Государственное управление и административное устройство Великого княжества Финляндского

Финляндия в составе России получила особый статус или, точнее, форму автономии. Следует отметить, что в отечественной и зарубежной литературе существуют различные мнения по данному вопросу. Основным предметом споров являлась проблема правовой, юридической базы финской автономии. Ряд авторов считают, что Великое княжество Финляндское было почти самостоятельным государством, находившимся в династической унии с Россией. Другие ученые и публицисты отрицают политический суверенитет княжества, рассматривая его в одном ряду с другими окраинами Российской империи⁵.

Вряд ли можно оспорить тот факт, что после вхождения в состав России княжество имело, несомненно, особый статус, который начал оформляться в 1808 1809 гг. Александр I в декабре 1808 г. распорядился представлять все финляндские дела на его личное рассмотрение. Еще раньше, в феврале, как известно, было опубликовано воззвание к финскому народу, составленное главнокомандующим русской армией в Финляндии генералом от инфантерии Ф.Ф. Буксгевденом и начальником его дипломатической канцелярии Ю.М. Спренгпортеном. В нем содержалось обещание созвать сейм и одновременно провозгласить присоединение Великого княжества Финляндского к Российской империи "наравне с остальными завоеванными провинциями". Спустя некоторое время царь объявил, что Финляндия "признается областью, российским оружием покоренной, и навсегда присоединяется к Российской империи", что было закреплено особым манифестом от 20 марта 1808 г. Александр I принял титул Великого князя Финляндского.

В "высочайшей" грамоте, подписанной царем 15 марта 1809 г., говорилось: "Произволением Всевышнего вступив в обладание Великим княжеством Финляндским, признали мы за благо сим вновь утвердить и удостоверить религию, коренные законы, права и преимущества, коими каждое состояние сего княжества в особенности и все подданные, оное населяющие, от мала до велика, по конституциям их доселе пользовались, обещая хранить оные в нерушимой и непреложной их силе и действии, в удостоверение чего и сию грамоту собственноручным подписанием нашим утвердить благоволим".

Это обещание было повторено 28 марта 1809 г. при открытии финляндского сейма в г. Борго, где Александр I произнес следующие исторические слова: "Я обещал сохранить вашу конституцию, ваши коренные законы. Ваше собрание удостоверяет здесь исполнение моего обещания".

Основы автономии Великого княжества Финляндского были заложены решениями Боргоского сейма с участием депутатов от всех сословий финляндского общества, когда император (великий князь) обязался "нерушимо хранить и оберегать" финляндские законы. Затем сейм принес присягу Александру I как императору всероссийскому и Великому князю Финляндскому и присягнул на верность служения стране. Такие же манифесты ("удостоверения") издавались и последующими русскими государями при вступлении на престол. В основе финляндских законов лежали такие государственно-правовые документы, как "Форма правления" 1722 г. и "Акт соединения и безопасности" 1789 г., которыми регулировалось положение Великого княжества Финляндского в составе Швеции. Эти документы наделяли монарха (ранее шведского короля, а теперь императора всероссийского) большой властью, которая в то же время была ограничена сословиями. Так, великий князь, обладая единоличным правом созыва сейма, не мог без его согласия утверждать новые и изменять старые законы, вводить налоги и пересматривать привилегии сословий, то есть законодательная власть принадлежала великому князю совместно с сеймом. За великим князем закреплялись широкие полномочия в области экономического (хозяйственного) законодательства: он мог издавать без участия представителей сословий (т.е. без сейма) правительственные постановления, имеющие силу закона, они касались общественного хозяйства и государственного управления, доходов и налогов, поступивших от использования коронной собственности и таможни. При этом в случае, если было уже издано постановление сейма по конкретному вопросу, оно могло быть изменено или отменено не иначе, как с согласия сейма. Великий князь мог выступать с законодательной инициативой перед сеймом, утверждал или отклонял законы и бюджет Финляндии, обладал правом помилования и возведения в графское и рыцарское достоинство. Представление интересов страны во внешней политике и вопросы обороны являлись исключительной его компетенцией.

В своей речи, произнесенной на сейме в Борго после обнародования манифеста, Александр I назвал этот документ "торжественным актом соединения"⁶. Слова императора были истолкованы как акт заключения договора между двумя сторонами. Хотя, строго говоря, он являлся таковым не по своей форме, а скорее по трактовке содержания манифеста. Текст "Акта соединения", отпечатанный и размноженный в тысячах экземпляров, был разослан во все приходы Финляндии для вечного хранения. Каждый гражданин Финляндии должен был знать и действительно, как показало время, знал об этом документе. Следует отметить, что это обстоятельство сыграло большую роль в дальнейшей истории российско-финляндских отношений; влияние его ощущалось на протяжении всех ста восьми лет (1809 — 1917 гг) пребывания Финляндии в составе России. Можно сказать, что это во многом способствовало обретению Финляндией своей государственной независимости в декабре 1917 г.

Финская автономия не имеет аналогов в практике взаимоотношений России с другими, ранее инкорпорированными самостоятельными территориями (Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское ханства, Молдавия и др.).

Боргоский акт рассматривался в Великом княжестве Финляндском как договор между императором России и "законно избранными представителями финского народа" от всех четырех его сословий. Сознание своего особого правового положения глубоко укоренилось в Финляндии и стало одной из главных парадигм в общественно-политической жизни страны.

Александр I дал заверение Боргоскому сейму, что "кроме учреждения милиции и образования регулярных войск на собственные Его Величества средства... никакой другой способ рекрутской или же военной конскрипции не будет иметь места в Финляндии"⁷. В соответствии с этим заверением до 1867 г. Великое княжество Финляндское имело наемные войска, численность которых в иные годы достигала 4500 человек. С 1868 по 1881 г. Финляндия содержала лишь один гвардейский батальон, да и то не полностью на свои средства. С введением всеобщей воинской повинности Финляндия получила не только фактически, но и юридически свою особую национальную армию, которая, однако, не могла быть выведена за пределы княжества и предназначалась лишь для обороны.

Таким образом, Финляндия в составе Российской империи стала обладать областной автономией, причем настолько широкой, что граничила с автономией, основанной на династической унии, хотя юридически такое положение не было оформлено законодательными документами.

В Великом княжестве Финляндском царь обладал правами конституционного монарха. Основными органами власти в стране были сейм, сенат, а также генерал-губернатор и министр статс-секретарь. Правда термин "сейм" применительно к парламенту княжества использовался только в русской литературе, на месте же до 1906 г. употреблялось шведское наименование — "ландлаг", и только позднее стало входить в обиход собственно финское название — "валтиопяйвят" (или "валтиосяядют"). Сейм состоял из четырех сословных камер, заседавших раздельно, в нем были представлены: рыцарство, дворянство, духовенство, бюргерство (горожане) и крестьяне. Право представительства в палате дворянства принадлежало старшему в дворянском роде. Палата духовенства состояла из архиепископов, епископов и депутатов, избранных духовенством, университетом и преподавателями. Что касается палаты крестьян, то выборы депутатов производились электорами, то есть особо избранными лицами. Хотя финляндский сейм должен был созываться каждые пять лет, со временем он стал собираться все реже и реже и в конце правления Александра I уже не созывался.

Вступая на престол, император Николай I (1825—1855) в особом манифесте к финскому народу гарантировал неприкосновенность основных законов Великого княжества Финляндскою. Правда, обходясь вслед за Александром I без сейма, он как бы и не нарушал обещаний, данных на Боргоском сейме. Согласно шведским законам, с чисто правовой точки зрения сохранявшим силу и после присоединения Финляндии к России, созыв сейма всецело зависел только от воли монарха, обладавшего, таким образом, большими полномочиями в законодательной сфере и в области управления.

В июле 1809 г. Финляндия впервые за время своего пребывания в составе России получила право на создание правительства. В качестве такого органа был учрежден Правительственный Совет. С февраля 1816 г. преобразован в Императорский Финляндский Сенат, членами его могли стать только местные уроженцы, назначавшиеся великим князем на три года. Полностью автономный во внутренних делах Сенат состоял из двух независимых друг от друга департаментов: экономического (по русской терминологии — хозяйственного), ведавшего общегражданским управлением; юридического, составлявшего высшую судебную инстанцию и наблюдавшего за отправлением правосудия. При сенате состоял прокурор, обязанный следить за точным соблюдением должностными лицами законов. Правительственные решения, как правило, принимались на заседаниях экономического департамента, реже — на пленуме обоих департаментов.

Представитель верховной императорской власти — генерал-губернатор назначался царем и состоял по должности председателем Финляндского Сената. Однако, не обладая правом непосредственных докладов великому князю, он оказывал влияние на управление страной путем представления особого мнения по постановлениям Сената. Генерал-губернатор не мог приостанавливать утке принятые решения Сената, но именно он председательствовал на общих заседаниях (пленумах) обоих департаментов, когда рассматривались законопроекты, вносимые императором (великим князем) на сейм, а также законопроекты, представленные сеймом на утверждение императора. В вопросах поддержания общественного порядка генерал-губернатор руководил деятельностью губернаторов на местах независимо от Сената.

В административно-территориальном отношении Финляндия в 1811 г. состояла из восьми губерний, и такое устройство сохранилось вплоть до декабря 1917 г.: Або-Бьернеборгской (с центром в I. Або); Вазаской (с центром в г. Ваза); Выборгской (с центром г. Выборг); Куописской; Нюландской; Санкт-Михельской (Сен-Михельская); Тавастгусской; Улеаборгской.

Сенат руководил деятельностью созданных между 1811—1816 гг. центральных правительственных учреждений Великого княжества: Коллегиума Медикума, Главной таможенной дирекции, Главного управления лоцманского и маячного ведомств, Почтовой дирекции, Управления по расчистке порогов и строительству каналов. Юридический департамент выполнял роль Верховного суда Финляндии и состоял из девяти членов и вице-председателя Сената. При экономическом департаменте существовало девять экспедиций, соответствовавших по статусу министерствам, важнейшие из которых финансовая, камерная, юстиции, полиции, гражданская и др. Начальники экспедиций (министры) назначались императором на трехлетний срок и с 1857 г. стали носить звание сенатора. Экономический департамент возглавлялся вице-председателем Сената — он фактически исполнял роль премьер-министра.

В связи с фактической независимостью финляндской администрации в Петербурге стала действовать с 30 октября 1809 г. особая Комиссия по делам Финляндии для представления финляндских дел на имя императора; затем вскоре ее преобразовывают в Комитет по делам Финляндии. В 1824 г. генерал-губернатору Финляндии А.А. Закревскому предоставляется право докладывать императору непосредственно, что поставило его выше Финляндского Сената. В связи с этим встал вопрос об уточнении объема полномочий и функциях Комитета как органа, специально созданного в качестве посредника между местными властями и правительством России. Но поскольку правительство "персонифицировалось в императорскую особу", это привело в конце концов к ликвидации Комитета (17 марта 1826 г.). Однако его чисто технические функции перешли к вновь учрежденному Статс-секретариату по делам Великого княжества Финляндского. 23 декабря 1834 г. Статс-секретариат был преобразован в ведомство министра статс-секретаря Великого княжества Финляндского, т.е. это учреждение достигло ранга имперского министерства. В 1857 — 1891 гг. при нем действовал носивший совещательный характер Комитет по финляндским делам. Статс-секретариат по своей природе — это совершенно уникальное учреждение не только в нашей российской истории, но и вообще в практике международных отношений. Великое княжество Финляндское не имело своего внешнеполитического ведомства, так как ее внешняя политика была единой с Россией; чисто теоретически эта деятельность могла осуществляться лишь через Министерство иностранных дел России. Однако в практике отношений между княжеством и империей роль своеобразной внешнеполитической инстанции играл Статс-секретариат. Министр статс-секретарь мог докладывать о делах Финляндии непосредственно императору, минуя министра иностранных дел страны. В отличие от всех других царских министров его принимал сам император. Он имел доступ к председателю Совета министров России на доклад о делах своего ведомства.Все это, несомненно, ставило министра статс-секретаря в особое привилегированное положение, создавая образ некоего представителя Финляндии при российском дворе. Любопытная деталь: последний из министров статс-секретарей Карл Энкель после провозглашения независимости Финляндии был назначен в 1917г. министром иностранных дел нового государства и ее первым дипломатическим представителем при Совете Народных Комиссаров в Петрограде.

Известно, что во время шведского владычества финская национальная культура игнорировалась, а то и подавлялась. И вот с присоединением к России в стране начало распространяться просвещение, пробуждалось и национальное самосознание финнов. Все настойчивее раздавались требования о получении образования на финском языке, назначении чиновников, понимающих родную речь, об устройстве школ и учебных заведений для подготовки чиновников, судей, издании финских газет и книг. "Таким образом, — по справедливому замечанию А. В. Игельстрома, — национальный вопрос сразу же отлился в форму вопроса о языках, и национальное движение выразилось в борьбе за права языков — финского и шведского"⁷.

Поскольку российские власти сохранили политические, правовые, экономические и другие особенности Финляндии, то, естественно, и в области языка, культуры они придерживались сложившихся ранее местных традиций. Государственным языком Финляндии остался шведский, и именно на нем была первоначально узаконена переписка в пределах Финляндии, а также между государственными учреждениями Великого княжества Финляндского и Российской империей. Правда, в переписке генерал-губернатора и Статс-секретариата по делам Финляндии с императором в период 1809 — 1856 гг. употреблялся и французский язык, на котором принято было изъясняться в ту пору в среде русского дворянства. Предоставляя право высшим финляндским государственным учреждениям сноситься с высшими государственными учреждениями в Петербурге на французском языке, российское правительство уже тем самым на практике выделяло Финляндию среди прочих частей.империи. Начиная с' 1841 г. в княжестве проводились реформы просвещения и образования. Так, в частности, был включен в программу местных школ финский язык, учреждена первая кафедра финского языка в Гельсингфорсском университете и т.п. С 1850 г. разрешается издание на финском языке религиозной, исторической, экономической литературы, памятников финского народного творчества и трудов Финского литературного общества. В 1858 г. стали открываться лицеи с преподаванием на финском языке. Первое распоряжение, признавшее в принципе равноправие шведского и финского языков в суде и администрации, относится к 1863 г. — именно тогда на смотре войск в Тавастгусте император Александр II подписал манифест, объявлявший равноправие финского народа со шведским "во всем, что касается финского населения". Все судебные и административные органы Великого княжества Финляндского были обязаны "впредь беспрепятственно принимать бумаги и документы на финском языке".

Через двадцать с небольшим лет последовал рескрипт об официальном установлении финского языка как государственного языка Финляндии. Все это способствовало развитию национальной культуры и языка: если в начале XIX в. в Финляндии издавалась всего одна газета на шведском языке, то в началеXX в. уже 328 газет, в том числе 232 — на финском, 92 — на шведском, 3 — на немецком и 2 — на русском языке.

За годы пребывания в составе империи экономика Финляндии, развивавшаяся под сенью охранительных пошлин и различных привилегий, стала прогрессировать даже по сравнению с промышленно развитыми частями Российской империи (Центрально-промышленным районом, Петербургом, Донбассом, горнозаводским Уралом). Уровень промышленного производства Финляндии в 1905 г. увеличился в 300 раз по сравнению с 1840 г.⁸ По темпам развития в расчете на душу населения страна стала опережать в полтора раза промышленно развитые регионы Европейской России. Финляндия превратилась в одну из самых передовых и культурных окраин России. Разумеется, в значительной степени это объясняется ее особым, привилегированным положением по сравнению с другими национальными регионами. Некогда угнетенная народность оформилась в самостоятельную нацию, войдя в состав империи, княжество стало обладать всеми атрибутами политической автономии. Такого положения не достигала ни одна завоеванная или присоединенная к империи национальная окраина. Достаточно отметить, что вошедшие в ее состав примерно в то же время Крым и Грузия утратили не только свою государственность, но и областную автономию, будучи реорганизованы в обычные губернии России.

Важной исторической вехой в новейшей истории Финляндии стал 1863 год, когда в Гельсингфорсс после более чем полувекового перерыва собрался финляндский сейм. Он положил начало демократическим реформам, укрепившим автономный статус Великого княжества Финляндского. Открывая финляндский сейм в 1863 г. (в то время, когда в Польше — другой окраине России бушевало пламя восстания), в своей речи император Александр II подчеркнул: "Вам, представителям Великого Княжества, надлежит показать достоинством и умеренностью ваших прений, что в руках народа мудрого, готового работать в согласии с монархом, либеральные учреждения, далеко не быв опасными, становятся гарантией порядка и благоденствия"⁹. На сессиях сейма 1863 г. и 1867 г. окончательно складывается его четырехпалатная структура (дворянская, духовная, бюргерская и крестьянская курии). В каждой из курий начали формироваться свои парламентские политические группировки. Реформа 1869 г.¹⁰ сохранила такой сословный принцип представительства в сейме и его структуру. Поначалу периодичность созыва сейма была один раз в пять лет, но уже с 1882 г. он стал созываться через каждые три года, а в последующем — еще чаще. Правом законодательной инициативы сейм наделялся согласно манифесту Александра II от 13 июня 1886 г. Он представлял императору свои заключения о военной организации Великого княжества, государственных налогах, финансах, учреждениях местного управления. Таким образом, политическая активность, объем прав и значение финляндской законодательной власти стали возрастать. Финляндия "мирно перешла к либеральным преобразованиям"=11, в отличие от губерний Центральной России, где буржуазные реформы 60-х гг. XIX в. вызвали рост революционных настроений и приводили к возникновению крестьянских волнений. Все это дало основание известному славянофилу И.С. Аксакову заметить: "Как спокойно и свободно могут жить и благоденствовать под покровом России даже совершенно чуждые ей народности, если только их развитие совершается не в духе вражды и ненависти к России"¹². В этой связи интересны также слова видного общественного деятеля той поры Г.Д. Щербачева: "Грустно для каждого русского видеть, что завоеванная русской кровью провинция пользуется такими правами и преимуществами, которых не имеет Россия". Как ни парадоксально, но именно стабильность внутриполитического положения в Финляндии рассматривалась царским правительством как доказательство преданности народов окраин престолу. В этой связи патриотически настроенные монархисты все чаще задавались такими вопросами: "Если Финляндия имеет свое представительное собрание, то по каким причинам Россия лишена права на такое политическое устройство? Неужели русские дворяне менее преданны царю, чем финляндские бароны, русский народ не так любит своего царя, как финны — бывшие шведские подданные?"

Функциональные полномочия Сената, игравшего роль местного правительства, были окончательно сформулированы в Уставе Сената 1892 — 1896 гг. Так, общему собранию Сената уже в 1869 г. было разрешено самостоятельно решать ряд дел, связанных с управлением княжеством. Сельская (1865 г.) и городская (1873 г.) реформы установили выборность органов местного самоуправления. В 1864 — 1905 гг. на территории княжества существовал Финляндский военный округ (в 1905 г. присоединен к Петербургскому военному округу). По военной реформе 1878 г. Финляндия получила право на формирование своих национальных вооруженных сил с собственными уставами.

Своеобразие положения заключалось в том, что Финляндия стала развитой страной и любая необдуманная попытка унификации здесь могла привести к конфликту. Понимание такой ситуации нашло отражение в ряде официальных документов того времени. В составленном в 1872 г. Статс-секретариатом страны "Очерке устройства правления Великого княжества Финляндского", одобренном императором Александром II, особо подчеркивалось, что за всю историю пребывания Финляндии в составе России в этом крае "никакого нововведения вне установленного порядка (т.е. неконституционным путем) производимо не было". Вместе с тем четко и недвусмысленно утверждалось, что автономия Финляндии "не имеет ни малейшего характера политической внешней самостоятельности".

Усиливавшееся с середины 80-х гг. XIX в. стремление унифицировать российское и финляндское уголовное право не получило поддержки царских властей. Правда, подчинение в 1890 г. финляндской почты российскому Министерству почты и телеграфа объективно положило начало объединению некоторых имперских ведомств (в области таможни, денежной системы, вооруженных сил, законодательства и административного управления). Александр III вместе с тем в своем именном императорском рескрипте (от 28 февраля 1891 г.) заявил, что он как царь будет строго соблюдать все права и привилегии Финляндии, дарованные предыдущими монархами. По авторитетному свидетельству премьер-министра России С.Ю. Витте, император лично "не любил, а терпел" финляндскую конституцию. Александр III, понимая необходимость преодоления разобщенности между финляндским и российским законодательством, тем не менее "не мог одобрить путь отрицания финляндской конституции". Витте приводит такое его высказывание: "Мне финляндская конституция не по душе. Я не допущу ее дальнейшего расширения, но то, что дано Финляндии моими предками, для меня так же обязательно, как если бы это я сам дал. И незыблемость управления Финляндией на особых основаниях подтверждена моим словом при вступлении на престол"¹³

Тем не менее Манифестом от 3 февраля 1890 г. и изданным на его основании законом от 29 июня 1901 г. из юрисдикции финляндского сейма были изъяты и переданы в верховные инстанции империи вопросы, "имеющие общегосударственное значение". Отныне все такого рода вопросы, касавшиеся Финляндии, должны были после их обсуждения на сейме проходить через Государственный совет империи с участием финляндских представителей. После этого они могли поступать на окончательное утверждение царя. Однако издание такого манифеста рассматривалось как нарушение, поскольку законы для Финляндии, как было установлено, "даруются монархом при содействии собственных учреждений страны", и законопроекты должны обрабатываться земскими чинами (т.е. депутатами сейма) в виде решения, которое монарх может либо утвердить без изменений, либо отклонить. При этом в соответствии с практикой "решение чинов должно быть утверждено монархом без изменений". М. Бородкин, комментируя эти положения из представления финляндского сената по поводу царского манифеста, приходит к выводу, что в Финляндии власть императора была ограниченна: как конституционный монарх он пользовался лишь правом отлагательного вето, но сам решать дела не мог¹⁴.

Таким образом, с конца XIX в. дарованные Финляндии "вольности" стали подвергаться самым явным ограничениям. Автономии Великого княжества Финляндского угрожала серьезная опасность со стороны правящих кругов России. Особенную роль в этом процессе сыграли А.Н. Куропаткин, Н.И. Бобриков, а также П.А. Столыпин и его ближайшие сподвижники.

"Реформы генерал-губернатора Бобрикова, — отмечал А.В. Игельстром, — начались с армии. Финляндцам предложили отказаться от своего войска, выставлять столько солдат, сколько потребует военное министерство, и посылать их на службу в Россию. Сверх того,им было предложено уплачивать 10 миллионов марок ежегодно для уравнения финансовой тяготы военного бюджета... Вслед за военною последовали и другие "реформы": уничтожение свободы союзов и собраний, введение русского языка в делопроизводство сената и центральных учреждений, гонение на прессу, смещение чиновников и судей, назначение на губернские должности русских уроженцев"¹⁵.

Курс на ограничение автономии Великого княжества Финляндского ярко проявился в программе упомянутого выше генерал-губернатора Финляндии Н.И. Бобрикова: он ликвидировал финские вооруженные силы, усилил русификацию администрации и школьного образования; полностью или частично закрыл 72 периодических издания и ряд общественных организаций, высылал за пределы княжества оппозиционных политических деятелей. Положением от 20 марта 1903 г. ему были предоставлены "особые полномочия", в том числе право закрывать торговые и промышленные заведения, частные общества, высылать неугодных лиц за границу в административном порядке. Действия Бобрикова вызвали широкий протест финляндской общественности. Ответом на такую политику стала кампания массового неповиновения указам и распоряжениям центральной власти. 3 июня 1904 г. Бобриков был убит Е. Шауманом — сыном бывшего финляндского сенатора¹⁶.

Первая русская революция отозвалась в Великом княжестве стачкой в октябре 1905. В ходе ее финские рабочие обнародовали 19 октября (1 ноября) "Красный манифест", содержавший требования об отставке членов Сената, отмене манифеста 1899 г. и последовавших за ним указов о проведении реформы сейма. В ответ на это 22 октября 1905 г. Николай II подписал "высочайший" манифест, которым отменялись все постановления генерал-губернатора Бобрикова, принятые ранее без согласия финляндского сейма. Соответствующей грамотой созывался чрезвычайный сейм для составления проекта нового устава на основе прямого, всеобщего, равного и тайного голосования¹⁷. Этим манифестом царь торжественно признал "подлежащими осуществлению" петиции земских управ Финляндии от 31 декабря 1904 г. Последнее заседание финского сословного сейма состоялось 18 сентября 1906 г.; несколько раньше, 20 июля, сейм принял решение о его преобразовании в однопалатный парламент ("эдускунту"). Новый сейм был созван 23 мая 1907 г., и эта дата считается днем рождения современного парламента Финляндии. Таким образом, с 1907 г. княжество фактически стало республиканской страной с однопалатным парламентом, с европейской системой политических партий.

Между тем с июня 1908 г. все финляндские дела начали представлять на рассмотрение императора после их обсуждения в Совете министров, что противоречило решениям Боргоского сейма. Сопротивление сейма такому давлению со стороны российских властей оборачивалось регулярным его роспуском. В 1907—1911 гг. финляндский сейм распускался четыре раза, а с 1909 г. в Сенат и другие структуры высшего управления вместо ушедших в отставку сенаторов стали назначаться русские чиновники.

Спустя пять лет после Манифеста через Государственную Думу и Государственный совет проводится закон "О порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения". Тем самым наносится новый чрезвычайно чувствительный удар по финляндской политической автономии. Законом предусматривалась программа унификации законодательства, государственной и экономической жизни Финляндии с общероссийскими нормами. Государственная Дума и Государственный совет надеялись правом издавать законы и для Финляндии, что нарушало принцип разграничения законодательств России и Финляндии. Комментируя этот документ, Л. Мехелин писал, что это "является неправомерно изданным законом, так как законодательные установления империи не имеют права издавать закона, изменяющего основные законы Финляндии"¹⁸. Против данного закона высказался и М. Ковалевский: "он не считается с требованием финляндской конституции, по которой ни один закон, в том числе и основной, и никакой налог не может считаться легально установленным без согласия сейма — согласия, которое в данном случае не имеют в виду испросить"¹⁹.

Многие русские ученые смотрели на Финляндию как на самостоятельное государство. Так, по мнению А. Романовича-Словатинского, Финляндия "не инкорпорирована, но находится в унии с империей, в унии реальной, но не личной, так они связаны неразрывно; личная же уния бывает временной"²⁰. Такой же точки зрения придерживался Б.Чичерин: "Не может быть ни малейшего сомнения, что Финляндия присоединена к России не как завоеванная область, а как отдельное государство, неразрывно связанное с Россией, но имеющее свою особенную конституцию. Эта связь есть то, что в государственном праве называется реальным соединением... Задача состояла в том, чтобы поставить покоренную страну в такое положение, чтобы ей выгодно было оставаться в соединении с Россией, а не стремиться к отторжению... Единственное желание Финляндии состоит в том, чтобы ее не трогали и позволили ей мирно развиваться под охраною учреждений, дарованных ей русскими царями"²¹.

Однако другие ученые и политики рассматривали Финляндию как одну из российских провинций, хотя и наделенную более широкой автономией. Отрицая за ней какие бы то ни было существенные права на самостоятельность, кроме тех, которые дарованы императором России, они считали, что последние могут быть отняты, сокращены или же, наоборот, расширены. Исходя из того что Финляндия — это инкорпорированная провинция России, они убежденно доказывали: "Нельзя указать ни одного акта русского правительства, которым бы присоединенная провинция превращалась в государство"²². Автор приведенной выше цитаты Н. Коркунов подчеркивал, что Финляндии была предоставлена широкая местная автономия, но Россия "не должна допускать полного ее отчуждения от себя, доходящего до обособления ее в отдельное государство с особым подданством и с особой территорией". В таком же ключе высказывался и А. Алексеев: "Финляндия никогда самостоятельным государством не была и потому в договорные отношения с Россией вступать не могла. Финляндия не присоединялась, а была присоединена к России. Связь между Россией и Финляндией основывается на договоре не между Финляндией и Россией, а между Швецией и Россией. Финляндия не самостоятельное государство, связанное с Россией реальной унией, а инкорпорированная Россией провинция"=23. Действительно, царское правительство не делало в свое время никакого секрета из того факта, что Финляндия необходима России для "сохранения безопасности", о чем сказано и в манифесте Александра I, то есть из военно-стратегических соображений. Известно, что присоединение Финляндии к России было легитимировано в глазах царизма согласием, данным в Эрфурте Наполеоном I²⁴. После присоединения Финляндии к России в 1809 г. Александр I старался заручиться (в 1812 г.) гарантиями со стороны Швеции на право России на Финляндию. "Приобретение, которое округлило нашу северо-западную границу, должно считать по справедливости драгоценнейшим из всех приобретений Александровых; завоевание Финляндии есть несокрушимый щит безопасности России со стороны Швеции"²⁵ — так сформулировал еще в 1848 г. официальную точку зрения на эту проблему видный русский ученый К. Арсеньев.

Между тем известно, что ещеМ.М. Сперанский выдвинул принцип: "Финляндия есть государство, а не губерния". Видимо, поэтому на Финляндию с самого начала и не распространялись действия правительственных учреждений России. Непрерывное увеличение особых прав этой окраины усиливало ее обособленность от остальной империи. Соглашаясь предоставлять Финляндии время от времени права на национально-культурную и политико-административную автономию, царское правительство полагало, что будет гарантировать единство и согласие Финляндии и России.

Дискуссию о реальном статусе Великого княжества Финляндского разрешила сама история. В преддверии и в годы первой мировой войны на территории Финляндии было объявлено военное положение. Местное гражданское управление было подчинено военному командованию, резко ограничившему свободу собраний, печати, объединений, что обострило русско-финляндские отношения. Автономия Финляндии была восстановлена после Февральской революции 1917 г. Однако, когда финляндский сейм принял 5 июля "Закон о власти", Временное правительство распустило сейм. Тем не менее 2 ноября сейм провозгласил себя носителем верховной власти в стране, а 23 ноября объявил Финляндию суверенным государством в границах 1812 г. Независимость Финляндии была признана Совнаркомом Советской России и утверждена 22 декабря 1917 г. Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом.

Дата добавления: 2015-10-16