Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Конец. Прошлое X

Читайте также:
  1. Взгляд в прошлое и в будущее
  2. ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЙНЕ. ПРОШЛОЕ III
  3. ВЫБОР. ПРОШЛОЕ VIII
  4. Глава 1. Конец.
  5. ГЛАВА 17. ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
  6. Глава 5. Защищая прошлое
  7. Глава XLVI Прошлое и настоящее

 

Первое убийство оказалось чем-то вроде колдовства. С этого дня время стало бежать быстрее, и свеча жизни стала сгорать как по волшебству.

С того вечера она больше не убивала, как обещал ей Учитель, но все как-то переменилось. Она продолжала помогать ему, заключала договоры с заказчиками, подготавливала оружие и мучилась своей осведомленностью в делах убийств.

Дубэ взяла те деньги, которые ей дал Учитель. Она купила чудесную книгу по ботанике и с удовольствием прочитала ее от корки до корки. Иногда она испытывала странное отвращение, беря ее в руки. Образ убитого ею человека настойчиво всплывал в памяти, и на какое-то мгновение ее охватывал приступ тошноты. В эти моменты ей достаточно было подумать об Учителе, и все проходило. Дубэ постоянно думала о нем с того вечера. Долгое время она не могла подыскать название тому чувству, которое скручивало ей желудок при мысли об Учителе. Теперь она знала, что это такое. Она поняла все, когда поцеловала его. Это был первый поцелуй в ее жизни.

Воспитание Дубэ совершенно отличалось от воспитания других девочек ее возраста, и ее интересы не распространялись на кукол, игры или такие вещи, как любовь. Однако вечером, тайком от Учителя, она читала какие-то баллады и фантазировала. Чувства к Матону умерли вместе с прежней жизнью, но Дубэ часто, перед тем как заснуть, мечтала встретить кого-то, влюбиться. Может быть, в такого же наемного убийцу, как она сама.

Теперь она неожиданно поняла, что этим человеком был Учитель.

Иногда она чувствовала непреодолимое желание поцеловать его еще раз, сказать ему все, спросить, нравится ли она ему, любит ли он ее. Но она всегда сдерживала себя. Отчасти потому, что Учитель с того самого дня не позволял себе больше ни одного нежного жеста, а отчасти из страха. Пока она ему ничего не сказала, все остается неопределенным. Она может продолжать смотреть на него обожающими глазами, мечтать о том дне, когда станет его женой. А если бы она сказала ему, то он мог ответить «нет». И тогда все в одно мгновение кончилось бы. А она этого не хотела. Она хотела продолжать жить так, любить его, не требуя ничего взамен.

Учитель стал давать ей деньги за ее работу.

– Если ты хочешь стать независимой, то должна научиться распоряжаться своими деньгами.

– Я совершенно не уверена, что хочу по-настоящему быть самостоятельной, Учитель…

На самом деле она все еще боялась, что он может бросить ее, теперь, когда она уже не была на самом деле его ученицей.

Учитель раздраженно махнул рукой:

– Глупости, рано или поздно ты должна будешь и захочешь найти свою собственную дорогу.

Этот период был полностью омрачен и освещен любовью к Учителю. В ее жизни не было места ни для чего другого. Все сводилось только к одному, все чувства были поглощены этой безграничной страстью. Из-за этого Дубэ чувствовала себя отупевшей, контуры всего окружающего расплывались и стирались.

А он оставался таким, как всегда, может, даже более холодным, чем обычно, хотя Дубэ и не хотелось допускать этого. Он избегал смотреть на нее, его взгляд все чаще становился печальным. По вечерам, они редко занимались. Учитель оставался у окна и смотрел на кромешную тьму. Летом он проводил большую часть ночи на берегу, просто глядя на океан, который набрасывал свои волны на побережье, а потом забирал их, сохраняя свой неизменный ритм, которому никто не мог помешать. Учитель казался бесконечно уставшим человеком.

Дубэ хотела бы взять на себя эту усталость, эту печаль, хотела бы, чтобы ее любовь оказалась способной вывести его из этой прострации и дать ему покой, потому что она чувствовала, как Учитель в этом нуждается. Но это было просто невозможно. Между ними все время что-то стояло, какой-то экран, разделявший их, нечто, чему Дубэ не могла подобрать названия, но что бесконечно мучило ее.

Так шли дни, один за другим, похожие один на другой. До того самого дня, когда на пороге их дома появился человек.

 

Был спокойный день, Дубэ тренировалась на песке. Она никогда не прекращала тренировок, даже зная, что никогда не станет наемным убийцей. Ей нравилось упражнять свое тело, к тому же она должна была поддерживать форму, чтобы достойно помогать Учителю.

Стояла осень, дул чудесный свежий ветер, хлеставший в лицо, что делало тренировку еще более приятной. Она размышляла, сидя на песке, скрестив ноги, когда услышала почти бесшумные, ритмичные шаги по песку. Инстинктивно она открыла глаза, ее медитация была прервана. На фоне серого неба вырисовывалась темная фигура. Это был худой человек, полностью одетый в черное. На нем была рубашка с довольно широкими рукавами, кожаный жилет с ярко-голубыми пуговицами, брюки из тяжелой материи и высокие сапоги. На поясе, на видном месте, висел длинный кинжал, который тоже был черного цвета.

Человек обратил свой назойливый взгляд на Дубэ, улыбнулся ей, но ей это не понравилось. В этой улыбке было нечто угрожающее. Человек не приближался и не удалялся, он просто смотрел, продолжая улыбаться. А потом ушел так же, как и появился.

Вечером Дубэ продолжала чувствовать себя встревоженной из-за этой встречи. Она не знала, что именно ее испугало, но она очень доверяла своему шестому чувству. Она хотела поговорить об этом с Учителем, но не знала, что сказать ему. Поэтому она молчала и надеялась, что тот человек больше не вернется, что это была случайная и ничего не значащая встреча.

 

Все последующие дни Дубэ продолжала волноваться. Упражняясь, она плохо сосредотачивалась, все время была напряженной и готовой вскочить. Учитель заметил это.

– Тебя что-то беспокоит?

Дубэ подняла глаза, скрывая оцепенение. На самом деле она давно ждала этого вопроса.

– Ничего.

– Скажи лучше, что ты не хочешь со мной разговаривать.

– Нет ничего, о чем бы я не могла с тобой говорить, и ты это знаешь.

Это была правда.

– Я уверен, есть вещи, о которых ты никогда мне не скажешь.

Дубэ покраснела. Она подумала: может, Учитель действительно знает о том, что она скрывает?

– У всех есть свои тайны, – заметил он, и она облегченно вздохнула.

Она надеялась, что тут все и кончится, но на следующий день она снова забеспокоилась, и сильнее, чем раньше. Она подумала, что причин нет, и она должна оставаться спокойной.

В середине дня в дверь постучали.

Это был период отдыха от работы, и Дубэ вместе с Учителем находились дома. Однако, как обычно, она открыла сама.

И оцепенела. Перед ней стоял тот самый человек, с той же злой улыбкой на лице.

– Здравствуй, Дубэ. Я пришел к Сарнеку.

Дубэ даже не подумала, каким образом этот человек узнал ее имя. Она сосредоточилась только на втором: Сарнек.

Человек улыбнулся еще шире.

– Мне кажется, я его нашел.

Дубэ повернулась и увидела позади себя Учителя. Его лицо было искажено злобой, он держал в руках кинжал, ногти на пальцах, сжимающих рукоять, побелели.

– Чего ты хочешь? – сквозь зубы спросил Учитель.

Человек продолжал улыбаться.

– Я вижу, что ты, пожалуй, напряжен… но не надо хвататься за кинжал. Как видишь, я свой даже и не вынимал.

Учитель, однако, продолжал сжимать оружие.

– Отойди, Дубэ.

Девушка повиновалась. Обстановка внезапно сделалась ледяной, ей стало страшно.

– Повторяю: положи свой кинжал на место. Я здесь не для того, чтобы причинить тебе зло.

– Позволь не поверить тебе.

– Это твое право, но мы с тобой когда-то много лет провели вместе. Неужели ты не можешь поверить мне в память о наших былых годах?

– Гильдия коварна.

– Если бы я захотел убить тебя или девочку, то уже сделал бы это, ты не думаешь? А я, наоборот, постучал в твою дверь, мой кинжал и все оружие остаются на своих местах. Тебе не кажется, что это – проявление добрых намерений?

Учитель все еще продолжал смотреть на человека, не убирая кинжала. Он по-прежнему готов был применить свое оружие. Только через некоторое время он расслабился и опустил руку.

– Повторяю: что ты хочешь?

– Поговорить с тобой.

– Мне нечего тебе сказать.

– А мне – есть… Я принес тебе весть о прощении.

Учитель горько усмехнулся:

– В этом нет необходимости.

– Что ты говоришь? Однако ты только и делал, что бежал от нас все эти годы, а это значит, что ты боялся наказания.

Учитель скрипнул зубами.

– Давай покороче.

Человек почти добродушно улыбнулся:

– Я желаю того же самого.

Они вошли в дом. Дубэ со страхом посмотрела на человека. Он бросил на нее взгляд исподлобья, в котором содержался странный, непонятный ей намек.

– Дубэ, выйди.

Девочка резко повернулась к Учителю:

– Зачем?

– Потому что у меня дела! – со злостью ответил он. – Прекрати задавать вопросы в ответ на мои приказы, поняла? Я – учитель, а ты – глупая ученица. Делай, что тебе говорят и беспрекословно.

Дубэ почувствовала себя униженной из-за этой вспышки гнева, но не могла не подчиниться и ушла.

– Не показывайся раньше чем через два часа!

Она кивнула, постояла на пороге, а потом затворила за собой дверь.

Уже семь лет Дубэ провела вместе с Учителем. Все у них было поровну: семь лет они всегда спали в одном доме, ели вместе, жили в одной комнате в гостиницах, в пещерах и в самых невероятных домах. Она любила его, он был для нее центром вселенной. Но за семь лет она так и не узнала, как его зовут. Для нее он всегда оставался лишь Учителем.

Теперь, неожиданно, пришел странный человек, которого ненавидит Учитель, некто из Гильдии (ей казалось, что она правильно поняла), и называет Учителя по имени. Значит, его имя – Сарнек. Дубэ чертила пальцем на песке и неотступно выводила это имя. Сарнек. Сарнек. Какой-то незнакомец знал его имя, а она – нет. Что он хочет от них? Кто он? Почему Учитель выгнал ее, чтобы поговорить с ним, и к тому же с такой резкостью? Нет, не Учитель. Сарнек.

Дубэ резко вскочила. Она почувствовала себя обозленной, преданной, испуганной. Она побежала к морю.

На песке осталась надпись.

«Я люблю Сарнека».

 

– Достаточно церемоний и ненужной болтовни.

Сарнек и пришедший пили какой-то напиток, усевшись друг перед другом. Человек, казалось, расслабился, а Сарнек продолжал чувствовать себя напряженным, озабоченным, рука его все время была рядом с кинжалом.

– Ты остался в одиночестве, Сарнек. Говорят, что годы и опыт меняют человека, но мне кажется, что к тебе это не относится.

– Говори, что ты хочешь, и уходи.

– Я уже сказал тебе. Гильдия хочет тебя простить.

– Я вам не верю.

– Мы не мстительны, запомни это.

– Вы охотились за мной все эти годы, думаешь, я этого не замечал? Мне приходилось голодать, только бы вы не схватили меня. Только небольшие работы, я всегда старался быть незамеченным…

– Когда ты покидал нас, должен был знать, что так и будет всегда.

– Я знаю, что для вас я остаюсь позором, грязным пятном на вашем белоснежном замысле. Я ошибаюсь или я пока единственный, кто ускользнул у вас из-под носа?

Сарнек со злостью улыбнулся, а человек, казалось, нимало не смутился.

– Прошлое есть прошлое, и оно нас не интересует. Теперь ты – проситель, со всеми вытекающими последствиями. Тенаар сможет ответить тебе на предательство. Место таких, как ты, в самой черной бездне преисподней.

– Не пытайся мне угрожать своими фанатическими выдумками.

Человек сбросил чашку со стола, и немного настойки пролилось на деревянный пол.

– Если ты будешь продолжать так, то я никогда не уйду, а ты этого не хочешь, правда?

– Уйдешь.

Человек взял себя в руки.

– Как я говорил тебе, мы больше тобой не интересуемся. Для нас ты окончательно потерян. Не будем скрывать: если мы тебя и искали все эти годы, то, конечно, не для того, чтобы убедить вернуться, а для того, чтобы убить.

– Ты действительно мне льстишь. А что могло измениться за это время?

– Девочка.

Выражение лица Сарнека неожиданно стало злобным. Улыбка с его лица исчезла, он рассвирепел.

– Не впутывай ее во все это.

Человек пропустил мимо ушей слова Сарнека.

– Она – дитя смерти, ты это знаешь. Она нерасторжимо связана с Тенааром. Мало того, ты обучил ее нашему делу. И ты гноишь ее здесь… семь лет, а она еще не начинала свою работу наемного убийцы.

– Оставь ее в покое, – прорычал Сарнек. – Она – не ваша, она – моя.

Человек усмехнулся:

– Я говорил, что ничего не изменилось. Женщины по-прежнему губят тебя…

Сарнек стремительно схватил его рукой за горло.

– Замолчи.

Человек не перестал усмехаться, но поднял руку в знак примирения. Сарнек отпустил его.

– Ты не можешь отрицать очевидного! Даже такой маловерующий, как ты, не может не видеть: Дубэ принадлежит Тенаару. Ты не признаешь судьбы? То, как она совершила убийство, то, что она встретилась с тобой…

– Это чистая случайность. Я не хотел оставлять ее у себя.

Человек раздраженно махнул рукой:

– Ты совсем не хочешь думать. Согласен, я знаю, что ты давно отринул нашу веру, и нет никакого смысла в том, чтобы пытаться переубедить тебя. Давай заключим соглашение. Гильдия простит тебя, если ты отдашь Дубэ.

Сарнек горько усмехнулся:

– Ни за что на свете.

– У тебя нет выбора, Сарнек. Не отдашь – я приду сюда, убью тебя и заберу ее. Вот и все.

– Если тебе удастся… а я уверяю тебя, что это не так-то просто. Я всегда был лучшим убийцей, чем ты.

– Ты знаешь, что если Гильдия задумывает смерть кого-либо, то не остается никакой надежды. Если ты не отдашь нам Дубэ, мы сами возьмем ее, а ты кончишь свои дни так, как и представить себе не можешь…

– Нет! Я никогда не позволю вам наложить на нее руки и никогда не отдам ее на те мучения, которые перенес я сам.

Сарнек с ненавистью посмотрел на него, и человек казался почти испуганным.

– Даю тебе два дня на раздумья. Потом увидимся.

Человек встал.

– Подумай хорошенько, Сарнек. Ты был одним из победителей, тебе известно, сколько способов убить человека мы знаем.

Человек вышел, не попрощавшись, и оставил Сарнека одного. Тот сидел за столом и в ярости ломал руки.

– Проклятье… проклятье!

 

Учитель вышел из дому и решительно направился к Дубэ, она сразу же поняла, что случилось нечто серьезное.

– Собирай вещи, завтра утром мы уходим.

– Что случилось? – спросила она его со страхом.

– Делай, что я тебе говорю, и хватит. Ты получишь эти проклятые объяснения, когда настанет время.

Дубэ подчинилась. Вечером Учитель куда-то собрался.

– Если я не вернусь, беги. Никогда никому не называй ни своего имени, ни моего, поняла? Забудь все, чему я тебя учил, и начни новую жизнь. Но прежде всего, найди себе другое имя.

Дубэ испугалась.

– Почему ты мне это говоришь, что произошло?

– Успокойся, мне нужно выполнить одну работу.

Она бросилась ему на шею, крепко обняла его.

– Мне страшно, мне страшно! Не уходи!

Она заплакала.

Он обнял ее.

– Не беспокойся, все будет хорошо.

– Ты – единственное, что у меня есть, единственное, и ты говоришь мне: «Если я не вернусь».

Она всхлипывала, смотрела ему в глаза, стараясь сдержать слезы.

– Не бросай меня, умоляю тебя, не бросай меня, я… я тебя…

Он оборвал ее, прижав палец к ее губам:

– Не говори этого. Не говори этого… На рассвете я вернусь.

Ночь была ужасной. Дубэ не ложилась. Она не могла успокоиться, то плакала, то пыталась взять себя в руки, она не отходила от окна. Ее узелок и вещи Учителя были собраны, лежали на столе. Она завернулась в плащ.

– Учитель… Учитель… – шептала она в ночи.

Время шло медленно, звезды, казалось, застыли на месте. Когда наступил рассвет, солнце начало всходить с мучительной медлительностью, окрашивая в молочно-белый цвет небо. Вместе со светом пришел и страх. Учителя не было видно. Что она будет делать, если он не вернется? Что она будет делать, если он умер? Она даже не осмеливалась об этом думать, произносить это слово. Тогда она тоже умрет. Какой смысл ей жить?

Наконец, когда небо уже начало окрашиваться в бледно-розовый цвет, Дубэ увидела фигуру человека, которого она ни с кем не могла спутать.

Она бросилась из дома, позвала его, назвала тем именем, которого до вчерашнего дня не знала, бросилась с плачем ему на шею. Они оба упали на песок.

Он нежно погладил ее по голове.

– Все в порядке, все в порядке.

Когда они встали, Дубэ увидела на песке кровь.

– Что случилось?

Он покачал головой:

– Большей частью это – не моя кровь.

Однако он был ранен, Дубэ это сразу поняла.

– А это?

– Пустяки.

Но от боли Учитель побледнел и покрылся потом.

– Я вылечу тебя.

– Я же сказал тебе, что это пустяки.

– Может попасть инфекция. Я знаю травы… я вылечу тебя.

Учитель сдался, глядя в ее лучистые глаза.

 

Дубэ приготовила микстуру, заботливо смазала ею руку. Это была рваная и глубокая рана, почти до кости, он потерял много крови. Дубэ никогда не лечила подобные раны, но была уверена в своих знаниях и в том, что вычитала из книг. Она продезинфицировала рану, зашила ее ниткой, а сверху наложила лечебную повязку. Она никогда раньше этого не делала, но много об этом читала. Он не издал и стона. Просто устало смотрел в землю. Они не перемолвились ни словом, но Дубэ чувствовала, что так надо. Он вернулся к ней. Она уверена, что черный человек не будет больше их подстерегать, он умер. Только сидя за столом, перед чашками с молоком, они обменялись несколькими словами.

– С этим человеком из Гильдии больше не будет проблем, но нам все равно надо уходить.

Дубэ восхищенно посмотрела на него. После пережитого ночью ужаса она все еще не могла поверить, что он с ней.

– Как хочешь, Учитель.

– Я совершил одну большую ошибку… слишком большую…

– Все будет хорошо, пока ты со мной, – улыбнулась она.

Он тоже улыбнулся, но грустно.

– Уйдем ночью.

Они вышли, когда на небе зажглись звезды. На них смотрело немилосердное и холодное небо. Учитель ослабел, Дубэ видела это, но он настаивал на том, чтобы идти.

– Я убил одного из Гильдии. Они не оставят меня в покое. Мы должны уйти как можно дальше от них.

Дубэ кусала губы.

– Но что он хотел?

– Я ушел из Гильдии много лет назад, для них я – предатель. Он хотел убить меня и забрать тебя с собой.

Дубэ смотрела в землю. Значит, это ее они искали. Она и ее проклятая судьба. Она знала это, она – дитя смерти, поэтому они хотели ее забрать. Настанет ли конец ее бедам, которые с самого детства она несет в себе?

 

Путешествие было долгим, утомительным и нескончаемым. Они шли к Земле Солнца, в новый дом, как сказал Учитель. Учитель ослабел, его лихорадило, Дубэ умоляла его остановиться.

– Речь идет о нашей жизни, глупая девчонка, ты можешь понять?

Учитель нервничал, может быть, от боли, может, от лихорадки. Тогда Дубэ ускорила шаг, хотя изнемогала. Она понимала: единственное, что надо было сделать, – как можно скорее дойти.

Но она видела, что Учителю становится хуже, что рана открылась, и не знала, что делать. Она была в отчаянии.

– Учитель, рана открылась, попала инфекция, я не знаю, что делать! Нам надо остановиться!

Учитель не слушал ее, шел дальше, температура у него поднималась, а шаг становился неуверенным.

Ночь за ночью они шли вперед, пейзаж менялся, Дубэ с облегчением чувствовала, что цель близка. К тому же они недалеко от Макрата.

Учитель вел ее, хотя чувствовал себя все хуже. Они зашли в лес, наконец оказались в какой-то пещере. Внутри была только одна подстилка.

– Остановимся тут, – сказал Учитель уставшим голосом.

– Это – не наш дом! – сказала Дубэ. – Мы не можем оставаться тут.

– Все хорошо. Я устал, не говори ничего. Тут неподалеку должна быть река, сходи и принеси воды.

Дубэ побежала, набрала воды и принесла ее. Весь оставшийся вечер она искала пищу и готовила отвары.

Рана была не слишком серьезной, однако состояние ухудшалось.

– Учитель, почему, почему тебе так плохо?

Он только улыбался, но не отвечал. Он казался все более спокойным, гладил ее по голове.

– Я не знаю, что бы делал без тебя все эти годы.

Дубэ встала, ее глаза были полны слез.

– Я не могу жить без тебя, Учитель, понимаешь? Я очень люблю тебя, ты мне нужен!

Он продолжал улыбаться.

– Пустяки, пустяки… – пробормотал он.

После ужина он забылся легким, восстанавливающим силы сном. Дубэ присматривала за ним всю ночь.

Последующие дни Дубэ полностью отдалась уходу за Учителем. Она пошла в Макрат, который был уже недалеко, купить еды, потом приготовила ему чистую подстилку и не переставая лечила его.

– Уходя, как следует закутайся в плащ, убедись, что за тобой не следят, – все время приказывал Учитель, несмотря на мучившую его лихорадку.

– Этот человек умер, Учитель, нас никто не может преследовать.

– У Гильдии есть глаза и уши повсюду.

Дубэ все силы отдавала лечению, и через неделю Учителю стало, наконец, лучше. Наступил день, когда температура спала. Дубэ была доведена до крайности страхом и усталостью, но была счастлива и улыбалась своему Учителю.

– Ты и в самом деле хороший лекарь, – пошутил он, и она засмеялась – впервые после появления в их жизни черного человека.

В последующие дни состояние Учителя стало постепенно улучшаться, он очень устал, но уже поправлялся. Вероятно, оружие, которым его ранили, было пропитано небольшим количеством яда, поэтому выздоровление и было таким медленным и трудным.

Наступили радостные дни. Для Дубэ это было возвращением к жизни. Вскоре все будет по-прежнему, даже лучше, потому что уже несколько дней Учитель был более нежен с нею. Она не знала, что изменилось. Может быть, оттого, что они были так близки в столь трудный момент, или оттого, что она призналась ему. Ведь Дубэ отлично помнила, что сказала ему о своей любви. Он ответил, что это – глупости, но, судя по его поведению, это было не так. Неожиданно она начала представлять себе их общее будущее, начала фантазировать.

Однако Учитель был не так спокоен. Он постоянно оглядывался, Дубэ часто видела, как он выходил и подозрительно осматривал окрестности.

– Тебе надо лежать, иначе ты никогда не поправишься.

– Я хорошо себя чувствую, не изображай, пожалуйста, мамашу.

Однажды она застала его пишущим, но, как только он ее увидел, поспешно все спрятал. Она ничего ему не сказала.

Учитель постоянно беспокоился, что за ними следят, что кто-то знает, где они находятся. У него была мания преследования.

– Ты уверена, что за тобой никто не шел?

– Я уверена.

– Я могу контролировать только окрестности, но в остальном…

– Тебе не надо контролировать окрестности, ты должен только поправляться.

Дубэ каждый вечер сама готовила мазь и продолжала накладывать ее на рану.

Однажды вечером, как обычно, она наносила мазь на его руку. Рана была странным образом открыта в одном месте.

– Учитель, что случилось, почему рана снова открыта, что ты делал? – спросила она с упреком.

Она ждала выговора, потому что Учитель не любил такого обращения. Однако он не разозлился. Просто ответил, что ничего не делал, что он отдыхал, а рана открылась сама.

Дубэ аккуратно лечила его, наносила более густой слой мази там, где рана открылась, потом все перебинтовывала. Но вскоре снова наступило ухудшение. Она чувствовала, что рука Учителя странно вздрагивает. Она посмотрела, подумав, что ей только кажется. Но нет, руку действительно сотрясали легкие судороги.

– Учитель, что с тобой?

Он продолжал улыбаться, но был странно бледен.

– Оставь меня здесь.

У Дубэ сильно заколотилось сердце.

– Ты плохо чувствуешь себя? Что с тобой?

Он не переставал улыбаться, хотя у него начали дрожать губы.

– Не беспокойся, еще немного, и все будет кончено.

Дубэ почувствовала, как в ней нарастает страх.

Учитель все сильнее дрожал, так что ему было трудно говорить.

– У меня нет времени. Я оставил для тебя письмо. Прочитай его и сделай то, о чем я тебя прошу.

– Что случилось, что случилось?

Дубэ начала плакать. Она узнавала эти симптомы. Они были описаны в той книге о растениях, которую она купила после своего первого убийства.

– Прости меня. – Голос Учителя прерывался. – Я должен был умереть, другого выхода у меня не было.

Бархатный листок. Один из ядов, которые он использовал для своих убийств. От ужаса у нее даже перестали течь слезы.

– Все в письме.

Слова его были еле различимы, еле слышны.

Дубэ осмелилась только назвать его по имени, она не переставала повторять: «Зачем?»

Учитель страдал, она видела это по его лицу.

Нет, нет, нет!

– Если я… меня стали бы искать… всегда… сделай… найти… тело…

Дубэ крепко обняла его, крича от отчаяния из-за того поступка, которого не понимала, с которым никак не могла смириться.

Тело Учителя вздрогнуло в ее руках. Она почувствовала, как оно холодеет и коченеет.

Учитель закрыл глаза, сжал губы, неловко попытался еще раз провести рукой по ее лицу, по волосам, приласкать ее. Она крепко обнимала его.

Нет, нет, нет!

Потом, как он сказал сам, все быстро было кончено. Его тело ослабло, дыхание стало бесшумным, раздался последний тихий вздох.

Дубэ осталась сидеть, обняв его, не находя в себе смелости пошевелиться. Она была безнадежно одинока.

 


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: СМЕРТЕЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ | УБИЙСТВО В ЛЕСУ. ПРОШЛОЕ VII | КРОВАВОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ | ОДИН ДЕНЬ ПРОСИТЕЛЯ | ВЫБОР. ПРОШЛОЕ VIII | НЕВЫПОЛНИМОЕ ЗАДАНИЕ | ДОГОВОР | ПЕРВЫЙ РАЗ. ПРОШЛОЕ IX | ОБРЫВКИ ПРАВДЫ | СТРАЖ ЯДОВ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ЛИЦО В ШАРЕ| НАЧАЛО ИСТОРИИ. ПРОШЛОЕ XI

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.04 сек.)