Архитектура в IV–V вв.

античные принципы планировки применялись ограниченно, гл. обр. в военном (при разбивке лагерей) и дворцовом строительстве. Расположение и строительство христ. храма определялось не только практическими соображениями, но и в большей мере идеологическими. Напр., построенный имп. Константином храм Сан-Джованни ин Латерано (ок. 313–318) в Риме, первая папская церковь, располагался в имп. владении (как и все церкви Рима нач. IV в.), в отдаленном от центра районе аристократических особняков и вилл, у городской стены, что свидетельствовало о сильной оппозиции рим. общества императору-христианину. Ситуация изменилась с обретением церковью гос. защиты, и собор стал занимать господствующее положение в городе наряду с имп. дворцом, адм. сооружениями, цирком и др., как показывают планы К-поля, Антиохии, Милана. Возведение мартириев, церквей и мон-рей над святынями и памятными местами истории НЗ и апостольской миссии получило широкое распространение.

Основание К-поля в результате перестройки древнего Византия, начатой в 324 г., можно оценивать как планировку нового города с новым центром (остатки старого с ц. Св. Ирины (Мира) сохр. севернее), включающим имп. дворец, ипподром (его ложа являлась частью дворца), адм. здания, термы и собор Св. Софии (Премудрости Божией). К-поль сохранял черты античного города, столицы мира со всеми признаками, присущими Риму: широкие улицы с колоннадами (Меса), форумы (площади) с колоннами из камней благородных пород, увенчанными имп. статуями (2 порфировые колонны на площади Филадельфион со статуями сыновей имп. Константина), ц. св. Апостолов с надгробием императора с имп. мавзолеем «внутри стен», подобно Августовому (Краутхаймер. 2000. С. 65).

Характер застройки и типология дворцовых зданий определяются на примере остатков дворца Антиоха (нач. V в.), располагавшегося к западу от ипподрома. Ротондальные многолепестковые структуры его залов следуют традиции позднерим. дворцов и вилл.

В нач. V в. территория К-поля была расширена строительством новых фортификационных сооружений при имп. Феодосии II (408–450), до наст. времени старая часть Стамбула сохраняет основные черты планировки эпохи имп. Константина. Население К-поля неуклонно росло, даже когда уменьшалось население др. античных городов, внутренний город был столь переполнен, что потребовался указ (450), запрещавший дома более 10 этажей (Краутхаймер. 2000. С. 60).

Мн. античные города продолжали развиваться в ранневизант. эпоху (Бостра (совр. Бусра-эш-Шам) в Сирии, Гераса (совр. Джараш) в Иордании); редко возникали новые или кардинально реконструировались существовавшие ранее, напр. в VI в. Юстиниана Первая (Царичин-Град) на Балканах (близ Лебане, Сербия), Сергиополь (Эр-Русафа) в сир. Месопотамии, Двин в Армении (IV–VII вв.). В большинстве из них церкви и дворцы духовных иерархов занимали градообразующее положение, в нек-рых случаях, как, напр., в Эфесе (запад М. Азии), новый христ. центр с храмами располагался рядом с античным городом.

Образцами высокого градостроительного искусства являлись такие крупные монастырские и паломнические центры, как Калъат-Симъан в Сев. Сирии, включавший многоэтажные каменные дома, Абу-Мина в Египте, на территории к-рого помимо зданий были площади и улицы с колоннадами. Ансамбли церковных сооружений могли группироваться по оси запад—восток, вероятно воспроизводя планировку комплекса храма Гроба Господня, или примыкать друг к другу боковыми сторонами (оба варианта представлены в Герасе, IV–VI вв.), а также иными способами. Как и в древнюю эпоху, в ранний период архитектуры В. и. строились загородные виллы, о связи их архитектуры с природным ландшафтом известно из описания свт. Григория Нисского (посл. четв. IV в.) виллы Ванот на берегу р. Галис (совр. Кызылырмак, Турция), использовавшего термины античной эстетики. Остатки подобных комплексов сохранились также на севере Сирии и в Греции (мозаичный пол зала-триклиния с экседрой: Визант. археол. музей в Фессалонике).

Раннехрист. культура оказалась пронизанной античной традицией. Свидетельством взаимопроникновения культур в первые века по Р. Х. являлось использование греко-рим. ордеров и их деталей в зданиях, принадлежащих иудеям, напр. в иерусалимском храме царя Ирода (воссоздающем храм Соломона), где коринфские колонны тянулись рядами, формируя 3 галереи (по описанию Иосифа Флавия — см.: Хайт. С. 56). Возможно, с этим была связана ориентация первых христ. церквей с востока на запад (Там же).

Заимствование рим. архитектурных форм (в т. ч. буквальное) сопровождалось существенным изменением их сути и структуры в целом: был потерян тектонический смысл ордера, напр. колонны разных ордеров и размеров употреблялись в одном ряду (Комеч. 1978. С. 215). Безразличие к строгой системе ордера было связано с изменением психологии строителей, со стремлением достичь принципиально новых ощущений в сакральном пространстве, обусловленных не активным движением, но созерцанием. Новые требования к художественным качествам пространства, где совершались христ. богослужения, исключали полную адаптацию или точное повторение античных образцов и вызывали необходимость создания иных типов монументальных сооружений (ср.: Комеч. 1984. С. 576–577).

Еще в III в. Рим являлся главным генератором пространственных, в т. ч. центричных, архитектурных идей, сводчатых и купольных решений. Однако базилики, построенные в этом городе имп. Константином, определили основное развитие италийского зодчества на тысячелетия. В К-поле и др. центрах на востоке империи, где наряду с базиликальными структурами широко были распространены центрические, получили свое продолжение «прогрессивные традиции Италии» (Ward Perkins. 1954. P. 88).

В IV в. еще было возможно непосредственное использование языческого сооружения как христ. церкви, положение изменилось в нач. V в. В Газе, из неск. тысяч населения к-рой лишь 280 чел. являлись христианами, при поддержке светских властей еп. Порфирий разрушил храм Зевса Марнаса и возвел новый собор (402–407). В это же время был освящен христ. храм (?) в Мусмии (Месмии) в Сирии (II в.) (Hill. 1975), в Фессалонике мавзолей имп. Галерия (до 311) перестроен в кон. IV в. в ц. св. Георгия (посвящение позднее), т. н. Красная ц. в честь ап. Иоанна была перестроена из храма Сераписа (?) в Пергаме (117–138), освящен как мартирий св. Евфимии (VI в.) 6-экседровый зал дворца Антиоха в К-поле (1-я треть V в.) после переноса из Халкидона ее мощей имп. Ираклием в 615 или 626 г. (Mathews. 1971; Беляев. 1998. С. 257–259).

Начиная с 1-й пол. IV в. простое литургическое устройство и эстетика молельных залов (как, напр., в Доме собраний в Дура-Европос) перестали отвечать потребностям многократно увеличившихся общин и обратившихся в новую веру представителей знати. Основание ряда церквей и мартириев имп. Константином Великим предопределило широкое использование форм и конструкций из арсенала монументального строительства античности, а также имп. масштаб церковной архитектуры В. и. 1-й пол. IV в.

Базилика была одним из ведущих типов церковного здания архитектуры В. и. в IV–VI вв. и получила широкое распространение в пределах всей империи; были базиликами и первые храмы, напр. Латеранский собор в Риме (Сан-Джованни ин Латерано), их грандиозное пространство и богатейшее убранство свидетельствовали о величии Церкви, щедрости и благочестии христ. императоров. Конструкция базилик имела символическое значение, разделение интерьера отражало организацию общины: широкий главный неф завершался на вост. стороне алтарем, с амвоном перед ним, в нем и прилегающих к нему нефах размещались во время богослужения верные, в крайних — катехумены (оглашенные). На золотом фоне апсиды выделялся серебряный fastigium (преграда или киворий по хорде апсиды, поверх к-рого помещались посеребренные статуи Христа, ангелов и апостолов, см.: Краутхаймер. 2000. С. 20). Прообразами жертвенника и диаконника позднейших храмов являлись помещения по сторонам апсиды, замыкавшие крайние нефы. Планировка рим. церквей могла быть усложнена: базилика с амбулаторием за алтарем, напр. Сан-Лоренцо на Тибуртинской дороге (ок. 330), 5-нефная базилика с трансептом перед алтарной апсидой — собор св. Петра в Ватикане (319–322 (?)). Т. о., выработался стандартный вариант церковного здания, включавшего атрий, один или 2 нартекса, чаще всего 3-нефный наос с апсидой на вост. (в отличие от храмов эпохи имп. Константина) конце ср. нефа. Сам термин «базилика» в эпоху имп. Константина и до VI в. широко применялся по отношению к центричным зданиям, напр. ротонде Воскресения (Анастасис) в храме Гроба Господня, ц. Сан-Витале в Равенне (Ward Perkins. 1954).

Рассматривая назначение отдельных частей христ. базилики в разных областях империи, а также учитывая ее использование в качестве соборной, приходской или монастырской церкви, можно прийти к выводу, что происхождение этого типа сооружения не связано с конкретной функциональной необходимостью (Mango. 1976. P. 70–75), а истоки ее прямоугольной формы или плана можно видеть и в «Апостольских постановлениях» (ок. 380).

в крупных комплексах, основанных имп. Константином, базилика, как правило, сочеталась с центричной постройкой, круглой или октагональной, образуя с ней единое здание, напр. октагон над «пещерой Рождества» в составе комплекса ц. Рождества Христова в Вифлееме (333), или архитектурный ансамбль, напр. храм Гроба Господня в Иерусалиме, включавший круглую в плане ротонду Воскресения над гробницей и 5-нефную базиликальную церковь, с галереями над всеми боковыми нефами (Мартириум, 325–326, освящен в 336), внутренний двор между ними с местом Распятия, атриум и колонные пропилеи перед входом в Мартириум с вост. стороны.

Октагональные структуры визант. архитектуры восходили к архитектуре позднерим. мавзолеев и геройонов, для к-рых была адаптирована форма круглых храмов с куполом, напр. Пантеона в Риме (ок. 115–125). такие мавзолеи на протяжении IV в. пристраивались к базиликам, напр. ротонда ц. св. Апостолов в К-поле для саркофага имп. Константина Великого (до 361). Но именно в Св. земле возвели первые центричные мартирии над местами, связанными с почитанием Христа. Во времена имп. Константина тип имп. геройона предназначался только для Христа (Krautheimer. 1986. P. 64). Композиция для мартирия, подобная композиции ротонды Воскресения, была распространена в ср. века как на Востоке, так и на Западе. Не меньшее значение для появления октагональных и др. центричных христ. храмов могли иметь дворцовые залы, подобные залу приемов рим. проконсула Азии в Эфесе (октагон с круглыми нишами на диагоналях) (Foss. 1979. P. 51. Fig. 13).

Типологический ряд крестообразных храмов восходит к несохранившейся ц. св. Апостолов в К-поле (законченной в 337), план к-рой реконструируется то как крестообразное сочетание одно- или многонефных зданий-рукавов по сторонам двора (Strzygowski. 1903. S. 74–75) с гробницей императора в центре, то как установленная в центре двора ротондальная церковь-мавзолей, ставшая после перенесения туда мощей апостолов Тимофея, Луки и Андрея (в 336 или не позднее 356–357) мартирием. Независимо от реальной формы ц. св. Апостолов в К-поле ее расположение посреди двора позволяет искать истоки этого типа среди комплексов имп. мавзолеев (Максенция в Риме и др.) и центричных позднеантичных и раннехрист. храмов (храм Солнца в Риме; Великая ц. в Антиохии, 327–341). В лит-ре отмечено подобие форм 1-й ц. св. Апостолов, ее посвящения и функций ряду крестообразных построек с квадратом на перекрестии (ц. св. Апостолов (Сан-Надзаро Маджоре) в Милане, освящена в 386, мартирий сщмч. Вавилы в Каусье (Антиохия), освящен в 387; ц. св. Пророков, апостолов и мучеников в Герасе, 464–465) или октагоном на перекрестии (мартирий в Нисе, ок. 380; Калъат-Симъан, 80–90-е гг. V в.).

Апостолейон был единственным храмом в К-поле, завершенным еще при имп. Константине, строительство др. церквей занимало годы, в т. ч. и собора Св. Софии (основана в 326, освящена в 360) в К-поле; восстановленная в нач. V в., до 532 г. имела структуру Мартириума на Голгофе (325/6–335), но меньшего масштаба: 5-нефная базилика с атрием, галереями на колоннах над боковыми нефами, общая длина (ок. 120 м) перекрыла бы площадь юстиниановской ц. Св. Софии.

Др. важнейшим из ранних храмов архитектуры В. и. была антиохийская Великая ц. (ц. Гармонии, Золотой октагон), располагавшаяся на острове, в центре города, в непосредственной близости от имп. дворца. Описание Евсевием (Жизнь Константина. III. 50) этой исчезнувшей, «единственной относительно величины и красоты громадной церкви» (Высоцкий и др. 2000. С. 211–212), кафедрального собора Антиохийского патриархата, позволяет представить 8-стороннюю центричную постройку, окруженную амбулаторием, галереями и нишами. Сторонники октагональной реконструкции храма (Krautheimer. 1986. P. 75–78) считают его образцом при строительстве дворцовых церквей с аналогичной структурой, начиная с ц. св. Сергия и Вакха в К-поле до капеллы в Ахене (ок. 800). Если же согласиться с реконструкцией в виде двойного тетраконха, то такая композиция могла стать основой ряда структурно подобных или близких соборных храмов и дворцовых церквей (начиная с ц. Сан-Лоренцо Маджоре в Милане, 376–377) (Kleinbauer. 1973. P. 108–112). Независимо от конкретной формы ее считают первым образцом христ. храмов с «двойной оболочкой» (Краутхаймер. 2000. С. 93), широко известных в архитектуре юстиниановской эпохи и повлиявших на внутреннее пространство визант. церквей с развитыми хорами.

Среди церквей IV–V вв. было немало центричных или октагональных построек, служивших гл. обр. мартириями, особенно на Св. земле, напр. ц. Богородицы (сер. V в.), т. н. Кафизма на пути из Иерусалима в Вифлеем; аналогичная по плану ц. Богородицы на горе Гаризим (после 484); различного рода крестообразные сооружения: от самых простых, подобных мартирию свт. Вавилы в Каусье (Антиохия), до таких сложных, как ц. Иоанна в Эфесе (ок. 450) с 5-нефным восточным и 3-нефными остальными рукавами. Идеи октагона и креста при планировании построек часто сочетались, напр. мартирий в Ниссе, октагон в Севастополисе (Сухуми, IV–V вв. (?)); рукава креста могли быть даже в форме 3-нефной базилики (мартирий в Калъат-Симъане, 80–90-е гг. V в.). Их центральные пространства — октагональные, круглые или квадратные — перекрывали деревянным шатром, реже каменным сомкнутым сводом или куполом (нек-рые, возможно, оставались открытыми), что придавало композиции сооружения новую, вертикальную ось развития. Подобный тип был характерен для мартириев, но такую композицию могла иметь и соборная церковь и церковь при имп. резиденции, что связывает их происхождение и с архитектурой дворцовых залов.

Особую группу составляют тетраконхи с обходом или тетраконхи с двойной структурой, наиболее ранняя сохранившаяся постройка такого рода — ц. Сан-Лоренцо Маджоре в Милане, отождествляемая с известной по источникам базиликой Порциана (50–70-е гг. IV в.). Она была собором влиятельной арианской общины, стояла рядом с предполагаемым имп. дворцом. Амбулаторий и галереи открывались в пространство внутреннего тетраконха 2-ярусными аркадами на изящных мраморных колоннах. Крещатые столпы в углах центрального квадрата поддерживали кубовидный объем, перекрытый сводом, за столпами располагались башенки. Сочетание 4 угловых башен с центральной придавало экстерьеру храма 5-главый силуэт. С юга и востока к церкви примыкали 2 мавзолея, перед зап. экседрой собора располагался атрий, обрамленный портиками, а вход в комплекс украшала колоннада пропилеев, центральное звено антаблемента к-рой имело арочное очертание. Вскоре постройки, подобные миланскому храму или антиохийской Великой ц., распространились на Балканском п-ове, первый из них — тетраконх во дворе б-ки Адриана в Афинах (10-е гг. V в.) и в Сиро-месопотамском р-не (первые в Селевкии-Пиерии и Апамее, оба кон. V в.). Не позднее рубежа IV–V вв. 4-столпная композиция внутри квадрифолия составила композицию собора Эчмиадзин в Вагаршапате; подобно миланскому храму, его венчали 5 башенок. Большинство сложных тетраконховых структур сочетали функции собора и мартирия, а нек-рые (Милан, Вагаршапат) примыкали к царским дворцам.

Одним из важнейших центров ранней архитектуры В. и. был Рим, имевший тесные контакты с нек-рыми областями вост. половины империи. здесь был особо популярен тип базилики как самой простой формы, напр. церкви Сан-Клементе (кон. IV в.), Сан-Витале (401–417), Санто-Стефано на Виа Латина (440–461), так и с колоннадами, элегантными пропорциями и полихромным решением, обилием света: ц. Санта-Сабина (422–432) на вершине Авентинского холма крупными размерами напоминавшая предшествующий век, базилики Сан-Паоло фуори ле Мура (до 400, ремонт 40-х гг. V в.), Санта-Мария Маджоре (завершена при Сиксте III, 432–440). единственное крупное церковное сооружение центричного плана с использованием классических деталей — ц. Санто-Стефано Ротондо (освящена в 460).

В К-поле церквей, построенных до имп. Юстиниана, сохранилось крайне мало. Между 404 и 415 гг. восстанавливали собор Св. Софии, композиция пропилеев к-рого напоминала Сан-Лоренцо в Милане, резьба сохранившихся фрагментов изысканна и содержит античные мотивы, тяготеющие к геометрическим формам. Новый стиль архитектурного оформления, вероятно, проник в столицу с малоазийского побережья, из Пергама, Эфеса, Милета. Из числа построенных в период 415–527 гг. известна лишь одна крупная церковь — базилика св. Иоанна Студита (церковь и мон-рь были основаны сенатором Студием в 50-х гг. IV в.) с атрием, окруженным портиками, и короткой колоннадой нартекса. Мраморные поверхности облицовки, мозаика в апсиде, широкий «шаг» колонн, очертания арочных окон и др. создавали эффект дематериализации пространства, свойственный лишь нек-рым одновременно построенным базиликам (напр., св. Леонида в Лехее (Коринф, 50–60-е гг. V в.) и унаследованный храмами эпохи имп. Юстиниана. По этому памятнику можно судить о литургическом устройстве столичного храма (и строительной технике) V в., где, в частности, выделены устроенный амфитеатром в апсиде синтрон со сводчатым проходом внутри; короткая вима, вероятно продолженная до амвона узким проходом-солеей; крестообразная крипта под апсидой; двери в обоих концах боковых нефов. В К-поле обнаружены остатки базилики того же времени, ц. Богоматери в Халкопратии близ Св. Софии (450–460), церкви св. Евфимии в Халкидоне (совр. Кадыкёй, до 450) и Богоматери во Влахерне (518–527) известны только по источникам. при базиликах мартирии, как правило, имели круглую планировку, уникальный мартирий в виде ротонды с апсидой и кольцевым обходом (амбулаторием) существовал при ц. святых Карпа и Папилы (нач. V в.) (Krautheimer. 1986. P. 105).

Кроме к-польской и ближайших к ней школ Эгейского мира и зап. побережья М. Азии своей индивидуальностью выделяются школы: на западе — материковой Греции, севера балкан и италии; на востоке и юге — зап., юж. побережья и центральных районов М. Азии, Палестины, Сирии, Месопотамии, Египта, Крыма, Вост. Причерноморья. В этом ряду следует рассматривать и раннесредневек. зодчество сопредельных с империей стран Закавказья, развивавшееся в IV–VI вв. в русле с малоазийской традицией, но не вводимое в диапазон визант. архитектуры. С архитектурой Сирии и Закавказья была тесно связана христ. архитектура Ср. Азии и Ирана, включавшего и вост. земли Сев. Месопотамии (ввиду особой специфики и отсутствия тесных связей с регионами архитектура этих областей в наст. статье не рассматривается).

На берегах Эгейского м. бытовали неск. типов церковных зданий, преимущественно базилик: с галереями над боковыми нефами, с 3-частным трансептом, с алтарем в виде трифолия, разные вариации крестово-трансептной базилики. Каждый тип получил распространение в отдельных областях этого региона. Мартирии и дворцовые церкви имели самые разнообразные формы плана: октагон, крест, тетраконх и др. Богатством пространственных композиций, наличием хор, шириной и хорошим освещением центрального нефа отличались большие базилики традиционно ориетированной на К-поль Фессалоники — ц. Богородицы Ахиропиитос (450–470) и вмч. Димитрия (кон. V в.), там же частично сохранилась одна из древнейших крестово-купольных церквей — монастырская ц. Осиос Давид (кон. V — нач. VI в.), с крестообразным пространством, вписанным в квадрат внешних стен.

В центральных районах материковой Греции развитые 3-нефные базилики с атрием и нартексами стали распространены с сер. V в. Нартекс открывался в центральный неф тройной аркадой (трибелоном) на колоннах, к торцам нартекса примыкали симметричные помещения, одно из к-рых служило диаконником. В отличие от к-польской школы апсида и снаружи была полукруглой, колонны были связаны арками, опирающимися на импостные блоки (Krautheimer. P. 121). Главный неф с амвоном отделялся парапетами в интерколумниях аркад от боковых, предназначавшихся для прихожан. В местной архитектуре нашли отражение вост. и зап. традиции, напр. в 5-нефной базилике Эпидавра (ок. 400) по подобию базилики Гроба Господня в средних рядах опор стоят колонны, в боковых — столпы, трансепт напоминает аналогичное пространство миланской ц. св. Феклы (350), к эгейским образцам восходят пропилеи, атрий и нартекс, а также мозаики храма. Базилику «А» Неа-Анхиалоса (ок. 470) предварял 3-нефный нартекс с круглым обходом на зап. стороне, по сторонам нартекса — длинные залы с апсидами на западе, северная из них служила баптистерием. Грандиозность градостроительного замысла отличала вытянутый по продольной оси (длина 186 м) комплекс базилики св. Леонида в Лехее, портовом пригороде Коринфа (50–60-е гг. V в. (?) и 518–527), 23 пары колонн отделяли широкий центральный неф, с трансептом на востоке, его средняя ячейка, формирующая виму, была перекрыта шатром или деревянным куполом. Совершенство исполнения характерно для мраморной резьбы и инкрустированных полов. Среди редких центричных структур наиболее ранней является церковь в б-ке Адриана в Афинах (ок. 400), восходящая к семейству тетраконхов с амбулаторием. К ее композиции, вероятно, восходят храмы подобного типа на севере Балканского п-ова: в Охриде (Македония), Адрианополе и Перуштице близ Пловдива (нач. VI в. (?)) (см. ст. Болгария). В т. н. Красной ц. в Перуштице вместо амбулатория имеются лишь обходы вдоль юж. и сев. экседр, колонны заменены толстыми столпами. Распространены были и церкви типа свободного креста. Наиболее часто строились здесь 3-нефные базилики, к-рые продолжали возводить и после отказа от подобных структур в К-поле и др. областях с сер. VI в. В церквах Фракии и Дакии нефы разделяли рядами колонн и столпов, несущих стропильное перекрытие (Патриаршая базилика в Велико-Тырнове, V–VI вв.; базилика у крепостной стены Монтаны, IV в.), или близко поставленных столпов, поддерживавших своды (Маркианополь (Девня), IV–VI вв.; базилика в квартале Галата Одесса (Варны), IV–V вв.; Старая митрополия в Месемврии (Несебыре), V–VI вв.). В этих областях (совр. Болгария), вероятно, чуть позже получил распространение тип сводчатой базилики на крещатых в плане, близко поставленных столпах (ц. Св. Софии в Сердике (ныне София), VI в.; базилика в Голямо-Белове, V–VI вв.), большая часть перекрытий представляла секции из крестовых сводов. В центральном нефе Эленской базилики у Пирдопа (V–VI вв.) выделены 2 квадратные ячейки, по крайней мере восточная из них была перекрыта куполом или пандативным сводом, так же было перекрыто средокрестие ц. Св. Софии в Сердике — базилики с трансептом. Часто, как в греч. церквах, на концах нартекса устраивались помещения, напр. в зальной ц. в Джанаваре (V–VI вв.) близ Варны или по сторонам алтаря, тогда композиция храмов напоминала базилику № 32 в Бинбир-килисе (М. Азия), базилику в Ереруйке (Армения) (Чанева-Дечевска. С. 99, 176). 8 церквей VI в. в Царичине-Граде демонстрируют связь со столичной традицией: использование пропилеев, атриума, нартекса, 3-гранных апсид, обычной для Фессалоники техники кирпичной кладки. Мн. резные детали балканских храмов являются интерпретацией к-польских или фессалоникийских образцов.

Своеобразная школа визант. архитектуры, связанная с рим. традицией, развивалась в Сев. Африке, где кроме стандартных (укороченных) базилик часто встречаются огромные 7- и 9-нефные постройки: в Типасе, в Алжире (сер. V в.), базилика комплекса Дамус аль-Карита в Тунисе (IV в.) с полукруглым атрием почти в середине. хоры над боковыми нефами, парапеты в интерколумниях, отделяющие боковые нефы от центрального, возникли под влиянием к-польской архитектуры (V в.; Тебесса, Алжир). в Египте при имп. Зиноне стал распространяться стиль Эгейского побережья после возведения мон-ря Абу-Мина (490), в к-ром Большая базилика (66,5´50 м) принадлежит крестово-трансептному типу и, подобно др. сооружениям этого типа, считается копией ц. св. Апостолов в К-поле. Из Александрии, города, находящегося под влиянием столицы, этот стиль проник на запад, в обл. Киренаику (территория совр. Ливии), где появились похожие церковные постройки в Аполлонии (ныне близ г. Эль-Байда), а также на юг, в Ср. и В. Египет, где распространение получили базилики, имевшие трансепт с 3 экседрами либо алтарь с 3 конхами. такая форма алтаря появилась сначала в 401–402 гг. в церкви ок. погребения св. Феликса в Ноле, близ Неаполя, и затем в Средиземноморье; подобного типа алтарь был в ц. Белого, или еп. Шенуте, мон-ря (ок. 440, близ г. Сохаг).

Архитектура в районах Палестины и Иордании, начатая храмоздательством имп. Константина Великого, формировалась под влиянием искусства эгейского мира и К-поля, а также монастырских и сельских церквей соседней Сирии. строительство важнейших храмов в этом регионе по-прежнему проводилось под покровительством имп. власти, напр. из к-поля имп. Евдокией в 401 г. был прислан крестообразный план церкви в Газе и 32 колонны зеленого греч. мрамора (Mango. 1976. P. 27), при ее же участии была построена базилика св. Стефана в Иерусалиме (437–460), повторившая тип церкви Студийского мон-ря с колонным нартексом и атрием, колоннадами, разделяющими нефы, апсидой с внешней граненой формой.

октагональная структура была избрана для ц. Богородицы на горе Гаризим, возведенной имп. Зиноном (открыта при раскопках во 2-й пол. XX в.). посвящение и общая композиция повторяли ц. Богородицы (Кафизма): вокруг центрального ядра обход, формируемый на углах столпами и колоннами, объединенные апсида и пастофории, вдоль диагональных граней октагона устроены вытянутые помещения с малыми апсидами (апсидиолами).

Эгейским происхождением объясняются формы и декор (напр., напольные мозаики) мн. базилик V в. в Палестине, Иордании и Юж. Сирии. Процесс постепенного перехода к сложению местной архитектурной традиции демонстрируют 9 сохранившихся церквей Герасы: начиная с собора (ок. 400), имевшего атрий и мраморную облицовку стен, до базилики еп. Генезиуса (611), в к-рой вост. концы боковых нефов превратились в рукава трансепта.

Интенсивностью и высоким качеством отличалось строительство в Сев. Сирии, гл. обр. монастырское. К востоку от Антиохии, в известняковом горном массиве, создавали архитектурные комплексы, включавшие кроме церквей 2–3-этажные жилые дома и хозяйственные постройки. В качестве церковных зданий преобладали 3-нефные базилики с опорами в виде столпов или колонн, полукруглой апсидой, фланкированной пастофориями, предположительно служившими жертвенником и мартирием. в ранних памятниках эта 3-частная структура снаружи была вписана в прямоугольник стен, как ц. в Дар-Кита (418), но со 2-й пол. V в. апсиды выступали полукруглым объемом и часто оформлялись колоннадами, иногда 2-ярусными. при возведении мартирия св. Симеона Столпника (Калъат-Симъан) при имп. Зиноне в 80-х гг. V в. местная школа обогатилась опытом к-польской архитектуры. торжественный, триумфальный, грандиозный комплекс масштабностью напоминал позднеантичные имп. ансамбли, крестообразная композиция, рукавами к-рой служат 3-нефные базилики (вост. с алтарем), сформирована вокруг октагонального ядра, вероятно не имевшего перекрытия, в центре его находился столп св. Симеона. Торжественность и строгая уравновешенность форм характерны для церквей в Кальб-Лузе (сер. V в.), Керратине (505–506), Турманине (VI в.), где использование низких прямоугольных столпов увеличивало пролеты между опорами.

С кон. V в. сир. мастера разрабатывали тему двойного тетраконха, напр. церкви в Селевкии Пиерии и Апамее (кон. V в.), Алеппо (нач. VI в.), Русафе (ок. сер. VI в.). Судя по толщине стен и подкупольных столпов, эти храмы были перекрыты в основном деревянными конструкциями.

В наружном и внутреннем облике сир. построек большую роль играл резной декор, как правило, растительный орнамент в виде широкой нарядной полосы (триумфальные арки, капители), оживлявший строгие каменные формы, наличники часто соединены между собой длинной лентой, пластично огибавшей ряды проемов.

Архитектура в обл. Хауран, на юге Сирии, богатой традициями набатейской позднеэллинистической культуры, развивалась в контактах с палестинской и северосир. традициями. Наряду с базиликами, напр. в Канафе (совр. Эль-Канават, перестроена в V в. (?) из античного храмового комплекса), начиная с 1-й пол. VI в. был возведен ряд центрических храмов, в композиции к-рых вписанный в квадрат круг или октагон сочетается с внутренней купольной или шатровой структурой на аркадах. В баптистерии в Герасе, в центре подобного сооружения, поставлен 4-столпный балдахин, в ц. св. Георгия в Зораве (515, совр. Изра, Сирия) купол покоится на 8-столпной структуре, в ц. св. Сергия, Вакха и Леонтия в Бостре (512–513) в центре квадрифолий (принадлежит группе сир. тетраконхов с амбулаторием), в «Новом» соборе Бостры (раскопан недавно, VI в. (?)) — огромная кольцевая колоннада. Стилистически здания разные, одни отражают простой утилитарный подход (Изра), др. тяготеют к античной классике (Канафа, Бостра). Крупные элементы декора из черного базальта в высоком рельефе на порталах, капителях коринфского и ионического ордера оживляют гладкие стены и круглые колонны этих построек.

Сложность планировки сир. храмов достигалась умелым варьированием известных архитектурных форм. искусство этого региона осталось во многом консервативным, не создало новых, прежде всего пространственных форм, свойственных ранневизант. зодчеству. Приверженность к стропильным и плоским каменным перекрытиям (даже в круглых храмах Хаурана) затрудняла переход к купольно-сводчатой конструкции. Череда войн в нач. VII в. окончательно прервала развитие архитектуры. Традиции сирийцев и соседних христ. народов послужили основой для расцвета центров Омейядского халифата в нач. VIII в., напр. мечеть Омейядов в Дамаске (после 706), дворец Каср аль-Хайр аль-Гарби (начата в 727–728).

С сир. зодчеством было связано церковное строительство в городах сев. месопотамии Нисибисе и Амиде, где сохранился тетраконх двойной структуры, Эдессе, где в VI в. был возведен величественный купольный храм, известный по посвященному ему сир. гимну. Архитектурная традиция гористой местности Тур-Абдин была тесным образом связана также с зодчеством несторианских и монофизитских общин сасанидского Ирана. Обычный тип построек — 1- или 3-нефные церкви с прямоугольными столпами, рядами ниш вдоль стен и прямоугольным в плане алтарем, фланкированным 2 комнатами, часто с престолами. Наряду с продольно вытянутыми композициями широко были распространены поперечно ориентированные, квадратные или октагональные мартирии, перекрытые куполом или шатром на тромпах, напр., церковь и мартирий мон-ря Мар-Габриэль, близ Картамина (нач. V в. или ок. 512). Выложенные из хорошо обтесанного камня, постройки украшены резными орнаментами, капителями, ставшими традицией на века. Кубовидный барабан мартирия в Хахе (кон. VII в.) декорирован аркатурой на сдвоенных колонках с нишами между ними. В средневизант. время эта школа обогатилась к-польской строительной традицией, с каменно-кирпичной кладкой стен и кирпичными сводами, заменившими деревянные перекрытия (Wissner. 1980; Sinclair. 1989).

Давние связи К-поля с побережьем М. Азии, особенно с его зап. частью (города Эфес и Милет), с островами вдоль него, напр. с Кипром, отразились на близости архитектурных традиций. Обычным типом церкви здесь была 3-нефная базилика с 3-частным или цельным нартексом, 3-гранной или полукруглой снаружи апсидой, редко с пастофориями. Возможно, влияние столицы на эти территории распространилось уже с кон. IV — нач. V в., повторением к-польской ц. св. Апостолов считают ц. ап. Иоанна в Эфесе (ок. 450) с крестообразной структурой, рукавами в виде базилик, центральным ядром с 4-столпным балдахином над погребением ап. Иоанна. К числу редких грандиозных комплексов принадлежала ц. Богоматери в Эфесе (основания стен II в., ок. 400), где проходил Вселенский Собор 431 г. (длина базилики 85 м, с нартексом и атрием — 143 м). Множество базилик на побережье М. Азии повторяли ее композицию в уменьшенном масштабе и упрощенных формах, особенная деталь их архитектуры, идущая от К-поля,— 3-частные нартексы сообщались с пространством наоса через двери.

Местная школа архитектуры сформировалась на юж. побережье М. Азии. Особенным в планировке было решение алтарной части: апсиду фланкировали пастофории, скрытые за стеной вост. фасада, иногда апсиде предшествовал трансепт (базилика А в Перге, V–VI вв.). церквей, имевших галереи над боковыми нефами, было мало, беднее по сравнению с памятниками Эгейского побережья выглядело резное убранство, хотя отдельные образцы фасадной пластики имели высокое художественное качество, напр. рельефы на портале зап. базилики Алахан-манастыра (посл. треть V в.) со сценами Вознесения Господня, видения Иезекииля и др. техника каменно-бетонной кладки стен с рядами крупных отесанных блоков, придававшая образу храма мощь и монументальность, развивалась в Каппадокии и странах Закавказья. Крупнейшей базиликой в регионе была ц. св. Феклы в Мериамлыке (78´39 м), возведенная при поддержке имп. Зинона (474–475, 476–491), коринфские капители, мозаичные и инкрустированные полы подтверждают предание о строительстве ее мастерами, присланными из К-поля (Krautheimer. 1986. P. 110). К кон. V в. в Киликии и Исаврии появились короткие базилики с куполом или деревянным шатром на массивном барабане, напр. вост. церковь Алахан-манастыра (80-е гг. V в.), построенная предположительно имп. Зиноном, в центральном нефе к-рой, непосредственно перед алтарем, выделена ячейка, перекрытая деревянным шатром на кубовидном снаружи и октагональном изнутри (с нишами) барабане (6,80´6,50 м), опирающемся на столпы; боковые нефы и галереи над ними открываются в «подкупольное» пространство тройными аркадами. В этом памятнике неразрывно сочетаются смелость композиционной идеи с массивным обликом кладки и архаическими чертами конструкций.

В глубинных районах М. Азии сохранились памятники 3 архитектурных центров. На западе — Иераполь (Памуккале) с мартирием ап. Филиппа, сложной центрической постройкой нач. V в., октагональное ядро к-рой с 8 глубокими прямоугольными рукавами вписано в квадрат, с рядом дополнительных помещений по периметру. Ближе к востоку, в Ликаонии, в местности Бинбир-килисе, большинство храмов — сводчатые 3-нефные базилики, с аркадами на низких колоннах или столпах и галереями над боковыми нефами, выдающими к-польское влияние.

В Каппадокии, где с IV в. существовал октагонально-крестообразный мартирий в Ниссе, наряду с базиликами строилось много церквей по типу свободного креста с 3 прямоугольными рукавами и 5-гранной снаружи апсидой. Высокий кубический барабан ц. Панагии в Томарзе (VI в.) был перекрыт шатром, длинный зап. свод опирался на подпружные арки. Снаружи стены с рядом частых крупных окон были оформлены пилястрами в 2 ярусах и горизонтальной тягой, проходящей между ними и огибающей арки окон. Эта система декора, еще более развитая в церкви в Скупи (кон. V в.), возможно восходящая к оформлению апсид сир. церквей (Krautheimer. 1986. P. 166), имеет местное происхождение, берущее начало от рим. гробницы в Шаре (сер. IV в.) и большой базилики в Кесарии Каппадокийской (Кайсери) (2-я пол. V в. (Restle. 1979)). Распространение на Востоке подобного торжественного стиля оформления фасадов совпадало со временем правления имп. Зинона, строителя базилики св. Мины (Абу-Мина) в Египте, св. Феклы в Мериамлыке, Калъат-Симъана в Сирии, ц. Богоматери на горе Гаризим в Палестине. Этот стиль получил распространение вплоть до Армении: купольный храм в Текоре, базилика Ереруйка (кон. V — нач. VI в.). В отличие от Египта и др. областей, где появление новых форм поначалу было связано с непосредственной доставкой изделий из К-поля, на востоке В. и. новое направление развивалось местными, т. е. малоазийскими (исаврийскими и др.), сир., арм. мастерами с использованием местных материалов, что наложило отпечаток на уже существовавшие формы построек.

Развитие крестообразных храмов в каппадокии привело к созданию ц. Кызыл-килисе (ок. 600), к-рая была завершена куполом на тромпах и 8-гранном барабане. Подобные постройки, как и купольные базилики исаврии, отражали перспективы развития восточномалоазийского зодчества, угасшего в самом нач. VII в. Эта традиция, родственная раннехрист. зодчеству Армении (тип кладки и декор, отсутствие атрия и нартекса, раннее распространение крестово-купольных структур и т. д.), имела блестящее развитие в странах Закавказья в VII в. Искусство этих стран почти никогда не включают в историю визант. архитектуры, объясняя их местонахождением за пределами В. и. и особым положением Армянской Апостольской Церкви. архитектурные памятники VI–VII вв. чаще всего рассматривают в связи с их влиянием на формирование типологии средневизант. храмов (Krautheimer. 1986. P. 321–330). Но в IV–VI вв. зодчество стран Закавказья было целостным явлением и частью ранневизант. архитектуры, до кон. VII в. развивалось в тесном контакте с ней. Несмотря на раннее строительство центричных и крестово-купольных храмов (Эчмиадзин, Текор), основными типами церквей до кон. VI в. были 1-нефные постройки и базилики. Они не имели атриев и нартексов, но многие были снабжены внешними галереями (Сион в Болниси, кон. V в.). Апсида могла фланкироваться 2 помещениями, а снаружи была скрыта за стеной вост. фасада или выступала граненым объемом. Особенности кладки с бетонной сердцевиной конструкций, разделение нефов аркадами на столпах способствовали быстрому переходу на сводчатые перекрытия. Связи этого искусства по преимуществу с юго-вост. областями М. Азии, а также с Сирией и Месопотамией заметны в нек-рых планировочных решениях и системе декора.

Расположение вокруг Чёрного м. определяло архитектурные связи между К-полем и вост. частью Балкан, севером М. Азии, Крымом, Вост. Причерноморьем. Варианты планов и структур визант. архитектуры на Балканах встречаются и в Вост. Причерноморье (Колхиде), где наряду с базиликами, разделенными на нефы квадратными, близко поставленными столпами, напр. в Цандрипше (VI в.), № 3 в Питиунте (не ранее 2-й пол. V в.), встречаются храмы с продольно вытянутыми опорами, длина к-рых превосходит пролеты соединяющих их арок, напр. церкви в Алахадзы (кон. V — нач. VI в.); центричные структуры, напр. октагон в Сухуми (древний Севастополис) (IV–V в.?), план к-рого имел форму развитого креста, все рукава, в т. ч. восточный,— прямоугольные, под сенью центрального шатра (купола?), опиравшегося на 8 столпов, располагалась небольшая постройка с входом на западе и полукружием на востоке, имевшая сиденья вдоль стен (Хрушкова. 2003). Др. вариантом подобных построек, свидетельствующих о провинциализации визант. архитектурной традиции в церковном строительстве Причерноморья, Грузии и Сев. Армении, является срастание нартекса с боковыми нефами. В зависимости от того как были устроены стены или аркады по сторонам центрального сводчатого зала, такие постройки могут рассматриваться как 3-нефные базилики, напр. церковь в с. Овчарове (V в., Болгария), церкви в Археополе (Нокалакеви, IV–V вв.) или зальные церкви с галереями, как в Гюлагараке в Армении (VI в.), в Зегани в Грузии (VII в.), к-рые груз. исследователи называют 3 церковными базиликами.

Дата добавления: 2015-10-16