Основание Ставрополя

Хотя город по определению предполагает оседлый образ жизни, создание Ставрополя тесно связано с судьбой кочевого народа – калмыков.

Реализуя политику ассимиляции, в 1673 г. правительство подписало с калмыцким ханом Аюкой договор о его переходе в русское подданство. Начался процесс крещения и перевода на оседлый образ жизни подвластного ему населения. После смерти Аюки его дело продолжил его внук – Баксадай Дорджи. Желая заручиться поддержкой власти императора в борьбе за ханский престол с многочисленными наследниками, Баксадай Дорджи 15 ноября 1724 г. принял крещение в Санкт-Петербурге в соборной Троицкой церкви. Крещение было обставлено очень пышно и торжественно. Крестным Баксадая Дорджи был сам Петр Великий, поэтому новокрещеного нарекли Петром, а его титул (тайша) преобразовался в фамилию Тайшин. По чертежам императора была изготовлена походная церковь Воскресения Христова, которую по случаю крещения подарили российскому православному князю Петру Петровичу Тайшину.

В начале 1736 г. в Санкт-Петербурге Петр Тайшин вел переговоры о предоставлении особого места для подданных ему людей. В конечном итоге Коллегия иностранных дел удовлетворила его прошение, выдав разрешение на строительство небольшой крепости и церкви для крещеных калмыков. Не успев выехать из столицы, Петр Тайшин скончался. Впервые в истории в обход закона, не разрешавшего владеть улусами женщине, по монаршей воле власть над калмыками перешла к вдове Петра Тайшина Церен-янжи. Еще 3 июля 1735 г., по примеру мужа, она в присутствии восприемников - императрицы Анны Иоанновны и графа Андрея Ивановича Остермана получила святое крещение с именем Анна. После смерти мужа Указом Сената ей был пожалован княжеский титул с правом повелевать калмыками.

Министерство иностранных дел России поручило Ивану Кирилловичу Кириллову – начальнику Оренбургской экспедиции (учрежденной в 1734 г. для заселения и устройства Самарского и Оренбургского краев) выбрать пристойное и крепкое место для строительства княжеского двора. Выбор пал на реку Ток (правый приток реки Самары). Руководить переселением калмыков и постройкой для них крепости было поручено полковнику Андрею Змееву. Сенат выделил Анне Тайшиной 10 тыс.рублей для переезда. В апреле 1737 г. по распоряжению императрицы Анны Иоановны она приезжает в Самару. Для временного проживания ей предоставили пригород Алексеевск. Вскоре к ней присоединились 140 кибиток (семей) калмыков. Но место, избранное для поселения крещеных калмыков, не понравилось взыскательной княгине. Она ходатайствовала о более удобном поселении, в чем ее поддерживал и А. Змеев.

В 1737 г. экспедицию переименовали в Оренбургскую комиссию. Ее начальником в связи со смертью И.К. Кириллова был назначен соратник Петра I Василий Никитич Татищев. Он подробно изучил ландкарты и письменные сведения, а летом сам поехал осматривать места под будущую крепость. Татищев решил, что будет удобнее построить город с крепостью на луговой стороне Волги. «При протоке ея Куньей Воложки, против Жигулевских гор, где кругом… довольно лугов и сенных покосов, и калмыков везти за линию между рек Кондурчи и Черемшана в степь, которой поперек 90 верст, от Волги вверх 100 верст, где они уместятся свободно. Если же им покажется тесно, то могут за линией в степь кочевать». Были намечены особые селения и слободы для калмыков. В последующем они получили названия: Гвардейская слобода, Тенеево, Курумоч, Кобельма, Кошки, Ягодное, Сускан, Калмыцкая Сахча, Красный Яр, Чекалино, Раковка, Ташла. Все эти поселения располагались в 25–90 верстах от будущего Ставрополя по вновь строящейся Закамской укрепленной линии и до начала XX века назывались калмыцкими.

20 июня 1737 года императрица Анна Иоанновна жаловала грамоту Анне Тайшиной, в которой было записано об основании города:

«Для пребывания твоего с зайсангами выше Самары (реки) и близь Волги реки построить крепость… и на то означено место собирать всех крещенных калмыков, которые около этой крепости имеют по обыкновению кочевать… как при крепости живущим, так и около кочующим крещенным калмыкам в отведенным и показанным им местам и урочищам зверей ловить, и леса и дрова рубить, и скотом траву травить, и сена косить, и хлеба сеять, в реках и озёрах рыбу ловить свободно, и для того из русских мужиков с пашпортами в работы наймовать позволяется.»

На постройку крепости и города Сенат выделил 1090 руб. 74 коп. Зимой проводились работы по заготовке строительного материала, а весной 1738 г. началось строительство. В первую очередь строились дома для княгини и архимандрита Никодима, казармы для солдат, церковь. Как только вскрылась Волга, калмыки потянулись на новое место жительства из-под Саратова, Астрахани и Царицына. Кто имел главное богатство кочевника – скот, добирался по суше на верблюдах и лошадях. Кто был беден, плыл на стругах и судах по Волге. Всего к месту поселения прибыло 700 кибиток (2104 человека). В сентябре 1738 г. Анна Тайшина переехала в новую крепость. [1]

Купцам, пожелавшим жить в Ставрополе, давались привилегии в торговле. К 1740 г. купечество заселило целую улицу, получившую название «Купеческая». В 1744 г. в городе уже проживало 127 купцов и 173 ремесленника. Расположен был в Ставрополе и воинский гарнизон из казаков. Их служба, в основном, заключалась в несении «градских караулов, конвоя, содержании почты, посылок в калмыцкие улусы для смотрения за калмыцкими командами».

К середине ХVIII в., всего за 13 лет, город разросся до пятиста домов и 1160 человек населения, четырех церквей и русско-калмыцкой школы. В нем были уже три главные улицы: Соборная, Купеческая, Посадская. Выполнял он и свое главное назначение – быть местом концентрации всех калмыков, вышедших из ламаизма. К 1765 г. число ставропольских калмыков возросло до 7970 душ обоего пола. Калмыками управляла княжна вместе с советом знатных зайсангов. Ее решения согласовывались с комендантом крепости. Управление крещеным калмыцким войском постоянно находилось в Ставрополе. В 1745 г. после смерти княгини Тайшиной (1742 г.) был учрежден особый калмыцкий суд, наделенный военно–административными функциями. В нем по штату заседали войсковой полковник, войсковой судья, войсковой писарь, надзиратель над улусами, войсковой есаул и два войсковых хорунжих. В 1777 г. в Ставрополе открылась больница – первая в самарском крае.

Настойчивые попытки русского правительства сделать калмыков оседлыми, приучить их к хлебопашеству и стойловому содержанию скота не имели успеха. Указом Сената от 27 января 1739 г. определялись меры по устройству прибывших калмыков. Для приобщения кочевников к земледелию предписывалось выделить из ставропольского гарнизона солдат, призванных из крестьян, которые могли бы обучить калмыков хлебопашеству. С этой же целью среди калмыков были расселены разночинцы села Новодевичье. Но «приохотить их (кочевников) сперва к сенокошению, а потом и к пашне» так и не удалось. Хотя зиму крещеные калмыки проводили в постоянных поселках с запасами сена, накошенного ими самими или наемными работниками из соседей крестьян, по весне они вновь уходили кочевать в степь в кибитках. Свои пахотные угодья кочевники сдавали в аренду земледельцам из русских крестьян или поволжских народов. В основном лишь верхушка калмыцкого общества использовала отведенные земли по назначению, применяя наемный труд. На ставропольских землях они выращивали арбузы, дыни, просо, табак. Шили полушубки и продавали на ярмарках в Самаре.

Основным же занятием калмыков оставалось скотоводство. Богатые семьи имели до полусотни дойных кобылиц, столько же коров, около двухсот овец, в качестве вьючных животных держали до ста верблюдов. Скотоводство являлось главным источником пропитания доходов калмыков. Коров и овец они продавали на месте закупщикам, а лошадей гоняли для продажи на Макарьевскую, Корсунскую и другие ярмарки. Помимо права беспошлинной торговли скотом, калмыки получали право свободной ловли рыбы.

Постепенное заселение Заволжья и Нижнего Поволжья приводило к сокращению кочевий, к частым конфликтам между земледельческим населением и калмыками. Причины конфликтов были различными: это и потрава покосов кочевниками и неограниченное пользование местами рыбных промыслов, а с другой стороны - притеснение калмыков новыми поселенцами.

Калмыцкую знать раздражало вмешательство царских властей в их дела. Опасаясь утраты своих привилегий, правители кочевников приняли трагичное для судеб народа решение об откочевки народа на свою историческую родину - в Джунгарию. В 1771 г. громадная масса некрещеных калмыков (35 тыс. кибиток до 170 тыс. человек) во главе с наместником Убаши и его ближайшим окружением двинулись через уральские и киргизские степи в пределы Китая, куда дошли лишь немногие из них.

Так закончился проект превращения кочевников-калмыков в оседлых крестьян. [2]

Дата добавления: 2015-10-16