Глава третья. Утром я проснулся в отвратительном настроении и в ужасном самочувствии

Утром я проснулся в отвратительном настроении и в ужасном самочувствии. Болели затекшие ноги и спина, к тому же я понял, что вдобавок простудился. Грудь неприятно тянуло, и как только я попытался подняться, забыв, что нахожусь под фургоном и стукнувшись о его дно головой, меня пробил сильный кашель. Еще бы! После вчерашней грозы воздух стал значительно прохладней, а я спал чуть ли не в луже, да еще и будучи совершенно мокрым.

Я с трудом выполз из-под фургона и поднялся на ноги. Было еще очень рано, над землей клубился туман, а Селестия, видать, только-только подняла солнце, и его первые рассветные лучи, едва пробившись через остатки вчерашних грозовых туч - теперь уже не серых, а белесых, еще не успели прогреть холодный утренний воздух.

Я прошелся туда-сюда, разминая затекшие ноги, и чувствуя себя совсем паршиво. Было холодно, есть не хотелось, а кашель усиливался. Чтобы хоть немного согреться, я впрягся в фургон и двинулся в путь. Насколько я понимал, нам осталось уже совсем немного, и к сегодняшнему вечеру, максимум, к завтрашнему утру, мы будем на месте. Впереди, чуть левее, уже виднелись те самые каменные хребты, о которых говорила Трикси, а за и ними лес, за которым и располагался Понивилль. Однако тянуть фургон сегодня было тяжело - копыта то и дело скользили по мокрой развезенной дороге, сил поубавилось, а от постоянного кашля уже разболелась голова.

Скоро проснулась Трикси и, услышав мой кашель, который, скорее всего её и разбудил, велела мне остановиться, и заставила выпить полную кружку какого-то отвара. Он был жутко горьким, но зато после него мне здорово полегчало. Также, Трикси буквально запихнула мне в рот вчерашний сэндвич с сеном, который, впрочем, тоже оказал свое воздействие, и сил снова прибавилось.

Пока проходило лечение и завтрак, мы старательно избегали прямых взглядов, и говорили при этом спокойными ровными голосами, никак не передающими наших эмоций и переживаний. Вроде бы и чувствовалось некое напряжение и неловкость, но мы усиленно делали вид, что ничего не случилось.

Поначалу я хотел расспросить Трикси о её поклоннике, но потом решил этого не делать. Зачем мне это знать? Не стоит лезть в её личную жизнь. В конце концов, ни у неё, ни у меня не было никаких обязательств друг перед другом, а все, что нас связывало - это фургон и дорога. Я наемный работник, она мой наниматель, и то, что у меня вдруг возникли к ней чувства, еще не значит, что она обязана мне что-то рассказывать или в чем-то отчитываться. Вполне возможно, что, добравшись до Понивилля, Трикси вообще не захочет продлевать со мной сотрудничество, а это значит, что мы расстанемся и вряд ли снова встретимся, разве только случайно. И хоть я этого и не хочу, но если она вдруг так решит, то я ничего не смогу поделать. Так что, пусть все будет так, как будет.

С самого утра я шел без остановок, таща на себе фургон. Уже давно миновало время обеда, а я все шел и шел, стараясь все-таки успеть добраться до Понивилля к вечеру. Обедать, собственно, было и нечем, поэтому какой смысл останавливаться? Уж лучше поскорей прибыть в город, а там найдется и еда и ночлег. Я было задумался о том, что же я буду делать в незнакомом городе, но потом сообразил, что Филлидельфия для меня такой же незнакомый город, а проблем с этим никаких не возникало. Рынок же есть в любом городе, а значит, я всегда смогу заработать себе на обед. К тому же, у Трикси здесь были друзья, а значит вряд ли для меня не найдется чего-нибудь поесть. А заодно не мешало бы найти и аптеку, ибо мое состояние снова начало ухудшаться. Тот отвар, которым напоила меня утром Трикси, помог всего на несколько часов, а потом кашель снова стал одолевать меня. От этого разрывающего грудь кашля у меня уже опять разболелась голова, ужасно хотелось пить и общее состояние ухудшалось прямо на глазах.

Мы уже довольно долго шли по странному лесу, в котором было темно, деревья стояли очень плотно, а узенькая дорожка, на которой едва помещался фургон, почему-то извивалась как виноградная лоза, вместо того, чтобы идти ровно. Нет, я понимаю, когда тропинка огибает деревья, но когда она делает витки и повороты там, где это совершенно не нужно… В таких местах я шел по прямой, игнорируя эти бессмысленные загогулины, до тех пор, пока один раз чуть не грохнулся сам, споткнувшись о корень растущего едва ли не на самой дороге большого дерева, а другой раз фургон наехал на что-то, от чего его очень сильно тряхнуло и чуть не опрокинуло. После этого я стал двигаться точно по тропинке, как бы бестолково она не извивалась.

Когда же мы, наконец, добрели до небольшой полянки, на которой вполне комфортно можно было бы разместиться, я остановился и буквально рухнул на землю.

Трикси высунулась из окошка и покачала головой:

- Не стоит останавливаться здесь на ночь.

- Трикси, я больше не могу, - взмолился я. - Меня уже ноги не несут. Да и потом, что плохого будет в том, если мы прибудем в Понивилль завтра утром? Или твой друзья ждут тебя именно сегодня?

- Мои друзья тут не при чем, - спокойно ответила Трикси. - Просто это все-таки Вечнодикий Лес, и не стоит здесь надолго задерживаться.

- Да какая разница, дикий он или не дикий? - прохрипел я, с трудом отходя от очередного приступа кашля.

- Вечнодикий Лес… - повторила Трикси, и недоуменно вскинула бровь: - Погоди, ты что, хочешь сказать, что не знаешь, что это за место?

- Понятия не имею, - фыркнул я.

- Вечнодикий Лес - это очень странное заколдованное место. Здесь не действуют нормальные законы природы, здесь все живет своею собственной жизнью, здесь, например, дождь идет сам по себе, без участия погодных пегасов, и солнце здесь появляется… - Трикси внезапно замолчала и внимательно посмотрела на меня. - Хотя, тебе, пожалуй, действительно нужен отдых. И нужно приготовить еще отвара, иначе ты совсем задохнешься от кашля.

Я был с ней полностью согласен. В конце концов, какая мне разница, когда и как здесь появляется солнце? Я и так изо всех сил старался успеть до заката дойти до Понивилля, но все же я понимаю, что переоценил свои силы. Так что лучше уж остановиться сейчас, пока еще не стемнело, чем продолжать путь в кромешной темноте, натыкаясь на деревья и спотыкаясь о торчащие ото всюду корни.

Сбросив с себя хомут, я поплелся собирать дрова для костра. Мне показалось это странным, но полянка, со всех сторон окруженная деревьями, была абсолютно чистой, то есть на ней не было ни одной веточки. Только травка и местами облетевшие листочки. Ну не может же такого быть, чтобы с деревьев не падали ветки! От ветра, например, или еще от чего-нибудь.

Я зашел за окраинные деревья, окружавшие полянку, довольно далеко в чащу, прежде чем мне стали попадаться палки и сучья. Собрав несколько крупных веток, я двинулся еще дальше в поисках хвороста, как вдруг почуял какой-то отвратительный мерзкий запах, прямо настоящую вонь, от которой меня, пожалуй, стошнило бы, если бы было чем.

Подняв голову, я увидел такое, от чего у меня отвалилась челюсть и изо рта выпала ветка, которую я держал в зубах. Не более чем в десятке футов от меня стояло странное существо, состоящее из… бревен и палок! Это было настоящее чудовище, у которого были огромные глаза, горящие желтым огнем, огромная пасть, утыканная огромными острыми зубами и огромные когти на огромных лапах! Да и само чудовище было просто огро-о-о-мным! На вид оно напоминала волка, только все его туловище, голова и лапы были деревянными!.

Я замер словно парализованный, забыв как дышать, до тех пор, пока этот волк не зарычал и не кинулся на меня. Он преодолел расстояние до меня одним прыжком, и все что я успел сделать, это развернуться и вскинуть задние ноги, при этом очень удачно влепив ему копытами в челюсть, захлопнув таким образом пасть. Это, конечно, не причинило ему ни малейших проблем, зато позволило мне, воспользовавшись его секундной заминкой, рвануть с места что было сил. Сил, разумеется, было не много, но когда за тобой гонится такая штуковина с единственным и абсолютно однозначным намерением, они откуда-то внезапно появляются.

Я сорвался в галоп с такой скоростью, на какую только был способен, находясь в глухой чаще леса. Мой преследователь был гораздо крупнее, а следовательно, быстрее меня, но в его размерах был и недостаток - я протискивался там, где он бы попросту застрял, и ему приходилось делать лишние крюки и обегать препятствия, через которые он не мог проскочить. Поэтому пока мне везло и я держался от него на расстоянии.

Но везение не может длиться вечно. Перепрыгивая через поваленный ствол дерева, я все же задел его передними копытами и полетел кубарем, грохнувшись в кусты, которые к счастью смягчили падение, и несколько раз перекувырнулся через голову. Этот деревянный монстр уже летел на меня, и единственное, что я успел сделать, это откатиться в сторону, оказавшись за стволом дерева. Волк взревел, и из его пасти дохнуло тем самым ужасным смрадом, который я уловил прямо перед нашей встречей, когда собирал дрова. Так вот откуда эта вонь!

Однако, меня сейчас занимало совсем другое. Подняться на ноги-то я смог, а вот бежать уже нет. Я задыхался от бега, легкие жгло огнем, а грудь разрывало от кашля. Стараясь держаться так, чтобы между нами был ствол дерева, я не сводил глаз с этого волка. Я понимал, что пока нас разделяет дерево, напрямую он меня достать не сможет. Волк тоже это понимал, а потому, припав к земле, зарычал и прыгнул с правой стороны дерева, пытаясь достать меня лапой. Я, естественно, ринулся, обегая дерево слева, но он быстро развернулся и снова помчался за мной.

Тут я заметил, что прямо передо мной между стволов как раз просвечивает полянка и резко повернул в сторону, чтобы не навести его на фургончик, но в тот же момент послышался недовольный окрик Трикси:

- Эй, ну в чем дело, жеребец? Ты куда пропал?

Волк остановился, зарычал и повернулся на голос.

- Трикси, беги! Прячься! - заорал я во все горло, и схватив зубами палку, швырнул её в волка, пытаясь его привлечь. - Эй, ты, давай сюда!

Волк не обратил на это никакого внимания, и выскочил на полянку, видимо желая оценить, что это за новая цель появилась, и насколько она интересней, чем первая. Я взвыл и тоже выбежал на полянку. Трикси стояла возле фургончика и с удивлением смотрела на волка. Чудовище на несколько секунд замерло, решая, на кого же из нас кинуться и повернулось в её сторону.

- Хо-хо! Ты, кажется, решил бросить вызов Великой и Могущественной Трикси? - воскликнула она, и её рог засветился.

Из фургона вылетела веревка, змей скользнула по земле и обвилась вокруг одной лапы волка, затем вокруг другой и завязалась на стволе дерева позади него. И когда чудовище, взревев, рванулось было вперед, веревка, натянулась, затягивая петлю и стреноживая его, оно с размаху грохнулось на землю и развалилось на части.

Я стоял и квадратными глазами смотрел, как эти его части вдруг начали собираться обратно, каким-то неведомым образом самостоятельно двигаясь по земле, соединяясь и скрепляясь друг с другом. Трикси тоже наблюдала за этим, и на её мордочке играла зловещая улыбка, а глаза, как мне показалось, сверкали красными огоньками. И когда куча бревен, наконец, снова превратилась в существо, похожее на волка, с уже знакомым мне “пуф” на его голове вдруг неожиданно вырос большой густой зеленый куст, полностью закрыв ему глаза.

Волк взвыл и замотал головой, пытаясь стряхнуть с себя эти заросли, что мешали ему видеть, заскулил, завертелся на месте, стал тереть морду, стараясь прочистить глаза, и при этом совершенно не замечая, что веревка снова опутывает его задние лапы. Наконец, продрав себе в густой листве просвет, в котором блеснули его желтые глаза, он обнаружил, что стоит задом к своей главной обидчице, и развернувшись, снова бросился на Трикси. Веревка натянулась, и волк в ярости заскреб передними лапами по земле, стараясь вырваться, оставляя при этом глубокие борозды от длинных острых деревянных когтей. Трикси отошла от фургончика, остановилась напротив толстого дерева, что росло позади и чуть в стороне, и, подняв с земли то ли шишку, то ли какой-то камешек, запустила волку в лоб. Тот взревел дурным голосом и изо всех сил рванулся вперед, стараясь сорваться с привязи. И в этот момент, появившиеся откуда ни возьмись ножницы перерезали удерживающую его веревку, и деревянный волк с кустом на голове на бешеной скорости кинулся на единорожку. Я вскрикнул и бросился ему наперерез, а Трикси, за миг до того, как чудовище обрушилось на неё, вдруг с громким хлопком исчезла в облаке дыма и тут же появилась позади волка, который, не успев ничего понять, на полном ходу врезался в дерево, перед которым она только что стояла, и снова разлетелся на бревна.

Трикси расхохоталась:

- Глупая древесная псина! Ты что, в самом деле думал, что сможешь потягаться с Великой и Могущественной Трикси?!

Она подняла магией связку бревен и палок, которые уже снова начали собираться между собой, и свалила их в кучу на середине полянки.

- Эй, жеребец! - обернулась она ко мне. - Ты кажется ходил за дровами? Ну и где они?

- Трикси! - выкрикнул я, показывая копытом на почти собравшегося и поднимающегося на ноги волка.

Она повернулась к нему и зло рассмеялась:

- Великая и Могущественная Трикси желает прямо сейчас попить горячего чаю! Самое время его вскипятить!

И с этими словами из её рога вырвался мощный красный луч, который ударил прямо в волка, от чего тот тут же вспыхнул ярким пламенем, дико взвыл, взвиваясь на задние лапы, и рухнул, рассыпавшись кучей полыхающих головешек.

Я совершенно без сил опустился на землю. После таких приключений, ноги попросту отказывались меня держать, а сердце стучало так, словно было готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Только теперь, когда все осталось позади, я смог, наконец, немного успокоиться и спросил у голубой единорожки, которая магией держала чайник над огромным горящим костром:

- Что... Это... Было?

После сумасшедших скачек по лесу, а заодно и от всего пережитого, мое горло пересохло так, будто я не пил уже неделю. Я старался сглотнуть, но глотать было нечего - во рту была пустыня, а потому слова давались мне с трудом, и больше напоминали хрип старой граммофонной пластинки, нежели речь.

- Древесный волк, - ответила Трикси просто. - Как раз один из обитателей Вечнодикого Леса.

- То есть… - я снова закашлялся так, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Трикси удрученно покачала головой.

- То есть, тут есть еще подобные милые зверушки? - кое-как восстановившись, прохрипел я.

- Есть, есть, - подтвердила единорожка, убирая чайник с огня и заливая кипятком в кружке какие-то сухие травы. - Василиски, например.

- Кто-кто? - переспросил я.

- Василиски. Что, тоже не слыхал? А впрочем, неважно. Я поставлю магическую защиту и нас больше никто не потревожит.

- Постой-ка! Значит, получается, что ты запросто могла разобраться с этим Древесным волком? Точнее, сделать так, чтобы он даже не смог бы на нас напасть?

- Ну разумеется! Ты что, и вправду думаешь, что какая-то вонючая вязанка хвороста может хотя бы близко подойти к Великой и Могущественной Трикси? Ха! Да я могла бы просто разнести его в щепки сразу же, как он только вылез из чащи!

- Так почему же ты этого не сделала? Зачем потребовались все эти игры с веревкой и прочим?

- Потому что это было бы слишком скучно. А так получилось вполне неплохое и захватывающее представление! Не забывай, Трикси все-таки артистка, а не безмозглый гвардеец с железными мускулами. Мне важна зрелищность, а не конечный результат.

Я давно путешествую одна, сталкивалась с разными опасностями, попадала в разные ситуации, и поверь, я прекрасно могу постоять за себя. Я владею такими заклинаниями, что по сравнению с ними этот сегодняшний случай с Древесным волком просто жеребячья забава.

- А я как дурак бросился тебя спасать, - с горечью проговорил я.

Трикси подошла ко мне и магией подала кружку с отваром. Я взял её в копыта и осторожно отхлебнул горячую и ужасно горькую жидкость, разглядывая, как по дымящейся поверхности плавает серая пленка.

- Я заметила и оценила это, - мягко сказала волшебница, садясь рядом со мной. - Не думай, что Трикси глупая и слепая. Я все прекрасно вижу. И твое отношение ко мне, и твое желание помочь и защитить меня, и даже твою любовь.

Я вздрогнул.

- Да-да, - продолжала она, взглянув на меня. Я по-прежнему пялился в кружку, но краем глаза заметил это её движение. - Я вижу твою любовь ко мне. Вижу, как ты украдкой смотришь на меня, думая, что я не замечаю, вижу, как ты ухаживаешь за мной, заботишься обо мне, вижу все. И поверь, мне это действительно приятно и я очень это ценю.

- Кто он? - тихо спросил я. - Он твой поклонник? Тоже единорог? Не стала бы же ты якшаться с земным пони, так ведь?

- Да, единорог, - как-то отстраненно произнесла она. Но не поклонник. Друг. Больше чем друг. Самый лучший, самый близкий и самый любимый друг. И это… она.

Я подпрыгнул на месте так, что чуть не расплескал отвар.

- Что?? Ты влюблена в кобылу?

Трикси промолчала.

- Прекрасно! - я ядовито усмехнулся. - В этом… Вечнодиком Лесу водятся древесные волки, сцену построил жеребенок, а ты влюблена в кобылу! Просто здорово! Интересно, какой еще сюрприз мне предстоит узнать сегодня?

- Так, ладно, - холодно прервала меня Трикси. - Вечер откровений закончен. А теперь слушай меня внимательно: я настоятельно советую тебе лечь спать в фургоне. Ты слишком плох, а мне все еще нужно, чтобы ты довез фургон до Понивилля и собрал сцену к моему выступлению. Поэтому спать на холодной земле тебе сейчас совсем не стоит. Кроме того, напоминаю: это - Вечнодикий Лес! Здесь творятся настолько необычные вещи, что даже я не знаю обо всех, и не могу предсказать, с чем еще нам возможно придется столкнуться.

- Спасибо тебе за заботу, Великая и Заботливая Трикси, - язвительно сказал я. - Но я тоже уже не жеребенок и могу сам о себе позаботиться. Фургон - это твой дом, и мне там делать нечего. К тому же, я там уже однажды побывал и больше не хочу. А насчет моего состояния не волнуйся - как бы я себя не чувствовал, я выполню свою работу.

- Было бы предложено… - хмыкнула Трикси.

Она отошла в сторонку, закрыла глаза и сосредоточилась. Над нами вдруг появился мерцающий полупрозрачный розовый купол, накрыв фургончик и часть полянки, на которой мы расположились. От его свечения стало чуть-чуть светлее и все вокруг приобрело розоватый оттенок. Догорающий костер остался за его пределами.

- Купол непроницаем, - пояснила Трикси. - Поэтому костра здесь быть не может - мы задохнемся от дыма. Но воздуха нам хватит с избытком. И не касайся стенок - магией треснет, не смертельно, но довольно неприятно.

Она вошла в фургон и левитировала оттуда яблоко.

- Вот, держи. Как раз два последних осталось.

Затем она также вынесла мне шерстяное одеяло и закрыла дверь.

***

На утро следующего, уже пятого по счету, дня Трикси убрала защитный купол и мы двинулись дальше. Лес не казался уже таким странным и опасным - было светло, пели птички и косые солнечные лучи пробивались через густые кроны деревьев, наполняя лес теплом и настоящей безмятежностью. Трудно было даже поверить, что здесь могут обитать какие-то страшные существа, наподобие тех, с кем нам пришлось столкнуться вчера вечером. Лес казался самым обыкновенным, тихим и спокойным местом. Дорога перестала беспорядочно петлять, став более менее ровной и без излишних поворотов, и уже к полудню мы вышли из леса, перешли по мостку маленький ручеек и вошли в Понивилль.

Городок оказался совсем маленьким - вовсе не таким как Филлидельфия, и самым высоким зданием здесь была городская ратуша, примерно как средней высоты здание в той же Филлидельфии. Дороги не были вымощены камнем, зато вокруг было полно зеленой травы, деревьев и огромное множество цветов. Одноэтажные и двухэтажные домики были покрыты соломой, их белые стены отделаны деревянными рейками, а на ставнях и на дверях красовалась искусная резьба.

По улицам шли пони - кто-то спеша по делам, кто-то просто прогуливаясь, над головой пролетали пегасы, а мимо меня с громким жужжанием пронесся на самокате оранжевый жеребенок, лихо лавируя между идущими пони. Неподалеку на лавочке как-то по-странному сидела зеленая единорожка, а стоящая рядом с ней желтая земнопони в забавной летней шляпке с недовольным видом что-то ей говорила. Одним словом, городок жил своей обычной спокойной повседневной жизнью. Мне здесь сразу понравилось! Выросший на ферме в провинции и привыкший к тишине и размеренности жизни, я, переехав в Филлидельфию, поначалу очень уставал от шума и суеты этого крупного города, в котором бурление жизни не затихало ни днем, ни ночью. Однако, сколь же шумно и суетно было в крупном городе, столь же тихо и скучно было в нашей провинции, а Понивилль как раз являл собой ту самую золотую середину, тот идеальный баланс, при котором количество активности и спокойствия не заставляло бы скучать, но и не утомляло бы чересчур сильно. И для моей спокойной натуры это место подходило просто идеально!

Проходя по улочкам, я замечал, что некоторые пони с интересом меня оглядывали, когда я проходил мимо них, и о чем-то перешептывались. Я подозревал, что они узнавали фургончик Трикси, но недоумевали, кто же это его везет. Сама же Трикси так и не выходила из него до самого нашего прибытия на площадь, на которой она и собиралась дать представление. Как только я остановился и наконец сбросил с себя надоевший мне хомут, она вышла, подоставала отовсюду детали сцены и, велев мне приступать к сборке, отправилась на рынок за едой.

Откровенно говоря, мне было совсем плохо. Все-таки, четыре дня пути меня здорово вымотали, ведь я не был привычен к столь длинным походам, да еще и с хомутом на спине. Ноги ныли, сил почти не осталось, из-за того что со вчерашнего дня я почти ничего не ел, да и проклятый кашель, от которого у меня уже раскалывалась голова и раздирало легкие и горло, никак не желал прекращаться, даже несмотря на этот мерзкий и горький отвар, который давала мне Трикси. В довершении ко всему, прошедшей ночью я почти не спал. Сначала долго не мог уснуть из-за вечернего приключения, а когда все-таки задремал, мне начала сниться всякая ерунда, отчего я без конца просыпался. В итоге, утром я встал совершенно разбитый, да еще и притащился сюда. И вот теперь, после всего этого, мне предстояло собрать сцену.

Дело продвигалось медленно. Разбирать готовую конструкцию - это одно, а вот собирать её, без схемы и только примерно представляя, как это должно выглядеть - совсем другое. Мне очень хотелось увидеть того жеребенка, который все это придумал, и спросить, как она ухитрилась сделать такое, что даже я - взрослый пони с кое-какими навыками копытных работ - с трудом подбирал эти хитроумные детали друг у другу и в правильной последовательности их соединял.

Позади меня на площади уже начинали скапливаться пони в ожидании представления. Они переговаривались, смеялись, некоторые рассказывали об уже виденных ими выступлениях Трикси, и я понимал, что многие её здесь знают. Я не обращал ни на кого внимания, продолжая вытаскивать из кучи деталей очередную подпорку и прилаживать к ней то одну, то другую защелку, пытаясь уже просто методом подбора выбрать нужную. От голода и бессонной ночи больная голова соображала плохо.

- Эй, артист, что показывать-то будете? - раздался позади меня звонкий насмешливый голос.

- Я не артист, - не оборачиваясь, пробурчал я в ответ.

- Как не артист? А кто же ты? Ты же собираешься выступать на этой сцене, вот я и спрашиваю - что за представление-то будет? - продолжал допытываться он.

Я закашлялся и повернулся, собираясь объяснить этому бестолковому зеваке, что же здесь будет, но увидев кто это, я от удивления даже кашлять перестал. Передо мной стояли грифоны! Два светло-коричневых грифона, с большими острыми клювами и длинными хвостами. Говорил из них тот, что был поменьше, с веселым и чуть нагловатым выражением морды, и с голубыми кончиками перьев вокруг желтых глаз. Второй был гораздо крупнее - с мощной грудью, массивной шеей и толстыми лапами. Его такие же желтые глаза смотрели на меня из-под густых темных перьев, из-за чего казалось, что он хмурится.

Честно говоря, раньше я видел грифонов всего пару раз, но общаться с ними мне не доводилось. В нашем захолустье они вообще никогда не появлялись, а в Филлидельфии мне просто не приходилось с ними сталкиваться. Я практически ничего не знал о них за исключением того, что они живут где-то далеко за морем, в восточных горах, и в Эквестрию наведываются нечасто. Но эти, все-таки, зачем-то тут очутились.

- Магическое представление здесь будет, - кое-как прокашлявшись, сообщил я. - Но я не артист, я просто работник, собираю сцену.

- Ух ты! Магическое? - воскликнул он. - Я страсть как люблю фокусы!

- Это не фокусы, а магия! - тем же тоном, что и в свое время Трикси, поправил я его.

- Ой, ну магия, - отмахнулся он. - Все равно люблю такое!

Я опять закашлялся, весь скручиваясь, и чувствуя, что еще чуть-чуть и у меня от напряжения вылетят глаза.

- Ой-ё-ё-й, да что же это ты так, приятель? - сочувственно покачал головой грифон. Он сунул переднюю лапу куда-то под крыло и вытащил оттуда маленькую железную фляжку. Открутив крышечку, он протянул фляжку мне:

- На-ка, глотни! - предложил он. - Отличное средство от кашля!

Я взял у него фляжку и осторожно понюхал горлышко. Содержимое резко пахло какими-то травами и явно содержало спирт. Я сделал осторожный глоток и, поперхнувшись, закашлялся с новой силой, чуть не выплюнув все это в морду грифону. Ужасная горькая жидкость словно огнем обожгла мне горло, перехватила дыхание, и кипящим потоком устремилась в желудок, обжигая все на своем пути. Я судорожно вдохнул и из глаз брызнули слезы.

- Какая гадость! - прохрипел я, вытирая рот копытом и возвращая ему фляжку обратно.

- Ой, ну зачем так говоришь? - обиженно протянул грифон. - Это же лучшая грифонья настойка! Делается из трав и корней кустарника, что растут у нас в горах, и долго выдерживается в бочках. Этой, например, целых пять лет! Очень хорошая штука! Это тебе не ваш кислый сидр!

- Извини, - сказал я. - Просто уж очень она крепкая и горькая.

- Да ты неправильно её пьешь! - затараторил он. - Вот смотри: сначала выдохни весь воздух, потом сделай глоток, задержи дыхание, потом медленно вдохни носом и выдохни через рот. Вот тогда все будет хорошо и горло не обожжешь! Давай, попробуй еще.

Я сделал все как он сказал, и действительно - в этот раз получилось не поперхнуться, только во рту остался горький привкус. Однако я почувствовал, что мне и вправду полегчало! По животу разлилась приятная теплота, сделав ноги немножко ватными, но зато сняв с них напряжение, в голове зашумело, отодвигая боль на второй план и позволяя теперь не обращать на неё особого внимания, да и задышалось как-то полегче!

Грифон распахнул клюв, что по-видимому означало улыбку, и похлопал меня лапой по спине:

- Вот видишь, а говоришь гадость! Лучше же стало? А? Стало? Ну вот!

- Уф-ф.. Спасибо тебе! - я благодарно кивнул и вернул ему фляжку. - Ты не обижайся, но я же просто никогда такого не пил и даже не знал об этом.

- Да вы, пони, вообще мало что про нас знаете, - посетовал грифон. - Неплохо бы нам было познакомиться поближе, побольше узнать друг о друге. Верно же? Вот как тебя зовут?

- Инк.

- Инк? - переспросил он. - Какое простое и короткое имя. А вот у нас, у грифонов, имена сложные и длинные - тебе нипочем не запомнить. Так что, можешь звать меня просто Тон, а его - Криг.

Второй грифон, за все это время не сказавший ни слова, только кивнул.

- Рад познакомиться, - улыбнулся я. - Я до сих пор не был знаком еще ни с одним грифоном. Видел пару раз, но вот поговорить не доводилось.

- Ну это ничего! - рассмеялся Тон. - Теперь наговоришься вдоволь! Мы можем рассказать очень много всего интересного! Ну, точнее, я могу. Старина Криг не особо разговорчив. Верно, дружище?

- Ну да, - басом прогудел Криг.

Тон хлопнул его крылом по спине и снова засмеялся.

- А вы откуда, ребята? И чем занимаетесь? - спросил я.

- Да мы путешествуем. Летаем себе из города в город, знакомимся с вами, пони, ищем новых друзей. Кстати, давай за знакомство!

Он снова протянул мне фляжку. Я взял её, выдохнул, глотнул и почувствовал новую теплую волну, пробежавшую по всему телу. В голове зашумело сильнее, а в ногах появилось легкое покалывание, как будто тысячи маленьких тоненьких иголочек забегали по ногам от тела к копытам и обратно. Настойка уже не казалась мне такой горькой, да и помогала она здорово! За все время пока мы разговаривали, я не закашлялся ни разу! Но вместе с этим появилась и лень, стало клонить в сон и совершенно расхотелось чего-либо делать. Я обернулся назад и посмотрел на сцену. Она была почти собрана, осталось совсем немножко, но меня уже развезло и доделывать её мне абсолютно не хотелось. В конце концов, основную часть я сделал, а закончить Трикси и сама прекрасно сможет.

- …тут по близости, - услышал я окончание фразы Тона. Он что-то говорил, но я немного отвлекся и пропустил часть его слов.

- Извини, что? - переспросил я.

- Я говорю, хорошо бы отметить наше знакомство и посетить какое-нибудь заведение. Есть тут такое поблизости? - громко повторил он.

- А понятия не имею, - ответил я. - Я здесь в первый раз, мы вообще прибыли только сегодня утром.

- Ну и не беда, найдем! - радостно ответил грифон и снова сунул мне фляжку.

Я потряс её над ухом, в ней оставалось совсем на донышке. Он махнул крылом, мол, допивай, и я, запрокинув голову, вылил в рот остатки.

Тут я заметил Трикси, которая возвращалась с рынка, неся магией большой бумажный пакет. Рядом с ней шли нескольких пони и они все вместе весело переговаривались между собой. Похоже, это и были её друзья. Причем, среди них не было ни одного жеребца. Единорогов среди них я кстати тоже не заметил. Уж больно мне хотелось посмотреть на возлюбленную Трикси. На ту, которую она выбрала для себя в качестве особенной пони. Во мне вдруг стала нарастать ревность и злость. Подумать только: кобылка влюбилась в кобылку! Что же она такого для неё сделала? Чем же она оказалась лучше нормального молодого жеребца?

Я повернулся к грифонам:

- А вот мы сейчас узнаем у местных, где тут что есть! А заодно я получу, наконец, свои заработанные денежки, и мы пойдем и отметим наше знакомство!

Грифоны переглянулись.

- Да-да, точно, отличная мысль! - оживился Тон, а Криг чуть приоткрыл клюв, что я расценил как довольную ухмылку.

Трикси в сопровождении трех пони - пегаски и двух земных кобылок, подошла ко мне. Я слегка покачнулся и сделал шаг ей навстречу.

- Это твои друзья? А что-то я не вижу среди них ни одного единорога, - вызывающим тоном спросил я. - Неужели они настолько заняты, что даже не придут на твое представление? Или, может быть, для них, а точнее, для неё, ты устроишь потом отдельно персональное преставление?

- О чем ты говоришь? - непонимающе спросила Трикси. - И почему ты не собрал сцену?

- Сцену? А зачем она тебе? Для твоего особого представления сцена как раз не самое подходящее место, куда больше подойдет что-нибудь помягче!

- Что все это значит? - нахмурилась Трикси.

- Это значит, что мне все надоело. Мне надоело быть у тебя на побегушках. Я выполнил свою работу, так что давай мне мои деньги, и я ухожу.

- Погоди, жеребец, какие побегушки, ты о чем? - Трикси явно не понимала причины такой смены моего настроения, а меня аж просто распирало от злости.

- Жеребец, жеребец, жеребец… Только это и слышу! По-другому ты меня никак и не называешь, несмотря на наличие у меня имени! Но когда я оказываюсь именно жеребцом во всех смыслах, ты вдруг, оказывается, предпочитаешь кобылок? А впрочем, мне плевать. Люби себе кого хочешь. А я жду свои заработанные биты! Сейчас же!

- Ты, кажется, забыл условия договора, - строго сказала Трикси. - Ты должен был привезти фургон и собрать сцену, но ты её не собрал. Так что…

- Эй, эй, пони, ты что это задумала? Разве хорошо обманывать? Он же честно заработал свои деньги! Отдай их ему! - вмешался в разговор Тон.

Трикси метнула в него такой взгляд, что грифон попятился, прячась за Крига.

- А ты еще кто такой, и какого сена лезешь в чужие дела? - осведомилась она.

- Это мои друзья! - делая шаг в сторону, чтобы встать между ней и грифонами, ответил я. - А если уж тебя так задушила жадность, можешь скинуть несколько битов за пару неустановленных опор - я не обижусь. Но деньги мне нужны прямо сейчас! Я не желаю больше на тебя работать!

- Подожди, Инк, - примирительным голосом начала она. - Объясни мне, что с тобой случилось?

И тут же её глаза подозрительно сузились, она потянула носом воздух:

- Да ты же… - она нахмурилась. - Так, иди в фургон, поешь и поспи, а потом уже поговорим.

- А я бы не позволил самке собою командовать, - вытянув шею, шепотом прогудел мне на ухо Криг.

И то верно! Я вскинул голову:

- Хватит с меня уже твоих приказов! Я сам решу что мне делать и куда идти! - крикнул я. - Я жеребец и я не позволю командовать мной какой-то кобыле! А уж тем более кобыле, любящей кобыл! Это оскорбляет меня как жеребца!

Пони вокруг притихли, и повернулись в нашу сторону.

- Замолчи сейчас же! - прошипела Трикси, злобно сузив глаза. - Не смей лезть в мое личное! Не тебе решать, кого мне любить!

- Ах, вот, значит, как?! Не мне решать? Да мне вообще теперь на тебя наплевать! - продолжал бушевать я. - Отдавай мои деньги и я ухожу!

Трикси раскрыла пакет, который стоял возле двери фургона, левитировала из него небольшой коричневый полотняный мешочек и бросила его к моим копытам. Тот негромко звякнул монетами.

- Вот твой заработок, - сказала она.

Я наклонил голову, схватил его зубами и забросил себе в сумку.

- Можешь идти куда хочешь, я тебя не держу. Но ты пожалеешь об этом.

- Что?? - взъярился я. - Ты еще смеешь мне угрожать? Ты, ничтожная кобыла!

И тут у меня окончательно помутился рассудок. В ушах зазвенело, глаза застлала багровая пелена ненависти и безумия, и я, подняв ногу, наотмашь ударил Трикси по лицу. Она отшатнулась, оступилась, чуть не упав, а стоящая рядом с ней пегаска в ужасе ахнула и кинулась к ней, чтобы поддержать. Со всех сторон раздались возмущенные крики, а стоявшие рядом с Трикси земные кобылки, двинулись на меня.

Сама же единорожка медленно повернула голову в мою сторону и посмотрела мне в глаза. Но перед моими глазами уже все плыло, и я так и не смог распознать, что же было в её взгляде.

- Ой, ой, приятель, кажется, ты переиграл! - взволнованно произнес Тон. - Давай-ка лучше убираться отсюда!

И грифоны, быстро подхватив меня за передние ноги, взлетели и, игнорируя возмущенные крики пони, потащили меня прочь от площади. Мы летели невысоко - не больше десятка футов, и мелькавшие под моими копытами земля, трава и цветы слились в одну сплошную пеструю ленту, от которой у меня зарябило в глазах, закружилась голова, меня затошнило и я отключился, проваливаясь в черную глубокую и безмолвную бездну.

Дата добавления: 2015-10-16