Глава 31. – Ты говорил, Элизабет Клэр Марбро?

– Ты говорил, Элизабет Клэр Марбро? – уточнил Дин.

– Если верить учителю, – тщательно выведенные заглавные буквы все еще стояли перед глазами Сэма. – А что?

Дин шумно листал страницы отцовского дневника:

– А то, что папа о ней писал.

– Да ну? Если б мы заметили раньше, было бы куда меньше возни.

– Не сказал бы, – возразил Дин. – Здесь есть упоминание, но до того, как она уехала из Нью‑Йорка.

– И что там написано?

Старший Винчестер вгляделся в строчки:

– Кажется, именно после этой заварушки наша ведьма удрала в Аризону. В окрестностях городка, где она жила, пропало несколько девочек. Одна вернулась и рассказала, что сбежала от старушки Элизабет и что видела у нее остальных пропавших в сильно разобранном состоянии.

– Техасская резня бензопилой местного разлива[90]?

– Только что без бензопилы, – усмехнулся Дин. – Местные отправились к домику Элизабет выяснять отношения, но в живых осталось только двое, причем один из этих двоих свихнулся. Скорее всего, она успела сесть на ближайший поезд, прежде чем прибыло подкрепление.

– Легко понять, почему Дженс не спешил встречать дорогую мамочку с распростертыми объятиями, – проговорил Сэм, переварив услышанное.

– Кроме шуток. Папа писал, что ее подозревали в более чем семидесяти исчезновениях людей в возрасте от трех до восьмидесяти. После ее отъезда исчезновения прекратились.

– А вдруг она в самом деле пыталась исправиться? – предположил Сэм. – Ведь нету никаких сообщений о пропавших людях в здешних местах. То есть, да, она была грубая и противная, и вообще ходячая проблема, и может, даже кокнула достаточно народу, но после отъезда из Нью‑Йорка ничего подобного не было.

– Или к ней особо не приближались, – парировал Дин. – Или здесь люди расселялись по большей территории и исчезновения не так бросались в глаза.

– В любом случае, когда она снова заделалась плохой тетей, то по полной программе.

– Зришь в корень, Сэмми. По очень полной программе. И нам надо как‑то это остановить.

– Папа пишет что‑нибудь?

– Да, здесь есть контрзаклинание, но сдается мне, в комплекте со старым добрым «посолить и сжечь» оно сработает лучше.

– Классика всегда в моде. А где ее могли похоронить?

Хармон Байрд тем временем стоял у дороги и покачивался, будто на сильном ветру.

– Может, Элмер Фадд знает? – взглянул на него Дин.

– Мистер Байрд, – позвал младший Винчестер. – Вы не знаете, где стоял дом Элизабет Марбро? Или где еще ее могли похоронить?

– Дом? – старик встрепенулся, будто Сэм его разбудил. – Дальше по Ущелью Ведьмы, почти что в Каньоне. Думаю, парень хотел отселить ее куда подальше, раз уж в реку сбросить нехорошо.

Дин схватил спортивную сумку с оружием из багажника Импалы и сунул туда складную лопату:

– Погнали.

– Идите без меня, – выдал младший Винчестер фразу, над которой раздумывал по пути и с которой тянул до последнего момента. – А мне надо в торговый центр, если вы вдруг не успеете с контрзаклинанием или оно не сработает. Тогда я постараюсь там хоть как‑то помочь.

– Как знаешь, – бросил Дин.

Его тон чуть изменился, кто‑то бы мог и не расслышать. Но Сэм не был «кто‑то», он был единственным человеком, за исключением отца, конечно, по‑настоящему близким с Дином: не зря они за последний год провели уйму времени вместе. Но старший Винчестер не любил раскрываться перед людьми и не привык, что кто‑то может читать его как открытую книгу. А Сэм мог, и теперь прекрасно понимал, что хоть Дин и прикидывается равнодушным, на самом деле он немного расстроен.

– Лично я предпочту гущу событий, – добавил Дин. – Не терпится прищучить эту ведьму на веки вечные, аминь.

Сэму тоже не терпелось, но он занимался семейным делом не только чтобы кого‑то щучить (хотя этот пунктик числился обязательным приложением), а чтобы защищать и спасать людей.

– Придется мне пропустить веселье, – хмыкнул он. – Если все пойдет по‑плохому, там начнется реальная паника, ведь люди не будут знать, что делать.

Дин мелко кивнул, все еще не встречаясь с братом взглядом:

– Думаю, ты прав.

Сэм сам это знал. А еще он знал, что Дину такая идея в голову бы не пришла: брат был охотником до мозга костей. Нет, ничего такого – миру нужны охотники, но младший Винчестер не собирался к ним присоединяться. Все верно, он тоже шагал по этой дороге, но ему повезло попробовать обычной жизни, и Сэм не собирался забрасывать этот опыт. Не полностью, по крайней мере. Не как отец. А вот у Дина никогда не было шанса стать кем‑то другим, а не тем, кого воспитал из него Джон. В этом и состояла разница между братьями – глубокая, как Большой Каньон: старший знал только одну сторону жизни, и это отделило его от мира, который он так силился защитить; младший, познав прелести обычной жизни и любовь Джессики, влился в охотничьи будни на какое‑то время, и часть души, шепчущая «на время», останется, наверное, с ним навсегда.

Сэм набил карманы патронами с солью и патронами для своего сорок пятого.

– Я с тобой, Дин, – сказал Байрд. – Не хочу упустить такое событие.

– Круто, – отозвался Дин.

Он паковал вооружение одновременно с Сэмом, и они столкнулись плечами над багажником Импалы.

– Поосторожнее с моей машиной, – предупредил Дин. – И заскочи за нами на обратном пути, а то что‑то не хочется тащиться в город пешкодралом.

– Не бойся, на произвол судьбы не брошу.

Дин закончил свои дела и зашагал по направлению к Большому Каньону. Байрд пару раз оглянулся на Сэма, будто интересуясь, не передумает ли тот, и поспешил следом. Сэм прекрасно понимал, что каждый раз, когда они с братом действуют поодиночке, может оказаться последним. Вместе они по крайней мере прикрывали друг другу спины, а битва на одного вполне могла закончиться плачевно для каждого из них. Сэм смотрел, пока Дин и Байрд не скрылись из виду, а потом завел машину и поехал к городу.

Джульетт снова зависла у окна. Джип Говарда Патрика был все еще на ходу, ключи – если, конечно, эта чертова псина‑переросток не сожрала их – валялись на снегу или остались в руке мертвеца. Волк мог вывести авто из строя, как уже проделал два раза, но Джульетт не видела ни выломанных деталей, ни луж бензина. А это значит, что в каких‑то пятидесяти футах стоит средство спасения. В тридцати. В двадцати пяти даже. Она пыталась предупредить Говарда, но он просто подъезжал ближе. Джульетт жалела, что не смогла выразиться яснее. Но как яснее? Написать на листе бумаги и показать через стекло? Он бы не разглядел на таком расстоянии. И позвонить на мобильник никакой возможности. Если раньше Джульетт надеялась, что кто‑нибудь проедет мимо, теперь дело обстояло ровно наоборот: не хотелось, чтобы еще кто‑то погиб – двоих более чем достаточно. Женщина внимательно осмотрела местность, надеясь заметить зверя. Если волк окажется достаточно далеко и будет, скажем, охотиться на случайную корову или птиц, можно будет добежать до джипа. Как далеко, чтобы было достаточно? А с этим сложнее. Волк может двигаться в разы быстрее ее, но сможет он, например, махнуть на сто ярдов за то время, пока она доберется до машины? На двести ярдов? Не забыть, что ключи еще отыскать надо. Если они завалились под машину, потребуется дополнительное время. Джульетт содрогнулась, представив, как ползает под джипом, нашаривая ключи, а волк нападает сзади… Усилием воли она развеяла возникшую в воображении картинку. Такие мысли до добра не доведут. Короче, если зверюга будет держаться на приличном расстоянии, надо будет попытаться. На весьма приличном расстоянии, потому что, если ключа не обнаружится, надо будет успеть убежать в дом. Запираться в джипе бессмысленно: волк разобьет стекло, едва завидев ее внутри. А от телефона Говарда сейчас не больше пользы, чем от ее собственного. И вряд ли он возит с собой ружье, но если все‑таки возит – это станет главным преимуществом джипа, если ключей все же не окажется. Главным и единственным.

Но как ни крути, лучше отсюда убраться.

Джульетт снова потопала по лестнице и начала обходить окна, выискивая зверя. На западе чисто, на юге – тоже. Она было решила, что заметила его на востоке, но это оказался всего лишь кактус‑бобровый хвост[91], подрагивающий на ветру. Джульетт вернулась в комнату мужа, еще раз всмотрелась вдаль, а потом опустила взгляд и увидела… Говарда. Он стоял перед джипом и смотрел на дом. Живой! Джульетт хотела распахнуть окно и окликнуть его, но замерла: а вдруг волк снова забрался на крышу и только того и ждет, что добыча высунет голову? А потом она поняла еще кое‑что: Говард стоял с развороченной грудью, со свисающими кишками… Разве можно быть живым в таком состоянии?

И потом, вон же его труп, все еще лежит за джипом. Как раз позади этого, первого. Два Говарда. Два мертвых Говарда. Джульетт подумала, что сейчас разрыдается, но слезы не шли. Она не плакала, не переживала шок по поводу созерцания Говарда, который одновременно стоит перед домом и лежит холодным трупом. Она оцепенела. А может, наплевать на все да открыть окно? Если волк не сожрет ее, можно будет сигануть ласточкой (Джульетт любила прыгать с вышек) с крыши. Если удар не убьет ее, волк завершит дело. Какой смысл продолжать трепыхаться, когда никто не отзовется? Разве она уже не мертва?

Джульетт потянулась было к раме, но тут заметила Стью – тоже с зияющими свежими ранами. И еще одного Стью позади – алое пятно на подтаявшем снегу. Тем временем Говард, шатаясь, неуверенно тащился к дому, с разинутым ртом и западающей к правому плечу головой. Неуверенно – но все же он шел. И Стью тоже шел. Кажется, к волку прибыло подкрепление.

Дата добавления: 2015-10-16