Большую часть вечера он провел в гостинице «Инн». Они вышвырнули его оттуда, а наливать ему здесь я отказалась.

Ты поступила правильно. Спасибо.

Она пожала плечами.

Да не за что. Ничего особенного я не сделала. Перестань хмуриться и лучше выпей кофе.

Он поднес кружку к губам.

Как ты спишь? — поинтересовалась Реджина.

По ночам его вновь мучили кошмары.

Он скучал по Мэгги.

Сегодня утром он проснулся злой и невыспавшийся, чувствуя себя ужасно одиноким, и то, что отец снова оказался в знакомом состоянии, никак не могло улучшить ему настроение.

Калеб подул на горячий напиток, со сдержанным любопытством поглядывая на Реджину поверх края кружки.

Нормально.

Один?

Он вопросительно приподнял брови.

Ты спрашиваешь? Или предлагаешь?

Реджина оперлась бедром о стойку и скрестила руки на груди.

Ты просил меня приглядывать за Мэгги. Так вот, именно из-за тебя ей сейчас очень нелегко.

Это она так говорит?

Реджина презрительно фыркнула.

Еще бы, она только и делает, что жалуется мне. Мы ведь самые близкие подружки.

Ей нужны друзья, — негромко заметил Калеб. — Сейчас она осталась совершенно одна.

А почему она живет у твоей сестры?

Хороший вопрос.

Он со стуком опустил кружку на стойку.

Это был ее выбор.

Все правильно. Во всем, как всегда, виновата женщина. «Она сама напросилась…» Держу пари, ты постоянно это слышишь.

Он вперил в нее немигающий взгляд, и Реджина покраснела.

Извини, это было несправедливо, — покаялась она. — Но почему бы тебе не прийти к ней? Ведь видно же, как вы оба страдаете и мучаетесь.

Итак, не одному ему было плохо. Он мог радоваться. Но при этом выходило, что он — изрядная свинья, потому что…

Она была права, — сказал Калеб. — Я слишком пристрастен. Я не могу поддерживать с ней отношения и одновременно делать свою работу.

Может быть, ей нужно от тебя нечто большее, а не только твоя работа.

Работа — это все, что у него было. Все, что он умел делать. Взвешивать и оценивать факты. Поддерживать мир и порядок. Защищать невиновных.

Вот только в случае с Мэгги факты смешивались с его чувствами. Инстинкт подсказывал, что он может доверять ей. Разум говорил, что она — чокнутая. Что до его сердца…

Он допил кофе.

Пойдем, па. На сегодня хватит. Ты повеселился от души. Пора ехать домой.

Не смей так разговаривать со мной! Я твой отец.

И это единственная причина, по которой сегодняшнюю ночь ты проведешь не в тюремной камере.

Они ехали в молчании, вязком и холодном, как прибрежный туман. Не глядя друг на друга. Не разговаривая. Словом, так, как часто бывало двадцать лет назад.

Но только сейчас Калеб мог спросить — должен был спросить! — отца о том, что все эти годы оставалось недосказанным.

Почему ушла мама?

Какая, к черту, разница? Она ушла. И взяла с собой мальчишку.

Дата добавления: 2015-10-16