Глава 38. Когда Тоби проснулся, за окном палаты было уже темно

Когда Тоби проснулся, за окном палаты было уже темно. Потолок перед глазами слегка кружился по часовой стрелке, но стоило повернуть голову, как на такой же карусели оказалась и вся комната, а к неприятным ощущениям добавилась еще и тошнота. Тело будто набили ватой, лишив костей и сил.
Тоби не знал, сколько было времени, и что происходило с тех пор, как он отключился. Сгиб локтя саднило и с внешней, где багровел синяк, и с внутренний стороны, на которой стягивал кожу пластырь.
Все это перестало казаться некомфортным, когда Тоби увидел на соседней постели Дейна. С его щек исчез здоровый цвет, сменившись бледностью, и выглядел юноша гораздо младше, худощавее, будто и не было того задиристого Дейна, которого Тоби всегда знал. Но это не имело значения, гораздо важнее было то, что грудь друга медленно приподнималась и опускалась в такт дыханию, а это могло значить только одно – все позади.
В стороне послышался скрип двери, и Тоби повернулся, наблюдая, как в палату заходит отец. Он подошел к его постели, сел на ее край и поправил подол белого халата. Тоби прекрасно помнил, как он пах лекарствами, еще с детства, когда утыкался носом в грудь мужчины, сидя у него на коленях и болтая ногами. Тогда отец был намного моложе, а сам Тоби едва ли дотягивал ростом до его бедер.
Они смотрели друг на друга и молчали, пока отец не протянул руку, чтобы проверить пластырь на сгибе локтя сына, хотя и держался он прекрасно.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Что с Дейном?
- Все хорошо. Он в безопасности. Теперь главное – восстановиться.
Тоби облегченно выдохнул и на пару секунд прикрыл глаза, пытаясь остановить головокружение.
- Надо позвонить Дженнифер.
- Я уже попросил заняться этим вопросом. Ее контакты найдут. Расскажи мне, что произошло.
- Мы катались, когда те парни подбежали ко мне. Дейн дрался с ними, пытаясь нас защитить. И вот… - Тоби покосился на спящего друга.
- Почему они на вас напали?
- Тебе честно ответить?
- Да.
- Потому что ненавидят таких как мы.
Отец поставил локоть на колено, снял очки и потер переносицу. Тоби видел, как на его лбу образовалась пара морщин.
- И тебя устраивает такая жизнь?
- Я не смогу изменить мир. Так же как и самого себя.
- Ты знаешь, как переживает мать? После твоего ухода из дома, она весь вечер не могла прийти в себя. Пришлось напичкать ее успокоительными.
- Как она?
- Сейчас лучше, но… Господи, Тоби, - отец закрыл глаза широкой ладонью, - ты понимаешь, каково это – осознавать, что твой сын…?
Он не закончил, просто обессилено помотал головой.
- Спасибо, что согласился взять меня донором. Я не знаю, что со мной было бы, если б с Дейном что-то случилось, - Тоби положил руку на колено отца. – Как только мне будет получше, я обязательно схожу к маме.
- Нет необходимости. Она уже едет.
- Ты сказал ей?
- Да, не мог же я скрыть от нее, что наш сын в больнице. Где ты сейчас живешь?
- Я вернулся в общежитие.
- Я был там позавчера вечером, мне сказали, что ты не вписан.
- Так и было, я вписался только вчера.
- И что теперь думаешь делать?
- Тоже, что и прежде. Учиться, окончить университет, открыть с Этсуми фирму и…
- Я не про это. Я о семье, о будущем.
- Вы – моя семья, - Тоби слабо улыбнулся. – И всегда ей останетесь. Но Дейн – это Дейн.
Отец убрал руку от лица и тяжело вздохнул.
- Ты сказал, что он не общается с родителями. Почему?
- Они не приняли это, когда узнали о нем всю правду, сказали, что у них больше нет сына. Они не знают, что с ним, уже три года, да и не желают знать.
- Но он же их сын.
Тоби слегка пожал плечами, не зная, что сказать на это.
- Папа, я, правда, не хочу, чтобы у нас были такие же отношения.
Отец не успел ничего не ответить, потому что в палату вбежала мать Тоби. Она на ходу кинула пальто на стоящий у дверей стул и подошла к постели сына, с тревогой в глазах оглядывая его лицо. Ее взгляд остановился на ссадине на губе, брови чуть нахмурились.
- Как ты, дорогой?
Ее теплые пальцы коснулись его волос, убирая пряди челки в сторону.
- Все хорошо, мам. Не волнуйся. Я в порядке.
- Что произошло? – она повернулась к отцу, который встал с постели, уступая ей место.
- Думаю, Тоби тебе сам все расскажет. Я пока пойду. Еще загляну к вам.
- Разве ты не осмотришь Дейна? – Тоби слегка приподнялся на кровати.
- Пока рано. Я проведу осмотр только завтра утром. Пока пусть спит и приходит в себя после наркоза.
Отец вышел из палаты, оставляя их одних.
Элиза сидела на краю постели и комкала в руках белый носовой платок.
- Расскажешь мне?
Тоби вкратце пересказал, что произошло точь-в-точь как отцу, ни больше, ни меньше.
- Ты такой бледный, - мать протянула руку и погладила его щеку. – Теперь тебе надо восстанавливать силы. Я сейчас схожу куплю фруктов и еды – здесь неподалеку есть супермаркет.
- Мам, скажи, ты ведь тоже врач. Сколько теперь Дейну находиться в больнице? Когда он окончательно поправится?
- Думаю, это лучше спросить у отца. Я не знаю точно, в каком состоянии он был, поэтому определить сложно. Дома я взяла твой старый мобильный и нашла там номер Дженнифер. Я сказала ей о брате, она должна вот-вот приехать, а так же поговорила с отцом Дейна.
- С его отцом? И что? Что он сказал? – где-то в сердце промелькнула надежда на то, что родители Дейна, наконец, вспомнят о своем сыне. Пусть даже в такой ситуации, но хотя бы обратят на него внимание.
Но Элиза помотала головой.
- Он сказал, что ничего и слышать о нем не хочет и их не интересует, что с ним.
Тоби был рад, что Дейн спал и не слышал этих слов, потому что даже самому юноше сделалось не по себе.
- Так и сказал? – тихо переспросил он.
- Да, - шепотом ответила его мать.
- Не говори об этом Дейну, я прошу тебя. Он и так переживает из-за того, что они не общаются.
- Хорошо, я не буду. А теперь поспи. Тебе нужно отдохнуть. А я пока поговорю с отцом насчет вашего состояния, встречу Дженнифер и объясню ей все.
Тоби не мог спорить, потому что слабость во всем теле напоминала о себе при каждом слове, поэтому он сразу закрыл глаза, даже не собираясь спорить. Сон сморил его за пару минут.

- Я впервые видел нашего сына в таком состоянии, когда он стоял в коридоре передо мной, а Дейна увезли в операционную. Он так…повзрослел.
- Знаешь, после того, что сказал отец Дейна, я до сих пор не могу прийти в себя. Как так можно? Ведь что бы ни случилось, он их сын. И Тоби… я понимаю, что нам с тобой тяжело принять его таким, но он наш единственный ребенок, и я не могу отказаться от него только потому, что он пошел по другому пути.
Элиза обняла мужа, прижавшись щекой к его груди. В его кабинете было тихо, и только часы на стене отбивали стрелкой секунды.
- Я знал, что ты так скажешь. Но как мужчина я все равно не могу этого понять.
- У нас не остается выбора. Либо принять, либо потерять сына. А я не хочу терять нашего мальчика, не хочу, - Элиза судорожно помотала головой. – Бедный, нарваться на таких хулиганов! Они же могли и его ранить, не только Дейна!
- Все позади, милая. С ним все хорошо, - муж поцеловал ее в висок и обнял чуть сильнее. – Когда он полностью придет в себя, давай поговорим с ним. И с Дейном тоже. Как взрослые люди.
- Хорошо. Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что всегда был рядом. В любом случае, кого бы ни выбрал Тоби, я горжусь, что у нас такая семья, - Элиза провела рукой по щеке мужа и улыбнулась сквозь слезы. – Попроси присмотреть за мальчиками. Моя смена только завтра вечером.
- Конечно, не волнуйся.
Когда она вышла в пустой коридор, у стойки ресепшена стояла худенькая темноволосая девушка, и по ее взволнованному виду и обрывкам разговора, Элиза поняла, что это и была сестра Дейна. Что ж, она возьмет на себя ответственность объяснить, что произошло, и заодно использует возможность познакомиться с ней ближе – ведь это единственный человек, который хоть что-то сможет рассказать ей о друге сына.

Вырваться из забвения, словно выплыть на поверхность омута, в который его затягивало уже два дня. Вытянуть вверх руки навстречу небу и пространству… Нет, наверху только все тот же потолок.
Этсуми шумно вздохнул и открыл глаза.
Это была первая ночь, когда ему снились хоть какие-то сны. Они были похожи на кошмары, и неприятный осадок все еще бурлил где-то внутри. Откинув одеяло, он согнул ноги в коленях. Тело покрыла испарина – может, он метался во сне?
Еще один день бесполезной жизни. Или смерти. Третий день замкнутого пространства стен, без чьего-либо присутствия, один на один с самим собой. Сколько он еще так выдержит? Как долго осталось смотреть в потолок, изучая его белую гладкую поверхность?
Какой сегодня был день, Этсуми не помнил. Вроде бы суббота. Суббота…
Что-то мелькнуло на периферии сознания, но юноша не уловил, плавая в потоке вялотекущих мыслей и пустоты. Он перевел отсутствующий взгляд на фотографию на стене, на которой были изображены его мать и отец, и в очередной раз задался вопросом, почему жизнь сыграла с ним такую жестокую шутку – почему он не умер тогда с мамой? Сейчас она улыбалась ему с фотографии будто живая, но эта улыбка никогда не сравнится с той, которую она могла дарить ему еще четыре года назад. Фотография – это осколок памяти, но она никогда не заменит настоящего человека.
Фотография… Фотография…
Этсуми чуть нахмурился, когда осознание стало проявляться. Теперь он понял, что мелькало в мыслях: он надеялся, что эта суббота поможет им наладить отношения с Линденом. Как парадоксально: ведь вышло совсем иначе…
Он так искренне верил, что если решатся проблемы с работой Линдена, то и их жизнь станет прежней. И разве большой бы была жертва просто позировать перед фотокамерой? Ради их счастья, ради любви…
Любви…
Это слово как раскаленное железо жгло сердце.
Несмотря ни на что, вопреки всему, он все еще любил. Любил так сильно, что готов был сделать ради Линдена все что угодно.
Повинуясь какому-то импульсу, Этсуми сел на кровати, потом спустил ноги на прохладный паркет. Осталось последнее, что он мог сделать ради любимого человека. Безвозмездно, ради его блага…
Голова кружилась, когда он поднялся с постели и подошел к сумке, где все еще были сложены вещи. Неприятная тошнота скрутилась в горле. За два с лишним дня Этсуми не притронулся к еде, только выпил пару стаканов воды из-под крана, и теперь слабость во всем теле давала о себе знать. Надев первые попавшиеся джинсы и рубашку, он взял кошелек, проверив наличные – сил ехать на метро не было. Видеть людей, слышать шум – все это вызывало дрожь от одной только мысли.
Таксист странно поглядывал на него в зеркало дальнего вида, пока вез до нужного адреса, и явно приободрился, когда Этсуми отдал ему деньги за проезд.
Толкнув дверь, юноша вошел в фотостудию, пытаясь прогнать ощущение невесомости – его здорово укачало в дороге.
Флирц вышел в прихожую на хлопок двери и изучающе оглядел Этсуми с ног до головы.
- Н-да, выглядишь не особо. Ты не спал что ли двое суток?
Но тот не ответил, просто прошел в зал для съемок, слегка пошатываясь.
- Я не читал сценарий. Скажи, что мне надо делать – я сделаю. И еще, - Этсуми обернулся, и Флирц недовольно отметил про себя полное отсутствие эмоций на его лице и расфокусированный взгляд – видимо, придется добавлять больше света, чтобы скрыть это. – Ты действительно обещаешь, что вернешь клиентов Линдену и оставишь его в покое?
- Я сделаю это при тебе. Я не бросаю слова на ветер, - Флирц закурил сигарету и, зажав ее между губ, достал фотокамеру. – Слушай, ты как себя чувствуешь? С тобой все в порядке? Такое впечатление, что твой дружок тебя заморил голодом.
Этсуми ничего не ответил, будто вопрос относился не к нему.
- Так, значит, ты не читал сценарий, - усмехнулся Флирц. – А хотя бы, что это будет ню, ты знаешь?
- Что мне делать? – повторил Этсуми, не проявляя никаких эмоций.
Такое безразличие даже разозлило Флирца. Он ожидал скорее некой игры от этой фотосессии, но не беспрекословного подчинения.
- Раздевайся, - бросил он, потом подошел к стеллажу и достал оттуда широкий кусок золотого атласа. Подтащив на середину развернутого белого фона кушетку, он небрежно накинул на нее ткань.
- И что ты стоишь? – требовательно спросил Флирц, повернувшись к юноше, который нерешительно теребил верхнюю пуговицу на рубашке. – Или передумал спасать своего бойфренда?
Почему-то, глядя на безропотность юноши, Флирцу хотелось сказать ему что-то жесткое или обидное. Такая покорность раздражала – никакой интриги, изюминки и перца.
- Он больше не мой бойфренд.
Тихий голос Этсуми донесся будто эхо, пока он медленно расстегивал пуговицы рубашки.
- Хмм, неужели?
Флирц наблюдал, как белая рубашка соскользнула с худых плеч юноши, обнажая стройное тело. Как он и думал – безупречная первозданная красота.
Пальцы Этсуми коснулись пуговицы на джинсах.
- И почему же вы разбежались? – ухмыльнулся Флирц, не сводя с него взгляда.
Только тишина в ответ.
Юноша стянул джинсы и положил их на стоящий рядом стул.
- Что теперь делать? – тихо спросил он.
- Если я сказал раздеваться, это значит, что ты должен раздеться полностью.
Этсуми, не поднимая глаз, сглотнул. Остатки гордости еще кричали откуда-то изнутри, но терять было нечего. Он итак растерял уже все, что можно, включая Линдена.
Флирц скользнул взглядом по абсолютно нагому телу юноши и довольно улыбнулся.
- И почему ты скрываешь от людей такую красоту? Мог бы стать высоко оплачиваемой моделью, - фотограф подошел к нему ближе и провел пальцем по голому плечу, но Этсуми только лишь сделал шаг в сторону, удаляясь от его прикосновения. - А это что за шрамы?
Флирц слегка нахмурился, замечая светлые полосы на боку юноши.
– Черт, они же портят всю картину! Прикроешь бок тканью, понял? А теперь давай, ложись на кушетку.
Этсуми послушно сделал то, что ему сказали. Он старался не думать о том, что Флирц смотрел на него полностью обнаженного, и вдобавок собирался фотографировать. Как унизительно… Спрятав гордость, Этсуми терпел вспышки камеры и короткие приказы, в какую сторону смотреть и как лечь, а потом все происходящее и вовсе превратилось в бессмысленный тянущийся процесс. Ему стало все равно, он вел себя словно кукла на шарнирах, которой управляли, как хотели.
- Посмотри вверх.
Голос раздался рядом. Щелчок. Еще одна вспышка. Потом тишина.
И чьи-то пальцы дотронулись до его живота. Теплые, почти нежные…
- Мы закончили?
- Практически… - губы легко коснулись мочки уха. – Я хочу тебя.
Пальцы скользнули чуть ниже и левее к паху.
- Никогда, - голос Этсуми был спокойным и смиренным, в глазах стояли слезы, и их блики играли в уголках между темными ресницами. – Пожалуйста, верни Линдену его клиентов.
Эта просьба вывела Флирца из себя. Вскочив на ноги, он встал над юношей и сложил руки на груди.
- Почему? Почему ты это делаешь для него?! Ведь вы же разошлись!
- Тебе никогда не понять. Я люблю его, - Этсуми поднялся на кушетке, обхватив руками колени и скрывая свою наготу. – Я могу идти?
Флирц сощурился, в очередной раз задаваясь вопросом, что могло произойти с юношей и куда пропала вся его энергия и характер, которые всегда придавали ему особую «остроту».
Да, ему действительно было не понять, зачем заставлять себя делать вещи, которые не хочешь, ради кого-то. Более того, такое поведение казалось глупым и неоправданным. А что уж до слова «любовь», которое никогда не использовалось в его лексиконе – подобное выглядело как какие-то смазливые истории, которые обычно показывают в кинотеатрах, а девчонки рыдают под них, вытирая рукавами слезы.
- Иди, - молодой человек сделал шаг назад, потом отложил фотокамеру на раскладной столик и взял свой мобильный, набирая номер. – Отец? Да, это я. Хочу попросить тебя кое о чем. Помнишь, ты разговаривал с агентством по поводу моих фотосессий? Теперь нет необходимости в их помощи. Что?! - брови Флирца сошлись на переносице. – Как это произошло? Я… я перезвоню тебе позже.
Флирц отложил телефон и обернулся на Этсуми, который уже надевал рубашку. Услышанная новость ударила как пощечина: директор агентства позвонил отцу и вежливо отказался от услуг его сына-фотографа, объяснив это тем, что не может ставить под угрозу бизнес своей компании. Но выставлять себя идиотом при Этсуми и расспрашивать подробности не хотелось, поэтому он просто резко бросил:
- Я сделал то, что обещал. Можешь быть доволен.
Юноша даже не посмотрел на него. Он просто поднял со стула свою куртку и вышел из зала.
- Ну и катись, - процедил Флирц сквозь зубы.

Дейн не спал уже около часа. Он просто лежал, чувствуя себя безвольно слабым и бесполезным. Это раздражало – он совершенно не привык к подобным ощущениям. Единственное, что успокаивало – умиротворенное выражение лица спящего на соседней кровати Тоби. Светлые пряди челки закрыли собой пол-лица, разметались по подушке.
Дейн долгое время пытался собрать воедино куски мозаики в своей памяти, чтобы восстановить картину того, что произошло. Его до сих пор поражал только один факт из всего: Тоби был рядом, и тогда во время драки, и после нее, и сейчас. Полная противоположность Олава. Неужели такое бывает? Он снова вспомнил, как кричал на Тоби и просил его бежать, но в тот момент в голубых глазах промелькнуло что-то такое, граничащее с упрямством и беспокойством, что Дейн никогда прежде в них не видел. А потом… где-то в пелене тумана и агонии от боли он помнил заплаканное лицо друга, и это выбивало из колеи.
«Черт, если бы еще голова была более трезвой» - выругался Дейн на свое странное состояние, которое напоминало границу между реальностью и астральным миром. «Интересно, какого хрена я тут валяюсь как бревно? Неужели и, правда, все так плохо?» Он попробовал сделать движение, но бок живота пронзила острая вспышка боли, что из глаз чуть не посыпались искры.
- Твою ж мать… - процедил он, морщась.
На соседней кровати послышалось шуршание, и взгляд голубых глаз, немного заспанный, но ясный, остановился на нем. Дейн замер, Тоби тоже. Они молчали и просто смотрели друг на друга, растворяясь в тишине палаты и немых отблесков глубоко скрытых чувств в черных зрачках.
- Мальчики?
Они оба вздрогнули, когда голос Элизы раздался в дверях. Женщина прошла с пакетом продуктов и встала между ними, доставая и ставя на тумбочку соки, фрукты, йогурты.
- Проснулись? – она улыбнулась и посмотрела на Тоби. – Отлично. Вам надо перекусить.
Дейн непонимающе захлопал ресницами, явно озадаченный таким теплым вниманием к своей персоне.
- У Дейна особая диета, так что из этого можно только немногое.
- Диета? – переспросил юноша. – Что за диета?
- Никакой тяжелой пищи, только каши и легкие нежирные супы, побольше фруктов и овощей, молочные продукты…
- А мясо?
- Нет, мясо нельзя. Только печень.
- Вот ведь! – Дейн открыто не был обрадован тем, что ему сообщили, и, глядя на недовольство друга, Тоби даже улыбнулся – это было так в его стиле.
- Сейчас вам принесут обед, а после этого придет врач, чтобы провести осмотр.
- Папа? – уточнил Тоби.
- Нет, папа дома после ночной смены.
- Папа? – во второй раз переспросил Дейн.
- Он делал тебе операцию, - объяснил Тоби, замечая недоумение юноши.
- А когда меня уже отсюда выпишут?
- Когда полностью поправишься, - Элиза почти с укором взглянула на Дейна, очевидно, поражаясь его нетерпеливости. – Рано еще говорить об этом.
- Ну, пару дней, да? – не унимался Дейн.
- Боюсь, что минимум недели две.
- Сколько?! – на его лице был написан искренний шок. – Лежать в кровати две недели, соблюдая диету, как инвалид?
- Дейн, спокойнее, - назидательно попросила Элиза. – В твоем состоянии я бы этому не противилась. У тебя были такие глубокие раны, что удивительно, как внутренние органы не были задеты. Тебе крупно повезло, что все обошлось только сильной потерей крови,. Вот как раз, чтобы восстановить потерянную кровь, прямо сейчас выпьете по два стакана гранатового сока, и на обед вам дадут пищу, которая содержит много железа.
- Печень, - я неприязнью в голосе протянул Тоби, с детства не любивший этот продукт.
Его мать только лишь улыбнулась и посмотрела на пейджер, который издал характерный сигнал.
- Меня вызывают, я отойду. Тоби, поможешь Дейну? Вам нужно как можно больше пить.
- Хорошо.
Когда Элиза вышла, Тоби почувствовал на себе изучающий взгляд друга и повернулся к нему.
- Почему твоя мама говорила про то, что кровь надо восстанавливать нам обоим? – Дейн смотрел на него так, будто Тоби находился под каким-то подозрением на преступление. – Они тебе что-то сделали, Кинзи и его дружки?
- Нет, - блондин сел на кровати и помотал головой. – Мама же объяснила, что ты потерял много крови, и нужно было переливание…
- Ты хочешь сказать…? – Дейн запнулся – такая мысль не укладывалась в голове.
- У нас одинаковая группа. Не было времени искать кого-то.
- Отлично, значит, теперь во мне течет твоя кровь.
- Ты так говоришь, будто тебе это неприятно.
- Нет, просто… - Дейн глубоко вздохнул, и от движения грудной клетки тут же заныл бок. – Я не понимаю, почему ты это сделал. И почему тогда остался со мной.
- И это ты меня спрашиваешь? – пробурчал Тоби. – Тот, кто меня защищал от этих придурков? Неужели ты думал, что я тебя оставлю там одного и истекающего кровью?
Ответом было только молчание.
- Нет, ты что, правда, так думал?! – Тоби стало безумно обидно – неужели Дейн настолько ему не доверял, что считал, что тот сбежит, оставив друга в беде?
- Послушай, просто у меня в жизни уже было такое, и я не привык, когда кто-то беспокоится на мой счет.
- Считаешь, что только ты можешь других защищать? – резко бросил Тоби. – Придурок самодовольный. Всегда это говорил, и еще раз скажу.
Тоби ожидал, что Дейн тоже ответит сейчас что-то грубое, но, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и даже как-то надрывно, будто слова давались с трудом.
- Просто ты никогда не испытывал предательство близкого человека. Я доверял ему, как наивный ребенок, а когда случилось такое, что на нас напали, он просто сбежал, и с тех пор я его больше не видел, пока сам не пришел к нему домой, а он там удачно развлекался с каким-то парнем.
Это был первый раз, когда Дейн заговорил о своем прошлом и каких-то отношениях, поэтому Тоби в одно мгновение растерял весь свой пыл. Глядя на Дейна в обычной жизни, где юноша был всегда таким беззаботным, Тоби никогда не задумывался, что с ним могло произойти что-то подобное.
- Извини, - пробормотал он, жалея, что наговорил лишнего из-за глупой обиды.
- Тоби?
- Да? – он повернулся к Дейну, глядя в серые глаза, которые были наполнены непривычной и глубокой грустью.
- Спасибо тебе.
Щеки слегка порозовели.
- Не за что.
Чтобы как-то скрасить неловкую паузу, Тоби спустил ноги с кровати и встал, подхватывая с тумбочки стакан с гранатовым соком.
- Давай, пей. Тебе нужно много жидкости.
Он пересел на постель Дейна и помог ему приподнять голову. На удивление, тот даже не сопротивлялся помощи – видимо, ему действительно было сложно двигаться.
Дейн опустошил стакан с соком почти одним залпом и, когда Тоби уже хотел вернуться на свою кровать, задержал его за руку.
- Как ты себя чувствуешь?
Тоби с волнением в сердце посмотрел на пальцы друга, обхватывающее его правое запястье.
- Со мной все в порядке.
- Ладно, - Дейн ослабил руку, но так и не убрал ее. – Можешь посидеть рядом немного?
- Конечно, - Тоби кивнул и устроился удобнее. – Знаешь, я хотел извиниться.
- За что это?
- Все, что случилось, произошло из-за меня.
- Что за глупости?
- Если бы я тебя не… - Тоби выдохнул, - не поцеловал, то они не стали бы к нам лезть.
- Они сделали бы это по-любому как бывало не раз. Тут нет и капли твоей вины.
- И все же… Я не знаю, что на меня нашло тогда, как какое-то помутнение…
- Хмм, если у тебя так происходит помутнение, то мне оно определенно нравится, - по губам Дейна скользнула усмешка. – А сейчас случайно, ты не в состоянии помутнения?
Тоби снова покосился на пальцы Дейна, все еще касающиеся его запястья.
- Сейчас нет.
- Жаль, - Дейн нарочно принял разочарованный вид.
- На что ты намекаешь? – улыбнулся Тоби.
- Нууу…
- Не дождешься.
- А в качестве лекарства пострадавшему?
- И о чем ты только думаешь?
- О приятном. Разве тебе это неприятно?
Тоби поднял глаза на друга, потом пересел чуть ближе и наклонился, прижимаясь щекой к его виску. Неужели все было позади?
- Я так испугался за тебя вчера… - сказал он шепотом, борясь с эмоциями.
Тоби почувствовал, как Дейн переплел их пальцы, слабо, но все равно ощутимо.
- Я видел, - такой же тихий ответ.
Сердце колотилось в груди от волнения, но Тоби чуть приподнялся и аккуратно коснулся губ юноши, будто боялся, что поцелуем может причинить ему боль.
Отстранившись, он стеснительно улыбнулся и убрал свободной рукой упавшую на глаза прядь волос за ухо.
- Твои родители, они что, пересмотрели свои взгляды? – спросил Дейн после полуминуты молчания.
- Не знаю, я сам несколько удивлен маминому поведению.
- Нет, но две недели в этой койке... – возмущенно скривился Дейн. – Это чересчур! Я не хочу тут валяться, как бревно, ничем не занимаясь.
- Опять твое упрямство? – Тоби не смог скрыть улыбки – в Дейне всегда кипела энергия, и даже несмотря на его нынешнее состояние, он все равно умудрялся рваться на свободу и снова вести активный образ жизни. – Это не шутки, ты должен поправиться.
- Не будь занудой. Тебя-то выпишут скоро, а мне тут одному коротать дни, как в тюрьме.
- Я буду к тебе приходить сразу после занятий.
- Отличная у тебя перспектива – быть моей сиделкой.
- Если нужно, то буду. И перестань строить из себя недовольного. Давай, лучше попей еще, - Тоби взял пластиковую бутылку с водой и налил ее в чистый стакан. – Такое впечатление, что тебе претит сама мысль о том, что кто-то может о тебе заботиться.
- Я не маленький, - не унимался Дейн.
- Так мне уйти? – не выдержал юноша. – В самом деле, ты сейчас ведешь себя как капризный ребенок!
- Ладно, все, заткнулся, - сдался Дейн и посмотрел на стакан с водой. – Помоги мне, бок болит так, что двинуться невозможно.
Когда Дейн опустошил и второй стакан, он чему-то улыбнулся, а потом и вовсе попробовал засмеяться, но тут же снова сморщился от боли.
- Да твою ж мать… - выругался он в очередной раз.
- И чего ты смеешься? – приподнял брови Тоби.
- Над тобой.
- Надо мной?
- Ну, да. Ты в этой ночной рубашке выглядишь как девчонка.
Тоби обескуражено посмотрел на себя вниз, будто только что заметил больничную белую рубашку до колена, в которых обычно ходили все пациенты.
- Вот дурак, - добродушно усмехнулся он на этот комментарий. – Между прочим, на тебе такая же.
Улыбка исчезла с лица Дейна.
- Вот черт! Я и не обратил внимания…
В дверь тихо постучали, будто стеснялись заходить без приглашения.
Оба ребят обернулись, первым среагировал Тоби:
- Да?
Неожиданным гостем оказалась Дженнифер. Она вошла в палату, немного замешкавшись, подошла к ним ближе.
- Привет.
- Дженни, - обрадовался Дейн. – Тебе уже сообщили о том, что твой братец снова попал в очередную переделку?
- Мне сообщили еще ночью. Я была здесь, но вы спали.
Девушка перевела взгляд на Тоби, и ее щеки тронул румянец.
- Твоя мама мне все рассказала. Я хотела сказать тебе спасибо за то, что помог Дейну. Правда, спасибо тебе большое, Тоби.
Юноша невнятно пожал плечами, тоже явно смутившись.
- Не стоит меня благодарить, любой бы поступил так на моем месте.
- Дженни, ты же знаешь, он у нас Мистер Скромность, - улыбнулся Дейн, снова накрывая руку Тоби своей, отчего тот даже вздрогнул, но оставил ладонь на месте. – Кстати, а почему ты не университете?
- Отпросилась с последней пары, чтобы вас навестить, - Дженнифер снова как-то неловко посмотрела на Тоби. – Знаешь, я… Тоби, я хотела еще сказать тебе кое-что. Мне жаль, что я так поступила с тобой тогда, нагрубив и оповестив на всю аудиторию о том, что… Мне, правда, жаль. Извини меня, пожалуйста.
Ее глаза блеснули, и она смущенно закусила губу. По одному виду можно было понять, что она действительно раскаивалась, и ей нелегко давались эти слова.
- Я буду рада, если у вас с Дейном все получится.
- У нас все отлично, сестренка, - с улыбкой заявил Дейн уверенным тоном, не терпящим возражений, и делая вид, что не заметил, как покосился на него Тоби.
- Все нормально, Дженни, - поддержал друга юноша. – Я не держу на тебя зла.
Дженнифер кивнула и облегченно улыбнулась.
- Я тут принесла вам еды, - она приподняла пакет, который держала в руках.
- Вы все решили нас закормить? – усмехнулся Дейн. – Надеюсь, там есть что-нибудь более аппетитное, чем йогурты или овощи?
- Даже не надейся, - строго ответила Дженнифер. – У тебя диета. Мама Тоби мне рассказала все, включая твой рацион. И вообще, я смотрю, ты приходишь в себя. По крайней мере, умудряешься иронизировать.
- А что еще остается? Мне тут придется провести две недели как минимум! – Дейн действительно хотел выглядеть бодрым, хотя его самочувствие было далеко от идеального. При более глубоком дыхании начинал ныть живот, слабость так и не покидала тело, а голова все еще была мутной, но показывать это сестре и другу он не собирался, храбрясь из последних сил.
Они сидели и разговаривали так еще часа полтора, даже тогда, когда им принесли обед, и Дженнифер кормила брата, словно ребенка, с улыбкой замечая, как тот недовольно хмурится, будто его задевало такое обращение. И все было почти как прежде, только за исключением того, что каждый из них теперь изменился где-то глубоко внутри и смотрел друг на друга другими глазами.

Дата добавления: 2015-10-16