняка только и ждет момента чтоб с белым альфой повя... — заметив, что Лена старательно подслушивает, телефон резко захлопнул. Не хватало еще ссор из-за маминых необоснованных фантазий.

Родительница в своем репертуаре, главное — по максимуму застращать, хуже не будет. А вот если ее бурая услышит, не так поймет. Обижать девчушку на пустом месте не хотелось. И так уже натерпелась из-за меня.

Пока добирались до универсама, я изредка незаметно поглядывал на Фирсанову. На лице девушки периодически проскакивала коварная улыбка, заставляя меня гадать о «радужных» перспективах. Ох, и прав я был в своих опасениях!

Началось все с невинных вопросов, абсолютно в рамках общепринятого желания узнать о ближнем больше. Старался ничего не скрывать. И вот тут-то меня ожидал первый подвох, если не сказать больше — удар! Бурая замахнулась на святое — на мой гардероб! Даже больше — на стиль и восприятие жизни. Мужчиной я был уже состоявшимся. Так, за многие годы сформировались жизненные привычки, сложились манера поведения и свой стиль. Я привык к нему, он мне соответствовал, и ничего в себе менять я был не намерен.

Что характерно — прочие женщины всегда как-то инстинктивно понимали это, чувствовали, что этот вопрос — территория неприкосновенная. И менять меня каким-либо образом, тем более подстраивать под себя, даже не пытались. Я бы и не позволил, не допустил.

Елена же оказалась простой до неприличия. И поразительно простодушной. Просто нарывалась на контрдействия с моей стороны, взявшись за меня так возмутительно категорично и решительно. Без какой-либо моральной подготовки, прямо в лоб мне заявили о необходимости сменить одежду, причем нам! Если бы себе — я был бы не в претензии: ничего нового. Но «нам»…

— Нам? — не веря своим ушам, переспросил я.

На что получил потрясший основы моего мироздания ответ, причем явно серьезный:

— А с тобой... немного неловко рядом показываться, — заявила она.

В чем я был уверен абсолютно — никогда волчицы подобного обо мне не говорили! Просто не посмели бы. Но... этот случай был особым. Бурая… Я еще не совсем разобрался в первоисточниках — по причине собственной неопытности или из-за совершенно несносного характера, но Елена это сделала. Подвергла меня критике! Пусть и в столь незначительном вопросе, как одежда, но... это был жизненный прецедент.

Разумеется, я не был готов поступиться привычками. И так ради бурой переломил себя — вынужденно пошел на трехмесячное сожительство с волчицей.

— Что за глупости? — предостерег ее от продолжения. Предостережению она не вняла, изумив меня еще больше:

— Почему же? — с видом белого и пушистого одуванчика сокрушила она меня своими доводами. — Кто же в таком виде по будням ходит?! Тем более у нас в провинции все как-то попроще одеваются. Я, признаться, постоянно ощущаю себя как в обществе школьного учителя. Еще и внимание всеобщее! Ты как белая... э-э-э... ворона.

Опять пытается замести меня под ковер! Уже даже не смешно. Еще и на разницу в возрасте намекнула. Как-то резко почувствовал себя чересчур взрослым. И каким-то... ненужным. Чужим на этом «празднике юности и жизни». Так явно меня со счетов еще никогда не списывали.

Как следствие, не сдержался, позволив вырваться наружу какому-то необъяснимому раздражению на ее человеческого друга.

— Детский лепет! Выгляжу как серьезный мужчина и ничего менять в себе не намерен, другой вопрос, что ты сама привыкла находиться в обществе прыщавых подростков. Сколько там твоему... парню?

И вуаля! Стоило «рыкнуть побасистее» как мир вернулся на круги своя. И девушка быстро осознала границы дозволенного.

— Хорошо, как скажешь.

Так-то! «Женщина, знай свое место», — успел удовлетворенно подумать я, когда она продолжила: — Но берем разные тележки, и — «я не с тобой»!

«Это еще что за...» — в потрясении уставился на Елену.

— Тебя все сразу опознают, соберется очередная толпа и мне совсем не улыбается засветиться рядом! И ничего купить не получится, — четко разложила она мне все по полочкам. Готовилась?!

— А другая одежда от этого спасет? — предчувствуя провал, максимально высокомерным тоном уточнил у бурой.

— Если это будет другой костюм — то нет. Но вот если изменить твой внешний облик кардинально... — и она многозначительно замолчала, заставив меня увериться в том, что размышляла на мой счет. И что ее выводы оказались для меня печальными! Немыслимо... Похоже, не ей одной древний договор принес жизненные потрясения.

— Насколько кардинально? — испытывая стойкую уверенность, что сейчас за меня все же возьмутся, с внутренней обреченностью переспросил я.

И по мгновенно подобравшейся позе девушки сразу понял, что она меня мысленно уже «расчленила и освежевала».

«А может, ну ее, эту одежду?.. Тут хоть бы прическу уберечь! Переодеться легче», — мысленно смирился я с меньшим злом, когда бурая озвучила свой «минимум».

— Образ надо совсем иной — современный. Вернее, молодежный... Ну, обыденный. Как все ходят — по-простому. Спортивки, футболка, толстовка с капюшоном и кроссы — это в идеале.

Аминь!

«Я умер и попал в ад?» — так меня еще не удивляли. Простота хуже воровства…

— Нет! — для меня это неприемлемо и точка.

Елена все никак не осознает разницу между мальчиком и мужчиной. И ведь пытается из меня сделать какое-то подобие своего дружка, не иначе. Внимание привлекаю, видите ли! Можно подумать, если она оденет меня как-то иначе, я стану неприметным. Наивная... Впрочем, она подозрительно быстро согласилась.

«И что, даже не поспорит?» — разочаровался я в своих ожиданиях.

Спорить с бурой по всяким мелочам было очень забавно. Я порой даже намеренно давал ей бытовые поводы, чтобы вдоволь насладиться ее прелестной манерой негодовать молча, но крайне красноречиво и доходчиво.

— Хорошо, — сразу и с подозрительным смирением кивнула она и полезла в сумку. — Я тебе списочек напишу того, что придется на твою долю покупок.

И? Она полагает, что я не справлюсь? Ха!

Волк внутри неодобрительно фыркнул, недовольный тем, что я таки «подвинул» его протеже. Но я и не подумал искать в этом повод для стыда: и так позволял бурой больше, чем другим.

Довольным я оставался ровно до того момента, когда мы прибыли на место и мне вручили пресловутый список. Был готов к худшему — что отправят за квашеной капустой, вонючими специями и чем-нибудь еще особенно неприятным. Но реальность превзошла все мои ожидания!

«Дышащие прокладки на каждый день, колготки капроновые третьего размера матовые, прозрачные бретельки для бюстгальтера, набор целлюлозных хозяйственных салфеток — строго в клеточку — моющее средство для детской посуды...» — в шоке читал я.

И так неожиданно и ясно осознал, что есть в мире вещи не просто непосильные для меня, но банально даже неизвестные! Вот оно! То, чего я и боялся. Решила задавить авторитетом. Безоговорочно. Возмущенно взглянул на Лену, которая с самым искренним и невинным видом всматривалась в меня.

— Самое простое тебе выписала, — отозвалась она, — остальное просто не выберешь.

Ню-ню... Но на всякий случай решил удостовериться, осторожненько процитировав:

— Третьего размера матовые?..

— Да, — с воодушевлением, подтвердившим все мои опасения, начала она пояснять. — Желательно цвет «капучино», но только не глянцевые. Смотри не перепутай — иначе сам будешь носить. И марку, марку выбирай внимательно. А то там их десятки. Я предпочитаю таки...

Ладушки! Я все понял, не дурак. Но играть в эти игры я тоже умею. И опыта поболее будет. Так что держись, малышка. С этого момента веселиться буду я!

— Согласен на одежду, — намеренно резко рыкнул вслух, перебив девушку на полуслове.

Пока Елена вела меня к «месту расправы» — иного ожидать не приходилось, если исходить из блуждавшей на ее лице довольной улыбки, мысленно настроился на худшее из возможного — на все эти женоподобные модные сейчас облегающие слаксы, футболки в крупную сеточку и абсурдные безразмерные кепки под стать дутой обуви.

«Ничего, пара часов позора, а уж потом я отыграюсь!» — утешал себя, ловя на предвкушении очередного противостояния с бурой.

Однако Елена проявила вкус и неожиданную скромность в выборе одежды, чем вызвала не только мое облегчение, но и уважение. Женщина, способная удержаться от чрезмерности в случае, когда имеет на руках все козыри, достойна наивысшей оценки. Уж этот факт был мною давно усвоен. Промаявшись в примерочной всего минут десять, получил простые и вполне удобные брюки, рубашку-поло, нейтрального цвета джемпер с капюшоном, легкие полуботинки и даже носки!

«Жить можно! И даже долго», — восхитился проявленным Еленой здравомыслием, в очередной раз осознав ее абсолютную непредсказуемость. И это в таком обыденном, казалось бы очевидном, поступке. Ей даже не приходится ничего выдумывать и изобретать, чтобы удерживать мое внимание! Волк внутри ехидно закряхтел.

Однако от намерения подразнить ее я отказываться не собирался! Не стоит попустительствовать столь явному намерению отыграться. Не пристало это альфе. Да и, чего скрывать, интересно было увидеть ее разочарованное лицо после провала всех задумок. Хотя зверствовать я не собирался, не по-мужски это.

Поэтому, быстро переодевшись осмотрел себя со всех сторон — вполне себе приличный, пусть и слегка растиражированный и от того безликий внешний вид. И принялся спокойно ждать. Елена наверняка уверена, что я тут разрываюсь на части от душевных терзаний и негодую из-за навязанных перемен.

«Может быть, я и в самом деле начинаю закостеневать в «ореоле величия»? Ведь были и в моей жизни времена попроще...» — но крамольную мысль сразу отогнал — не по статусу.

Дождался момента, когда терпение бурой иссякло и она самым «заботливым» тоном уточнила снаружи:

— Ты в порядке?

С внутренним удовлетворением подмигнув себе в зеркале — все идет как надо! — намеренно состроил скорбную мину и шагнул наружу.

Взгляд Елены на краткий, но замеченный мною миг вспыхнул удовлетворением. А потом весьма собственническим жестом она натянула на меня капюшон. Ого!

«Неужели ревность?!» — и тут же отмахнулся от этой мысли. Кого ревновать? Того, кто принес тебе кучу проблем, оторвал от семьи и в отцы годится? Ха! Скорее уж она, если осмелеет, толкнет меня под поезд. Ну, или попытается...

Пока шли дальше, старательно изображал вид сумрачный и недовольный. Получалось, судя по шарахающимся в стороны посетителям, достоверно. Вот только бурая опять «неправильно» отреагировала. Бросив на мое лицо с высоты своего откровенно скромного росточка пару быстрых взглядов, вовсе не начала каяться, предлагая забыть об обновке и отыграть ситуацию назад. Она невероятно трогательным и одновременно уверенным движением взяла меня за руку. Спокойно и естественно. В этом вся Елена!

Вот только ко мне обычно цеплялись, прижимаясь грудью к плечу, или как клещами обвивали рукой локоть, стремясь едва ли не повиснуть. А тут просто взяли за руку... как-то по-детски, но одновременно и так по-взрослому. Внутри что-то дрогнуло, на душе потеплело, и неожиданно захотелось самому прижать к себе Лену. Но я вовремя опомнился — напугаю еще! — и ограничился тем, что просто переплел наши пальцы. Тоже новый опыт. Непривычный.

«Она, видимо, так со своим Женей ходить привыкла», — мелькнувшая мысль сразу убила очарование момента, заставив вспомнить про наше положение.

Как-никак меня тут, возможно, папой сделать пытаются... А я уже и слюни пускать начал. Судя по первому впечатлению, Елена не чета своей семейке, но доподлинно я еще этого не знаю. Возможно, она просто умнее их. И Фирсанов верно рассчитал, подсунув ее. Сама бурая может и не подозревать об этом. И, судя по тому, что я начал проникаться этой ее вкрадчивой душевностью и ощущением окружавшего ее семейного тепла и особенной характерной притягательности, расчет был верным. Это опасно! Шикнув на протестующе рыкнувшего зверя — много он понимает в человеческом лицемерии! — постарался встряхнуться.

И так на носу течка бурой волчицы и надо собраться с силами. Предстоит использовать весь запас выдержки и самоконтроля. Тем более все осложняется боями.

«Чтоб Фирсанова блохи заели!» — от души мысленно пожелал я вожаку бурой стаи, предчувствуя сложности, которые он нам приготовил.

При таком раскладе необходимо не просто подстраховаться, тут нужно иметь козырь в рукаве. Ну да это я завтра организую.

Елена прикупила себе необходимой одежды, причем, кажется, осталась недовольна тем, что я ее оплатил. Странная! У меня же просто сработала привычка, обидеть не хотел.

И мы отправились собственно к главной цели нашей поездки — в продуктовый универсам. Столпотворение внутри меня поразило. Не будь я изначально нацелен доказать бурой свою абсолютную выдержку и идеальный характер, тут же развернулся бы и покинул заведение. Ведь должны же быть и другие способы как-то едой обзавестись?..

Но Фирсанова была четко настроена ринуться на штурм этого «живого моря», поэтому мне пришлось «соответствовать» даме. Но, честно говоря, волчьи инстинкты защитника сходили от этого столпотворения с ума, заставляя меня держаться в постоянном напряжении. А тяжелая обволакивающая невыразимая смесь из сотен чужих запахов? И только за первые десять минут в меня раз двадцать врезались чужие тележки, мне оттоптали ноги и дезориентировали странными вопросами.

«Это ад!» — спустя полчаса стойкого терпения я утвердился в намерении отныне заказывать всю снедь только через службу доставки. Какие бои?! Да после этого все покажется праздником!

Да еще и Лена старательно и с присущей ей дотошностью воплощала свою задумку в жизнь, доводя меня до ручки. Знала бы она, как легко с этим справилась! Наблюдая за тем, как девушка шаг за шагом невыносимо медленно продвигается вдоль каждого стеллажа с какими-то вонючими средствами, вчитываясь в этикетку на каждой бутылке, со всех сторон осматривает каждую подвернувшуюся упаковку, хотелось залезть на стену, побегать по потолку и просто взвыть! Но я терпел, решив, что это мое заслуженное наказание за то, что перевернул ее жизнь с ног на голову.

Тренируя выдержку и старательно удерживая на лице нейтральное выражение, скользил взглядом по толпе снующих покупателей. Знали бы они, сколько раз я уже мысленно загрыз их всех, мгновенно бы разбежались. Но, увы...

Ленино упорство в деле достижения желаемого — моего инфаркта! — было без комментариев. Она не сдавалась, протащив меня по всем, даже самым укромным отделам и закуткам магазина, еще и дополнительно требуя от меня активного участия. Держась из последних сил, я был согласен практически на все, готов был купить что угодно, только бы вырваться на свободу! Но если она была упертой, то я еще упертее — и этим все сказано. Я терпел!

«Но и мое терпение не безгранично», — эта мысль стала откровением, но когда я увидел кошмарные оранжевые трусоюбки с идиотским зайцем на попе, купленные мне бурой, понял, что вот он — «конец всему»!

Дата добавления: 2015-10-16