Попытка решения атомной проблемы в фашисткой Германии.

Можно считать, что урановый проект стартовал в Германии в 1939 году, когда в апреле такие немецкие физики как Г. Йос, П. Хартек и В. Грот обратились к немецким властям с соответствующей инициативой. Первичное оформление организация работ получила накануне войны.

В сентябре 1939 г. в Германии было организовано Урановое общество и разработана программа его деятельности в области использования энергии деления урана. Был введён запрет на публикации, связанные с созданием атомных реакторов и разработки, связанные с военным применением взрывной энергии, выделяющейся при делении урана.

В решении урановой проблемы были задействованы такие ведущие институты Германии, как Институт физики Кайзера Вильгельма (Keiser Wilhelm Institut), директором которого был крупнейший физик Вернер Карл Гейзенберг, затем Берлинский университет, Берлинское техническое училище и другие. Физический институт Общества кайзера Вильгельма был научным центром этого фактически первого в мире Уранового проекта

Необходимо отметить, что известный физик-теоретик Гейзенберг внёс большой вклад в ядерную физику и квантовую механику. В 1932 г. ему присуждена Нобелевская премия, им сформулированы соотношение неопределённостей, выдвинута вместе с Дираком идея обменного взаимодействия, введено понятие обменных сил, разработана (независимо от советского физика академика Я.И. Френкеля) квантово-механическая теория ферромагнетизма, в 1932 году он пришёл к протонно-нейтронной модели ядра, интересны его работы в области философии физики.

С 1939 года после захвата Чехословакии вся урановая руда, добывавшаяся там (месторождения в Иохимове) шла в Германию.

В результате захвата Бельгии в 1940 г. 1200 тонн уранового концентрата добытого в Конго и предназначенного для выделения из него радия, тоже оказались в Германии. Это составляло почти половину мирового запаса этого материала. Планировалось использовать тяжёлую воду с завода в Норвегии в качестве замедлителя в урановом котле, так как производившийся в то время графит, имея много примесей, не был пригоден для этих целей.

Немецкие учёные уже в 1940 году установили, что ядерной взрывчаткой может быть не природный уран, а его изотоп уран-235 и под руководством П. Гартека начали работы по разделению изотопов урана.

Другой физик фон Вайцзеккер теоретически установил, что уран-238 должен превратиться в ядерном реакторе в новый элемент, по свойствам аналогичный урану-235 и также может использоваться как ядерная взрывчатка. Впоследствии (в 1940 г.) этот элемент экспериментально получили в Беркли (Калифорния) американские учёные (Сиборг, Валем, Кеннеди) и назвали его плутонием.

Необходимо отметить, что чуть позже, не зная о работах немецких и американских физиков, И.В. Курчатов в докладной записке в Совет народных комиссаров писал об этом элементе, называя его эка-осмием, что он может быть получен в урановом котле и употреблён в качестве материала для атомной бомбы (как бы неземного материала, исчезнувшего на нашей планете).

В декабре 1940 г. под руководством Гейзенберга был построен первый исследовательский реактор, и одна из немецких фирм освоила производство металлического урана. Но получить самоподдерживающуюся цепную ядерную реакцию не удалось – из заложенной в реактор массы урана нейтронов выделялось больше, чем поглощалось.

Учёные-экспериментаторы в Германии, среди которых были уже упомянутые выше О. Ган и Ф. Штрассманн, занимавшиеся созданием атомного устройства в военных целях, с самого начала пошли по принципиально неверному пути. Они решили создать миниатюрный ядерный реактор, который должен был взрываться при резком увеличении коэффициента размножения нейтронов.

Кроме того, исходя из концепции Гитлера о молниеносной войне, фундаментальным исследованиям и проектам, требующим длительного срока для их реализации, в Германии в начале войны, в первые годы не придавалось особого значения и не производилось их достаточное финансирование. Гитлера интересовали только такие научные работы, которые, которые могли дать практический результат для военного использования в течение буквально нескольких месяцев.

Но всё же на обращение физиков Гитлер прореагировал и поручил Герингу заняться этим вопросом. Только в 1942 году работы по атомной проблеме в Германии начали принимать более широкий характер, и был дополнительно привлечён ряд учёных-физиков к её решению.

В силу чрезвычайной засекреченности всех этих работ, союзники не знали реального положения в Германии с решением урановой проблемы, тем более что и свои разработки по атомной бомбе США держали в большом секрете от Советского Союза. Но до самого завершения войны в США опасались, что Германия может обогнать Америку в гонке по созданию атомного оружия. Кроме того, американцы опасались, что немецкие атомные секреты могут попасть в руки русских. Правда, большая часть предприятий, связанных с решением урановой проблемы находилась недалеко от границы с Францией в районе Страсбурга. Но беспокойство вызывал крупный завод фирмы «Ауэргезельшафт» в городе Ораниенбурге, который производил работы с ураном и торием и должен был попасть в советскую зону оккупации. Генерал Гровс в своей книге «Теперь об этом можно рассказать» пишет, что было принято решение разбомбить его. 15 марта 612 «летающих крепостей» сбросив на завод 1500 тонн фугасных и 178 тонн зажигательных бомб, разрушили до основания все заводские сооружения. Для маскировки цели такого налёта перед русскими и немцами одновременно такой же массированный удар был обрушен на городок Цоссен, где располагался штаб вермахта.

После открытия второго фронта в Европе и вступления англо-американских войск на территорию Германии проводилась операция под кодовым названием миссия «Алсос». Специально созданная группа из военной армейской разведки и специалистов немедленно обследовала все научные центры и предприятия, куда вступали войска с целью захвата немецких учёных, документации и материалов, связанных с атомной проблемой. Руководителем группы был полковник американской разведки Паш. Научным руководителем - голландский физик Сэмюэл Гоудсмит.

Члены этой группы имели в своём распоряжении высокочувствительные счётчики Гейгера, с помощью которых проверялось всё подозрительное на радиоактивность, и направлялось в Париж, где был штаб этой спецгруппы.

Дело иногда доходило до курьёзов. Так, однажды в Париж, в лабораторию Кюри, где размещалось научное руководство группы, было прислано вино из района в Германии, с виноградников произраставших на почвах богатых природными радиоактивными изотопами. Поскольку счётчики Гейгера сильно трещали при приближении к бутылкам вина, то ящик его и был послан на исследование в лабораторию. В лаборатории быстро разобрались с этой проблемой и, употребив это хорошее вино по прямому назначению, не без юмора попросили ещё раз прислать его для повторения анализа.

Специалисты «Алсос» обнаружили в Страсбурге в одной из лабораторий немецких физиков техническую документацию по урановому проекту. Тщательный анализ этой документации, проведенный Гоудсмитом в течении нескольких суток показал, что у Германии атомной бомбы нет и до конца войны не будет. Ядерные исследования у них не вышли из лабораторной стадии. Взрывающийся атомный котёл, в котором они видели атомную бомбу, был ложным путём.

Советское руководство также интересовало положение дел с работами по урановой проблеме в Германии. Тем более, что исследования и работы в этом направлении в СССР уже интенсивно проводились с 1943 года, несмотря на трудности военного времени.

По воспоминаниям участников и очевидцев тех событий знакомство советских специалистов с уровнем работ по созданию атомного оружия в Германии проходило следующим образом.

В частности, академик (с 1953 г.), дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и шести Государственных премий Кикоин Исаак Кушелович, участник этих событий рассказывает об этом так.

3 мая 1945 из Москвы в Берлин самолётом вылетела группа во главе с заместителем министра внутренних дел (Берии) – генералом Завенягиным А.П. В состав группы входили И.К. Кикоин, Ю.Б. Харитон, Л.А. Арцимович и другие, все они были одеты в полковничью форму. Причём это была не единственная группа, в составе одной из групп в этих работах принимал участие и Я.Б. Зельдович.

Перед специалистами стояла задача изучить состояние дел, установить насколько немцы продвинулись в разработке ядерного оружия, найти возможных участников этих работ с целью использования их в Советском Союзе и отобрать для отправки в СССР, представляющие ценность документы, оборудование и материалы.

При обследовании Каiser-института, всё оборудование которого ещё в феврале сорок пятого года было вывезено в Тюрингию, учёных ожидал сюрприз. Они обнаружили сейфы со всеми секретными материалами по исследованиям в области ядерного оружия. Остававшийся руководителем института в ранге зам директора физик Бевелога, сохранил сейфы, хотя и имел задачу их уничтожить. Но, так как он не получил обусловленного сигнала по радио и к нему не прибыл человек с оговоренным паролем и приказом об уничтожении документации, то с присущей немецкой пунктуальностью, несмотря на бои и падение Берлина, он посчитал, что не имеет права на самостоятельное принятие решения о взрыве сейфов. Кстати Кикоин и Бевелога знали ещё до войны друг друга (очевидно, по публикациям), но Кикоин, будучи в форме полковника не открыл Бевелоге своё имя.

Анализ найденных документов показал, что действительно Каiser-институт был основным в исследованиях урановой проблемы, но в интересующих нас вопросах разработки находились на очень низком научно-техническом уровне. Таким образом, опасения, что немцы могли обогнать нас в создании ядерного оружия, не подтвердились. Американцы тоже пришли к таким выводам в результате проведения операции «Алсос».

В Каiser-институте были также обнаружены ёмкости с тяжёлой водой, которая использовалась в качестве замедлителей нейтронов в создаваемом немцами ядерном урановом котле. Тяжёлая вода производилась на специальном заводе в Норвегии. Это производство несколько раз бомбила авиация союзников, чтобы затормозить работы по урановому котлу.

В результате работы советских учёных в Германии в 1945 году было разыскано несколько немецких специалистов, осваивавших метод газодиффузионного обогащения урана изотопом уран-235. На основе заключения договоров, они были приглашены на работу в Советский союз и продолжали проводить исследования по этому вопросу в специальной лаборатории в г. Сухуми под руководством доктора Райхмана. В Советском Союзе на договорной основе работало по урановой проблеме около 300 немецких специалистов. Каких-то особых результатов они не добились.

Очень ценной была находка свыше 100 тонн урана, немедленно отправленного в Советский Союз [16]. Он был найден в нескольких небольших немецких городках на складах различных фирм, персонал которых, как правило, не подозревал что под видом каких-то препаратов, то ли для дубления кож, то ли для приготовления красок у них хранится жёлтый порошок в бочках, являвшийся на самом деле окисью урана U₃O₈.

Заслуга в розысках урана принадлежит Кикоину и Зельдовичу, которые провели почти детективное расследование с изучением картотек, приходно-расходных документов ряда фирм, исследованием документов по немецким трофеям из Бельгии, которая могла получать уран со своих урановых рудников в Бельгийском Конго. И это всё в условиях частично или полностью разбомблённых предприятий, царившей неразберихи в первое время после окончания войны, отсутствия местной власти и т. д. Часть урана даже пришлось изымать у наших военных моряков, которые уже хотели использовать этот желтый порошок для покраски зданий, в которых они расположились.

Впоследствии И.В. Курчатов признавал, что эти 100 тонн урана помогли примерно на год сократить срок запуска первого промышленного реактора, на котором вырабатывался плутоний для первой советской атомной бомбы, а Ю.Б. Харитон в воспоминаниях написал, что поездка в Германию была незряшной.

Был ещё один интересный результат посещения Германии. В числе сотрудников биологического института в пригороде Берлина работал руководителем отдела генетики и биофизики, приглашённый туда ещё в 1925 году из Советского Союза, выдающийся генетик, основатель радиационной генетики Н.В.Тимофеев-Ресовский [16,41].

По советам Вернадского, Кольцова он, опасаясь репрессий в 1937 г., не вернулся в СССР, и продолжал свои исследования в Институте Буха. Подробно и хорошо о нём написано Даниилом Граниным в его повести «Зубр». Он дружил с Нильсом Бором, на его исследования ссылался Шредингер, его хорошо знали все известнейшие европейские и американские генетики и физики. Проработав в Германии 20 лет, он оставался советским гражданином, имея на руках советский паспорт. Естественно, что он был арестован, и с ним проводились длительные допросы.

Когда это дело дошло до руководителя «атомной группы» заместителя Берии Завенягина, и он лично побеседовал с Зубром, то он сразу включил его в число будущих специалистов атомного проекта по изучению биологического действия радиации. Но в неразберихе последних дней войны Зубр всё-таки был арестован каким-то другим ведомством, направлен в северные лагеря и даже по распоряжению самого Завенягина его поиски в лагерях длились около года.

Нашли его в состоянии близком к клинической смерти. Только круглосуточное лечение и дежурство врачей у его постели по приказу того же Завенягина вернуло его к жизни. Тимофеев-Ресовский провёл много исследований по проблемам биологического воздействия радиации при работе над атомным проектом, участвовал в борьбе против лысенковщины, создал школу, из которой вышло много известных советских генетиков, радиобиологов.

По решению ЮНЕСКО в 2000 году мировая научная общественность отмечала 100-летие со дня рождения Н.В. Тимофеева-Ресовского как выдающегося учёного внёсшего огромный вклад в мировое естествознание. А формально «Зубр» не имел никаких документов о научных степенях и званиях и даже о высшем образовании. Он почётный член многих зарубежных научных обществ. Его идеи и мысли, опубликованные в тридцатых годах позднее натолкнули нобелевских лауреатов (1962 г.) Дж. Уотсона и Ф. Крика, авторов модели ДНК, на идею двойной спирали. Только в 1992 г., благодаря большой работе, проделанной его учениками, Н.В. Тимофеев-Ресовский был посмертно реабилитирован.

Анализируя положение с работами по урановой проблеме в фашисткой Германии нужно учесть, что только разгром сил вермахта Советской Армией и силами союзников прекратил эти исследования. При наличии фактора времени и научно-технические возможности, и наличие необходимых материалов в Германии могли привести к положительному решению проблемы.

Дата добавления: 2015-10-16