Читайте также:
|
Один из написанных А. Бестужевым обзоров русской литературы, в котором писатель рассматривает ее успехи в связи с развитием в ней гражданских мотивов и романтических тенденций.
В своём обзоре Бестужев ставит несколько определяющих проблем современной ему русской литературы. А именно:
Ориентированность подавляющего большинства народа на западную культуру. «Первая (проблема) заключается в том, что мы воспитаны иноземцами. Мы всосали с молоком безнародность и удивление только к чужому. Измеряя свои произведения исполинскою мерою чужих гениев, нам свысока видится своя малость еще меньшею, и это чувство, не согретое народною гордостию, вместо того чтобы возбудить рвение сотворить то, чего у нас нет, старается унизить даже и то, что есть. К довершению несчастья, мы выросли на одной французской литературе, вовсе не сходной с нравом русского народа, ни с духом русского языка. Застав ее, после блестящих произведений, в поре полемических сплетней и приняв за образец бездушных умников века Людовика XV, мы и сами принялись толковать обо всем вкривь и вкось. Говорят: чтобы все выразить, надобно все чувствовать; но разве не надобно всего чувствовать, чтобы все понимать? А мы слишком бесстрастны, слишком ленивы и не довольно просвещенны, чтобы и в чужих авторах видеть все высокое, оценить все великое».
Недостаток всесторонней, грамотной и объективной критики. «Теперь мы начинаем чувствовать и мыслить - но ощупью. Жизнь необходимо требует движения, а развивающийся ум дела; он хочет шевелиться, когда не может летать, но не занятый политикою -- весьма естественно, что деятельность его хватается за все, что попадется, а как источники нашего ума очень мелки для занятий важнейших, мудрено ли, что он кинулся в кумовство и пересуды! Я говорю не об одной словесности: все наши общества заражены тою же болезнию. Мы, как дети, которые испытывают первую свою силу над игрушками, ломая их и любопытно разглядывая, что внутри. Теперь спрашивается: полезна или нет периодическая критика? Джеффери (Джеффери Френсис (1773--1850) -- английский критик и публицист) говорит, что "она полезна для периодической критики". Мы не можем похвалиться и этим качеством: наша критика недалеко ушла в основательности и приличии. Она ударилась в сатиру, в частности и более в забаву, чем в пользу. Словом, я думаю, наша полемика полезнее для журналистов, нежели для журналов, потому что критик, антикритик и перекритик мы видим много, а дельных критиков мало; но между тем листы наполняются, и публика, зевая над статьями вовсе для ней незанимательными, должна разбирать по складам надгробия безвестных людей.
Исходя из вышесказанного, Бестужев проводит разбор наиболее примечательных культурных событий указанного периода. Так, он уделяет внимание «Горю от ума», «Песням Клефтов» (Крылов), поэме «Чернец» Козлова; отрицательно отзывается об альманахах, которые, согласно его мнению, «делают ходячую нашу словесность карманною». В частности, критике за предисловие к «Бахчисарайскому фонтану» подвергается журнал «Русский вестник», который, как говорит Бестужев, «толковал о старине и заржавленным циркулем измерял новое».
В плане композиции статью Бестужева можно разделить на две части – постановку основных проблем русской словесности в указанный период (речь о них шла выше) и собственно обзор новых культурных явлений – театральных постановок, периодических и печатных изданий.
Обзор.
Альманах «Полярная звезда», 1825 год.
Пушкин "О журнальной критике"
Статья служит своеобразным продолжением статьи Бестужева «О русской словесности (…) 1824-1825 годов», посвящённым не литературе уже, а журнальной критике.
2. Идея
Пушкин ставит под сомнение замечание Бестужева о том, что в России нет литературы. Согласно мнению поэта, они есть, пусть и достойные образчики её выходят в свет более чем редко. А раз есть литература, то, как следует из содержания статьи, должны быть и критика, весьма отличная от той, которая публиковалась в современных Пушкину изданиях. «Критика в наших журналах или ограничивается сухими библиографическими известиями, сатирическими замечаниями, более или менее остроумными, общими дружескими похвалами, или просто превращается в домашнюю переписку издателя с сотрудниками, с корректором и проч.», «Скажут, что критика должна единственно заниматься произведениями, имеющими видимое достоинство; не думаю. Иное сочинение само по себе ничтожно, но замечательно по своему успеху или влиянию; и в сем отношении нравственные наблюдения важнее наблюдений литературных. В прошлом году напечатано несколько книг (между прочими «Иван Выжигин»), о коих критика могла бы сказать много поучительного и любопытного. Но где же они были разобраны, пояснены?»
Причину отсутствия грамотной и злободневной журнальной критики, которая могла бы удовлетворить взыскательного читателя, Пушкин видит, в частности, в ориентации существующей периодики не на народ, а на самое себя: «Впрочем, «Литературная газета» была у нас необходима не столько для публики, сколько для некоторого числа писателей, не могших по разным отношениям являться под своим именем ни в одном из петербургских или московских журналов».
3. Композиционная структура
4.Жанровая специфика
Очерк.
5. Языковые особенности публикации
6. В каком издании было опубликовано
Напечатано в «Литературной газете», 1830 г., № 3, 11 января, без подписи.
А. С. Пушкин. «Торжество дружбы, или оправданный Александр Анфимович Орлов»
Статья представляет собой отклик на критическое высказывание Н. И. Греча в адрес двух книг А. Орлова, которые журналист именует «глупейшими книжонками». Упрекая Греча за резкость суждений, Пушкин сравнивает произведения Орлова с произведениями Булгарина, горячим сторонником и поклонником которого является редактор «Сына Отечества».
2. Идея
Рассматривая произведения Булгарина наравне с произведениями Орлова, который якобы понёс от Новикова неоправданное оскорбление, Пушкин выявляет в них однообразность, скуку (они требуют большого терпения в читателе), предсказуемость (говорящие фамилии персонажей), а кроме того – изобличает те способы, которыми Булгарин зарабатывает себе славу. В их числе, как указывает Пушкин, званые обеды с иностранными литераторами, похвала Булгарина самому себе в им же издаваемых журналах – и похвала, зачастую, крайне преувеличенная, так как «Ивана Выжигина», согласно статье, называли лучшим русским романом задолго до издания. По этой причине, как считает Пушкин, Булгарин и пользуется популярностью, в то время как молодые авторы наподобие Орлова, знающего науки и латынь, вынуждены прозябать в неизвестности.
3. Композиционная структура
Статья открывается кратким рассказом о давней дружбе Греча и Булгарина, которая, по мнению Пушкина, и является причиной столь резких высказываний первого в адрес Орлова. За постановкой вопроса следует его детальный разбор – Пушкин анализирует без преувеличения каждое слово в его высказывании, оправдывая и защищая очернённого Орлова. За разбором следует сличение творческих особенностей Булгарина и Орлова. Завершается статья вопросом, заданным Пушкиным Гречу: «не чувствует ли он глубокого раскаяния, оскорбив напрасно человека с столь отличным дарованием, не состоящего с ним ни в каких сношениях, вовсе его не знающего и не писавшего о нем ничего дурного?»
4.Жанровая специфика
Очерк.
5. Языковые особенности публикации
Язык публикации крайне эмоционален, автором активно используются риторические вопросы и восклицания, ярко выражено сатирическое начало. В полной мере реализуются принципы полемики, разработанные Пушкиным – работы Булгарина подвергаются критике посредством мнимого оправдания.
6. В каком издании было опубликовано
Напечатано в «Телескопе», 1831 г., № 13, за подписью «Феофилакт Косичкин».
А. С. Пушкин «Несколько слов о мизинце господина Булгарина и о прочем»
1. Основная тема произведения
Статья «несколько слов о мизинце г. Булгарина и о прочем», представляет собой дальнейшее развитие взаимной неприязни Пушкина к вышеозначенному литератору. Поводом для её написания, по словам самого автора, послужило высказывание издателя «Сына Отечества» Н. И. Греча о том, что «в одном мизинце Булгарина ума и таланта больше, нежели в головах иных рецензентов».
2. Идея
Главная идея статьи высказана Пушкиным в одном из последних абзацев и звучит следующим образом: «Чины не дают ни честности плуту, ни ума глупцу, ни дарования задорному мараке. Фильдинг и Лабрюер не были ни статскими советниками, ни даже коллежскими асессорами. Разночинцы, вышедшие в дворянство, могут быть почтенными писателями, если только они люди с дарованием, образованностию и добросовестностию, а не фигляры и не наглец». Таким образом, «Несколько слов…» можно рассматривать как обличительный текст, направленный против
3. Композиционная структура
В композиционном плане статью можно разделить на четыре части. Первая, в которую входит также и эпиграф, упоминающий персонажей комедии «Чудаки» Пролаза и Высоноса, являет собой описание Пушкиным причин, побудивших его к написанию статьи. Вторая представляет выполненный в ироничном ключе поиск того, кто мог бы являться адресатом высказывания Греча – перечисляя литераторов, Пушкин указывает также на очевидную вторичность «Северной пчелы» и её неспособность конкурировать с иными изданиями («Г-н Воейков? Но сей замечательный литератор известен более изданием Хамелеонистики, остроумного сбора статей, в коих выводятся на чистую воду некоторые литературные плутни. Ловкие издатели «Северной пчелы» уж верно не станут, как говорится, класть ему пальца в рот, хотя бы сей палец был и знаменитый, вышеупомянутый мизинчик. Г-н Сомов? Но, кажется, «Литературная газета», совершив свой единственный подвиг — совершенное уничтожение (литературной) славы г. Булгарина, — почиет на своих лаврах, и г. Греч, вероятно, не станет тревожить сего счастливого усыпления, щекотя газету проказливым мизинчиком»). Третья часть содержит развенчание Пушкиным убеждения Греча в гениальности Булгарина; последний подвергается жёсткой критике, почти открыто именуется плутом и шарлатаном, а употреблённый в отношении него Гречем эпитет «блаженный» - глупостью либо не смешной шуткой. Наконец, завершается статья проспектом романа «Настоящий Выжигин», названия глав которого представляют собой аллюзии к некоторым неприятным моментом булгаринской политико-общественной и литературной биографии.
4.Жанровая специфика
Пасквиль.
5. Языковые особенности публикации
В статье «Несколько слов о мизинце г. Булгарина» Пушкин отходит от традиционных для него составляющих полемики – пародийного стиля написания и ложной защиты оппонента, под которой скрывается сатирическое осмеяние. Тон статьи более резок в сравнении с предыдущей работой «Торжество дружбы» - в частности, в «Нескольких словах…» Пушкин почти открыто называет Булгарина плутом, негодяем и шарлатаном, а Греча, который скрывается под наименованием «китайского журналиста», обвиняет в двуличности («я не похожу на того китайского журналиста, который, потакая своему товарищу и в глаза выхваляя его бредни, говорит на ухо всякому: «Этот пачкун и мерзавец ссорит меня со всеми порядочными людьми, марает меня своим товариществом; но что делать? он человек деловой и расторопный!»). Присущие же полемики Пушкина черты, воплотившиеся в проспекте романа «Настоящий Выжигин», в ироническом тоне знакомящем читателя с биографией Булгарина, приобрели гротексные черты и стали, по сути своей, не тонкой и остроумной пародией, а открытым и злым пасквилем. Причной для столь радикальной перемены тона, очевидно, служит тяжесть оскорбления, нанесённого Пушкину Гречем («Г-н Греч в журнале, с жадностию читаемом во всей просвещенной Европе, дает понимать, будто бы в мизинце его товарища более ума и таланта, чем в голове моей! Отзыв слишком для меня оскорбительный!»)
6. В каком издании было опубликовано
Чаадаев. «Философические письма. Письмо первое»
Первое философическое письмо Чаадаева посвящено российским истории и быту, содержат анализ ранних этапов развития и становления государства, а также его состояния в современный писателю период. Оценке и критике подвергаются также религия и духовные ценности русского народа.
Согласно взглядам Чаадаева, российская цивилизация «своеобразна» - она, раскинувшись от Одера до Берингова пролива, тем не менее, не принадлежит ни Востоку, ни Западу и более того – значительно отстаёт от них в развитии. Так, Чаадаев утверждает, что Россия ещё только начинает приоткрывать истины, уже давно известные другим народам, пусть даже и гораздо более отсталым. Ранние годы истории, прошедшие в дикости и варварстве, по словам писателя, не оставили в умах россиян ровным счётом ничего – а это, в свою очередь, предопределило отсутствие каких бы то ни было устремлений и ориентиров даже спустя многие века. «Ни у кого, – пишет Чаадаев - нет определенной сферы деятельности, нет хороших привычек, ни для чего нет правил, нет даже и домашнего очага, ничего такого, что привязывает, что пробуждает ваши симпатии, вашу любовь; ничего устойчивого, ничего постоянного; все течет, все исчезает, не оставляя следов ни вовне, ни в вас. В домах наших мы как будто определены на постой; в семьях мы имеем вид чужестранцев; в городах мы похожи на кочевников, мы хуже кочевников, пасущих стада в наших степях, ибо те более привязаны к своим пустыням, нежели мы к нашим городам». Окидывая взглядом историю России, Чаадаев обнаруживает в ней «мрачное и тусклое существование», где нет внутреннего развития. Эти мысли приводят его к размышлению о народах, которые представляют собой "нравственные существа". Как и прочие существа, они имеют внутреннее строение: инертные массы ("косные громады") и мыслители (друиды). При этом народы Запада образуют единую Европу, суть которой в идеях долга, справедливости, права и порядка. Чаадаев отрицает идею множественности цивилизаций, ибо неевропейские формы быта он рассматривает как "нелепые отступления", а благоденствие Европы – как следствие обретения ею истины.
Первое философическое письмо Чаадаева строится на противопоставлении российских истории и действительности истории и действительности западных народов – немцев, англичан, скандинавов и иных. На примере их развития, проистекавшего в общем согласии и постоянном искании истины, писатель выявляет критические недостатки России, ввергнувшие её в конечном итоге в «мрачное и тусклое» существование». Единство же и согласие стран Запада Чаадаев видит в постепенном развитии в них христианской религии, которую в некоторых высказываниях противопоставляет православию, вместо освобождения русского народа, напротив, ещё больше его закрепостившему. Примечательно также то, что рассуждения Чаадаева оформлены в виде письма некой особе – время от времени писатель прерывает ход своих мыслей для того, чтобы обратиться к ней напрямую.
Письмо.
Журнал «Телескоп», сентябрь 1836 года.
Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 1611 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Карамзин «Письма русского путешественника». «Париж. 2 апреля 1790». | | | Н. В. Гоголь «О движении журнальной литературы в 1825 и 1825 году |