Периоды творчества Шекспира 1 страница

На протяжении четверти века мировоззрение и творчество Шекспира развивались. Неизменной была вера Шекспира в че­ловека, любовь к жизни, но в человеке и в жизни Шекспир в разные периоды творчества подчеркивал разные черты. Менялась

¹ Г. Э. Лессинг, Гамбургская драматургия, «Academia», M.—Л.,
1936, стр. 45.

² Т ам же, стр. 47.

³ Т а м же, стр. 48.

* Эккерман, Разговоры с Гёте, «Academia», M.—Л., 1934, стр. 706.

–сама действительность, менялся и угол зрения поэта. А отсюда его творчество в определенные периоды приобретало своеобраз­ный колорит, характеризовалось преобладанием того или иного мироощущения, тех или иных художественных форм.

В драматургическом творчестве Шекспира четко различаются три периода. В первый период (1590—1600) преобладает жизне­радостный, оптимистический взгляд, вера в разрешимость жиз­ненных и общественных противоречий наилучшим для человека образом. Над всеми произведениями этого периода веет атмосфе­ра гуманистического оптимизма, они проникнуты стремлением к гармоническому разрешению противоречий и верой в достижи­мость этой гармонии.

Шекспир не утрачивает своих гуманистических идеалов и в следующий период творчества (1601—1608). Но его миро­восприятие становится другим. Именно с точки зрения своих идеалов Шекспир приходит к сознанию того, что общественные противоречия оказываются глубже, острее, антагонистичнее, чем он полагал. Теперь изображение антагонистических противоре­чий получает преобладание в его драмах. Острота этих противо­речий не допускает гармонического примирения их, она требует борьбы до конца, борьбы, в ходе которой обнажается вся сила зла в жизни. Трагическое мироощущение преобладает в творчестве Шекспира этого периода, но оно никогда не доходит до пессимизма. Шекспир страстно искал выхода из трагических противоречий жизни. Даже в этот период наиболее мрачного восприятия жизни он сохранял веру в человека, в конечное тор­жество лучших начал жизни.

Именно это позволило Шекспиру в следующий, третий пе­риод (1609:—1613) вернуться к поискам оптимистического реше­ния жизненных конфликтов. Но так как в современной Шекспи­ру действительности не было непосредственных предпосылок для победы добра и справедливости, то это решение могло в то вре­мя быть только утопическим. Отсюда проистекает то, что в этот период трезвый и беспощадный реализм нередко уступает у Шекспира место идеализации жизненных явлений.

Эволюция мировоззрения Шекспира, очерченная здесь в са­мом общем виде, обусловливалась общественной обстановкой. В первый период творчества Шекспир живет настроениями, ко­торые определились национальным подъемом, временным един­ством основных общественных сил, отстаивавших независимость страны; победа Англии над Испанией воспринималась им, как и другими гуманистами, как победа нового жизненного уклада над старым, как свидетельство неизбежного торжества прогрессивных начал общественной жизни. Но уже очень скоро становится за­метной внутренняя противоречивость складывающихся общест-

–венных отношений, обнаруживается столько зла, что прежняя оптимистическая точка зрения требует пересмотра. Феодально-монархическая реакция, устанавливающаяся с воцарением Стюар­тов, ощущается во всех сферах жизни. Зло неумершего старого мира переплетается со злом нарождающегося нового, буржуаз­ного уклада жизни, создавая все предпосылки для трагического восприятия жизни, проявившегося в произведениях второго пе­риода творчества Шекспира.

Но в обществе зрели силы, стремившиеся ниспровергнуть зло, в каких бы формах оно ни проявлялось. Народное недоволь­ство, дававшее знать о себе в крестьянских восстаниях и бунтах, оппозиция буржуазии, идейные искания передовых людей эпо­хи — всего этого Шекспир не мог не ощущать. Чуткость ге­ния помогала ему улавливать подводные, еще неясные для мно­гих течения, предвещавшие неизбежность каких-то общественных перемен. До английской буржуазной революции было еще далеко. Должно было пройти целое тридцатилетие, прежде чем накапли­вавшиеся силы привели к взрыву в обществе. Но это накопление революционных сил и получило первое, еще смутное отражение в творчестве Шекспира, как в трагических конфликтах драм вто­рого периода, так и в оптимизме пьес третьего периода, отра­жавших веру писателя в конечное торжество лучших начал жизни. Следует при этом отметить, что сам Шекспир отнюдь не выдвигал задач революционного взрыва существовавшей струк­туры общества; наоборот, он исходил из возможности мирного установления социальной гармонии. Но самая идея необходи­мости найти решение общественных противоречий была глубоко прогрессивной. Шекспир верил в поступательное движение чело­вечества, верил в то, что через страдания и борьбу оно придет к уничтожению зла.

ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ТВОРЧЕСТВА ШЕКСПИРА (1590-1600)

Пьесы-хроники из истории Англии

С самого начала творчество Шекспира характеризуется ши­ротой изображения действительности. На протяжении первого десятилетия своей драматургической деятельности он создает большую серию исторических хроник, в которых охватывает прош­лое страны за три столетия. В пьесе «Король Джон» изобра­жаются события, имевшие место в начале XIII века. «Ричард III» заканчивается установлением монархии Тюдоров в 1485 году. В «Генрихе VIII» изображаются события начала XVI века.

–Пользуясь в качестве источника преимущественно «Хрони­ками Англии и Шотландии» Голиншеда (1577), Шекспир вос­производит в своих пьесах-хрониках некоторые наиболее драмати­ческие моменты английской истории в период феодализма. «...Гибель прежних классов, например, рыцарства, — писал Маркс, — могла давать содержание для грандиозных трагиче­ских произведений искусства»'. Эта тема составляет основу всего цикла исторических драм Шекспира в первый период творчества. Хроники рисуют междоусобную борьбу, которую феодалы вели как между собой, так и против королевской вла­сти. Во второй и третьей частях «Генриха VI», а также в «Ри­чарде III» изображен период войн Алой и Белой розы (вторая половина XV в.). В «Ричарде II» и обеих частях «Генриха IV» показана борьба между монархией и феодальными баронами в ■начале XV века. В «Короле Джоне» борьба происходит между королем, с одной стороны, и римско-католической церковью и феодалами — с другой. Первая часть «Генриха VI» и «Ген­рих V» изображают два кульминационных момента Столетней войны между Англией и Францией — период, отмеченный дея­тельностью Жанны д'Арк, и битву при Азинкуре.

Все хроники Шекспира проникнуты идеей необходимости го- сударственного единства; они отражают процесс формирования английской нации и становления английской абсолютной монар­хии. Шекспир показывает губительный характер феодальных междоусобий, их вред для народа.

О бедственное зрелище! О время Кровавых бедствий! Царственные львы Дерутся за логовища свои, А бедные запуганные овцы Несут все бремя распри...

(«Генрих VI», часть 3. Перевод А. Соколовского)

Весь цикл исторических хроник проникнут идеей неизбеж­ности победы централизованной государственной власти над фео­дальной анархией.

Цикл хроник распадается как бы на две тетралогии, каждая из которых охватывает значительный период английской истории. Первая из них — три части «Генриха VI» и «Ричард III» — пока­зывает феодальную анархию, достигающую своего апогея, пока, наконец, не появляется монарх, кладущий конец всем распрям и устанавливающий крепкую власть. Сходную картину рисует И вторая тетралогия, включающая пьесы «Ричард II», «Ген­рих IV» (две части) и «Генрих V». Здесь также борьба между

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 270.

–феодальными баронами и абсолютной монархией увенчивается победой последней.

Шекспир проявлял большой интерес к вопросу о личности монарха. Его пьесы дают портреты различных королей. Политиче­ская проблема власти приобретала у Шекспира, как и у других гуманистов, моральную окраску.

Шекспир осуждает слабоволие Генриха VI, который не в со­стоянии уберечь страну от анархии. Другой слабовольный король, Ричард II, плох тем, что он смотрит на Англию, как на свою вотчину, и использует власть, как средство удовлетворения своих частных интересов. Ричард III — другая крайность. Он сильный король, но чрезмерно жесток, и жестокость его не имеет своим оправданием государственную целесообразность; он ви­дит в своей власти лишь средство удовлетворения личных стрем­лений. Король Джон имеет перед ним то преимущество, что ставит своей целью уничтожение двоевластия и стремится изба­виться от участия церкви в делах управления. Но и он не соот­ветствует идеалу монарха, ибо власть свою он поддерживает же­стокими расправами и убийствами возможных соперников. Ген­рих IV уже приближается к гуманистическому идеалу. Но над ним тяготеет вина за совершенное им убийство своего предшест­венника, Ричарда II. Поэтому, хотя он и выступает как носитель принципа централизации и национального единства, он не отве­чает в полной мере моральному идеалу гуманистов.

Идеальным монархом у Шекспира представлен Генрих V. Его цель — единение всех сословий в борьбе за общие интересы страны. В хронике о Генрихе V в уста архиепископа Шекспиром вложено описание пчелиного улья, являющегося прообразом идеальной сословной монархии.

Идеальная сословная монархия была, конечно, иллюзией гу­манистов. Шекспир верил в нее только до поры до времени. Да и в его хрониках существенны не эти иллюзии, а та реальная картина, которую он рисует. А картина эта противоречит идеалу. И объяснялось это не только тем историческим материалом, ко­торым Шекспир пользовался при создании своих хроник, но.и той современной действительностью, которую он видел вокруг.

Существенной особенностью исторических хроник Шекспира является то, что воспроизведение исторического прошлого соче­талось в них с отражением современной действительности. Шекс­пир был в общем верен фактам, почерпнутым из истории. Он в целом правильно передавал суть политических конфликтов изоб­ражаемой эпохи. Но и в феодальных костюмах его герои разыгрывали драмы, вполне современные для XVI века. На это, в сущности, указывал Энгельс, когда писал: «Нельзя не считать искусственной попытку найти у Корнеля романтически-средневе-

–ковые корни или же подходить с аналогичным масштабом к Ше­кспиру (за исключением сырого материала, который он заим­ствовал у средних веков)» '.

Шекспир выбирал такой исторический материал, который по­зволял ему сочетать изображение конфликтов, имевших место в феодальную эпоху, с раскрытием психологии людей Возрожде­ния. Поэтому герои хроник являются носителями феодального своеволия в такой же мере, как и буржуазного индивидуализма.

Примером этого является Ричард III, один из наиболее ярких образов всей ранней драматургии Шекспира. Ричард, герцог Йоркский,— уродливый горбун; он полон жгучей ненависти к людям за то, что лишен доступных всем наслаждений жизни.

И ростом я и стройностью обижен, Обезображен лживою природой, Не кончен, искривлен и раньше срока Я выброшен в волнующийся мир......Вот почему, надежды не имея В любовниках дни эти коротать, Я проклял наши праздные забавы И бросился в злодейские дела².

Ричард — сын того века, когда, отринув средневековый аске­тизм, одни бросались в гущу жизни, чтобы срывать плоды уда­чи, богатства, власти, другие посвящали себя творчеству, науке, созиданию. Ричард одержим стремлением утвердить свою лич­ность, доказать, что он, несмотря на все свое уродство, не только не хуже остальных людей, но даже выше их. Власть должна по­мочь ему добиться того, чтобы люди склонились перед ним, при­знали его превосходство. Безграничное честолюбие Ричарда не сдерживается никакими моральными принципами. Все люди для него враги, и он не останавливается ни перед каким пре­ступлением. Он усеивает свой путь к трону трупами убитых им соперников и возможных претендентов на корону. Ричард обла­дает огромным умом, но все его помыслы направлены к одной цели. Обманом, хитростью он добивается того, что становится королем. Но не только цель увлекает его. Его радует самый про­цесс борьбы, когда он изощряет свой ум коварными выдумка­ми, смелыми планами. Он любит ставить себе труднейшие зада­чи и наслаждается своим успехом. Так, он добивается, что леди Анна, отца и мужа которой он убил, соглашается стать его женой. Не любя никого и не доверяя никому, он убивает даже своего фаворита Бекингема — верного помощника в его кровавых делах.

Как политик Ричард понимает необходимость поддержки на­рода. Когда он уже устранил всех своих соперников и корона

'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч-, т. II, стр. 86. ² Перевод А. Дружинина.

–фактически находится в его руках, он хочет, чтобы ее вручили ему по желанию народа. Притворяясь, что мирские заботы ему чужды, он делает вид, будто собирается стать монахом, но к нему является депутация, им самим посланная, которая упра­шивает его стать королем. Но Ричарду этого мало, он хочет, чтобы народ приветствовал его восшествие на престол. По его приказу горожан Лондона выгоняют из домов, но, когда Ри­чард III проезжает по улицам, из толпы раздаются редкие голо­са подосланных лиц, кричащих: «Да здравствует король!» Народ же безмолвствует.

Злодейства Ричарда вызывают всеобщее возмущение. Против него поднимается восстание, возглавляемое графом Ричмондом.

Ночью накануне решающей битвы против мятежников Ри­чарду являются во сне призраки всех убитых и замученных им людей. Но раскаяние чуждо жестокой душе Ричарда. Никакие силы неба и ада не могут остановить его. И только одно удру­чает его — ощущение своего одиночества.

Отчаянье грызет меня. Никто

Из всех людей любить меня не может.

Умру я... Кто заплачет обо мне?

Даже тогда, когда Ричард видит, что все ополчились против него, он не намерен сдаваться. Он пытается воодушевить свои войска воинственной речью. С яростным мужеством сражается Ричард против врагов и, потеряв коня, мечется по полю битвы, восклицая:

Коня! Коня! Все царство за коня!

Не примиренный с миром, до последнего дыхания верный своему жестокому честолюбию, он погибает, и пьеса заканчивает­ся тем, что Ричмонд становится королем под именем Ген­риха VII.

Хроники Шекспира входят в общую систему его творчества как первые эскизы тех картин жизни, которые в дальнейшем с наивысшим совершенством будут запечатлены в трагических произведениях второго периода. Мы ощущаем в хрониках веяние авантюрного духа эпохи Возрождения, видим в их героях людей, не скованных старой феодальной моралью. Сквозь феодальное обличив здесь всюду проглядывает новое, современ­ное Шекспиру. Уже здесь впервые намечены те конфликты, кото­рые потом в более полном виде развернутся в «Гамлете», «Лирет> и «Макбете». Но между хрониками и трагедиями есть существен­ные качественные различия. Прежде всего характеры в трагедиях раскрыты глубже, многостороннее. Глубже и понимание Шекспи­ром общественных противоречий. Борьба интересов отдельных личностей, столкновение благородства и эгоизма, чести и веролом-

–ства — эти и другие конфликты получают в хрониках разрешение в торжестве принципа абсолютной монархии. Государство высту­пает здесь как обуздывающая сила по отношению к произволу не только отдельных лиц, но и целых общественных групп. По­этому идеальная монархия Шекспира — это справедливо органи­зованная власть, удовлетворяющая и примиряющая противоречи­вые частные интересы. В период создания хроник Шекспир питал иллюзии относительно возможности для абсолютистского госу­дарства стать такой властью. Впоследствии он понял, что государ­ство его времени не могло быть ни организацией, объединяющей всех людей, ни моральной силой, обуздывающей эгоизм.

Действие хроник охватывает как индивидуальные конфликты, так и конфликты, в которых действуют большие социальные си­лы— сословия, классы, даже целые государства, борющиеся друг с другом. Монархия, церковь, феодальная знать, дворянство, горожане, крестьяне — все эти силы общества того времени пред­ставлены в хрониках во всей своей широте. На сцене действуют не одиночки, а целые группы людей с разнообразными личными интересами, в целом представляющие определенное сословие или класс общества. Реализм Шекспира с большой силой проявляется в том, что он изображает не только «официальные элементы тогдашнего движения», как называет их Энгельс, но и «неофи­циальные плебейские и крестьянские элементы» ', участвовавшие в классовой борьбе. Народные массы составляют у Шекспира активный фон разыгрывающегося на авансцене конфликта меж­ду монархией и дворянством. В ряде случаев Шекспир дает рельефное изображение борьбы народных масс. Так, во второй части «Генриха VI» им показано восстание ремесленников и крестьян, требующих уничтожения феодального государства и установления такого строя, когда «государство станет общим достоянием».

Шекспир не сочувствовал попыткам крестьян и ремесленни­ков самостоятельно решать вопросы общественного устройства. Однако в отличие от Грина, рисовавшего отношения между ко­ролевской властью и народом в идиллическом виде, Шекспир видел особые интересы народа и показал в своих исторических пьесах, что сам народ сознает эти интересы, ставящие его в оппо­зицию к господствующим силам феодально-дворянского общества.

В переписке с Лассалем по поводу его трагедии «Франц фон Зикинген» Энгельс, характеризуя общественную ситуацию эпохи Возрождения, указывал на наличие «тогдашней, поразительно пестрой плебейской общественности». «Какие только поразительно характерные образы не дает эта эпоха разложения феодальных

'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 260.

–связей в лице странствующих королей-нищих, побирающихся ландскнехтов и всякого рода авантюристов,— поистине фальста-фовский фон...»

«Фальстафовский фон» составляет существенную часть кар­тины, нарисованной Шекспиром в его хрониках. Особенно выра­зителен он в хронике «Генрих IV» (две части). В то время, как на авансцене исторического действия разыгрывается драматиче­ская борьба между королем Генрихом IV и его непокорными фео­далами, в трактире «Кабанья голова» частенько собирается компа­ния весьма разношерстного состава. В нее входят и беспутный наследный принц Генрих, бегущий от чопорности двора, и обед­невший рыцарь сэр Джон Фальстаф, и простолюдины Ним и Бардольф. Они грабят купцов на больших дорогах, а деньги, до­бытые таким способом, прокучивают в тавернах. Душой этой ком­пании является Фальстаф. "Яркую характеристику этого образа дал Пушкин: «...Нигде, может быть, многосторонний гений Ше­кспира не отразился с таким многообразием, как в Фальстафе, коего пороки, один с другим связанные, составляют забавную, уродливую цепь, подобную древней вакханалии. Разбирая харак­тер Фальстафа, мы видим, что главная черта его есть сластолю­бие; смолоду, вероятно, грубое, дешевое волокитство было первою для него заботою, но ему уже за пятьдесят, он растол­стел, одрях; обжорство и вино приметно взяли верх над Венерою. Во-вторых, он трус, но, проведя свою жизнь с молодыми пове­сами, поминутно подверженный их насмешкам и проказам, он прикрывает свою трусость дерзостью уклончивой и насмешливой. Он хвастлив по привычке и по расчету. Фальстаф совсем не глуп, напротив. Он имеет и некоторые привычки человека, нередко видавшего хорошее общество. Правил нет у него никаких. Он слаб, как баба. Ему нужно крепкое испанское вино (the sack), жирный обед и деньги для своих любовниц; чтоб достать их, он готов на все, только б не на явную опасность» ².

Многосторонность образа Фальстафа сказывается и в его со­циальной характеристике. Он осколок класса, уже сметаемого историей. Но до рыцарских добродетелей ему нет никакого дела, понятие чести для него не существует. От прежнего образа жизни он сохранил разве только паразитические привычки. Но вместе с тем он озарен солнцем Ренессанса. Он жизнерадостен так, как если бы все, что происходит, было ему на руку. Он стре­мится приспособиться к новым условиям, стараясь найти воз­можность продолжать свое паразитическое существование. Жизне­радостный циник, он хочет урвать от жизни все доступные

'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 260—261, ² А. С. Пушкин, Собр. соч., т. VII, стр. 517.

–ему удовольствия. В обстановке всеобщего брожения, больших социальных сдвигов он равнодушен и к судьбе своего класса и к судьбе государства. Чем сильнее общественный хаос, тем лучше для него, ибо только в такой обстановке он и может устраивать свои дела. Типичное порождение переходной эпохи, времени ломки старых устоев и формирования новых, он не принадлежит ни уходящему жизненному укладу, ни тому строю, который идет на смену. Уже не феодал и еще не буржуа, он не прочь пополь­зоваться тем, что ему перепадет и от того и от другого. Он тоже человек Ренессанса. Особенно интересны в нем две черты. Первая из них — это свойственное Фальстафу чувство полной свободы. Оно у него имеет двойственный характер. С одной стороны, — это свобода от всех общественных связей, проявляющаяся в отрица­нии морали; с другой стороны, — это свободное проявление че­ловеческой натуры. Именно в свободной естественности и заклю­чается одна из привлекательных черт Фальстафа. Мы ощущаем в нем как бы самое природу — чувственную природу человека, действующую со всей непосредственностью и непринужденностью. И в этом-то важнейшее качество Фальстафа, которое при всех его пороках не делает его отталкивающим. Вторая черта, не только привлекающая к Фальстафу, но даже делающая его по-своему обаятельным,— его юмор. Юмор Фальстафа — выражение его жизнерадостности, его умения извлекать из всего удовольствие для себя. Он по праву гордится тем, что не только сам остро­умен, но и дает повод для остроумия других. Он охотно шутит над собой, и даже собственные недостатки служат ему источни­ком веселья.

Такие типы рождаются в переломные моменты истории. Два века спустя, в канун французской буржуазной революции, Дид­ро покажет нам потомка Фальстафа — племянника Рамо.

Таков Фальстаф в «Генрихе IV». Он еще раз встретится в «Виндзорских кумушках», однако в комедии он окажется не­сколько иным. Здесь он представлен стремящимся приспосо­биться к жизни горожан. Но ничего не выходит ни из его по­пытки жениться на дочери состоятельного бюргера, ни из его расчетливого флирта с проказницами-горожанками.

Для поведения Фальстафа в «Генрихе IV» характерно проти­вопоставление себя «официальному» обществу, заботы и интересы которого он не желает разделять. В «Виндзорских кумушках» он надевает на себя личину человека, принадлежащего к придворным кругам, и козыряет своим дворянством. Это ему нужно для того, чтобы быть принятым с почетом в среде горожан. И тут со всей очевидностью обнаруживается, что Фальстаф не в состоянии ни жить по-дворянски, ибо для этого у него нет средств, ни при­способиться к буржуазной среде. И уже самая попытка приспо-

–собиться к этому миру ведет к утрате им той внутренней свобо­ды, которая была ему ранее свойственна. Поэтому если раньше он в силу этой своей свободы мог смеяться над всем и всеми, то теперь другие смеются над ним. Утратив свободу и посрам­ленный, Фальстаф утрачивает свой юмор; неоднократно обману­тый, он не может смеяться над своим смешным положением, и только в конце комедии, поняв бесплодность своих попыток, он снова обретает дар юмора и участвует в общем веселье. Образ Фальстафа связывает хроники Шекспира с комедиями.

Комедии

К произведениям первого периода относятся также ко­медии, являющиеся наиболее полным выражением шекспиров­ского оптимизма и жизнерадостности. Все в них озарено ярким солнечным светом. Недаром Шекспир так часто переносит дей­ствие их в южные страны. Однако, как справедливо отмечал Энгельс, «где бы ни происходило в его пьесах действие — в Ита­лии, Франции или в Наварре,— по существу перед нами всегда merry England, родина его чудацких простолюдинов, его умни­чающих школьных учителей, его милых, странных женщин; на всем видишь, что действие может происходить только под англий­ским небом. Только в некоторых комедиях,— как, например, «Сон в летнюю ночь»,— в характерах действующих лиц чув­ствуется влияние юга с его климатом так же сильно, как в «Ромео и Джульетте» '.

В комедиях Шекспира царит любовь, одерживающая победы над всеми препятствиями; они проникнуты духом реабилитации земной жизни, ее радостей и наслаждений. Героями этих комедий являются смелые, прямодушные юноши, способные на большие, глубокие чувства, девушки, сочетающие нежную женственность с мужественной силой воли, со способностью на подвиги во имя своей любви. Жизнерадостные, веселые, остроумные герои и ге­роини комедий сталкиваются с враждебными обстоятельствами, с злыми и испорченными людьми, но любовь и дружба, верность и ум в этих комедиях всегда побеждают зло.

Рядом с героями действуют собственно комические персона­жи, шутки и остроумие которых полны народного юмора, чуда­ки, которые смешат своими забавными странностями и нелепо­стями, хотя они смотрят на себя серьезно, не подозревая того, что они смешны. Сознательное шутовство и неосознанный сами­ми персонажами комизм их действий одинаково содействуют созданию общего комического эффекта этих произведений.

'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. II, стр. 60. 448

–В шекспировских комедиях отсутствуют плутовские мотивы, столь обычные в буржуазной ли ературе того времени. Целью комедийного обмана у Шекспира является не достижение эгои­стических материальных интересов, а победа в любви или шутка ради шутки, ради веселья. Встречаются в комедиях и сатирические образы (например, Мальволио в «Двенадцатой ночи»), но сати­рическое обличение не занимает в них доминирующего положе­ния. Главное в комедиях — жизнеутверждающее начало.

В комедиях Шекспира изображаются новые отношения в люб­ви и в браке, основанные на принципах гуманистической морали.

До самого конца средних веков заключение брака оставалось делом, которое решалось без участия непосредственно заинтере­сованных сторон. Положение изменилось в эпоху Возрождения. Энгельс пишет, что «развивающаяся буржуазия, в особенности протестантских стран, где больше всего был поколеблен сущест­вующий порядок, все более и более признавала свободу при заключении договора также и в области брака... Брак оставался классовым браком, но в пределах класса за сторонами была при­знана известная степень свободы выбора. И на бумаге, в нравст­венной теории и в поэтических описаниях, ничто не признавалось столь незыблемо прочным, как безнравственность всякого брака, не покоящегося на взаимной половой любви и действительном согласии супругов. Одним словом, брак по любви был провоз­глашен правом человека и притом не только droit de l'homme (правом мужчины) в данном случае, но также и droit de la femme (правом женщины)» '.

Право свободного выбора спутника жизни, равенство полов, красота любви, сочетающей физическое влечение с родством ду­ховных интересов,— таковы некоторые из важнейших тем коме­дий Шекспира. В «Комедии ошибок» показана борьба жены за равное с мужем положение в браке. В «Укрощении строптивой» «строптивая» Катарина, по существу, борется за признание своего человеческого достоинства. Однако в обеих этих ранних комедиях «право женщины» еще не одерживает полной победы. Зато во всех остальных комедиях первого периода новые отно­шения в любви и браке торжествуют. Так обстоит дело и в «Двух веронцах», и в «Бесплодных усилиях любви», и в «Сне в летнюю ночь», и в «Много шума из ничего», и в «Как вам это по­нравится», и в «Двенадцатой ночи», и в «Виндзорских кумушках».

Во всех этих комедиях женщина выступает как существо, равное мужчине, утверждающее свое право на свободу выбора в любви и добивающееся осуществления этого права. Недаром так значительны героини шекспировских комедий, эти «милые,

'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 62.

–странные женщины», как называл их Энгельс. Виола, Джулия, Розалинда, Оливия, Гермия, Елена, Беатриче и другие героини комедий не только наделены высокими чувствами, но и большой волей, энергией, которую они проявляют, отстаивая свое право на счастье. Показательно, что в большинстве комедий Шекспира, если не во всех, именно женщины являются особенно активны­ми в борьбе за утверждение новых принципов морали.

Шекспир борется в своих комедиях против ханжески пуритан­ского отношения к жизни. Воплощением такого ханжества является Мальволио в «Двенадцатой ночи». «Ты думаешь, что если ты добродетелен, то на свете не должно быть ни пирогов, ни вина», — говорят ему жизнерадостные герои комедии, и в этих словах звучит веселая насмешка над ханжеской моралью пуританской буржуазии.

«Комедия ошибок» и «Укрощение строптивой» имеют, в сущ­ности, фарсовую основу, но Шекспир поднимается над уровнем фарса, вводя ряд ярких реалистических черт и сложных психоло­гических мотивов. В «Комедии ошибок» Шекспир заимствовал сюжет из «Менехмов» Плавта, усложнив комическую путаницу, происходящую из-за сходства близнецов, Антифола Эфесского и Антифола Сиракузского, введением второй пары близнецов, являющихся их слугами. Будучи в основе своей комедией положе­ний, это произведение содержит яркую картину нравов эпохи Возрождения.

«Укрощение строптивой» — комедия характеров. Действие по­строено на столкновении двух сильных характеров: строптивой Катарины и ее «укротителя» — мужественного Петруччо. В них воплощены типично ренессансные черты: энергия, воля, стрем­ление к независимости, острый ум, жизнелюбие. Они как бы со­ревнуются, стремясь добиться превосходства друг над другом. Показывая друг перед другом свою силу, свои преимущества, они обнаруживают незаурядность своей натуры. За кажущейся внешней враждебностью скрывается их любование друг другом. И хотя Катарина по видимости оказывается «укрощенной», на са­мом деле она не терпит поражения в этом поединке: чтобы заставить Петруччо уважать ее, она отныне будет пользоваться своей слабостью как самой большой силой, которой она обла­дает. После всех перебранок и взаимных испытаний они выходят с сознанием большой и глубокой любви, соединяющей их на всю дальнейшую жизнь.

Дата добавления: 2015-10-16