Глава 7.

Джаред открыл дверь и отшатнулся, почти сбитый с ног непередаваемым сочетанием запахов. Та-ак, сладковатый аромат марихуаны мешается с запахом обычного табака, и это нормально, а вот жесткое амбре перегара... Это что-то новенькое.
Падалеки пересек гостиную, перешагивая через разбросанные вещи, и раздернул шторы. Охренеть вчера Брок погулял, остается слабая надежда, что хотя бы не очень шумел; если соседи нажалуются хозяину, могут быть проблемы… Падалеки носком ботинка откинул в сторону какие-то осколки. Понятно, лучше не обольщаться. И, похоже, пора обзавестись новой посудой. Ну, не то чтобы пора, но придется. Если зрение не обманывает Джареда, а оно его не обманывает, сейчас на полу валяется то, что еще вчера было их тарелками. Бля, ну ни хрена себе Келли проглючило, он что, посудой от чужих отбивался? Ведь доиграется урод, потом носи ему передачи в дурку...
Дверь в комнату привычно закрыта. Вот это уже нормально – нагадил, навонял, и заперся у себя. Ну уж нет, разгребать весь этот бардак Келли будет сам. Главное, убедиться, что он все еще в нашем мире.
- Эй, Кел, ты живой?
Картина маслом. Уткнувшийся лбом в руки Брок, рядом на столе – ополовиненная бутылка баккарди. Все же у них странные предпочтения в плане выпивки: Джаред пьет неразбавленный джин, а Келли, если выпивает – впрочем, выпивает он редко – предпочитает неразбавленный светлый ром. Никаких тебе нормальных гейских коктейлей... Но Брок давно уже не мешает алкоголь и наркоту. В последний раз после виски и ЛСД его выворачивало так, что Падалеки уже был готов звонить 911; интересно, что заставило его вновь начать экспериментировать? И потом, какого черта ему понадобился ноутбук Джареда? Нет, в принципе, они не то чтобы жестко разделяли свои вещи, но если Брок опять нахватал всякого дерьма, шарясь по порносайтам... Вот вроде и разбирается в железе на порядок лучше Падалеки, но просто виртуозно умудряется залезать куда не надо и цеплять все самое новое и современное, что на раз обходит все антивирусники и потом несказанно оживляет реальную жизнь кипешем вокруг заглючившего компа…
Предчувствие непоправимого бритвой ударило по нервам за миг до того, как в кармане ожил мобильный.
Джаред попытался обрадоваться, увидев на экране имя «Дженсен», но от затылка по позвоночнику уже почему-то полз мертвенный холод.
- Дженс...
- Тебя ограбили?
Даже не холод, какое-то онемение во всем теле.
- О чем...
- Я так и думал. Просто надеялся. Кто сейчас твой бойфренд, Джаред? Все еще Брок?
- Какой...
- Ты провел со мной всю ночь. Значит, есть кто-то, кто живет с тобой вместе и имеет неограниченный доступ к твоим вещам. И знает пароль на ноутбуке. А еще этот «кто-то» ревнует достаточно сильно, чтобы не просто меня возненавидеть, но и попытаться уничтожить. Это Брок, я прав?
Голос холоден и спокоен, но Джареда окатило кипятком, когда он внезапно прочувствовал, сколько ярости кипит под этим напускным равнодушием.
- Дженс, он...
- Значит, Брок.
Наверное, что-то подобное ощущают жертвы торнадо – только что под ногами была твердая земля, и вот уже яростный порыв ветра лишает тебя будущего, засасывая в смертельную воронку и выдавливая воздух из легких.
- Дженс, я...
- Шесть лет, верно? Что ж, заслуживает уважения. Наверное, вы так долго вместе именно потому, что отношения у вас открытые? Брок тоже ходит на сторону? Ты объясни ему, что незачем так напрягаться, я ни на что не претендую. На самом деле я даже вам завидую. Я бы так не смог.
Джаред нашел в себе силы выдохнуть за миг до того, как Дженсен повесил трубку.
- Что он сделал?!!
Отчаянный, бесполезный крик в никуда.
- Спроси у него сам.
Короткие гудки. Падение на землю – с высоты сотни футов. Насмерть.
Руки и ноги абсолютно ватные, в голове – звенящая пустота.
Инерции побуждений все же хватило для того, чтобы сдернуть Брока со стула и, перекинув на кровать, влепить смачную оплеуху. И обмякнуть, словно ведро ледяной воды выплеснули на голову – потому что Келли открыл глаза, и бессмысленно-расслабленное выражение моментально сменилось радостным удивлением, когда он разглядел, кто склонился над ним.
- Дже-ей...
Блядь, Джаред сам во всем виноват. Блонди говорил ему об этом много лет назад – нельзя усидеть на двух стульях. Надо выбирать. Всегда надо выбирать, ебаный в рот, ведь он тогда, еще тогда это прекрасно понял...
- Кел, что ты сделал? – тихо спросил Джаред, перехватывая руку Брока, когда тот попытался провести пальцами по его лицу. Дурацкая ситуация, дурацкий вопрос, дурацкая поза... Джаред почувствовал себя опустошенным. Все, что могло случиться – уже случилось. И теперь совершенно необязательно лежать, прижимая Брока к постели, даже если он захочет, никуда не денется. А если и денется – это ничего не изменит. Ни-че-го.
Между тем Келли, кажется, его все же услышал и вполне добросовестно задумался. Падалеки медленно отстранился и поднялся на ноги. Он узнал этот напряженный взгляд, обращенный куда-то внутрь себя. Взгляд человека, который пытается вспомнить, что натворил в нетрезвом состоянии, и память которого действительно потихоньку проясняется.
- Подожди, - просипел Брок, сползая с кровати и садясь за стол перед ноутбуком.
У Падалеки уже не осталось моральных сил на то, чтобы холодеть или хотя бы удивляться. Он только вполне спокойно подумал – интересно, куда Брок отправил видео? И какое именно?
Между тем Келли включил ноут, легким матерком подбодрил тормозящий Windows, и зашел на сайт UCLA. Джаред понял, что получил ответ по меньшей мере на один вопрос.
Несколько секунд напряженного изучения сайта – и Келли с облегченным вздохом откинулся на спинку стула.
- Так о чем ты меня спрашивал? – он посмотрел на Падалеки, словно впервые увидел по-настоящему.
- Что ты вчера сделал, Кел? – тихо повторил свой вопрос Джаред, опускаясь на кровать.
Брок криво усмехнулся.
- Похоже, что ничего. Хотя минуту назад был уверен, что выложил на сайте университета твое пикантное видео, - он потер руками лицо и добавил: - Бля, надо менять дилера.
Ярость схлынула так же быстро, как и накатила. Если на кого и стоит злиться – так это на самого себя. Только на это просто не было сил.
- В одном ты прав, Брок, – тихо произнес Джаред, вставая и направляясь прочь из комнаты. – Надо что-то менять.
- Джей... – в голосе Келли прозвучало смятение, но Падалеки не стал оборачиваться. Ему надо было подумать.
Он прошел к себе, сел на постель и, достав сигарету из пачки трясущимися пальцами, закурил. Мыслей было до хрена. И все они были не о том. Вот какой смысл сейчас жалеть, что не отобрал у Эклза камеру и не раздолбал на мелкие куски еще на парковке? И что не съехал от Брока в тот самый день, когда впервые задумался об этом? И что не сломал Розенбауму нос вместо того, чтобы брать у него деньги?.. И что когда-то, давным-давно, не врезал по морде практически незнакомому парню, слишком близко подошедшему к нему в пустой душевой школьного спортзала?..
Он подставил Дженсена. Черт, по ходу, все просто вернулось на круги своя – он хотел это сделать, и сделал. Он ведь так и говорил: если натурал – отпущу, если гей – уничтожу. Вот и уничтожил.
Блядь, не может быть, чтобы все было настолько безнадежно. Видео на сайте уже нет – значит, кто-то его удалил. Может, сам Дженсен?.. Господи, если ты есть, пожалуйста, пусть оно так и будет - чтобы ни одна сука не заходила на этот долбаный сайт в течение ночи и утра, а потом туда заглянул Дженс и... Да, бля, охуительно правдоподобно.
Черт, сколько ни гадай, не угадаешь. Надо выяснить, как все обстоит на самом деле, выход должен быть. Он... Он может признаться, что это монтаж. Двойник. Ну, просто похожий парень. Что он специально, потому что был послан в самой грубой форме и решил отомстить... Что...
- Джей, я все же... да?
Мертвый голос Брока вызвал смешанное чувство – злобы, острого, спасительного желания пойти по самому простому пути и обвинить во всем Келли... И понимание, что нельзя больше прятаться от самого себя. Как уже было сказано - если кто-то и виноват в том, что случилось – только сам Джаред. Причем искупить свою вину перед Броком будет еще сложнее, чем перед Дженсеном – потому что Эклза он подставил один раз, глупо и случайно, а отношением Келли беззастенчиво пользовался многие годы, трусливо уверяя самого себя, что все это «исключительно дружеский секс». Может, пора в принципе перестать прятать голову в песок и объяснять сексом все, даже то, что грозит затронуть не только физиологию?..
- Прости меня, Кел, - вырвалось у Джареда прежде, чем он успел задуматься над своими словами.
Тяжелый вздох.
- Это последнее, что я ожидал от тебя сейчас услышать, Джей.
Падалеки продолжал смотреть в пол, и лишь почувствовал, как Брок сел рядом. Джаред молча протянул ему пачку. Щелкнула зажигалка.
- Джей, меня реально переклинило. Я не могу ничего объяснить.
- Не надо ничего объяснять. Какое видео?
- Там где вы... вместе.
- Понятно. Во сколько?
- Не знаю.
Они сидели плечом к плечу и молча курили, стряхивая пепел на пол. Как никогда понимая друг друга. С каждой секундой становясь все более чужими.
- Джаред, я...
- Не надо, Брок. Просто уйди сейчас, ладно?..
Дверь закрылась практически бесшумно.
И тут же – очередная трусливая мысль. Дженсен – он ведь наверняка не простит. А Брок... Он столько лет безропотно выносил все закидоны Падалеки – неужели не жаль лишиться такого, особенно без надежды получить что-то взамен?
В кармане завибрировал телефон, однако новость про убитого Кенни почему-то не показалась смешной. Впрочем, она давно уже такой не казалась. Джаред все же вздрогнул, потому что в душе вспыхнула глупая надежда – Дженсен?.. Не Дженсен.
- Привет, Ники.
Ч-черт, ну как же не вовремя!
- Джаред.
- Ники, ты прости, я сейчас не...
- Джей, ты не знаешь, где Лора?
Падалеки горько усмехнулся. Вот еще одна история, в которой потерять оказалось гораздо проще, чем найти.
- Ники, она... она уехала. С МакНилом.
Нервный и хриплый – не то смешок, не то всхлип.
- Этот ублюдок даже в полицию заявлять не стал. Просто решил, что она передумала и сбежала. Джей, Лорен пропала.
Падалеки взлохматил волосы.
- Подожди... Как пропала?
- Когда ты видел ее в последний раз?
- Черт... Недели две назад. Мы тогда еще ужинали вместе... Ну, с ней и с Броком. Помнишь, мы разговаривали в тот день?
Молчание.
- Она ничего не говорила? Не знаю, что она не уверена, что ей надо подумать? Что она хочет взять паузу? Черт, ну хоть что-нибудь?
Падалеки почувствовал себя неуютно от того, сколько отчаяния прозвучало в обычно спокойном голосе Эйкокс.
- Ник, она лишь сказала, что уезжает с Дугом в Европу. И... чуть не плакала. Эйкокс, я думаю... Она действительно могла попытаться сбежать. Не от тебя; от Дугласа и от... себя самой. Не паникуй раньше времени. Уверен, если бы она знала, что тебе это не безразлично... она не стала бы прятаться.
Трудно было сказать, верил ли Джаред сам себе... Но он искренне надеялся, что прав. Впрочем, похоже, Эйкокс готова была обманываться и без посторонней помощи. В ее голосе моментально появилось облегчение и благодарность, и Падалеки почувствовал себя на редкость неловко.
- Спасибо, Джей... Надеюсь, все так и есть.
- Ник, ты держи меня...
- Да, Падалеки. Конечно. Счастливо. Привет Броку.
Она отключилась так поспешно, словно боялась, что следующие слова Джареда все испортят.
И – ни одного вопроса про UCLA. Все же иногда приоритеты расставляются сами по себе.
Джаред подавленно смотрел на умолкнувшую трубку. Железная Ники... Выходит, не такая уж ты и железная. Легко держать лицо и проявлять принципиальность, отталкивая от себя человека, который ответит на твой звонок в любое время дня и ночи. Но стоит телефону, номер которого знаешь наизусть и на который никогда не позвонишь, действительно оказаться вне зоны действия сети – и жизнь теряет смысл.
Джаред стиснул зубы и набрал номер Дженсена. Длинные гудки, потом включился автоответчик.
Еще одна попытка. Сброс после третьего гудка.
И еще раз. Отключен.
До редакции Джаред добрался за полчаса. Теперь главное – не попасть на глаза Моргану.
- Сэра, где статья про UCLA?
- Падалеки, тебе-то зачем? Она только в следующий но...
- У тебя есть?
- Есть, но...
- Распечатай, будь другом! Сэра, прямо сейчас, пожалуйста.
- Но это даже еще не макет, только корректура...
- Похер, давай, что есть.
Черт, Джеффри что, у окна дежурил?
- Падалеки!
Джаред резво нырнул в камаро и сорвался с места. Не сейчас, Джефф, прости, но не сейчас.
Функции привратника в доме братства сегодня выполнял значительно более доброжелательный молодой человек, а может быть – Джаред в рубашке поверх майки и с растрепанными волосами выглядел достаточно цивильно для того, чтобы с ним можно было разговаривать вежливо.
- Чем могу помочь?
Джаред окинул быстрым взглядом спокойное равнодушное лицо, не промелькнет ли на нем узнавание. Нет, не похоже. Значит, хотя бы один человек в братстве запись не видел, уже хорошо.
- Джаред Падалеки, Sans contrefaçon. Мне необходимо встретиться с мистером Эклзом, это по поводу статьи.
Парень задумался.
- Не уверен, здесь ли он... Сейчас уточню.
Дженсен, будь на месте. Пожалуйста. Ведь кто-то должен убить Падалеки за то, что он вообще близко подошел к дому братства.
- Проходите.
Сердце сделало кульбит. А потом еще один – когда в уже знакомом зале вместо Эклза Джаред увидел Веллинга, сидящего все в том же кресле, и Розенбаума с книгой в руках за его спиной. Твою ж мать, последним человеком, которого Падалеки хотел сейчас лицезреть, был Майкл. Чё ж так не везет сегодня, а?!
Розенбаум встретил его появление радостной улыбкой ребенка, которому сообщили о внеочередном наступлении Рождества. Пользуясь тем, что Веллинг не видит, он показал Падалеки большие пальцы обеих рук и одобрительно кивнул. Джаред ответил ему взглядом исподлобья, полным искренней ненависти. Лицо Тома оставалось спокойным. Не знает, или хорошо владеет собой?
- Мистер Падалеки. Чем обязаны? – поинтересовался Веллинг, закидывая ногу на ногу.
Розенбаум ехидно усмехнулся.
- Статья готова, мистер Веллинг. Мне хотелось бы показать макет мистеру Эклзу, поскольку основная информация была получена с его слов, - отчеканил Джаред.
Веллинг повернулся к Майклу, который моментально прекратил гримасничать и изобразил на лице вежливое внимание.
- Где Дженсен?
Розенбаум пожал плечами.
Том вновь обернулся к Джареду и со вздохом протянул руку.
- Давайте. Я посмотрю.
Розенбаум с интересом уставился на Джареда. Тот скрипнул зубами.
- При всем уважении, мистер Веллинг. Я предпочел бы, чтобы статью прочитал мистер Эклз.
Том недоуменно вскинул бровь, но Розенбаум неожиданно рассмеялся и полез за телефоном.
- Да ладно тебе, Том. Пусть поработает... Эклз? К тебе пришли. Давай, инквизитор, ты заставляешь себя ждать.
В течение следующих нескольких минут Джаред никак не мог понять, чего хочет больше – провалиться сквозь землю или все же закончить начатое. К счастью, выбора у него уже не было.
- Не ожидал увидеть вас вновь, мистер Падалеки.
Пожалуй, лучше было бы провалиться сквозь землю. Холодный безучастный голос, равнодушный взгляд, походя мазнувший по лицу. Джаред сам едва решился поднять глаза на Дженсена, но этого хватило, чтобы заметить, насколько он бледен. Похоже, на это обратил внимание не только Падалеки.
- Дженни, ты в порядке? – недоуменно поинтересовался Веллинг. Нет, определенно – либо он непревзойденный актер... либо действительно не в курсе. Черт, неужели еще не все потеряно?
- В полном, - сквозь зубы, без какой-либо явной интонации.
- Мистер... Падалеки хотел уточнить с тобой какие-то вопросы по статье.
- Без проблем.
Дженсен шагнул к стоящему у стены письменному столу и сделал Джареду знак приблизиться. Нет, только не так, Дженс, пожалуйста.
К счастью, не только Падалеки считал, что не стоит излишне упрощать Эклзу жизнь.
- Боже, Эклз, я тебя умоляю, - поморщился Майкл. – Не здесь. Лично мне это абсолютно не интересно, Тому, как я понимаю, тоже. И вообще – у нас дела. Идите... скажем, в библиотеку. Там сейчас никого.
Джаред не видел выражения лица Дженсена, однако если судить по тому, что улыбка Розенбаума стала ослепительной, ему было самое время всерьез испугаться.
- Хорошо, - голос тихий и ровный. – Следуйте за мной, мистер Падалеки.
Джаред торопливо кивнул Веллингу и Розенбауму, и решительно зашагал вслед за Дженсеном. К черту все, главное – они поговорят.

***

- Что у тебя? – Дженсен, не оборачиваясь, вырвал у Джареда листы, прошел вглубь библиотеки и, кинув их на стол, стал быстро просматривать, опершись о столешницу.
- Дженсен… - в горле пересохло, но Эклз не собирался ждать, пока Падалеки возьмет себя в руки.
- На мой взгляд, здесь все в порядке. У меня вопросов нет.
Дженсен скомкал макет статьи, с силой впечатал получившийся бумажный ком в грудь Джареда, и хотел было направиться обратно к двери, но тот перехватил его запястье, почти выворачивая руку.
- Отпусти меня, Джаред, - все еще спокойно, но уже с легким предостережением в голосе.
- Дженс, я знаю - я виноват. Черт, Дженс, убей меня потом, если захочешь, но сейчас надо решить, что делать с видео.
В зеленых глазах полыхнула такая ярость, что ладонь Джареда невольно разжалась. Возможность дышать вернулась лишь когда Дженсен, после секундного раздумья, пошел не к двери, а к окну, и замер спиной к Падалеки, скрестив руки на груди.
- А что ты еще хочешь с ним сделать, Джаред?
Хорошо, лучше бешенство, которое дрожит раскаленной лавой под обманчиво холодной коркой, только не безразличие.
- Дженсен, это ты убрал его с сайта? Если удастся хотя бы понять, как много народа могло это увидеть, можно решить, что... Черт, да что там решать, ты разобьешь мне лицо, а потом выложишь на сайт видео, как я каюсь в подлоге. И рассказываю, что сделал это, блядь, по заказу Розенбаума. Еще можно...
- Джаред, ты идиот? Ты что, действительно ни хера не понимаешь?
Падалеки осекся, потому что да – наверное, он идиот. Потому что он действительно не понимает, о чем говорит Эклз.
- Я...
Дженсен медленно развернулся к нему. Вот теперь он уже даже не пытался скрывать свои эмоции – убийственный взгляд и предательский румянец на скулах.
- Да имел я это гребаное видео! Его, кстати, убрал с сайта Майкл, который теперь и является счастливым обладателем хроники нашего совокупления. И мне не с чего впадать в истерику по этому поводу - когда тебе с пятнадцати лет пророчат съемки в гей-порно, невольно привыкаешь к этой мысли. Ты, блядь, ответь мне на другой вопрос – какого хуя Брок живет в твоей квартире?!!
Странное смешанное чувство. Одновременно облегчение – потому что это не из-за выложенной записи, Дженсен просто ревнует... И ужас – так как на самом деле теперь у Эклза есть все основания, чтобы действительно возненавидеть Джареда.
Ужас перевесил все, мысли взвились и перепутались песчинками пыльной бури, и Падалеки элементарно растерялся.
- Это не он у меня...
- Еще лучше! Ты у него?
- Ты не понимаешь...
- Я заебись как все понимаю! Ты с ним трахаешься?!!
Как же хорошо, что тогда ничего не получилось, можно ответить почти честно.
- Нет!
- Врешь.
Рассудок возвращался слишком медленно, черт, так он никогда не сможет оправдаться.
- Да не трахаюсь я с ним! Мне просто жить было негде, и я...
- Так какого хера ты до сих пор там живешь?!!
- А где мне надо жить?!!
Господи, Эклз что, действительно способен на такие эмоции?.. Чтобы подергивался уголок рта и потемневшие глаза метали молнии?..
- Ты должен был съехать давным-давно, - жестко, чеканно. И, возможно, именно от правоты этих слов Джаред наконец-то разозлился.
- Съехать? – тихо переспросил он. – Куда? К тебе? В братстве разрешают держать домашних животных? Или к твоей невесте? Что, Данниль нужна компаньонка?
Удар достиг цели. Дженсен вздрогнул, но тут же вызверился окончательно.
- Либо мое, либо на хуй мне не нужно, - сквозь зубы процедил он.
Но Джаред уже вполне пришел в себя, черт, хуже того - он тоже постепенно впадал в ярость.
- Ты классно посылаешь на хуй даже то, что полностью твое, - прошипел он. – Один раз ты меня уже кинул.
- Ты быстро утешился.
Как всегда. Сразу – и по самому больному месту. Все равно, хотя бы попытаться защититься:
- Ты ни хера об этом не знаешь!
- Я еще дверь закрыть не успел, а у тебя уже появился Брок!
Наверное, в этом всегда была, есть и будет суть Блонди. Ударить так, чтобы опустились руки, и больше не было никаких сил сопротивляться.
Джаред отвел глаза. Дженсен вновь отвернулся к окну. Кажется, становится понятным, каким образом он узнал про Келли.
- Кому ты звонил?
- Карлсону.
-...Зачем?
- Чтобы убедиться, что мне не к кому возвращаться.
…Наверное, некоторые счастливчики умирают именно так – просто сдавливает грудь, перехватывает дыхание, а потом уже давно умершие прадед с прабабкой встречают тебя на другом конце тоннеля. Кому везет немного меньше, остаются жить. К сожалению, боль тоже остается.
Джаред кусал губы и беспомощно смотрел в спину Дженсена. Тот стоял, опустив голову; еще секунда - раздастся глухое «уходи», и Падалеки не посмеет ослушаться.
А значит – либо сделать первый шаг, либо уходить самому и сразу, не дожидаясь, пока попросят.
Шагов потребовалось три. Каждый – длиною в милю. А потом, готовясь ко всему – к удару, к бегству, к ругани – опустить ладонь на окаменевшее плечо.
- Дженс... пожалуйста. Не надо. Я перееду, сегодня же.
- Куда?
- Куда скажешь.
Страшные, невообразимо долгие пять секунд. Да, Джаред считал.
И потом – хриплое:
- Я оплачу тебе мотель.
Облегчение – почти до боли, словно что-то оборвалось в груди и с грохотом рухнуло в пропасть. Осторожно развернуть к себе и крепко обнять, уткнувшись лицом в волосы. Главное – молчать, никак не комментировать это дурацкое «я оплачу», потому сейчас достаточно одного слова, и все полетит к черту.
Руки ложатся на спину, еще не вполне объятье, но уже и не попытка оттолкнуть.
Теперь можно осторожно расстегнуть верхние пуговицы наглухо застегнутой рубашки, и припасть губами к собственной метке… Если даже когда-то не сложилось – сейчас все будет иначе. Все получится. Потому что тихий шепот в волосы отзывается ознобом по коже:
- Не смей быть ни с кем, кроме меня...
Он обнимает чуть сильнее, но не целует. Все еще зол, впрочем, это нормально. Ничего, первый шаг сделан, остальное – детали.
Тактичный стук в дверь.
- Эклз, я прошу прощения. Мне надо оставить книгу.
Джаред вздрогнул и попытался отстраниться.
- К черту урода, - сквозь зубы процедил Дженсен, не просто фиксируя Падалеки крепче, но и вполне демонстративно опуская ладонь ему на задницу, а потом позвал: - Эй, Майкл.
Скрипнула дверь. Джаред готов был отдать все, лишь бы увидеть выражение лица Розенбаума. Он даже попытался вывернуть шею и посмотреть назад, но Дженсен тут же запустил ему руку в волосы, вновь вжимая лицом в свою шею. Джаред не стал спорить и принялся покрывать горячую кожу поцелуями.
- Розенбаум, у меня к тебе небольшая просьба, - рука, лежащая на ягодице, недвусмысленно сжалась. Джаред подхватил идею и застонал, за что удостоился одобрительного поглаживания по голове. – Проследи, чтобы меня не беспокоили. Я, как видишь, немного занят.
Падалеки едва не рассмеялся, Дженсен вовремя это понял и прихватил за волосы сильнее. Новый стон получился вполне искренним.
Майкл кашлянул и совершенно спокойно заметил:
- Принято считать, что бесконечны лишь вселенная и человеческая глупость. Пожалуй, к списку можно добавить твою наглость, Дженсен Эклз.
Дверь закрылась тихо и аккуратно.
Джаред поднял голову и посмотрел в лицо Эклза.
Кривая ухмылка, в глазах веселье и злость.
- Зачем? – тихо спросил Падалеки.
- Если я пропалюсь перед кем-то еще, компромат Майкла потеряет свою эксклюзивность, - усмехнулся Дженсен. – Так что готов спорить, что у дверей библиотеки через минуту будут стоять парни Розенбаума. Забавно, правда? Он так старался подловить меня на гей-интрижке, а теперь ему придется выворачиваться наизнанку, лишь бы это не сделал кто-то еще.
И я отнюдь не собираюсь облегчать ему задачу.
Слова про «гей-интрижку» больно резанули слух, но Джаред проглотил готовое вырваться замечание по этому поводу. Ладно, он заслужил. Спасибо, Эклз хотя бы не разжал рук и не отстранился, пожалуй, даже прижал к себе чуть крепче.
- То есть, сюда никто не войдет? – уточнил Падалеки, чувствуя, что прикосновение Дженсена отдается по всему телу разрядами электрического тока.
- Не рискнет, - рассеянно подтвердил Эклз, погрузившись в какие-то свои мысли.
Ладно, худшее, что может случиться – он его укусит. Потому что быть так близко и даже не попробовать получить это последнее свидетельство прощения… Джаред попытался поцеловать Дженсена, но замер, так и не коснувшись губ, натолкнувшись на моментально заледеневший взгляд.
- Злишься?
Медленный утвердительный кивок.
- Простишь меня?
Неопределенное движение плечами.
Когда же Джаред выучит главное правило – не давить?.. Ладно, тогда он просто поможет снять напряжение, выпуклость под тканью брюк слишком красноречива. Тут уж злись – не злись, у тела свой взгляд на некоторые вещи. Падалеки потянулся к ширинке Дженсена, но тот неожиданно жестко перехватил его руку.
- Падалеки, ты действительно считаешь, что это универсальный рецепт? – негромко поинтересовался Дженсен, впрочем, без явной враждебности, скорее с любопытством. – Сначала накосячить, потом по-быстрому залезть в штаны, и всё, проблема решена?
Джаред посмотрел ему в глаза, приготовился красиво соврать… и неожиданно для себя самого кивнул.
Дженсен со вздохом покачал головой, а потом отвел взгляд в сторону и усмехнулся.
- Как тебе вообще пришло в голову припереться в братство? – негромко спросил он, вновь посмотрев на Джареда.
- Только здесь у меня был шанс заставить себя выслушать... - Вот так, один нормальный, спокойный взгляд, и во рту опять пересыхает настолько, что трудно говорить.
- Я всегда знал, что ты ненормальный, Падалеки. Потрясающе, столько лет, а ничего не изменилось – одни эмоции и никаких мозгов, - негромко произнес Дженсен. Рука, сжимающая запястье, внезапно расслабилась, большой палец осторожно погладил ладонь, и от этой почти забытой ласки привычно перехватило дыхание.
- Дженсен… - на выдохе, признанием полной капитуляции и мольбой о прощении.
Сдержанная улыбка – более жесткая, чем хотелось бы.
- Когда и куда ты переезжаешь?
Ну разумеется, с этой темы так легко не сбить… Но ответить оказалось на удивление просто.
- Сегодня же. Надеюсь, удастся перехватить в Hollywood Inn тот номер с классной кроватью.
Возможно, это только показалось, но улыбка Дженсена стала чуть теплее.
- Хорошо. Я позвоню тебе, - отрывисто бросил он и, решительно отстранившись, быстро вышел из библиотеки.
«Спасибо. Свободен.» - приглушенно донеслось из-за двери. Кажется, Розенбаум действительно выставил охрану.
Джаред выдохнул и вытер со лба несуществующий пот, просто само движение неожиданно показалось каким-то успокаивающим. Черт его знает, что это было, но, похоже, они все еще вместе… То есть, конечно, ни хрена они не вместе… Но что-то вроде того.
Он с трудом сориентировался, в какой стороне выход, и за первым же поворотом наткнулся на Майкла Розенбаума, который посмотрел на него с таким искренним интересом, что захотелось сразу дать в морду. Вместо этого Джаред взял себя в руки и прошел мимо, но уже через пару шагов резко развернулся и вновь наткнулся на все тот же безмятежно-заинтересованный взгляд. Блядь, он не Мадонна, чтобы ему так долго смотрели вслед, нарывается ведь, козел… Впрочем, сейчас не в этом дело.
Падалеки вернулся и, подойдя почти вплотную, внимательно посмотрел на Майкла сверху вниз. Ч-черт, разница в росте ни хрена не помогает, все равно ощущение, словно Розенбаум рассматривает Падалеки через увеличительное стекло, как насекомое, с искренним и слегка брезгливым интересом.
- Мистер Розенбаум.
- Мистер Падалеки.
С другой стороны, а не похер ли, как именно на него смотрит этот ублюдок? Насекомые… они бывают разные. И никогда не знаешь заранее, на чей укус у тебя разовьется анафилактический шок.
- Только попробуй навредить ему хотя бы в мыслях, и ты покойник, понял, сука? – негромко произнес Джаред, вежливо улыбнулся, и зашагал к выходу. Оборачиваться второй раз он не стал. Иногда почувствовать себя Мадонной – это даже приятно.

***

Номер с кроватью кинг-сайз вновь оказался занят. Впрочем, хозяин, услышав о намерении Джареда поселиться в Hollywood Inn на неопределенный срок, пообещал рассмотреть этот вопрос, как только нынешние обитатели номера съедут.
Падалеки нажал отбой и застегнул сумку.
Двумя часами ранее Келли спокойно выслушал заявление Джареда о переезде, пожал плечами и ушел в свою комнату.
Падалеки проводил его взглядом, покрепче стиснул зубы и напомнил себе, что свой выбор он уже сделал. А потом прошел к себе и совершенно неожиданно потерялся в стикерах, постерах и бегемотах.
Казалось бы, он настолько привык жить в дороге, что обычно сборы не занимали и получаса, а сейчас он возился уже около двух, и все никак не мог понять, все ли взял. У него непонятно откуда обнаружилась целая куча даже не вещей – вещиц, с которыми почему-то не хотелось расставаться. Спертый из редакции блок розовых стикеров (однажды по обкурке Брок вполне серьезно собирался сделать из них воздушного змея); металлическая пепельница в виде женщины, сидящей на чаше, широко раскинув ноги (сигарету полагалось помещать именно между ног; подарок Кейна, приезжавшего из Ванкувера в ЭлЭй в прошлом месяце, они тогда втроем классно погуляли); сборник стихов Карлы, которым эта суровая лесби гордилась трепетно и нежно, и подарила только трем людям – Моргану, Падалеки и прекрасной Дайане из техотдела (Джаред не осилил и пяти страниц, а вот Брок неожиданно увлекся и прочитал все); дебильный плюшевый бегемот, похожий одновременно на обкурившуюся свинью и на вмазанного Келли (Брок выиграл его в тире на ярмарке в Малибу и презентовал Лорен, та долго смеялась, но в итоге отдала Джареду. На память. Блядь, Коэн всегда чувствовала себя должной за тот проклятый браслет); постер с автографом Тимберлейка, который раздобыл Брок, и который Падалеки все время забывал выслать Мэг...
По отдельности – полная ерунда. Все вместе – нечто, привязывающее к месту. И к человеку. Теперь Падалеки никак не мог понять, хочет ли он забрать все это с собой… И вправе ли он это сделать.
Но, похоже, наконец-то понял.
Джаред аккуратно прикрыл дверь в комнату, которую за это время привык считать своей, и задержался в гостиной лишь на миг – положить ключ на журнальный столик. Он уходил налегке, как и приехал – с одной дорожной сумкой, в которой не нашлось места ни для чего лишнего.
- Брок, ключ на столе.
Нельзя уходить частями. Только целиком, сразу и навсегда. Без забытых бумажников и случайно увезенных ключей.
- Джей.
И в спину говорить тоже ничего не надо. Все решено и все сказано – зачем?..
- Джей, если что… возвращайся.
Это вряд ли. Но все равно, спасибо, Брок.

***

- Имей в виду, Эклз, я вовсе не обязан проявлять по отношению к этому нахалу такое же терпение, какое вынужден…
- Я в курсе, Майкл. Кстати, имей в виду - тронь его хоть пальцем, и поймешь, насколько плохо ты на самом деле меня знаешь.

***

Все же есть огромная разница – собираешься ты провести в мотеле одну-две ночи, или планируешь пожить там какое-то время. Причем каждый раз одно и то же: не успеешь принять решение, что задержишься - тут же узнаешь много нового. Становится очевидным, что из кондиционера дует прямо на постель, в ванной подтекает кран, а слышимость такая, что самое время подбодрить аплодисментами явно идущего на очередной секс-рекорд соседа. Бля, ну вот почему когда на одну ночь – ни хера подобного не замечаешь?
Джаред приветственно шарахнул кулаком по стене, из-за которой доносились ритмичные завывания, и тяжело опустился на кровать. На душе скребли кошки. Завывания сменились утробными стонами.
Как там говорил Морган – накрывает хренью, делай то, что получается? Падалеки быстро раскидал свои вещи по шкафам и тумбочкам, достал ноутбук и ненадолго завис, собираясь с мыслями. Похоже, пора напомнить о себе в Geographic и Daily fun. Не то чтобы у Джареда было что-то конкретное для этих изданий, но в глубинах ноута наверняка найдется пара историй, которые можно выслать. Просто, чтобы не забывали о своем внештатнике. А еще стоит сделать колонку писем про запас. Или две. И наконец-то проверить почту, из университета Миссури наверняка прислали новые материалы.
Джаред достал из кармана мобильный, убедился, что он включен, и, не раздеваясь, завалился в постель. На самом деле, спать у него получается еще лучше, чем писать. А к словам Моргана стоит прислушаться, он знает, о чем говорит.
Из-за стены доносились стоны, в ванной комнате капала вода. Телефон молчал.
Промучившись около получаса, Джаред вновь сел за компьютер и сам не заметил, как сделал все, что собирался. Плюс пообщался по скайпу с Мэг, упорно объясняя свой унылый вид хреновой связью, и, не рискуя больше демонстрировать себя онлайн, написал письмо Чаду. Послание получилось откровенно ни о чем, потому что упоминать о Дженсене Падалеки боялся, совершенно справедливо подозревая, что Мюррей бросит все и примчится в ЭлЭй первым же рейсом спасать друга от коварного предателя Блонди; а больше писать было не о чем.
Телефон молчал.
Джаред подумал, не позвонить ли Ники, но быстро отказался от этой идеи. Были бы новости – она позвонила бы сама.
Около девяти вечера Падалеки вспомнил, что не обедал и не ужинал, и живот моментально скрутило голодным спазмом. Он хотел было сходить в кафетерий через два квартала, где покупал бургеры в последний раз, но не решился уйти дальше автоматов со снеками и кофе возле рецепции – мало ли что…
Все же поразительно – столько каналов, а смотреть нечего. От мыслей о платном ТВ Джаред совершенно закономерно перешел к раздумьям о том, что делать с той злосчастной записью на своем ноутбуке, почти решился удалить… и не стал этого делать. Да, есть вещи, которые не влезают в твою дорожную сумку, и поэтому остаются в прошлом. Но есть и такие, для которых ты готов заказать трейлер, лишь бы не потерять безвозвратно.
Телефон молчал.
В половину одиннадцатого Джаред в очередной раз пожалел, что у него с собой нет ни снотворного, ни спиртного, принял душ и лег спать. С включенным телефоном под рукой – ну, мало ли что…
Негромкий стук в дверь раздался около полуночи. Падалеки мог сказать это совершенно точно, потому что каждые пять минут включал подсветку на телефоне и отстраненно наблюдал за неумолимым течением времени.
Дженсен вошел сразу, не дожидаясь приглашения; сунул в руки Джареду пакет из супермаркета и внимательно оглядел номер.
- Можешь проверить под кроватью, - усмехнулся Падалеки, чувствуя, как на душе становится спокойно, а тело согревается. – Я один.
Эклз покосился на него, снимая куртку, но промолчал. Ого, оказывается, у нас есть и нормальная одежда, ну, с поправкой на стоимость, конечно. И, пожалуй, в джинсах, куртке и футболке Дженсен выглядит лучше, чем в костюме. Ближе и роднее – так точно.
Быстрый взгляд на разобранную постель – и Эклз все же подал голос:
- Я тебя разбудил? Извини.
И тебе доброй ночи, Дженс. Нет, он что, действительно предполагал, будто, не дождавшись его звонка, Джаред пригласит Брока отпраздновать переезд? Хотя… В другой ситуации, вполне возможно, Падалеки так бы и поступил. Удивительно – Джаред всегда считал ревность и прочие собственнические чувства бредом, который унижает обоих, и вот те на – оказывается, когда тебя ревнуют, это может быть даже приятно. Ну, если без повода, разумеется. И если ревнует тот, кого всю жизнь и ко всем ревновал сам Джаред.
Пряча улыбку, Падалеки заглянул в пакет. Та-ак, ну у него самого покупать этот условно-свежевыжатый сок никогда рука бы не поднялась, за такие деньги проще самому не только отжать пяток апельсинов, но еще и предварительно вырастить дерево… Господи, обезжиренный йогурт – он что, до сих пор этим дерьмом питается? Банка растворимого кофе – завтра надо будет купить нормальный. И в чем его варить. И на чем... Зубная щетка.
Джаред всегда считал появление чужой зубной щетки в собственной ванной первым сигналом опасности. Так сказать, командой «на старт». Потому что сложно представить другой предмет, столь же неразрывно связанный с готовностью его хозяина оставаться на ночь не только от случая к случаю.
Сейчас Падалеки подумал, что в компании зубной щетки Эклза готов жить в этом номере столько… ну, сколько понадобится. И даже немного дольше.
Подозревая, что выглядит непозволительно довольным, Джаред поспешно отвернулся к холодильнику и убрал продукты. Вот черт, он здесь полдня просидел, и даже не подумал о том, чтобы сходить в магазин. С другой стороны – Дженсен действительно пришел без звонка.
Он обернулся и понял, что дебильный вопрос относительно того, кто с какой стороны спит, решился сам собой, потому что Дженсен уже сидел на разобранной половине кровати, той, что ближе к окну, и расшнуровывал обувь. Падалеки подавил тяжелый вздох. Понятно, его мнение никто не спрашивает. Ну ничего, этот вопрос переигрывается на раз… Впрочем – а зачем переигрывать? Вот пусть на Дженсена теперь и дует из этого гребаного кондиционера. Сильнее будет прижиматься ночью.
Джаред понял, что счастлив. Пусть будущее как никогда туманно и неоднозначно, здесь и сейчас он счастлив.
- Дженс, щетку куда?
Блядь, ну сколько можно – сначала думай, потом говори…
Недоуменный взгляд.
- В холодильник, конечно.
Джаред не удержался и удивленно моргнул. Дженсен со вздохом закатил глаза и отвернулся.
- Падалеки, я не знаю, где хранишь зубную щетку ты, но я вполне консервативен, и предпочел бы обнаружить свою в ванной.
Торжественно водружая данный предмет личной гигиены на полочку над раковиной, Джаред посмотрел на свое отражение и почувствовал себя неловко. Потому что он сиял. Бля, он сиял и глупо улыбался, черт, и самое ужасное – он ничего не мог с этим поделать.
Падалеки вернулся в комнату и его улыбка несколько померкла. Потому что Дженсен явно не собирался ложиться. Он расположился за столом напротив ноутбука (Джареду даже сначала показалось, что это его лептоп, но потом сообразил, что Эклз принес собственный) и, кинув быстрый взгляд на Падалеки, немного натянуто сказал:
- Ложись. Верхний свет можешь выключить. Мне надо заниматься.
Понятно. Все еще злится. Вот вроде и пришел со своей зубной щеткой, а все равно – злится. И дистанцию будет держать до последнего, пока обида не отпустит.
Джаред подавил тяжелый вздох. Ладно. Заслуженно. Главное – пришел.
Он все же не удержался от мелкой мести и, еще раз сходив в душ (холодный, как нужно), вернулся в постель голым.
Заметил.
- Падалеки, ты не мог бы?..
В голосе искреннее раздражение, однако да здравствует фирменный щенячий взгляд, вариант «невинное удивление».
- Что?
- А-а.
Правильно, что еще делать в такой ситуации – только махнуть рукой.
Сна больше не было ни в одном глазу. Возможно, холодный душ – это была не лучшая идея. Ну, раз секса точно не будет, хоть поговорить можно?.. Джаред завернулся в одеяло и даже на всякий случай отвернулся спиной.
- Дженс.
- Что?
- Ты не боишься, что Розенбаум устроит тебе аутинг?
Пауза, потом негромкий смешок.
- После того, как сам предотвратил тот, который мне почти устроил Брок? В чем смысл? Майкл умный парень. Из университета меня не выгонят, даже из братства в канун всех этих толерантно-благотворительных мероприятий не попросят. Сейчас ему выгоднее придержать эту запись на будущее, кто знает, как все сложится. И потом, у него такое хобби, собирать компромат на всех и каждого.
- Ему еще ни разу темную не устраивали за такие увлечения?
- Об этом известно в основном тем, кто уже попался, а значит, не рискнет с ним ссориться. И дело не в увлечениях Майкла, Джаред, пусть развлекается. Мы - братство. Поверь, это не пустой звук. Мы можем грызться между собой, соперничать, собирать компромат – это наши внутренние дела. Они не касаются никого, кроме нас. Майкл никогда не подставит меня просто так, без повода или провокации с моей стороны, иначе изгоем станет он сам. Предать своего – это единственный смертный грех в Дельте. Кстати, не исключено, стань в братстве известна правда о моей ориентации - на это просто закрыли бы глаза. В конце концов, любовь Веллинга к малолеткам – всего лишь повод для шуток, а Хартли практически открыто толкает наркоту своим младшим…
Почему-то больше всего покоробило это уверенное «мы».
- Значит, никакой серьезной опасности для тебя это видео не представляет?
- Нет.
- Выходит, ты мог послать меня с самого начала?
- Мог.
- И почему же…
- Падалеки. Если не хочешь спать, просто полежи молча, ок? Или хотя бы меня не дергай. Я занят, серьезно.
То, что Розенбаум его использовал, не было секретом для Джареда с самого начала. Но почему-то чертовски обидным стало узнать, что все это было не более чем игрой. Развлечением. Спектаклем.
- Все же вы редкостные мрази, - пробормотал Джаред в подушку, но Дженсен услышал и вздохнул.
- Ты даже не представляешь себе, насколько прав, - прозвучало в ответ.
Джаред закрыл глаза и честно попытался заснуть.
Прошло не менее часа, прежде чем Эклз выключил ноутбук, погасил настольную лампу и, зевнув, подошел к постели. Джаред подумал, что не удивится, если сейчас Дженсен постоит пару минут, а потом оденется и уйдет, убедившись, что Падалеки крепко спит в гордом одиночестве. Но вжикнула молния, зашуршала футболка, и Джаред осторожно выдохнул. Остается.
Впрочем, толку от этого было не много. Дженсен сразу повернулся к нему спиной, а в ответ на осторожное прикосновение к плечу недовольно проворчал, что устал и хочет спать.
Джаред бесшумно вздохнул. Минут через десять, когда дыхание Эклза выровнялось, он повторил свою попытку, и дело действительно было не в сексе. Из кондиционера реально дует, так что он только хотел обнять и перетащить к себе поближе… А потом уткнуться лбом между лопаток и пообещать самому себе, что сделает все, чтобы никогда не продолбать возможность хотя бы просто засыпать рядом.
Дженсен со вздохом зашевелился и развернулся к Джареду лицом. Тот слегка разжал руки, чтобы обнять более удобно, и вздрогнул, неожиданно встретив внимательный взгляд.
- Здесь чертовски холодно, - негромко сообщил Дженсен.
- Это кондиционер, - вздохнул Джаред. – Давай поменяемся местами, похоже, я уже привык…
Он приподнялся на локте, но Эклз неожиданно привалился к нему всем телом, возвращая в прежнее положение. А потом обнял поперек груди и устроил голову на плече.
- Просто подвинься. И обними.
Джаред на миг замер, опасаясь поверить тому, что услышал, и подвинулся. А потом обнял и коснулся губами волос.
- Ты простил меня? – прошептал он.
Эклз молчал достаточно долго для того, чтобы Падалеки уже решил не ждать ответа, но потом все же негромко произнес:
- Если я не буду доверять тебе, значит, я вообще никому и никогда не смогу доверять. В принципе, так всегда и было, но… Я хочу попробовать.
Джаред с трудом задавил в себе жгучее желание пообещать, что Дженсен никогда об этом не пожалеет. Он лишь неровно перевел дыхание и, обняв Эклза покрепче, зарылся лицом в его волосы. Не то чтобы он не был уверен, сможет ли оправдать доверие Дженсена. Просто есть вещи, о которых глупо говорить вслух. Надо просто делать.

Глава 8.

Джаред думал, что так и не уснет. По крайней мере, пока он лежал, глядя в потолок, и боялся пошевелиться, чтобы не побеспокоить удобно устроившегося на его плече Дженсена, он был в этом абсолютно уверен. Но, черт возьми, ни капли об этом не жалел. Неизвестно, какие сюрпризы преподнесет завтрашний день, поэтому ему искренне хотелось насладиться всеми преимуществами сегодняшней ночи. Например, сейчас можно было верить, будто все решено, и Дженсен не просто пришел переночевать, пусть даже и со своей зубной щеткой, а сделал свой выбор. Что они вместе. По-настоящему.
Падалеки старался не думать, что самому Эклзу вполне может быть не знаком глубокий символический смысл появления в чужом доме собственной зубной щетки.
Зато он пришел к выводу, что не хочет никуда переезжать из этой комнаты, потому что мерзнущий Дженсен не просто прижимался к нему – обвивал всем телом, закидывая ногу на бедра, обнимая поперек груди и утыкаясь холодным носом куда-то в шею. Дышать самому Падалеки в таком положении было совершенно невозможно, но Джаред просто пользовался моментом и крепче обнимал Эклза в ответ, потому что был твердо уверен – стоит ему выпустить Дженсена из своих рук, и он тут же исчезнет.
Наступившее утро подтвердило справедливость этих опасений. Впрочем, не утро, скорее день – Падалеки отключился, когда уже светало, и проснулся около часа. В гордом одиночестве.
Ничто в номере не напоминало о том, что здесь ночевал еще кто-то, кроме хозяина. Разве что одинокая банка растворимого кофе на столе. Если честно, направляясь в ванную, Падалеки был готов к худшему, но от сердца отлегло уже на пороге: лишившаяся упаковки новая зубная щетка уверенно стояла в стакане рядом с его собственной. Блядь, ну чего его так на щетках этих дебильных заклинило, а? Джаред фыркнул и полез под душ. Но настроение все равно заметно улучшилось.
В холодильнике обнаружилось полбутылки сока и стаканчик обезжиренного йогурта. Блин, это он что, типа своим завтраком поделился?.. Или на следующий раз оставил?.. Настроение резко рвануло вверх и из неплохого стало просто прекрасным.
Дженсен вернется. Обязательно. Пусть даже не сказал ни слова на прощание.

***

Иногда набраться терпения и заняться своими делами – это действительно помогает.
Джаред честно старался не думать о том, когда они увидятся снова. Он закрыл все свои текущие задолженности по учебе, ответил на мейлы из Daily fun и Geographic, и даже не расстроился, когда выяснилось, что Geographic в его услугах больше не нуждается. Что ж, наверное, это жизнь – все когда-нибудь начинается и когда-нибудь заканчивается. Надо просто идти дальше, а там, глядишь, опять начнется что-то новое. Чем черт не шутит, может, и правда напомнить Эклзу о его предложении устроить Падалеки на работу в какой-то глянец? Похоже, в ЭлЭй он задержится гораздо дольше, чем планировал, не переходить же на содержание Дженсена... Кстати, когда Джаред зашел на ресепшен, чтобы снять свой заказ относительно другого номера, то неожиданно выяснилось, что утром его друг оплатил ему комнату на месяц вперед. Джаред подумал, что если у них с этим самым другом все наладится, тот еще пожалеет о подобных широких жестах. Пусть только все наладится…
Ближе к вечеру Падалеки объехал несколько ближайших автосервисов и нашел тот, в котором его приняли без предварительной записи. Давно уже пора было поменять масло, да и заправить кондиционер оказалось не лишним.
Потом он перекусил в Subway, и вернулся в мотель около восьми – как раз для того, чтобы успеть принять душ и подойти к двери за секунду до того, как раздался стук. Да ладно, никакой мистики – простая случайность.
- Привет, Дженс.
Внимательный испытующий взгляд, тепло по всему телу.
- Скучал?
Джаред молча кивнул, чтобы не начать рассказывать, насколько он скучал.
- Иди сюда.
Ладонь уверенно скользнула на шею, привлекая ближе, и поцелуй получился невероятно правильным – теплым, мягким...
Падалеки понял, что, пусть еще ничего не решено – теперь все зависит только от них самих.
Дженсен разорвал поцелуй и замер на миг, изучая лицо Джареда взглядом, позволяя заглянуть в свои глаза.
У Эклза глаза цвета абсента. И дурманят не хуже этого зелья. Лучше не смотреть в них слишком долго – рискуешь навсегда остаться за гранью.
Дженсен провел кончиками пальцев по щеке Джареда и прошел в номер. Падалеки запер дверь.
С Эклзом никогда не знаешь наверняка, как себя вести, значит, остается одно – просто попробовать следовать своим желаниям в надежде, что сейчас они действительно хотят одного и того же. Подойти сзади и, еле ощутимо касаясь дыханием волос, неторопливо и аккуратно стянуть с плеч куртку, почти не прикасаясь, плавясь в огне близости. Обнять и мягко коснуться губами шеи, расстегивая рубашку, и с замиранием сердца чувствовать, как учащается дыхание – и чужое, и свое собственное. И совершенно иррационально ощутить себя победителем, когда Эклз, развернувшись, обхватывает лицо ладонями, притягивая к себе. Поцелуй – уже требовательный и многообещающий, и можно сжать в объятиях сильнее, почти так, как хочется...
И, упав на кровать, змеей выпутываясь из одежды, успеть подумать – когда им все же удается понять друг друга, все становится идеальным – каждое прикосновение, каждое движение навстречу. И что это наверняка что-то значит. Возможно – даже очень многое.

***

Джаред пришел в себя в абсолютно неподходящий момент, и скорее от изумления, чем по какой-то иной причине.
Обычно один грамотный минет похож на другой до такой степени, что остается только заподозрить существование некого универсального руководства по правильной технике орального секса; импровизации Дженсена заставляли думать, что он пользовался каким-то принципиально иным справочным материалом. Джаред по-прежнему затруднялся сделать какие-либо окончательные выводы по поводу его опыта в данном вопросе, но полное отсутствие смущения и искренний интерес к процессу свидетельствовали скорее в пользу определенной искушенности. Черт, в конце концов, дьявольски сложно связно думать, когда тебя ласкает горячий жадный рот, если, разумеется... блядь!!!
- Эклз, зубы!!!
- Что «зубы»?
- Убери!
-...Куда?
- Блядь, Эклз, ты что, никогда этого не делал раньше?!!
И вот тут Джаред изумленно распахнул глаза, неожиданно получив однозначный ответ на все свои мучительные вопросы:
- Нет. Очень заметно?
Это невозмутимое признание замкнуло в голове Падалеки какие-то совершенно невообразимые условно-рефлекторные связи, сродни тем, которые позволяют озабоченному подростку кончить от одного вида обнаженной груди одноклассницы. Джаред задохнулся и, с силой надавив на затылок Дженсена, прохрипел:
- Не останавливайся...
Хватило единственного прикосновения языка и влажных губ в сочетании с мыслью о том, что никто... В следующие несколько секунд мир вокруг перестал существовать, а потом Падалеки, тяжело переводя дыхание, немного отстраненно наблюдал, как Эклз, продолжая поглаживать его рукой, вытирает рот о пододеяльник.
- Ну, судя по результату, все не безнадежно, - усмехнулся Дженсен и, мягко коснувшись губами бессильно откинутого бедра Джареда, резко перекатился вбок, а потом, подтянувшись выше, расслабленно улегся рядом.
- Дженсен, но...
- Что?
- Ты же...
- Что я же?
Блядь, ну вот и как сформулировать так, чтобы не выглядеть полным идиотом? Тем более что, судя по голосу, Дженсена замешательство Джареда откровенно забавляет.
- Ты ходил в гей-бары...
Скептический мешок.
- А ты ходит в клубы натуралов. Прикажешь заподозрить в тебе мастера куннилингуса?
Черт, ну вот как с ним разговаривать? Джаред придвинулся ближе, приподнимаясь на локте, чтобы видеть лицо Эклза.
- Дженс, сколько у тебя было мужиков? – прямо спросил он.
Дженсен рассмеялся.
- А сколько баб, тебе не интересно?
Ну уж нет, так просто не отделаешься.
- Не интересно. Так все же?
Похоже, Эклз действительно задумался. Джаред не удержался и провел рукой по его груди вниз, к животу, и не последовал дальше лишь потому, что этот разговор надо было закончить.
- Ну... Ты четвертый.
Джаред, переставший считать свои победы после третьего десятка, замер.
- Четвертый... тогда?..
Дженсен тихо рассмеялся и спокойно посмотрел на него.
- Падалеки, я начинаю себя чувствовать невестой на смотринах. Четвертый вообще.
Джаред медленно лег на спину и уставился в потолок.
- Ты хочешь сказать...
- Что я вполне искренне постарался забыть о том, что меня интересуют мужчины. И – да, я спал с женщинами. А еще дрочил. Падалеки, у тебя всегда после оргазма любопытство обостряется?
Джаред напряженно думал о другом. Бля, не сходится.
- Дженс, я сам вытащил тебя из гей-бара, когда ты почти уехал с какими-то двумя уродами, - тихо произнес он.
Дженсен со вздохом пододвинулся вплотную, обнимая, и устроил голову на груди у Джареда, уперев подбородок в предплечье. В глазах мягкая насмешка.
- Вечер, если ты помнишь, тогда не задался, оставаться одному в последнюю ночь мне не хотелось... Ну и очень вовремя примчался ты, чем спас меня от окончательного грехопадения. Падалеки, выглядеть и быть – это далеко не всегда одно и то же. Говорю же, степень моей развращенности была здорово преувеличена, и то, что меня считали кем-то вроде местного Брента Эверетта... Скажем так, это абсолютно не соответствовало действительности.
- О-хре-неть... – искренне выдохнул Джаред, глядя в потолок в отчаянной надежде найти там объяснение, как получилось, что все нерушимые жизненные константы в один момент обратились в прах, а самоуверенный многоопытный Блонди в действительности оказался обычным семнадцатилетним парнем с неоправданно плохой репутацией.
Дженсен рассмеялся, искренне и весело.
- Бля, Падалеки... Ты себя сейчас со стороны не видишь... а жаль... Слушай, у тебя зеркала нет? Ладно, тогда я на телефон...
Джаред ухватил его за руку, не давая на самом деле отправиться на поиски трубки. Дженсен фыркнул и, придвинувшись ближе, заговорщицки прошептал на ухо:
- Не хотел говорить об этом, но прости, не могу не добить – из всех четырех ты единственный, кто был со мной сверху.
Иногда мозги работают значительно быстрее, чем хотелось бы в конкретной ситуации.
- То есть, тогда...
- Ты тоже в определенном смысле был для меня первым.
Дженсен вновь рассмеялся. Но эта блядская сука память уже услужливо подсунула то, от чего желудок скрутило спазмом.
- Блядь, но я же... Как ты вообще после этого меня близко...
Голос предательски сорвался.
- Эй. – Дженсен внезапно навис сверху, загораживая спасительный потолок, его лицо уже было вполне серьезным. – Вечер воспоминаний закончен. Падалеки, только попробуй разрыдаться, выпорю. Ты что, совсем спятил?
Но мысли уже несутся, словно взбесившиеся кони, причем все – в разные стороны. Остается мучительное понимание, сколько всего было упущено на самом деле, и кого в действительности Джаред тогда потерял.
- Почему ты уехал, Дженс? – вырвалось у него почти помимо воли.
Они все еще на одной волне, не требуется ничего пояснять.
Дженсен отвел взгляд и исчез из поля зрения. Джаред рывком сел, разворачиваясь к нему. Нет, не ушел. Даже не отвернулся. Просто лег.
- Ты вряд ли сможешь меня понять.
Голос тихий и спокойный.
- Я постараюсь.
Джаред уже знал, что поймет. Он поймет и оправдает Дженсена во всем. Как всегда понимал и оправдывал.
Не удержавшись, он провел рукой по влажным от пота волосам Эклза, тот перехватил его ладонь и мягко коснулся губами запястья.
Джаред молча улегся рядом, прижимаясь щекой к груди и крепко обнимая. Черт, просто чтобы не упустить его еще раз.
- Все было решено задолго до твоего появления, - тихо произнес Дженсен. – И перевод в школу Бакли, и поступление в UCLA. Я устал быть фриком. Я хотел быть как все. Хотел себе нормальной, обычной жизни.
- Ты никогда не был фриком.
Пальцы мягко погружаются в волосы, осторожно поглаживая.
- Не будем спорить о формулировках. Нормальным я тоже никогда не был. Мимо меня благополучно прошло все то, что принято считать обычной жизнью. Падалеки, понимаешь, когда твой первый поцелуй происходит не с девочкой на заднем дворе школы, а с обдолбанным манекенщиком за кулисами, это уже повод задуматься. Вот я и задумался. И принял решение попробовать что-то изменить. Я просто не знал, что я потеряю значительно больше, чем приобрету...
Хотелось выть – на одной ноте, самозабвенно и отчаянно, потому что стоило тогда покрепче сжать руки, не отпустить, удержать силой – и все было бы совсем иначе. Потому что это было возможно – удержать. Потому что не было никаких жестоких объективных обстоятельств – просто «все было решено». И никто вовремя не попросил остаться. Черт, Джаред сдался так быстро и легко, что нетрудно было подумать, будто для него все это ничего не значит...
- Я не должен был тебя отпускать... – еле слышно, касаясь губами кожи. – Господи, Дженс, если бы я только знал...
- Не надо, Падалеки.
- У тебя хотя бы получилось?
- Что?
- Пожить нормальной жизнью?
Тихий невеселый смех.
- А что, похоже? Судя по всему, нормальная жизнь – это не мое...
Но если уж говорить, то нужно говорить до конца. Пусть даже больно до такой степени, что трудно дышать.
- Ты действительно хотел вернуться?
- Да.
- Почему же ты этого не сделал, Дженс?.. – с тоской в голосе, просто потому, что удержать этот дурацкий вопрос в себе не нашлось сил.
Дженсен вздохнул и промолчал. Джаред закрыл глаза. Ответ был слишком очевиден.
Они лежали, обнявшись, и постепенно их дыхание сливалось в едином ритме.
- Как долго ты встречался с Броком? На самом деле?
- Около полутора лет. Мы... просто вместе выживали, ты же помнишь, как это – быть геем в старших классах... А вскоре после окончания школы расстались. Не думай о нем слишком плохо, Дженс, он... он нормальный парень. Просто ты был прав - он всегда относился ко мне гораздо лучше, чем я того заслуживал.
Тихий смешок, и перебирающие волосы пальцы неожиданно больно дернули за ухо.
- У тебя хватает наглости защищать его? Передо мной?
Джаред виновато вздохнул и коснулся губами гладкой теплой кожи.
- А что еще мне остается делать? Ты задаешь чертовски неудобные вопросы...
Дженсен рассмеялся и подтянул Джареда выше, так, чтобы видеть его лицо.
- Привыкай, я не самый приятный собеседник. Да и вообще...
Падалеки мягким прикосновением губ заставил Эклза замолчать.
- Ты самый лучший, Дженс, - негромко произнес он. – Всегда был, и всегда будешь.
- Ты умеешь поднять самооценку, - усмехнулся Дженсен.
Его руки с напором огладили плечи, уже вполне недвусмысленно, в глазах появилось знакомое голодное выражение. Но последний вопрос буквально жег губы, промолчать было невозможным.
- Дженс... Данниль – кто она для тебя?..
Взгляд Дженсена стал серьезным. Он мягко провел пальцами по щеке Джареда, словно слепой, пытающийся увидеть собеседника.
- Данниль мой друг.
- И... невеста?..
- И невеста.
Джаред убрал руку Дженсена от своего лица.
- Я тоже не собираюсь тебя ни с кем делить, - тихо предупредил он.
- Я помню. Ты ревнивый, - улыбнулся Дженсен и вновь дотронулся до скулы Падалеки. – Джаред, не дави на меня сейчас, ладно? Повторяю еще раз – она для меня просто друг.
Падалеки решил не уточнять, что то же самое он сам обычно говорил о Броке.
- Она знает о тебе?
- Да.
- Она… просто прикрывает тебя?
- Не совсем. Мы взаимно нужны друг другу.
- Ты расскажешь мне?..
- Прости. Нет.
Дженсен попытался притянуть Джареда ближе, но тот неожиданно для самого себя уперся. Вот вроде пять минут назад готов был все понять, простить, и выступить в защиту, но одно воспоминание о руке, лежащей на талии...
- Почему?
Дженсен вздохнул.
- Падалеки, не злись. Возможно, я та еще сволочь, но я никогда не обманывал доверие людей, которые сочли возможным поделиться со мной своими секретами. Это не моя тайна, Джаред. Постарайся просто мне поверить.
- Я безумно хочу поверить тебе, Дженс, - вырвалось у Джареда.
Мягкая улыбка.
- И что тебе мешает?
Дженсен нащупал на цепочке кольцо и, весело сверкнув глазами, преувеличенно серьезно поднес его к своим губам.
- Клянусь, что говорю тебе правду, - негромко произнес он.
Вот вроде и явно дурачится – а на душе моментально стало спокойно. Но в голову тут же пришла неожиданная мысль.
Джаред со вздохом устроился на груди у Дженсена, и пробормотал с виноватым смешком, чувствуя, как теплые руки обнимают и крепко прижимают к себе:
- Черт, Дженс... А мне даже не на чем будет поклясться, если что.
- В смысле? – не понял Эклз, слегка отстраняясь.
- Ты ведь тогда подарил мне браслет, помнишь? А я отдал его Лорен, - пояснил Джаред, в самом деле почувствовал себя неловко и напряженно посмотрел на Дженсена, ожидая его реакции.
Похоже, тот даже не сразу сообразил, о чем речь, а потом просто спокойно пожал плечами.
- Ну и правильно сделал. Я ведь не попрощался с ней... Кстати, ты не знаешь, как она?
Падалеки понял, что почему-то не хочет вдаваться в подробности. Черт, неужели он до сих пор ревнует?
- Я думаю, с ней все в порядке.
- Думаешь?
- Долгая история...
Вот теперь, медленно и лениво вылизывая солоноватую кожу, начать неторопливое движение от шеи – вниз.
- И что ты делаешь? – во внезапно севшем голосе искренний интерес, а еще – непонятно почему – теплый и тягучий южный акцент.
- Собираюсь преподать тебе мастер-класс. Внимание, Эклз, последний раз показываю, что делать с зубами...

***

Дата добавления: 2015-10-16