Встретились, поговорили

Зимой я наконец познакомился с Линн Фарбер.

Линн позвонила и говорит:

-- Я отослала перевод в "Ньюйоркер". Им понравилось.

Через два-три месяца рассказ будет напечатан.

Я спросил:

-- "Ньюйоркер" -- это газета? Или журнал?

Линн растерялась от моего невежества:

-- "Ньюйоркер" -- один из самых популярных

журналов Америки, Они заплатят вам несколько тысяч!

-- Ого! -- говорю.

Честно говоря, я даже не удивился. Слишком

долго я всего этого ждал.

Мы решили встретиться на углу Бродвея и Сороковой.

Линн предупредила;

-- В руках у меня будет коричневая сумочка.

Я ответил:

-- А меня часто путают с небоскребом "Утюг"...

Я пришел ровно в шесть. По Бродвею двигалась

шумная, нескончаемая толпа. Я убедился, что коричневая

сумочка -- не очень выразительная примета, Слава Богу,

меня заранее предупредили, что Линн Фарбер -- красивая.

Типичная "Мадонна" Боттичелли...

В живописи я разбираюсь слабо. Точнее говоря,

совсем не разбираюсь. (С музыкой дело обстоит не

лучше.) Но имя Боттичелли -- слышал. Ассоциаций

не вызывает. Так мне казалось.

И вдруг я ее узнал, причем безошибочно, сразу.

Настолько, что преградил ей дорогу.

Наверное, Боттичелли жил в моем подсознании.

И, когда понадобилось, выплыл.

Действительно -- Мадонна. Приветливая улыбка,

ясный взгляд. Казалось бы, ну что тут особенного?!

А в жизни это попадается так редко!

Надо ли говорить, что я сразу решил жениться?

Забыв обо всем на свете. Что может быть разумнее --

жениться на собственной переводчице?

Затем состоялся примерно такой диалог:

-- Здравствуйте, я -- Линн фарбер.

-- Очень приятно. Я тоже...

Видно, я здорово растерялся. Огромный гонорар,

"Ньюйоркер", юная блондинка... Неужели все это

происходит со мной?!

Мы шли по Сороковой улице. Я распахнул дверь

полутемного бара. Выкрикнул что-то размашистое. То

ли -- "К цыганам", то ли -- "В пампасы"... Я изображал

неистового русского медведя. Я обратился к бармену:

-- Водки, пожалуйста. Шесть двойных!

-- Вы кого-то ждете? -- поинтересовался бармен.

-- Да, -- ответила моя знакомая, -- скоро явится

вся баскетбольная команда..,

Линн Фарбер молчала. Хотя в самом ее молчании

было нечто конструктивное. Другая бы непременно

высказалась:

-- Закусывай! А то уже хорош!

Кстати, в баре и закусывать-то нечем,,,

Молчит и улыбается.

На следующих четырех двойных я подъехал к

теме одиночества. Тема, как известно, неисчерпаемая.

Чего другого, а вот одиночества хватает. Деньги,

скажем, у меня быстро кончаются, одиночество --

никогда...

А девушка все молчала. Пока я о чем-то не спросил.

Пока не сказал чего-то лишнего.,, Бывает, знаете,

сидишь на перилах, тихонько раскачиваясь. Лишний

миллиметр, и центр тяжести уже где-то позади. Еще

секунда, и окунешься в пустоту. Тут важно немедленно

остановиться. И я остановился. Но еще раньше

прозвучало имя -- Дэннис. Дэннис Блэкли -- муж

или жених...

Вскоре мы с ним познакомились. Ясный взгляд,

открытое лицо. И совершенно детская улыбка. (Как

это они друг друга находят?!) Ладно, подумал я,

ограничимся совместной творческой работой. Не так

обидно, когда блондинка исчезает с хорошим человеком...

Дата добавления: 2015-10-16