Читайте также: |
|
ак же, как и в Сеуле, я задался целью подробно изучить
весь Токио. Когда друзья отправлялись куда-нибудь в
Никко полюбоваться пейзажами, я отставал от компании и
обходил районы Токио один за другим. Я увидел, что в этом
современном и внешне ухоженном городе живут очень бедные
люди. И я уже который раз отдавал им все деньги, присланные
мне из дома.
В те времена жители Японии тоже голодали, и многие ко-
рейские студенты испытывали денежные затруднения. Раз в
месяц мне выдавали продуктовые карточки, и я раздавал их
студентам, которые не могли их себе позволить, говоря им:
«Только ешьте досыта — все, что вы хотите». Я не переживал о
том, как заработать денег, ведь я мог пойти поработать где-
нибудь поденным рабочим и получить хороший ужин. И еще мне
нравилось зарабатывать деньги, чтобы платить за учебу студен-
тов, не имевших средств. Помогая людям и стараясь накормить
их, я буквально наполнялся энергией.
Раздав все деньги, которые у меня были, я устраивался раз-
возчиком товаров и разъезжал в велосипедной повозке по всем
районам Токио. Однажды в Гиндзе, районе сияющих огней, я вез
в своей повозке телеграфный столб, и он внезапно вывернулся
наземь прямо на перекрестке. Все вокруг кинулись прочь, спасая
78
|
· Глава 2. Слезы, потоком льющиеся из сердца ·
свою жизнь. Такие поездки помогли мне хорошо изучить геогра-
фию токийских улиц, словно линии на моей ладони.
Я был рабочим среди рабочих и хорошим другом для них.
Как и пропахшие потом работяги, я брался за дело и трудился до
тех пор, пока с меня не начинал литься градом пот. Это были мои
братья, и они могли вонять чем угодно. Мы укрывались лоскут-
ными одеялами — такими мерзкими и грязными, что по ним
косяками разгуливали черные вши. Я без колебаний пожимал
протянутые руки рабочих, покрытые толстой коркой грязи. Их
пот, перемешанный с грязью, был полон обезоруживающей
сердечной теплоты. Именно их горячие сердца так сильно притя-
гивали меня...
Первое время я работал на сталелитейном заводе в Каваса-
ки и на верфи. К верфи приставали баржи, перевозившие уголь, и
мы, сбившись в группы по трое, работали до часу ночи, чтобы
погрузить на баржу 120 тонн угля. Нам, корейцам, хватало и
одной ночи, чтобы выполнить работу, на которую у японцев
уходило три дня.
Люди, на которых мы работали, порой выжимали из рабо-
чих все соки. Чаще всего это были бригадиры, напрямую разда-
вавшие рабочим указания. Они забирали себе 30% жалованья
рабочих, и те ничего не могли с этим поделать, будучи совер-
шенно бесправными. Эти бригадиры нещадно эксплуатировали
слабых и заискивали перед сильными. Один из них так меня
взбесил, что я однажды пришел к нему с парой своих друзей и
потребовал, чтобы тот выплатил рабочим всю зарплату в полном
размере.
«Если ты нанял людей, будь добр заплатить им все, что они
заработали!» — вот что я сказал ему.
Он отказался, и тогда мы пришли к нему на второй и на
третий день. Мы были полны решимости надавить на него и
заставить сдаться. В конце концов, я ударил его, и он рухнул на
пол. Вообще-то я достаточно сдержанный и неагрессивный чело-
· Человек планеты, любящий мир ·
век, но если меня как следует разозлить, весь мой непокорный и
упрямый нрав, оставшийся с юных лет, тут же вылезает наружу.
На сталелитейном заводе в Кавасаки были цистерны для
хранения серной кислоты, и рабочим приходилось чистить их,
залезая внутрь и сливая остатки сырья. Испарения от этой кисло-
ты крайне токсичны, и человек не мог находиться в цистерне
более пятнадцати минут. Но люди шли на риск и трудились даже
в таких ужасных условиях, чтобы заработать себе на пропитание.
Вот какой бесценной была еда.
Сам я постоянно ходил голодным, но все же следил за тем,
чтобы пища не стала для меня самоцелью. Я чувствовал, что мне
нужна конкретная причина для того, чтобы съесть ту или иную
порцию еды. Обычно, садясь за стол, я спрашивал себя о причи-
нах своего голода: «Я действительно усердно потрудился? Для
кого я работал — для себя или на благо общества?» Глядя на рис
в своей тарелке, я говорил ему: «Я съем тебя, чтобы набраться
сил для еще более великих свершений, которые будут еще полез-
нее для общества, чем мои вчерашние дела». И тогда рис одобри-
тельно улыбался в ответ. В такие моменты трапеза становилась
для меня радостным таинством. Но если я чувствовал, что не
могу произнести эти слова, я пропускал еду, каким бы голодным
ни был. Вот и получалось, что я чаще всего ел раз или два в день.
Я ограничивал себя двумя приемами пищи в день отнюдь
не из-за плохого аппетита. На самом деле, принимаясь за еду, я
мог проглотить за один присест просто немереное количество.
Однажды я съел зараз одиннадцать больших мисок пшеничной
лапши, а в другой раз проглотил семь тарелок риса вперемешку с
курицей и жареным яйцом. Но все же, несмотря на такой аппетит,
я продолжал отказываться от обеда и до тридцати с лишним лет
ограничивал себя двумя приемами пищи в день.
Чувство голода чем-то сродни ностальгии. Эта голодная
ностальгия была мне слишком хорошо знакома, однако я чувст-
вовал, что пожертвовать одним приемом пищи в день — это
меньшее, что я могу сделать ради блага мира. Еще я не позволял
· Глава 2. Слезы, потоком льющиеся из сердца ·
себе носить новую одежду и никогда не отапливал комнату, как
бы холодно ни было. Когда холод становился нестерпимым, я
заворачивался в газету и согревался, словно в шелковом одеяле.
Поэтому я очень хорошо знаю, каким бесценным может быть
простой газетный лист.
Порой я уходил в район Синагава, где жили одни бедняки,
и ночевал вместе с ними, укрывшись тряпьем. В теплые солнеч-
ные дни я собирал вшей у них с волос и делился с бедняками
своей трапезой. На улицах Синагавы всегда было много прости-
туток. Я часто беседовал с ними и выслушивал истории их жиз-
ни. Мы становились хорошими друзьями, не выпив и капли
спиртного. Некоторые утверждают, что для того, чтобы открыть
свое сердце и начать откровенно рассказывать о себе, нужно
хорошенько напиться, но это не более чем оправдание. Когда эти
женщины понимали, что я не пьян и искренне желаю им добра,
они делились со мной всем, что лежало у них на сердце, и расска-
зывали о своих бедах и несчастьях.
Где я только не работал во время учебы в Японии! Я был и
вахтером в офисном здании, и писцом, писавшим письма для
неграмотных. Я был и простым рабочим, и бригадиром. Мне
довелось побывать даже в роли гадалки! Когда мне срочно нуж-
ны были деньги, я писал и продавал каллиграфии. Однако я
никогда не запускал учебу и относился ко всем этим вещам как к
части учебного процесса. Я перепробовал множество различных
профессий и познакомился со множеством разных людей, и в
результате научился понимать людей гораздо глубже. Благодаря
накопленному опыту я могу с первого взгляда определить, чем
человек зарабатывает на жизнь и хороший ли у него характер.
Мне не нужно ломать голову над этим: тело само подскажет мне
ответ.
Я уверен, что для того, чтобы стать действительно хоро-
шим человеком, необходимо пережить множество самых разных
трудностей, пока тебе не исполнилось тридцать. Нужно спус-
титься вниз, в самые глубины отчаяния, на самое дно человече-
· Человек планеты, любящий мир ·
ского существования, чтобы понять, каково это. Необходимо
научиться находить новые возможности даже в сущем аду. Мы
можем возродиться и шагнуть навстречу новому будущему, лишь
когда выберемся из глубин отчаяния и обретем новую реши-
мость.
Мы не должны смотреть лишь в одном направлении —
важно видеть одновременно и тех, кто занимает верхние позиции,
и тех, кто находится в самом низу. Научитесь наблюдать за вос-
током, западом, югом и севером. Успех в жизни зависит от того,
насколько хорошо мы умеем видеть глазами души. Для этого нам
необходимо пережить множество испытаний и запомнить свой
опыт. Нам важно сохранять самообладание в любой ситуации,
всегда быть доброжелательными к людям и уверенными в себе, а
также научиться приспосабливаться к любым обстоятельствам.
Человек с достойным характером должен всегда учитывать,
что, достигнув самого высокого положения, он рискует упасть на
самое дно. Большинство людей боятся падать с высоты, поэтому
они стараются всеми силами удержаться на вершине. Однако
если вода перестает течь, она быстро протухает. Так и человек,
занявший высокое положение, должен найти в себе силы, чтобы
спуститься вниз и подождать какое-то время, чтобы потом снова
подняться. Будет возможность — и он поднимется еще выше, чем
раньше. Именно такой человек может стать по-настоящему вели-
ким и достойным восхищения многих людей, действительно
хорошим лидером. Все эти испытания человек должен пройти до
того, как ему исполнится тридцать лет.
Я учу молодых людей тому, что они должны пережить в
своей жизни все, что только можно. Им необходимо прямо или
косвенно пройти через все испытания, существующие в нашем
мире, словно штудируя энциклопедию. Лишь тогда они смогут
по-настоящему найти себя. Сущность человека — это присущий
ему субъективный характер. Если кто-то способен уверенно
заявить: «Я могу объехать всю страну и не найти никого, кто
способен одержать надо мной верх», — значит, такой человек
· Глава 2. Слезы, потоком льющиеся из сердца ·
уже готов взять на себя любую задачу и уверен в ее успешном
выполнении. Тот, кто живет именно так, достигает реального
успеха. Успех ему просто гарантирован. Вот к какому выводу я
пришел, когда жил в Токио как нищий.
В этом городе я ел и спал вместе с рабочими, мучился от
голода вместе с бродягами, познал все мыслимые трудности и
защитил целую диссертацию по философии страданий. Лишь на
этом основании я смог понять Божью волю и Его труды по спа-
сению человечества. Прежде чем вам исполнится тридцать, вы
должны стать настоящим королем страданий, и тогда на вас
снизойдет слава Царства Небесного.
· Человек планеты, любящий мир ·
Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Граната с выдернутой чекой | | | Безмятежное море любви |