Глава 36. Этсуми сидел, болтая под столом ногой, и то и дело бросал на Линдена изучающие взгляды

Этсуми сидел, болтая под столом ногой, и то и дело бросал на Линдена изучающие взгляды. К вечеру молодой человек уже более или менее пришел в себя, хотя его настроение сложно было назвать хорошим.
В семь часов к ним пришли Арни и Ларс, проведать, как здоровье Линдена, и теперь ребята вчетвером сидели на кухне с кружками горячего чая или кофе и разговаривали. Точнее говорили, в основном, Арни и Ларс, а Линден то задумчиво курил, то минут пять мешал сахар в своей кружке с кофе, пока Этсуми не остановил его, поймав за руку.
- Лин, а какие у вас планы на рождество? – Арни подхватил с тарелки шоколадное печенье и отправил себе в рот.
- Не знаю, я еще не думал на эту тему, - Линден пожал плечами. – Надо поговорить с братом. Обычно, мы всегда отмечали рождество и новый год вместе.
- Кевин мне рассказывал, - кивнул Этсуми. – Он говорил о том, что вы ходили на центральную площадь в новый год и смотрели фейерверки. Ты еще тогда был маленьким.
- Да, у нас это была семейная традиция.
- Ты же будешь не против, если Кевин приедет с Хисао? – аккуратно спросил Этсуми, и заметил, как молодой человек нервно дернул плечами.
- А у меня есть выбор?
«Все еще не принял» - сделал вывод юноша и отпил свой ароматный земляничный чай.
- Кстати, друзья, у нас к вам было предложение. Вчера вечером мы так и не успели об этом сказать, - начал Ларс. – У Арни появилась идея устроить уикенд где-нибудь в соседней Европе. Поехать на три дня отдохнуть, потусоваться, расслабиться… Мы думали об Амстердаме или Берлине. Забронируем отели и проведем незабываемые выходные.
Арни и Ларс переглянулись, будто эта идея их радовала и без согласия остальных участников.
- Я никогда не был в Амстердаме, да и в Берлине тоже, - Этсуми провел кончиком пальца по краю кружки. – Я вообще мало где был, это только Линден начал меня вывозить куда-то.
«Недавно мы были в Праге, и это были потрясающие выходные» - закончил про себя юноша, вспоминая их прогулки. «А что если… Может, эта поездка как раз встряхнет Линдена? И поможет им наладить отношения, стать ближе друг к другу». От этой мысли Этсуми прямо засиял, но только вскоре сник, услышав выдержанный голос Линдена:
- Боюсь, в этот раз не получится. В следующий - мы обязательно составим вам компанию.
- Но, у нас же не было планов на выходные! – не сдержался юноша.
- Этсу…
- Лин, ну, вспомни, как здорово мы съездили в Прагу. Если ты из-за своего настроения, так оно там и изменится.
- Дело не в настроении, - Линден серьезно посмотрел на него, и Этсуми показалось, что в этом взгляде скользнул упрек. – Ты же знаешь, что я сейчас не могу позволить себе подобные расходы.
«Так вот в чем все дело? Господи, ну, почему опять все упирается в это?!» - чуть не взвыл Этсуми. Надежда уехать и наладить их отношения стала скоропостижно угасать, как исчезающая к утру звезда.
- Но я могу сделать нам подарок и оплатить эту поездку. Я, правда, хочу поехать с тобой, Лин. Мы могли бы…
- Я сказал «нет».
Это одно короткое слово прозвучало настолько твердо и жестко, что Этсуми замолчал. Зеленые глаза Линдена смотрели прямо него, и по одному их выражению юноша понял, что сейчас последует гроза.
- Если ты так горишь желанием ехать – можешь делать это без меня.
Этсуми отставил свою кружку с чаем, стараясь звучать спокойно.
- Я хотел поехать именно с тобой. Я подумал, что там мы сможем абстрагироваться и забыть разногласия…
- Хватит, Этсу!
Линден никогда не повышал на него голос при других, но сейчас было именно так, поэтому Этсуми просто не знал, как реагировать.
- Эй, ребят, не ссорьтесь, вы чего? – примирительно начал Ларс, но Арни тихо помотал головой, давая ему знак не влезать.
- Слушайте, мы пойдем, пожалуй. Надеюсь, в следующий раз мы съездим все вместе. Лин, не бери в голову, забудь, ладно? – Арни подхватил замешкавшегося Ларса под руку и увел за собой. Через минуту в прихожей хлопнула дверь, погружая квартиру в тишину.
Линден молчал, сложив руки на столе, и смотрел на его поверхность, будто наблюдал на ней за сценой каких-то сражений.
- Лин, - тихо позвал Этсуми, собираясь закрыть тему с поездкой и признать свое поражение, но его оборвали.
- Как ты можешь говорить такие вещи при других? – Линден повернулся к нему, требовательно глядя прямо в глаза, потом встал из-за стола и отошел на другую сторону кухни. – Неужели ты не понимаешь, что меня это унижает?!
Этсуми растеряно опустил руки на колени.
- Но я…
- Знаешь, может, нам действительно лучше провести эти выходные раздельно? Ты мог бы съездить с ребятами на выходные, а я - заняться работой.
- Что? – Этсуми поверить не мог в то, что слышал. – Ты хочешь, чтобы я уехал?!
Линден отвернулся, надеясь, что юноша не заметит в его взгляде разрывающих изнутри чувств. Он не хотел отпускать Этсуми от себя, но, может, так и правда будет лучше для него – развеяться, отвлечься, а не коротать вечера вместе, наблюдая, как Линден пытается решить свои проблемы даже во внерабочее время.
- Линден, что происходит? – в голосе юноши послышались надрывные нотки. – Что между нами происходит? Я не могу больше так жить, боясь даже сказать тебе что-то лишний раз. Ты ограничиваешь меня даже в словах!
«Ограничиваешь»… - Линден коснулся ладонью лба, когда эта фраза прозвенела у него в голове.
- Я пытаюсь сделать, как лучше, но даже понятия не имею, как к тебе подступиться. Ты так изменился… Ну, неужели работа тебе важнее того, что между нами? Разве все эти деньги стоят наших ссор?
«Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы ни в чем себе не отказывал. Я хочу стоить тебя…» - молчаливый ответ, который никогда не будет озвучен вслух.
- Не хочешь – не отвечай, - Этсуми махнул рукой. – Я уже привык, что в последнее время ты со мной даже не говоришь. Со мной поклонники Fall& Fly говорят даже больше, чем мой собственный парень!
«Поклонники…» - Линдену хотелось зажать уши руками.
- Никуда я не поеду в выходные! Если я тебя так раздражаю, то я найду, чем себя занять и как избавить тебя от своего присутствия.
- Этсу, пожалуйста, не утрируй. Я не имел в виду…
- Хватит! Мне тоже все надоело! – Этсуми раздраженно вытер рукой уголок глаза, где собиралась сбежать по щеке слеза. Обидно! Просто невыносимо обидно! – Ты говоришь, что я тебя унижаю. А ты не подумал о том, что тоже унижаешь меня, считая, что только ты вправе тратить на нас деньги? Я не девчонка, Линден. Я – парень, черт возьми! Хочешь ты того или нет! И я не привык сидеть у родителей на шее, так же как и у своих любовников. Я нормальный самостоятельный человек, но если тебя это не устраивает, можешь найти себе какую-нибудь бесхарактерную девчонку, которая будет терпеть все это!
Этсуми тряхнул головой, откидывая пряди волос с лица и порывисто вышел из кухни. Раздался хлопок двери – видимо, в какой-то из комнат.
Линден обессилено опустился на ближайший стул и схватился за голову. Чувствовал он себя просто отвратительно, потому что в одном флаконе души смешались сразу все противоречивые чувства: и вина, и самоуничижение, и остатки гордости, и упрямство, и любовь. Он не знал, что теперь делать со всем этим: размешать, опустошить залпом и отравиться или переждать, пока они осядут на дно? В какой-то момент у него был порыв пойти за Этсуми, схватить его в охапку и обнять так крепко, как только можно, но будто что-то держало, и он так и продолжал сидеть, дергая себя за пряди волос на затылке. Линден понятия не имел, как избавиться от этого чувства ответственности за себя и за Этсуми. Он был старше, его воспитывали как мужчину, а это влекло за собой все вытекающие последствия, отказаться от которых он был не в состоянии. Утренняя головная боль вернулась, но уже не от похмелья, а от бесконечных размышлений и самоедства.
А в другой комнате, которая до этого практически пустовала, не считая шкафа, в котором находилась вторая половина вещей Этсуми, лежал на кровати юноша, прижав подушку к животу и зажмурившись в надежде, что под закрытыми веками быстрее остановятся слезы. Он жалел о некоторых своих словах, выброшенных на волю. Еще больше жалел о том, что не смог сказать все до конца. Например, о том, что любит Линдена, и что ему больно осознавать, как они ссорятся, и что он готов сделать все, что угодно, лишь бы наладить их отношения.
Все началось с Флирца. Он появился в их жизни, как черт из табакерки, нарушив тихое умиротворенное счастье. Его присутствие повлекло за собой череду неприятностей, дойдя до глобального. Теперь Линден сбивался с ног в поисках новых заказов, но будто чья-то невидимая рука забирала их у него, стоило лишь дотянуться. Но если Линдена так беспокоил вопрос денег, неужели только в этом крылась причина их разладов?
«Ты же знаешь, только в твоих силах умерить мое самолюбие» - так сказал ему Флирц в последний раз, предлагая участие в фотосессии. Если бы он на самом деле сдержал свое обещание, и перестал играть в игры, прикрываясь связями отца, то все вернулось бы на свои места. Клиенты вернулись бы к Линдену, он почувствовал бы свою самодостаточность, а, значит, и их отношения могли бы наладиться. Простая комбинация всего ради какой-то фотосессии. Пара часов перед фотокамерой не была уж такой серьезной пыткой, но зато к какому результату могла привести. Конечно, Линден будет рассержен, но, с другой стороны, куда уж больше, тем более, если за этим последует жизнь, полная счастья и единения, то даже гнев друга Этсуми переживет. Не такая уж и большая жертва ради Линдена стать фотомоделью для десятков снимков…
В кармане завибрировал телефон: сообщение от Ларса.
«Вы помирились? У вас все нормально?»
Этсуми быстро набрал ответ:
«Нет, но скоро все будет хорошо. Я уверен».
Он отложил телефон на кровать и глубоко вздохнул. Осталось пережить сегодняшний и завтрашний дни. Выходить из комнаты не хотелось, потому что он вряд ли смог бы сейчас смотреть Линдену в глаза, прекрасно понимая, какую идею вынашивает в мыслях. Когда эмоции стали отступать, он и сам не заметил, как задремал, по-прежнему прижимая к животу подушку, поэтому даже не слышал, как ближе к ночи в спальню вошел Линден.
Молодой человек долгое время сидел полубоком на кровати рядом с ним, иногда поворачивая голову, чтобы разглядеть в сумраке плавные и нежные черты лица юноши, такие спокойные во сне, дорогие сердцу. Он натянул на его плечи плед, аккуратно коснулся черной прядки волос, упавшей на глаза и на темный веер пушистых ресниц, убрал ее в сторону легким движением. Сердце в груди наполнилось невыносимой тоской, граничащей с нежностью.
- Мой малыш, - тихо шепнул, и по губам скользнула грустная улыбка. – Что нам с тобой теперь делать?
Вопрос повис в воздухе и густой тишине, нарушаемой лишь тихим ровным дыханием Этсуми.
Линден, наконец, заставил себя подняться с постели, задернул шторы, чтобы свет от ярких фонарей, бьющих в окно с улицы, не мешал сну юноши, и оставил его одного в полумраке теней причудливых форм и тепле мягкого плюшевого пледа.

Звон будильника был нестерпимо громок и назойлив. Тоби наощупь пытался найти свой телефон, чтобы вырубить ужасное дребезжание, называющееся классической музыкой, но его поблизости нигде не было. Он недовольно перевернулся на бок, протянув руку к тумбочке, приоткрыл один глаз и увидел перед собой сидящего на корточках Дейна, который крутил перед ним его же мобильный.
- Выключи, - простонал Тоби, снова ныряя под одеяло.
- Пора вставать, а то отличник опоздает на учебу.
- Ну, выключи же.
- Тогда как мне тебя будить?
- Не знаю, не хочу вставать, - отмахнулся юноша, и звук будильника исчез. Зато ему на смену пришло другое – забравшиеся под одеяло прохладные ладони, касающиеся его голой кожи на правом боку, и прижавшееся сзади упругое тело.
- Зато, кажется, я знаю, - хитрый голос друга раздался прямо рядом с ухом, обдавая горячим воздухом – по спине заструились мурашки. Ладонь Дейна тем временем продвинулась к животу юноши, пальцы обвели вокруг выемку пупка и спустились чуть ниже, дразня щекочущими прикосновениями. Тоби вздрогнул, когда влажный теплый язык коснулся сзади его шеи. Невыносимо приятно…
- Ну, не сейчас же… - попробовал сопротивляться Тоби, хотя сам инстинктивно подставлял шею под ласки.
- Думаешь? – тихий смешок.
- Сам сказал, что опоздаем.
- Тогда предлагаешь идти вот с этим? – Дейн накрыл ладонью уже возбужденную плоть друга, потом коснулся большим пальцем головки, стирая образовавшуюся на ней капельку вязкой влаги.
- Черт, - щеки Тоби слегка зарделись. Интересно, он так и продолжит реагировать на малейшие прикосновения Дейна?
- Не черт, а всего лишь утренняя эрекция.
- Это все потому что ты меня… - Тоби прервали, бесцеремонно ворвавшись языком между губ, поэтому он просто расслабился и охотно позволил и себе, и Дейну эту приятную утреннюю разрядку.

Этсуми ждал его как обычно у входа в учебный корпус, кутаясь в пальто и докуривая сигарету. Тоби подлетел к нему и извинился:
- Прости, что опоздал.
Наверно, в его голосе на самом деле не было и капли сожаления, потому что даже Этсуми как-то странно его оглядел с ног до головы и вопросительно приподнял бровь.
- Вижу, ты очень сильно раскаиваешься. Что такое? Откуда вдруг эта счастливая улыбка и блеск в глазах?
- Расскажу чуть позже, а то опоздаем.

- Я помирился с Дейном, - выдал Тоби на одном дыхании, пользуясь моментом, что преподаватель опаздывал, и вся группа болтала.
Они сидели с Этсуми на самом заднем ряду лекционного класса.
- Хмм, - друг заинтересованно повернулся к нему. – И когда же?
- Вчера вечером. Я ушел из дома. Ночевал с ним в общежитии. Сегодня надо разобраться с документами, чтобы снова заселиться в комнату.
Поток информации обрушился на Этсуми, как снежный ком с высоты гор. Зная Тоби, он и предположить не мог, что тот способен просто вот так вот взять и уйти от родителей, да еще и променять дом на парня.
- Подожди, мне надо переварить, - Этсуми сглотнул, потом снова повернулся к другу. – Вдобавок ко всему сказанному, тебе осталось еще сообщить, что ты больше не девственник и бросаешь учебу.
От его взгляда не ускользнуло, как вмиг зажглись пунцовым щеки Тоби.
- Так, так, так… Надеюсь, учебу ты все-таки не бросаешь? – улыбнулся Этсу, и друг помотал головой. – Остается… Боже мой, Тоби, как ты на это решился?
- Не знаю, - юноша покраснел еще больше. – Не задавай мне таких вопросов. Ты же когда-то решился? Ведь тоже наверняка страшно было.
В аудиторию зашел преподаватель, и все притихли, только шуршание тетрадок заполнило тишину, да приглушенные перешептывания.
- Ну, и как тебе? – спустя некоторое время спросил Этсуми шепотом, продолжая смотреть на лектора и крутя кончик ручки по губам.
- Что именно?
- Секс с парнем на принимающей стороне.
- Не знаю, - неуверенно ответил Тоби, решаясь заговорить с Этсуми на эту тему – все же он был его лучшим и единственным другом. – Сперва было больно и как-то противоестественно.
- Вначале всегда больно, только потом появляются ощущения. Так тебе понравилось или нет?
- Я не могу ответить однозначно.
- Почему? Тебе сложно это признать? – Этсуми улыбнулся и слегка подтолкнул его в плечо. – Тоби, ты бы себя видел сегодня утром. У тебя на лице и так все было написано.
Только вот я беспокоюсь за твоих родителей. Ты же всегда был к ним очень привязан.
- Я позвоню маме днем, постараюсь объяснить свой поступок. Не уверен, что она поймет меня, но я не выдержал вчера. Дейн приходил говорить с ней, пытался убедить в том, чтобы они пересмотрели свое отношение.
- Он, правда, это сделал? – удивился Этсуми. – Ничего себе! Я никогда не думал, что его так будет волновать твоя жизнь.
- Я тоже не ожидал от него такого поступка, - признался Тоби. – Но я рад, потому что теперь я вернулся к нормальной жизни, и мне так хорошо, Этсу.
Юноша улыбнулся и убрал за ухо прядь волос.
- Ты влюблен, - подзадорил его Этсуми. – Да, кстати, поздравляю с потерей девственности.
- Прекрати, - тихо засмеялся Тоби.
- А что?
- Ничего. Это интимная тема.
- Но это не значит, что на нее нельзя говорить, - подмигнул ему Этсуми и вернулся к лекции. Он был искренне рад за друга, но словно в сравнение вспомнил их нынешние отношения с Линденом: даже секс теперь стал подарком, учитывая, что сегодня утром Этсу вообще проснулся в другой комнате, не понимая, откуда взялся теплый плед, в который был укутан. Это была первая ночь, когда они спали раздельно. – Тоби, я сегодня отпрошусь с последней лекции. Потом перепишу у тебя, ладно?
- Что-то случилось?
- Нет, просто есть одно важное дело. Потом объясню.
Тоби кивнул и снова сосредоточился на том, что говорил лектор, не придавая особого значения словам Этсуми и пребывая на волне собственного счастья.

Во время большого перерыва Тоби все же сдержал обещание и позвонил матери. Она ответила взволнованным голосом и чуть не расплакалась в первые секунды разговора.
- …Тоби, одумайся, прошу тебя! Вернись домой.
- Мамочка, выслушай меня сейчас, пожалуйста, - Тоби прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и звучать убедительно. – Я не хочу ссориться с вами, но то, что я вчера сделал, может, и было на эмоциях, но я не жалею. Я не могу заглушить в себе чувства, не могу врать самому себе. С тех пор, как я встретил Дейна, много чего изменилось – я изменился. Я увидел другие стороны жизни, испытал другие чувства, и я не хочу от них отказываться. И потерять вас я тоже не могу. Если бы ты знала, как мне было сложно, да и сейчас тоже нелегко, зная, что вы думаете обо мне. Я просто хочу, чтобы вы поняли. Мама, я, правда, очень люблю тебя…
К концу последний фразы голос сел и теперь он отчетливо слышал, как плакала его мать.
- Отец никогда не примет…
- Он всегда прислушивался к тебе. Если примешь ты, то он хотя бы задумается.
- Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? – женщина всхлипнула.
- Я просто прошу не отказываться от меня из-за того, что я выбрал собственное счастье, пусть даже и неправильное для кого-то.
- Ах, Тоби, ведь когда ты поймешь, как ошибался, будет уже поздно…
- Ты же сама всегда говорила: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть об упущенном шансе.
- Но я не говорила про отношения двух мужчин. Тоби, ты задумывался о том, насколько это неправильно? У тебя должны быть дети. Это природа, понимаешь?
- Понимаю, - согласился юноша. – Но только сердце не понимает. Я не могу его вырвать, мам. Извини, но мне пора на учебу. Не переживай за меня, у меня, правда, все замечательно.
- Только не выключай телефон, я прошу тебя.
- Хорошо.
Тоби убрал мобильный в сумку и глубоко вдохнул холодный воздух. Несмотря ни на что, он верил, что когда-нибудь родители все примут, потому что жить с ними на разных берегах он не привык и не желал никогда.

- О, какой визит! И чем обязан столь приятному гостю? – Флирц повернулся к нему на стуле, закинув ногу на ногу и рассматривая каждую деталь одежды.
Этот взгляд был неприятен, но Этсуми не собирался отступать от задуманного.
- Назначай фотосессию. Я буду у тебя сниматься. Только один раз и за то, что ты оставишь Линдена в покое и вернешь ему бывших клиентов.
- Ох, какой бравый поступок! – Флирц иронично зааплодировал, потом поднялся со стула и обошел Этсуми вокруг. – Какие жертвы, какая драматичность! А твой муженек в курсе?
- Это не имеет отношения к делу. Так, когда мне приходить? – Этсуми посмотрел на него исподлобья, желая как можно скорее закончить этот разговор.
- Посмотрим мой календарь, - Флирц с нарочито деловым видом подошел к столу и взял ежедневник, листая его страницы. – Так, думаю, в субботу будет отличным вариантом.
- Почему в субботу? – Этсуми понимал, что тогда придется врать Линдену и придумывать что-то, а так он мог бы просто прогулять учебу.
- Потому что мне так удобно, - тоном, не терпящим препирательств, ответил Флирц.
- Ладно, хорошо, - сдался юноша. – Тогда договорились. Но сейчас позвони при мне клиентам и откажись от сотрудничества с ними.
- О, нет, мой дорогой. Это я сделаю тогда, когда ты придешь сюда в субботу, и у меня будет на руках пленка.
Настаивать не было смысла – у Флирца действительно не было гарантий того, что юноша просто не обманет его. Равно как и у Этсуми.
- Тогда до субботы, - Этсу развернулся и вышел из студии, пытаясь стряхнуть с себя неприятное ощущение совершенного предательства. Теперь осталось зайти в фирму, где он подрабатывал, и взять новые переводы на дом – все предыдущие он уже сдал.

- Добрый день, агентство «Fashion Ray» вас слушает, - тоненькая девушка с косой почти до пояса отвечала по телефону приятным голосом уже на пятый звонок.
Высокий мужчина в деловом костюме сидел в приемной и постукивал пальцами по подлокотнику кожаного дивана. У него был расписан каждый час, поэтому даже трехминутное ожидание заставляло нервничать.
Наконец, дверь кабинета открылась, и посетителя пригласили внутрь.
Полненький мужчина в очках, директор агентства по имени Хайк, сидел в кресле и листал договор. При виде мужчины в костюме он протянул руку и пожал ее, немного нервно, потому что визит таких важных клиентов никогда не сулил добрых новостей. Спасибо говорить они умели и по телефону.
Двое мужчин сели напротив друг друга. Директор предложил второму кофе или чай, но тот отказался одним только жестом.
- У меня мало времени. Основное, что я хотел обсудить, тут, - он положил на стол пластиковый конверт со снимками. – Посмотрите.
Хайк взял конверт и достал фотографии, просматривая одну за другой, и несколько хмурясь.
- Меня интересует ваше мнение, - строго сказал мужчина. – Что вы думаете по поводу этих снимков?
- Хмм. Я помню их. Это работы…
- Меня не волнует, чьи это работы, - бросил тот. – За что мы платим вам деньги? За фотографии отличного качества, которые публикуем на страницах нашего журнала. А теперь мы вынуждены верстать новый номер заново, потому что ЭТО, - он ткнул пальцем в снимки, - полное отсутствие не только качества, но и профессионального видения концепции в целом.
- Да, я согласен, что это несколько другое видение…
- Я сказал, что это отсутствие видения, а не его отличие. Вы хоть знаете, какой тираж у журнала, в котором снимки должны были быть опубликованы? Вы знаете, сколько заплатили этой модели? И что в итоге?
- Мы нанимали нового фотографа для этой фотосессии, - Хайк кисло улыбнулся, пытаясь сменить гнев клиента на милость. – Возможно, произошло недопонимание.
- Сделайте такую же фотосессию, как «Изящество Востока» - точь-в-точь, с тем же фотографом. И я еще подумаю, обсуждать ли со своим руководством вопрос расторжения контракта с вашим агентством.
- Да, да, конечно, - закивал директор, обеспокоенно запихивая снимки обратно в конверт. – Какие сроки?
- Две недели – максимум.
- Но это…
- Ваши проблемы, - договорил за него мужчина и, поправив галстук, встал с дивана. – Извините, но мне пора.
Когда за ним закрылась дверь, Хайк подбежал к рабочему столу, заваленному бумагами, и быстро набрал добавочный номер на телефоне, завопив в трубку:
- Герхард, Вальтер, срочно ко мне в кабинет! Мне плевать, что у вас клиенты на линии! Мы можем потерять гораздо более крупного, золотую жилу! И принесите журнал, где были снимки «Изящества Востока». Чтобы через минуту он лежал у меня столе!!!
Швырнув трубку, Хайк провел ладонью по лысоватому затылку и снова взглянул на фотографии.
- Друзья друзьями, но бизнес бизнесом, - сказал он под нос самому себе, набирая уже другой номер.

День прошел более или менее плодотворно – сначала он договорился о съемках какой-то вечеринки дочки владельца банка, потом провел мастер-класс с новой группой, которая была набрана благодаря стараниям Стеллы.
Линден уже закрывал дверь фотостудии, когда сзади услышал знакомый голос, который явно относился к сюрпризам из разряда неприятных.
- Добрый вечер.
Линден покосился на стоящего у крыльца Флирца, убирая ключи в карман куртки.
- Что тебе надо?
- Всего лишь маленькая просьба, - молодой человек протянул ему тонкую папку. – Передай, пожалуйста, Этсуми.
- Что это?
- Наша договоренность. Здесь сценарий фотосессии, который я кратко набросал. Я буду ждать его в субботу, как и договаривались. Адью! – Флирц поднял руку в знаке прощания и пошел к своей машине, оставляя Линдена на крыльце в полном ступоре.
Тонкая полупрозрачная папка зеленого цвета казалась приговором, который вот-вот должен был огласиться. Линден подцепил ногтем ее край и достал листы бумаги, пробегаясь взглядом между строк. Губы слегка приоткрылись, будто дышать через нос было сложно, а в груди скрутился тугой клубок ощущения предательства. Это был самый острый нож в спину, который он только мог представить, и боль от раны уже искусно ласкала позвонки, вызывая дрожь во всем теле.

Этсуми слышал, как повернулся ключ в замочной скважине, и ступнями наощупь нашел под столом свои тапочки. Когда Линден уже оказался в квартире, снимая теплую куртку и ботинки, юноша тихо встал на пороге прихожей и наблюдал за ним, прислонившись виском к выступу стены.
- Привет, - поздоровался он, надеясь, что их ссора осталась в прошлом. Надо же было делать первый шаг – он и сам наговорил Линдену много всего вчера.
Зеленые глаза посмотрели в его сторону, и Этсуми сразу понял, что с ними было что-то не то: они потемнели, стали почти серыми.
- Здравствуй, - Линден будто выдавил из себя приветствие.
- Привет, - зачем-то снова повторил юноша и скромно улыбнулся. – Мой руки и пойдем на кухню. Я приготовил нам ужин. Конечно, наверняка, это не так вкусно, как выходит у тебя, но…
- Я пока не голоден.
Улыбка исчезла с лица Этсуми, но он постарался не показывать своего разочарования.
- Ладно, тогда я тоже подожду тебя.
Линден прошел в гостиную, неся подмышкой какую-то тонкую папку, потом остановился около дивана, положив ладони на его спинку.
- Я хотел спросить тебя, - сказал он, не поворачиваясь. – Как ты смотришь на то, чтобы сходить в субботу на выставку?
Этсуми закусил губу, остановившись с края комнаты, потом прошел до рабочего стола и сел на стул, подтянув колени к груди.
- А, может быть, в воскресенье?
- Почему не в субботу?
- Мне нужно заехать в университет к преподавателю, обсудить мою курсовую. Он болел на этой неделе, поэтому не смог, - Этсуми ненавидел себя за вынужденную ложь, особенно учитывая, что Линден впервые за долгое время вообще пригласил его куда-то.
- Я мог бы довести тебя и подождать в машине у университета.
- Думаю, нам нужно будет многое с ним обсудить, и получится долго, - Этсуми убрал за ухо прядь волос, стараясь не смотреть в сторону друга. – Я с удовольствием схожу с тобой в воскресенье, или в субботу вечером можем делать все, что хочешь…
Слова прервал глухой звук упавшей у его ног на пол папки, из которой наполовину выпали белые листы. Она пролетела ровно оттуда, где стоял Линден.
Этсуми ошарашено поднял голову на молодого человека, не понимая, что происходит. Внутри мелькнуло какое-то нехорошее предчувствие, будто тучи над головой сходились, предвещая грозу.
- Что это? – тихо спросил он севшим голосом.
- Сценарий твоей… «курсовой». Тебе просил передать твой научный руководитель по имени Роберт Флирц.
Сердце в груди сдавило. Юноша сглотнул и почувствовал, как заполыхали щеки.
- Лин, выслушай меня…
- Не нужно, спасибо. Я уже все прочитал сам, - осуждение в глазах Линдена не позволяло сомневаться в его словах. – Объясни мне только одно – почему, когда я предлагал снимать тебя обнаженным просто так, только для нас, ты строил из себя стеснительного девственника?
- Что… - начал Этсуми, путаясь в логике их беседы. – Причем тут это?
- Причем? – глаза Линдена сощурились. – Может быть, притом, что ты будешь сниматься ню для Флирца?
Щеки юноши еще больше залились краской. Когда он говорил сегодня с Флирцом, тот и слова не упомянул о том, что фотосессия будет носить подобный характер. «Сволочь!»
- Лин, пожалуйста, послушай… - Этсуми вскочил со стула, сжимая руки в кулаки.
- Нет, - голос Линдена дрогнул, и как заметил Этсу, молодой человек и сам слегка дрожал, когда говорил почти по слогам, делая паузы между словами: – Я не хочу, чтобы все заходило слишком далеко.
«Иначе будет еще больнее: и тебе и мне».
- Я ни в чем тебя не виню.
«Только в том, что позволил мне так сильно тебя полюбить».
- Так будет лучше для нас обоих.
«Для тебя так будет лучше. Ради тебя…»
- Мы должны расстаться.
«Я должен тебя отпустить, навсегда…»
Больше всего Линден боялся увидеть этого взгляда карих глаз – испуганного, потрясенного, полного отчаяния. Он ожидал, что Этсуми сейчас заплачет и будет невыносимо видеть его слезы по своей вине, но юноша только смотрел на него, и густая гнетущая тишина повисла в воздухе смогом.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Этсуми выдавил из себя:
- Нет.
Его голос был надломившийся и непривычно низкий.
Линден все же сумел оторвать взгляд от юноши, чувствуя, как в сердце разливается нестерпимая отравляющая боль. Сначала он был просто зол на него за ложь, за предательство, но теперь… что-то надломилось с хрустом внутри. Едкая смесь из надломившейся гордости и чувства самоуничижения разжигала внутри костер.
- Да, Этсу.
- Нет!!!
Он резко обернулся на этот крик, душераздирающий, громкий, полный страданий и боли.
- Я…я… - Этсуми задохнулся, губы задрожали. – Я не буду сниматься у него. Я обещаю! Я просто хотел, чтобы он сдержал обещание, вернул тебе клиентов. Потому что я… я хотел вернуть тебя!
Линден до боли в суставах сжимал в руках подушки спинки дивана.
- Это не имеет значения. Мы должны разойтись.
- Но почему? Почему тогда?!
- Потому что я хочу остановиться.
Господи, как сложно было говорить… Линден не знал, как решился на такие слова, как решился на такой поступок. Но он верил, что так действительно будет лучше: Этсуми еще молод, он забудет, начнет жить полной жизнью, без ограничений, не отказывая себе в своих желаниях. Линден не будет обременять его, а просто отпустит на свободу, как птицу из клетки. Со слезами на глазах, но отпустит…
- Я помогу тебе собрать вещи и отвезу в твою квартиру. Можешь взять необходимое, а остальное забрать потом. Как тебе удобнее.
- Я никуда не поеду! – в этот раз Этсуми светился упрямством и непреклонностью. – Я никуда не поеду, слышишь?! Я не оставлю тебя!
- Этсу, перестань…
- Нет! Ты ведь не имел этого в виду, правда? – юноша быстро подошел к нему, оказавшись рядом. – Ты не имел этого в виду, Лин? Ты ведь просто обиделся, да?
«Скажи еще раз. Сожги мосты» - Линден глубоко вдохнул воздух, борясь с эмоциями.
Перед глазами поплыли картинки, словно кадры на фотопленке: Этсуми - один из лучших студентов курса, Этсуми, выступающий на сцене клуба, Этсуми на обложке журналов в качестве модели, Этсуми – владелец собственной фирмы по дизайну…
Линден все же нашел в себе силы в последний раз посмотреть ему в глаза.
- Это конец, Этсу. Прости.
Он плохо соображал, что происходило потом. Все было как в зыбком тумане, где время текло как жидкий воск. С тех пор Этсуми не сказал ему ни слова. Юноша будто впал в состояние транса. Линден сам собирал его вещи, по крайней мере, то, что, как считал, понадобится первые дни. Он понятия не имел, что будет после того, как вернется домой, оставив Этсуми в его квартире, потому что единственной перспективой была серая пустота. Линден тешил себя только тем, что поступает правильно. Он сделал для Этсу все, что мог – избавил его от гонений отчима и Винса, помог вернуть наследство, но теперь сам стал так слаб, что просто не мог позволить себе быть с ним. Этсуми достоин намного большего. Намного лучшего.
Камень в груди Линдена повернулся, цепляя острыми изломанными краями сердце. Пусть. Пусть ему будет больно, Этсу больно. Но потом все в жизни Этсуми наладится. Без него.
«Это конец» - собственные слова звучали эхом в голове и как ничто иное определяли его состояние.
Пока Линден отвозил Этсуми в его пустующую квартиру, он отстраненно подумал, будто все мысли существовали отдельно от тела, почему юноша не предпринял никаких попыток удержать его от этого решения. Не было ни истерик, ни скандалов – ничего. Теперь Этсуми вел себя как безэмоциональная, немая кукла, глядя куда-то в пространство пустым отрешенным взглядом.
Оставив его вещи и самого юношу в квартире и закрыв за собой дверь, Линден прислонился к ней спиной и закрыл глаза, пытаясь сделать шаг вперед. Шаг, который навсегда отдалит его от Этсуми, но ноги не слушались. Его словно прибили гвоздями к этой двери, и он никак не мог от нее оторваться. В какой-то момент непреодолимое желание распахнуть ее и обнять Этсу стало настолько сильным, что он потянулся к дверной ручке, но, осознав, что делает, отдернулся, будто его ударили током.
«Уходи. Уходи!»
Он сбежал вниз по лестнице, сел за руль, домчавшись до дома за пятнадцать минут. Ворвавшись в квартиру, схватил пачку сигарет и упал на диван, прикуривая и стараясь как можно глубже вдохнуть в легкие дым. Внутри все разрывало, от горечи, от боли, от осознания собственной никчемности и предательства. Он еще никогда в жизни не чувствовал себя таким жалким и жестоким одновременно.
Сигарета тлела в руке, прерываемая периодическими затяжками. Дым застревал в горле и вырывался клубками наружу. Окружающие предметы стали терять четкие контуры, и Линден не сразу понял, что это из-за того, что в глазах стояли слезы. Он почувствовал их, только когда мокрые дорожки защекотали щеки, и не предпринял никакой попытки их остановить, даже когда тихие слезы стали переходить во всхлипы.
Что он сделал? Правильно ли поступил?
Хотелось вырвать сердце, лишь бы оно не тянуло, не кричало от боли.
Судорожная затяжка дрожащими пальцами, еще одна, и еще…

Странное сочетание: запах старого дома, антикварной мебели, сохранившей в себе память о родителях, и запах новых стен, светлых и широких, побелки на высоком потолке, нового ковролина. Запах пустоты, одиночества и ненужности – горьковатый, тянущийся откуда-то из прошлого. Так было не раз – его оставляли, бросали как ставшей ненужной куклу, но никогда еще не было так… пусто.
Сидя на полу, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги, Этсуми не понимал, почему слезы еще не нашли выход. Глаза были абсолютно сухими. Может, он еще до конца не осознал, что произошло. Все казалось просто кошмарным сном, а наутро он проснется и увидит рядом Линдена. Все будет по-старому, как было раньше. Сильные руки, обнимающие его и вселяющие уверенность. Теплые губы, оставляющие влажные следы от поцелуев и трепет в сердце. Зеленые глаза, искрящиеся, любящие, понимающие…
Линден бы никогда не оставил его. Значит, реальность была где-то вовне, за гранью происходящего.
Белый потолок давил своей тяжестью. Слишком большая комната, слишком большая кровать у противоположной стены, слишком много воздуха – задыхаешься от его обилия. Слишком много всего для него одного.
Завтра. Нужно просто дождаться завтра и проснуться.
Этсуми поднялся на ноги и практически на коленях дополз до кровати, забрался под одеяло и закрыл глаза, приказывая себе заснуть. Тело била дрожь, несмотря на то, что он лежал в одежде. Тишина звенела в ушах.
Заснуть, чтобы проснуться. Рядом. Вместе.
Но наутро ничего не изменилось. Яркий свет назойливо бил в глаза. Осознание происходящего стало медленно вливаться в кровь, замедляя ее движение по венам. Холодная постель обжигала кожу.
Этсуми не понимал, что чувствует. Все смешалось в единую густую массу. У него не было сил ни двигаться, ни думать, ни пытаться найти причины того, что Линден его бросил. Казалось, что началась первая ступень медленной смерти. В одиночестве.
Сначала отец, потом мать, покинувшие его навсегда. Потом любовники, которым он верил, посмеявшиеся над чувствами. И Линден – человек, которого он впервые полюбил так отчаянно, что не представлял без него жизни, ставший всем: воздухом, светом, духовной пищей, опорой. Благодаря Линдену у него появились цели в жизни, стремления, желания. Но зачем теперь было все это? Для чего? Для кого?
Он закрыл глаза – по-прежнему сухие, без единой капли влаги, а за окном дождь рисовал узоры на прозрачном стекле, выплакивая за него свои слезы.

Дата добавления: 2015-10-16