Слова сияния», глава 16, страница 14

Каладин никогда не ощущал себя так неуютно от того, что выделяется среди прочих, как во время посещений тренировочного полигона Далинара для светлоглазых, где все остальные солдаты были высокородными.

Кронпринц приказал солдатам носить униформу во время дежурства, и его люди повиновались. В своей собственной синей форме Каладин не должен был бы чувствовать себя чужаком, но все равно чувствовал. Форма других солдат была более роскошная, с яркими рядами пуговиц по бокам отличных мундиров, с вкрапленными в них драгоценными камнями. Кто-то украшал униформу вышивкой. Набирали популярность разноцветные шейные платки.

Светлоглазые повернулись в сторону Каладина и его людей, когда те зашли во двор. Насколько обычные солдаты считали его людей героями, насколько эти офицеры уважали Далинара и его решения, настолько же их позы были враждебными по отношению к Каладину и его солдатам.

«Вы здесь нежеланные гости, — говорили их взгляды. — Каждый должен знать свое место. Вы не на своем месте. Как чулла в обеденной зале».

— Разрешите пропустить дежурство по причине сегодняшней тренировки, сэр? — спросил Каладина Ренарин.

Юноша был одет в униформу Четвертого моста.

Каладин кивнул. Когда принц ушел, остальные заметно расслабились. Каладин указал на три наблюдательные позиции, и трое его людей побежали занять посты. Моаш, Тефт и Йейк остались с ним.

Каладин подошел с ними к Зейхелу, стоявшему в задней части покрытого песком двора. В отличие от остальных ардентов, которые были заняты тем, что подносили воду, полотенца и тренировочное оружие сражающимся светлоглазым, Зейхел нарисовал на песке круг и проводил время, кидая в него разноцветные камешки.

— Я принимаю ваше предложение, — сказал Каладин, подходя к нему. — Я привел трех своих людей, чтобы они учились вместе со мной.

— Я не предлагал обучать вас четверых, — ответил Зейхел.

— Знаю.

Зейхел хмыкнул.

— Пробегитесь трусцой сорок кругов с наружной стороны этого здания, затем возвращайтесь назад. У вас есть время, пока мне не надоест игра.

Каладин резко махнул рукой, и все четверо побежали прочь.

— Погоди, — позвал Зейхел.

Каладин остановился, скрипнув ботинками по песку.

— Я просто проверял, насколько ты готов мне подчиняться, — проговорил ардент, бросив камешек в круг. Он снова хмыкнул, словно удовлетворенный броском, и в конце концов повернулся и взглянул на них. — Полагаю, мне нет нужды вас закалять. Но, мальчики, у вас такие красные уши, каких я в жизни не видел.

— Э-э... Красные уши? — переспросил Каладин.

— Проклятый Бездной язык. Я имею в виду, что вы чувствуете, будто должны что-то доказать, ввязаться в битву. А значит, вы злы на всех и вся.

— Можно ли винить нас в этом? — спросил Моаш.

— Думаю, нет. Но, если я возьмусь за ваше обучение, парни, мне не нужно, чтобы повсюду мешались ваши красные уши. Вы будет слушать и вы будете делать то, что я говорю.

— Да, мастер Зейхел, — ответил Каладин.

— Не зови меня мастером.

Зейхел ткнул большим пальцем через плечо в сторону Ренарина, который надевал Доспехи Осколков с помощью нескольких ардентов.

— Для него я мастер. Для вас, парни, я просто заинтересованная сторона, которая хочет помочь вам сохранить жизнь моим друзьям. Ждите здесь, пока я не вернусь.

Он развернулся и направился к Ренарину. В тот момент, как Йейк подобрал один из разноцветных камешков, которые бросал Зейхел, ардент произнес, не оборачиваясь:

— И не вздумайте трогать мои камни!

Йейк подскочил и выронил камень.

Каладин прислонился к одному из столбов, поддерживающих нависающую крышу, и стал наблюдать, как Зейхел инструктирует Ренарина. Сил метнулась вниз и принялась с любопытством изучать маленькие камешки, пытаясь понять, что в них такого особенного.

Некоторое время спустя Зейхел вместе с младшим принцем прошел мимо, объясняя, в чем будет заключаться сегодняшняя тренировка. По всей видимости, он хотел, чтобы Ренарин пообедал. Каладин улыбнулся, когда несколько ардентов с поспешностью вынесли накрытый стол и тяжелый стул, который мог выдержать Носителя Осколков. У них даже имелась скатерть. Зейхел оставил Ренарина, сидевшего в массивных Доспехах Осколков с открытым шлемом, изумленно рассматривать полноценный обед.

— Вы учите его аккуратно обращаться с новообретенной силой, — сказал Каладин Зейхелу, когда тот прошел в обратном направлении.

— Доспехи Осколков — мощная штука, — ответил Зейхел, не глядя на Каладина. — Контроль над ними — нечто большее, чем пробивать стены кулаками и прыгать со зданий.

— Так когда мы...

— Ждите.

Зейхел куда-то ушел.

Каладин посмотрел на Тефта, тот только пожал плечами.

— Мне он нравится.

Йейк усмехнулся:

— Это потому что он почти такой же ворчливый, как и ты, Тефт.

— Я не ворчливый, — огрызнулся Тефт. — У меня просто низкий порог чувствительности к глупости.

Они продолжали ждать, пока к ним не подбежал Зейхел. Мужчины тут же подобрались, их глаза расширились. Ардент принес Клинок Осколков.

Мостовики надеялись на что-то подобное. Каладин сказал, что, возможно, им удастся подержать один из них во время тренировки. Их глаза следовали за Клинком, как за роскошной женщиной, снимающей перчатку.

Зейхел сделал шаг вперед и воткнул Клинок в песок прямо перед ними. Он отпустил рукоять и сделал приглашающий жест рукой.

— Ладно. Давайте попробуем.

Они уставились на меч.

— Дыхание Келека, — наконец произнес Тефт. — Вы серьезно, да?

Неподалеку Сил отвлеклась от камешков и пристально взглянула на Клинок.

— На следующее утро после разговора с вашим капитаном посреди проклятой Бездной ночи, — сказал Зейхел, — я пошел к светлорду Далинару и королю и спросил разрешения обучать вас фехтовальным стойкам. Вам не нужно носить с собой мечи, ничего такого, но если вы собираетесь сражаться с убийцей, у которого имеется Клинок Осколков, вам лучше знать стойки и как на них реагировать.

Он посмотрел вниз, опустив руку на Клинок Осколков.

— Светлорд Далинар посоветовал позволить вам тренироваться с одним из королевских Клинков. Мудрый человек.

Зейхел убрал руку и сделал приглашающий жест. Тефт потянулся было к Клинку Осколков, но его опередил Моаш, первым схвативший меч за рукоять и дернувший его слишком сильно из песка. Моаша отнесло назад, и Тефт уклонился от столкновения.

— Эй, поосторожнее! — пролаял Тефт. — Отрежешь сам себе штормовую руку, если будешь вести себя, как дурак!

— Я не дурак, — ответил Моаш, поднимая меч и направляя его в сторону. Единственный спрен славы появился и растаял около его головы. — Он тяжелее, чем я ожидал.

— Правда? — спросил Йейк. — Все говорят, что они легкие.

— Так говорят те, кто привык к обычным мечам, — объяснил Зейхел. — Если ты всю жизнь тренировался с полуторником, а потом получил меч, выглядящий так, будто на него пошло в два-три раза больше стали, то ожидаешь, что он будет тяжелее. Уж точно не легче.

Моаш хмыкнул, осторожно взмахнув мечом.

— Судя по всем историям, которые я слышал, он вообще не должен ничего весить. Легкий, совсем как ветерок. — Он нерешительно воткнул Клинок Осколков в песок. — Когда он что-то разрезает, я чувствую большее сопротивление, чем ожидал.

— Думаю, опять все дело в ожиданиях, — проговорил Тефт, почесывая бороду, и махнул Йейку, чтобы тот следующим опробовал меч. Здоровяк вытащил его гораздо бережнее, чем Моаш.

— Отец Штормов, так странно держать его в руках, — произнес Йейк.

— Всего лишь оружие, — сказал Зейхел. — Ценное, но все равно всего лишь оружие. Запомните это.

— Он больше, чем оружие, — ответил Йейк, размахнувшись. — Простите, но это правда. Я мог бы так думать об обычном мече, но это... это искусство.

Зейхел раздраженно покачал головой.

— В чем дело? — спросил Каладин, когда Йейк неохотно протянул Клинок Осколков Тефту.

— Некоторым людям запрещено использовать меч из-за их низкого происхождения, — ответил Зейхел. — Даже спустя столько лет это кажется мне глупым. В мечах нет ничего святого. В одних ситуациях они даруют преимущество, в других — нет.

— Вы ардент, — сказал Каладин. — Разве вы не обязаны поддерживать воринские искусства и традиции?

— Ну, — проговорил Зейхел, — если ты не заметил, то я не очень-то хороший ардент. Я просто отличный мечник. — Он кивнул на меч. — Ты собираешься попробовать?

Сил пристально взглянула на Каладина.

— Я воздержусь, если вы не потребуете напрямую, — ответил Каладин.

— Совсем не любопытно ощутить, каков он?

— Такими штуками убили слишком многих моих друзей. Я предпочту их не трогать, если вам все равно.

— Как хочешь, — сказал Зейхел. — Совет светлорда Далинара заключался в том, чтобы приучить вас к этому оружию. Избавить от благоговейного трепета. В половине случаев человека убивают таким мечом, потому что он продолжает таращиться вместо того, чтобы уворачиваться.

— Да, — тихо согласился Каладин. — Я замечал нечто подобное. Замахнитесь на меня. Мне нужно попрактиковаться сталкиваться с ним лицом к лицу.

— Конечно. Только надену защиту на лезвие.

— Нет. Никакой защиты, Зейхел. Нужно, чтобы я боялся.

Мгновение ардент рассматривал Каладина, а затем кивнул и подошел забрать меч у Моаша, который начал размахивать им по второму кругу.

Мимо пролетела Сил, закружившись у голов мужчин, которые не могли ее видеть.

— Спасибо, — проговорила она, усевшись на плечо Каладина.

Вернулся Зейхел и принял стойку. Каладин узнал в ней одну из фехтовальных стоек светлоглазых, но не мог сказать точное название. Зейхел шагнул вперед и замахнулся.

Паника.

Каладин не мог ничего поделать. В один миг перед его глазами предстал Даллет — Клинок Осколков рассекает его голову. Он увидел лица с выжженными глазами, отражающиеся на гладкой серебристой поверхности Клинка.

Клинок просвистел в нескольких дюймах перед ним. Зейхел шагнул под замах и снова скользящим движением развернул меч. На этот раз он ударил бы, поэтому Каладину пришлось сделать шаг назад.

Шторма, чудовищное оружие было прекрасным.

Зейхел замахнулся во второй раз, и Каладин отпрыгнул в сторону, чтобы уклониться от меча.

«На этот раз слишком рьяно, Зейхел», — подумал он.

Каладин уклонился снова, а затем среагировал на тень, которую заметил краем глаза. Он обернулся и столкнулся нос к носу с Адолином Холином.

Они уставились друг другу в глаза. Каладин ждал какого-нибудь саркастического замечания. Взгляд Адолина метнулся к Зейхелу и Клинку Осколков, затем вернулся к Каладину. В конце концов принц еле заметно кивнул. Он развернулся и зашагал к Ренарину.

Смысл был ясен. Убийца в Белом превзошел их обоих. Нет повода для насмешек над тем, что Каладин готовился сразиться с ним снова.

«Но это не значит, что он не испорченный хвастун», — подумал капитан мостовиков, поворачиваясь к Зейхелу.

Тот подозвал молодого ардента и передал ему Клинок Осколков.

— Я должен заняться принцем Ренарином, — сказал Зейхел. — Не могу оставить его на весь день одного ради вас, идиоты. Ивис покажет вам несколько тренировочных движений и позволит каждому столкнуться один на один с Клинком Осколков, как это сделал Каладин. Привыкайте к виду оружия, чтобы в следующий раз, когда на вас нападут с Клинком, вы не застыли на месте.

Каладин и остальные кивнули. Только после того, как Зейхел убежал прочь, Каладин заметил, что новый ардент, Ивис, — женщина. Несмотря на статус ардента, она носила перчатку, что хоть в какой-то мере определяло ее половую принадлежность, так как свободная одежда ардента и обритая голова скрывали некоторые другие отличительные признаки.

Женщина с мечом. Странное зрелище. Конечно, вряд ли более странное, чем темноглазый мужчина с Клинком Осколков.

Ивис раздала им деревянные заготовки, которые по весу и балансу почти в точности соответствовали Клинку. Примерно так же, как детский рисунок мелом соответствовал живому человеку. Затем она прошлась с ними по общепринятой схеме, демонстрируя десять фехтовальных стоек.

Считалось, что Каладин будет убивать светлоглазых с того момента, как возьмется за копье, и на протяжении последних лет, до того как его продали в рабство, он довольно-таки преуспел в этом деле. Но те светлоглазые, которых он преследовал на поле битвы, не были большими мастерами. Большинство тех, кто умел действительно хорошо обращаться с мечом, отправились на Разрушенные равнины. Поэтому стойки были для него внове.

Он начал видеть и понимать. Изучив стойки, он будет в состоянии предсказать следующее движение противника. Чтобы использовать новые знания, ему не нужно орудовать мечом самому. Каладин по-прежнему считал, что это слишком негибкое оружие.

Примерно час спустя он опустил тренировочный меч и подошел к бочке с водой. Никто из ардентов и паршменов не спешил подносить напитки ему и его людям. Каладина устраивало такое положение вещей, он не был каким-нибудь избалованным богатеньким мальчиком. Он наклонился над бочкой и зачерпнул воды, чувствуя глубоко в мышцах приятную усталость, свидетельствующую о том, что он занимался чем-то значимым.

Каладин осмотрел окрестности, выискивая Адолина и Ренарина. Он не находился на дежурстве и не должен был присматривать ни за одним из них — Адолина охраняли Март и Эт, а Ренарин находился под наблюдением тех трех солдат, которых Каладин назначил ранее. Но все же он не мог не посмотреть, все ли с ними в порядке. Произошедший здесь несчастный случай мог бы...

На тренировочном полигоне появилась женщина. Не ардент, а самая настоящая светлоглазая женщина с ярко-рыжими волосами. Она только что вошла и изучала полигон.

Каладин не смог сдержать недовольства из-за происшествия с ботинками. Тот случай наглядно демонстрировал, что для светлоглазых такие люди, как он, были всего лишь игрушками.

Так же вел себя Рошон. Таким же был Садеас. И эта женщина. На самом деле она не злая. Ей просто все равно.

«Скорее всего, она отлично подойдет принцу», — подумал Каладин, в то время как Йейк и Тефт тоже подбежали утолить жажду. Моаш продолжал тренироваться, сосредоточенный на движениях с мечом.

— Хороша, — проговорил Йейк, проследив за взглядом Каладина.

— Что значит «хороша»? — переспросил он, пытаясь понять, что здесь делает эта женщина.

— Хорошо выглядит, капитан, — рассмеялся Йейк. — Шторма! Иногда кажется, что единственное, что занимает ваши мысли, — кого послать на очередное дежурство.

Неподалеку выразительно кивнула Сил.

— Она светлоглазая, — ответил Каладин.

— И что? — проговорил Йейк, хлопнув его по плечу. — Светлоглазая леди не может казаться привлекательной?

— Нет.

Все было очень просто.

— Вы странный человек, сэр.

Наконец Ивис прокричала Йейку и Тефту, чтобы они перестали бездельничать и вернулись к тренировкам. Она не позвала Каладина. Похоже, он пугал многих ардентов.

Йейк побежал обратно, но Тефт задержался на мгновение и кивнул в сторону девушки, Шаллан.

— Думаешь, нам нужно беспокоиться на ее счет? Чужеземка, о которой мы почти ничего не знаем, внезапно оказывается помолвленной с Адолином. Из нее вышел бы отличный наемный убийца.

— Бездна, — ответил Каладин. — Я должен был обратить на это внимание. Острый глаз, Тефт.

Тот скромно пожал плечами и побежал обратно тренироваться.

Каладин полагал, что девушка просто преследует свои меркантильные интересы, но могла ли она на самом деле оказаться наемным убийцей? Каладин поднял тренировочный меч и зашагал в ее сторону мимо Ренарина, который отрабатывал те же стойки, что и его люди.

Когда Каладин уже подходил к Шаллан, рядом с ним, звякнув Доспехами Осколков, появился Адолин.

— Что она тут делает? — спросил Каладин.

— По-видимому, пришла посмотреть, как я тренируюсь, — ответил принц. — Обычно мне приходится их выгонять.

— Их?

— Ну, знаешь, девушек, которые хотят поглазеть на меня, пока я дерусь. Я-то не против, но если бы мы разрешили такое, они бы заполоняли весь полигон каждый раз, как я приходил сюда. Никто не смог бы нормально тренироваться.

Каладин скептически посмотрел на него.

— Что? — спросил Адолин. — Женщины никогда не приходили посмотреть, как ты тренируешься, мостовичок? Маленькие темноглазые женщины, потерявшие семь зубов и боящиеся помыться...

Каладин отвернулся от Адолина, плотно сжав губы.

«В следующий раз, — подумал он, — я позволю убийце покончить с ним».

Адолин посмеивался несколько секунд, но затем неловко затих.

— Так или иначе, — продолжил он, — у нее, вероятно, больше всех причин быть здесь, учитывая наши отношения. Нам все равно придется ее выпроводить. Нельзя создавать нежелательный прецедент.

— Вы действительно позволите этому случиться? — спросил Каладин. — Помолвке с женщиной, с которой никогда прежде не встречались?

Адолин пожал покрытыми броней плечами.

— Сначала все идет так хорошо, а потом... разваливается из-за меня. Я никак не могу понять, где допускаю ошибку. Думаю, может быть, если между нами будет что-то официальное...

Он нахмурился, словно вспомнив, с кем разговаривает, и быстрее протопал вперед, чтобы отойти подальше от Каладина. Адолин догнал Шаллан, которая, напевая себе под нос, прошла мимо него, даже не взглянув. Принц поднял руку и открыл было рот, чтобы что-то сказать, и так и застыл, повернувшись и глядя, как она идет дальше по двору. Ее взгляд был направлен на Налл, главу ардентов тренировочного полигона. Шаллан поклонилась ей в знак почтения.

Адолин нахмурился, побежав за Шаллан мимо ухмыляющегося ему Каладина.

— Я вижу, как она пришла понаблюдать за вами, — сказал мостовик. — Полностью очарована вами, определенно.

— Заткнись, — прорычал Адолин.

Каладин побрел следом за принцем, нагнав Шаллан и Налл в середине разговора.

—...изображения этих комплектов вызывают жалость, сестра Налл, — говорила Шаллан, вручив Налл перевязанную кожаную папку. — Нам нужны новые эскизы. Хотя большая часть моего времени будет потрачена на работу у светлорда Себариала, я хотела бы реализовать несколько собственных проектов во время моего пребывания на Разрушенных равнинах. С вашего благословения, я хотела бы приступить.

— Твой талант вызывает восхищение, — ответила Налл, перелистывая страницы. — Твое призвание — рисование?

— Естественная история, сестра Налл, хотя эскизы так же важны для меня на пути учения.

— Как оно и должно быть. — Ардент перевернула очередную страницу. — Ты получила мое благословение, милое дитя. Скажи мне, к какому девотарию ты принадлежишь?

— Этот вопрос... вызывает у меня некоторое замешательство, — сказала Шаллан, забирая папку. — О! Адолин. Я вас не заметила. О, да вы огромны, когда носите Доспехи, правда?

— Вы позволите ей остаться? — спросил Адолин у Налл.

— Она хочет снабдить королевские записи о Доспехах и Клинках Осколков новыми эскизами, — пояснила Налл. — Предложение кажется мудрым. Текущие королевские ведомости Осколков содержат много грубых эскизов, но мало подробных чертежей.

— Так значит, вам понадобится, чтобы я позировал для вас? — спросил Адолин, поворачиваясь к Шаллан.

— Вообще-то наброски ваших Доспехов вполне подробны благодаря вашей матери, — проговорила Шаллан. — В первую очередь я сосредоточусь на королевских Доспехах и Клинках, которые никто и не думал детально зарисовывать.

— Только не попадайся под руку тренирующимся, дитя, — предупредила Налл, когда кто-то ее позвал. Она ушла.

— Послушайте, — сказал Адолин, поворачиваясь к Шаллан. — Я вижу, к чему вы подбираетесь.

— Пять футов шесть дюймов^[36], — ответила Шаллан. — Подозреваю, что это максимум, до которого я смогу добраться когда-либо, к сожалению.

— Пять футов... — повторил Адолин, нахмурившись.

— Да, — подтвердила Шаллан, осматривая полигон. — Я думала, что это нормальный рост, пока не прибыла сюда. Вы, алети, действительно до странности высокие, правда? Кажется, что все здесь на добрых два дюйма^[37] выше среднего веденца.

— Нет, дело не... — Адолин нахмурился. — Вы здесь, потому что хотите посмотреть, как я тренируюсь. Признайте. Наброски — просто предлог.

— Хм-м... Кое-кто очень высокого мнения о себе. Полагаю, что это связано с высоким происхождением. Так же, как смешные шляпы и любовь к отсечению голов. Ага, а вот и наш капитан охраны. Твои ботинки на пути к казарме. Их должен доставить посыльный.

Каладин вздрогнул, когда понял, что она обращается к нему.

— Правда?

— Я заменила подошвы, — ответила Шаллан. — Они были ужасно неудобными.

— Мне они подходили!

— Значит, у тебя камни вместо ступней. — Она взглянула вниз и вздернула бровь.

— Погодите, — проговорил Адолин, нахмурившись еще сильнее. — Вы носили ботинки мостовичка? Как такое могло случиться?

— Неуклюже, — ответила Шаллан. — И с тремя парами носков.

Она похлопала Адолина по бронированной руке.

— Если вы действительно хотите, чтобы я вас нарисовала, Адолин, я так и сделаю. Не нужно ревновать, хотя я все еще хочу на ту прогулку, что вы мне обещали. О! Вот и то, что мне нужно. Извините.

Она зашагала к Ренарину, который принимал на броню удары Зейхела, по-видимому, для того, чтобы привыкнуть сражаться во время ношения Доспехов. Зеленое платье и рыжие волосы Шаллан яркими пятнами цвета вспыхивали на полигоне. Каладин рассматривал ее, задаваясь вопросом, насколько можно доверять девушке. Вероятно, ни на сколько.

— Несносная женщина, — проворчал Адолин. Он взглянул на Каладина. — Прекрати пялиться на ее зад, мостовичок.

— Я не пялюсь. И вообще, какая вам разница? Вы же только что сказали, что она несносная.

— Ага, — согласился Адолин, снова посмотрев на Шаллан с широкой ухмылкой. — Она едва обратила на меня внимание, верно?

— Полагаю, да.

— Несносная, — повторил Адолин, хотя казалось, что он имел в виду что-то совершенно другое.

Его улыбка стала еще шире, и он зашагал вслед за девушкой, перемещаясь в Доспехах Осколков с изяществом, так несогласующимся с их очевидной громоздкостью.

Каладин покачал головой. Светлоглазые и их игры. Как он оказался в таком положении, что ему пришлось проводить столько времени среди них? Он зашагал обратно к бочке и снова зачерпнул воды. Вскоре по песку заскрипел тренировочный меч — к нему присоединился Моаш.

Мостовик с благодарностью кивнул, когда Каладин передал ему ковш. Наступила очередь Тефта и Йейка встретиться лицом к лицу с Клинком Осколков.

— Она отпустила тебя? — спросил Каладин, кивнув в сторону их тренера.

Моаш пожал плечами, глотая воду.

— Я не дрогнул.

Каладин одобрительно кивнул.

— То, что мы делаем здесь, полезно, — сказал Моаш. — Важно. После того как ты тренировал нас в тех ущельях, я думал, что мне нечему больше учиться. Показательно, как мало я знал.

Каладин кивнул, скрестив руки на груди. Адолин показывал Ренарину несколько дуэльных стоек, Зейхел одобрительно кивал. Шаллан устроилась, чтобы их зарисовать. Было ли ее поведение всего лишь предлогом, чтобы подобраться поближе и, дождавшись удачного момента, воткнуть нож в живот Адолина?

Возможно, параноидальные мысли, но это его работа. Так что он продолжал присматривать одним глазом за Адолином, который развернулся и начал тренировочную схватку с Зейхелом, чтобы Ренарин получил небольшое представление о том, как использовать стойки.

Адолин был хорошим мечником. Каладин не мог не признать очевидное. Таким же был и Зейхел, если уж на то пошло.

— Король, — сказал Моаш. — Он приказал казнить мою семью.

Каладину потребовалось время, чтобы понять, о чем говорит Моаш. Человек, которого он хотел убить, на которого затаил обиду. Это был король.

Каладин почувствовал пронзающий его шок, как если бы его ударили. Он повернулся к Моашу.

— Мы Четвертый мост, — продолжил Моаш, глядя в сторону рассеянным взглядом. Он сделал еще один глоток. — Мы в одной связке. Ты должен знать о том... почему я стал таким, каким стал. Мои бабушка и дедушка — единственная семья, которую я когда-либо знал. Родители умерли, когда я был ребенком. Ана и Да, они воспитали меня. Король... их убил.

— Как это случилось? — тихо спросил Каладин, убедившись, что никто из ардентов поблизости не мог их услышать.

— Меня не было дома, — ответил Моаш, — работал в караване, который шел сюда, в эти пустоши. Ана и Да, у них был второй нан. Довольно значительный для темноглазых, знаешь ли. Держали свою лавку. Ювелирную, по серебру. Я никогда не хотел продолжать традицию. Предпочитал путешествовать. Куда-нибудь ездить. Ну так вот, один светлоглазый владел двумя или тремя такими же лавками в Холинаре, и одна из них располагалась напротив принадлежащей моим бабушке и дедушке. Ему никогда не нравилась конкуренция. Дело было примерно за год до того, как умер старый король. Элокар остался в ответе за королевство, Гавилар уехал на равнины. Так или иначе, Элокар и тот светлоглазый, который конкурировал с моими бабушкой и дедушкой, были хорошими друзьями. И король сделал своему другу одолжение. Он предъявил Ане и Да какое-то обвинение. Они были достаточно важны, чтобы воспользоваться правом суда и добиться следствия перед судьями. Я думаю, что Элокара удивило то, что он не мог полностью проигнорировать закон. Он сослался на отсутствие времени и заключил Ану и Да в темницу до момента, когда можно будет устроить следствие.

Мостовик опустил ковш обратно в бочку.

— Они умерли там несколько месяцев спустя, все еще ожидая, пока Элокар одобрит их документы.

— Не совсем то же самое, что убить их.

Моаш встретился взглядом с Каладином.

— Ты сомневаешься в том, что заключение семидесятипятилетней пары в дворцовые темницы — это смертный приговор?

— Я считаю... Ладно, я считаю, что ты прав.

Моаш резко кивнул, бросив ковш в бочку.

— Элокар знал, что они там умрут. И таким образом, разбирательство никогда бы не дошло до судей, изобличая его преступление. Ублюдок их убил — убил, чтобы сохранить свою тайну. Я вернулся из поездки с караваном в пустой дом, и соседи сказали, что моя семья уже два месяца как мертва.

— И теперь ты пытаешься убить короля Элокара, — тихо проговорил Каладин, похолодев от сказанного.

Поблизости не было никого, кто бы мог их услышать, все заглушали звуки оружия и крики, обычные для тренировочного полигона. Тем не менее казалось, что слова повисли перед ним в воздухе, такие же громкие, как сигнал трубача.

Моаш застыл, глядя ему прямо в глаза.

— Той ночью на балконе, — продолжил Каладин, — не ты ли сделал так, чтобы все выглядело, как будто перила срезаны Клинком Осколков?

Моаш сжал его руку в жестком захвате, оглядываясь по сторонам.

— Мы не должны говорить об этом здесь.

— Отец Штормов, Моаш! — воскликнул Каладин, осознав весь ужас ситуации. — Нас наняли, чтобы защищать его!

— Наша работа — сохранить жизнь Далинару. С этим я могу согласиться. Он не кажется слишком плохим для светлоглазого. Шторма, для королевства было бы намного лучше, если бы королем стал именно он. И не говори мне, что ты думаешь иначе.

— Но убийство короля...

— Не здесь, — прошипел Моаш сквозь сжатые зубы.

— Но я не могу просто оставить все как есть. Рука Налана! Я оказываюсь перед необходимостью рассказать...

— Ты сделал бы это? — требовательно спросил Моаш. — Ты выдал бы члена Четвертого моста?

Они сцепились взглядами.

Каладин отвернулся.

— Бездна. Нет. По крайней мере, если ты согласишься остановиться. Возможно, ты недоволен королем, но ты не можешь просто пытаться... ну, ты знаешь...

— А что еще мне делать? — тихо спросил Моаш. Теперь он подошел к Каладину вплотную. — Какой справедливости может добиться от короля человек вроде меня, Каладин? Скажи мне.

«Не может быть, что это происходит».

— Пока что я остановлюсь. Но только если ты согласишься кое с кем встретиться.

— С кем? — спросил Каладин, снова посмотрев на друга.

— Это не мой план. Вовлечены и другие люди. Все, что я должен был сделать, — сбросить им веревку. Я хочу, чтобы ты их выслушал.

— Моаш...

— Выслушай то, что они должны сказать, — произнес Моаш, крепко сжав руку Каладина. — Просто выслушай, Кэл. И все. Ели ты не согласишься с тем, что они скажут, я отступлю. Пожалуйста.

— Ты обещаешь ничего не предпринимать против короля, пока мы не проведем встречу?

— Клянусь честью моей бабушки.

Каладин вздохнул, но кивнул.

— Ладно.

Моаш заметно расслабился. Он кивнул в ответ, подобрал учебный меч и побежал обратно практиковаться с Клинком Осколков. Каладин вздохнул, повернулся, чтобы взять свой меч, и столкнулся лицом к лицу с парящей около него Сил. Ее крошечные глаза были расширены, руки сжаты в кулаки по бокам.

— Что ты только что сделал? — требовательно спросила она. — Я слышала только последнюю часть.

— Моаш замешан, — ответил Каладин. — Я должен довести дело до конца, Сил. Если кто-то пытается убить короля, моя работа — найти их.

— О. — Она нахмурилась. — Я что-то чувствую. Что-то еще. — Она покачала головой. — Каладин, это опасно. Мы должны пойти к Далинару.

— Я пообещал Моашу, — ответил он, став на колени, расшнуровал ботинки и снял носки. — Я не могу пойти к Далинару, пока не узнаю больше.

Сил последовала за ним лентой света, а он поднял свой импровизированный Клинок Осколков и пошел по песку дуэльного полигона. Песок холодил босые ноги. Каладину хотелось ощущать его.

Он принял стойку ветра и начал отрабатывать замахи, которым их научила Ивис. Несколько стоящих неподалеку светлоглазых мужчин, подталкивая один другого, кивали в его сторону. Один что-то тихо сказал, и остальные засмеялись, хотя некоторые другие продолжали хмуриться. Образ темноглазого, который упражнялся с Клинком Осколков, пускай даже и учебным, не был чем-то, по их мнению, забавным.

«Это мое право, — подумал Каладин, замахиваясь и не обращая на них внимания. — Я победил Носителя Осколков. Я здесь свой».

Почему темноглазых не поощряли к подобным занятиям? В прошлом темноглазых мужчин, которые выиграли Клинки Осколков, прославляли в песнях и легендах. Эвод Знакодел, Ланасин, Ранинор из Полей... Тех людей уважали. Но современные темноглазые… Им дали понять, чтобы они и не думали о чем-то, выходящем за рамки их общественного положения. Или даже хуже.

Но какую цель преследовала воринская церковь? Арденты, призвания, искусства? Самосовершенствуйся. Стань лучше. Почему же люди вроде него не могут мечтать о чем-то большем? Одно не соответствовало другому. Общество и религия сильно противоречили друг другу.

Солдат славят в Залах спокойствия. Но без крестьян солдатам нечего есть — поэтому, возможно, быть фермером тоже хорошо.

Улучшай себя в соответствии с призванием в жизни. Но не будь слишком амбициозен, иначе мы запрем тебя под замок.

Ты не должен мстить королю за смерть твоих дедушки с бабушкой. Но мсти паршенди за смертный приговор тому, кого ты никогда не встречал.

Каладин перестал размахивать мечом. Он вспотел, но испытывал неудовлетворенность. Когда он сражался или тренировался, ничего подобного происходить не должно. Предполагалось, что Каладин и оружие становились одним целым, а не как сейчас, со всеми этими проблемами, скачущими по кругу в его голове.

— Сил, — позвал он, пытаясь сделать выпад мечом, — ты спрен чести. Означает ли это, что ты можешь сказать мне, как правильно поступить?

— Именно так, — ответила она, зависнув рядом в виде юной женщины, покачивая ногами на невидимом выступе. Она не металась вокруг него лентой света, как часто делала, когда он тренировался.

— То, что Моаш пытался убить короля, — неправильно?

— Конечно.

— Почему?

— Потому что убивать неправильно.

— А паршенди, которых я убил?

— Мы уже говорили об этом. Так было нужно.

— А что, если один из них — волноплет? — спросил Каладин. — Со своим спреном чести?

— Паршенди не могут быть волнопле...

— Просто представь, — перебил Каладин, крякнув, когда попробовал провести очередной удар. Выпад не получился. — Думаю, единственное, чего сейчас хотят паршенди, — выжить. Шторма, те из них, кто были замешаны в смерти Гавилара, возможно, уже мертвы. В конце концов, их предводителей казнили в Алеткаре. Так скажи мне, если простой паршенди, который защищает свой народ, пойдет против меня, что скажет его спрен чести? Что он поступает правильно?

— Я... — Сил сгорбилась. Она ненавидела такие вопросы. — Какая разница. Ты сказал мне, что больше не будешь убивать паршенди.

— А Амарам? Могу я убить его?

— Это справедливость? — спросила Сил.

— Одна из ее форм.

— Это другое.

— Почему? — спросил Каладин, делая выпады. Шторм побери! Почему он не может направить глупое оружие туда, куда нужно?

— Из-за того, как он влияет на тебя, — тихо сказала Сил. — Размышления о нем меняют тебя. Корежат. Ты должен защищать, Каладин. Не убивать.

— Чтобы защищать, нужно убивать, — огрызнулся он. — Шторма! Ты начинаешь говорить такие же ужасные вещи, как и мой отец.

Он опробовал еще несколько стоек, пока не подошла Ивис и не поправила его. Женщина посмеялась над его досадой, когда он снова неправильно взялся за меч.

— Ты рассчитывал научиться всему за один день?

Вроде того. Каладин владел копьем; он тренировался долго и тяжело. И подумал, что, возможно, теперь будет проще.

Все оказалось не так легко. В любом случае он продолжал повторять движения, взрыхляя холодный песок, вертясь среди светлоглазых, отрабатывающих свои собственные стойки. Наконец к нему подошел Зейхел.

— Продолжай, — проговорил мужчина, даже не взглянув на позицию Каладина.

— У меня сложилось впечатление, что вы будете тренировать меня лично, — сказал ему Каладин.

— Слишком много работы, — ответил Зейхел, достав какую-то флягу из тряпичного свертка из-за одного из столбов. Другой ардент сложил там его цветные камешки, что заставило Зейхела нахмуриться.

Каладин подбежал к нему.

— Я видел, как Далинар Холин, без оружия и без Доспехов, ладонями поймал в воздухе Клинок Осколков.

Зейхел хмыкнул.

— Старик Далинар продемонстрировал последний хлопок? Неплохо для него.

— Можете и меня научить?

— Это глупый прием. Если он срабатывает, то только потому, что большинство Носителей Осколков учатся размахивать своим оружием не с такой силой, которую они приложили бы к обычному клинку. И как правило ничего не получается; чаще всего тебя ждет неудача и ты умираешь. Лучше сосредоточиться на тренировке тех приемов, которые действительно помогут.

Каладин кивнул.

— Не собираешься подталкивать меня дальше? — спросил Зейхел.

— Ваши доводы хороши, — ответил Каладин. — Убедительная солдатская логика. Со смыслом.

— Хм. В конце концов, ты не безнадежен. — Зейхел сделал глоток из фляги. — Теперь отправляйся тренироваться.

Дата добавления: 2015-10-16