Воспоминания о войне. Прошлое III

Первые дни Дубэ еще думала, что может спастись. Она не отказалась от мысли вернуться в Сельву, говорила себе, что это возможно, что она может это сделать, что она – хороший ходок. Она никогда не терялась в окрестностях селения, не заблудится и сейчас. И она бродила, стаптывая башмаки в этом лесу. Пыталась ориентироваться по солнцу, как ее учил отец, но не могла понять, где находится. Ее везли три дня. Дубэ никогда еще не проделывала такого путешествия. Она была за много километров от дома. Дубэ пыталась не думать об этом и шла дальше.

Она часто плакала, звала отца, как будто ее голос мог долететь до Сельвы. Он же говорил ей, что всегда защитит ее, что никогда не оставит ее одну, что с ней никогда ничего не случится. Так почему же ее голос не долетает до него, почему он так далеко? Но она найдет его, или он сам придет и заберет ее, отведет домой.

Дубэ питалась тем, что ей дал юноша, и старалась экономить пищу. Спала под деревьями, но мало и не выспалась потому, что ее мучили кошмары: ведь она в первый раз спала в лесу. По ночам все увеличивалось до невероятных размеров: деревья напоминали неприступные башни, тихие дневные шорохи и шелест превращались в страшный грохот.

Целых пять дней Дубэ только блуждала по лесу, но не прошла и половины. Она продолжала идти, пока ее несли ноги. Надежда постепенно исчезала, еды почти не было, но Дубэ не хотела сдаваться, продолжала думать, что сможет вернуться, что она храбрая и сможет продержаться.

Но в один прекрасный день она поняла, что есть больше нечего, а усталость парализовала ее ноги. Неожиданно желание увидеть отца и вернуться домой уступило место гораздо более прозаическим чувствам. Ее терзал голод. Времени на отчаяние не было, оставалось только искать, чем прокормиться. Все ее существование свелось к поиску пищи, воды, ночлега и преодолению бесконечного пути.

Дубэ попыталась ловить рыбу. Ей удалось выйти к воде. Это получилось инстинктивно. Да и идти вдоль побережья было легче, чем среди деревьев. Ее одежда уже износилась, а башмаки не были предназначены для такого долгого пути. Она сбила и исцарапала ноги. Но голод заглушал все чувства, даже боль от порезов. А рыба, плескавшаяся в реке, была такой притягательной добычей.

Она ловила рыбу с яростью, окунаясь в прозрачный водный поток. Рыбки плавали быстро, а она – медленно, слишком медленно. В конце концов Дубэ преодолела свою усталость. Она стала играть, как раньше в Сельве. Окунала руки в ледяную воду, ощущая, как рыбы проскальзывают между пальцами. Но она была настойчива. Она пыталась, снова и снова. Наконец, вечером, ей удалось схватить руками первую добычу. Дубэ вспомнила вкус жирной и сочной рыбы, зажаренной на костре. Но сейчас ей понадобилось бы слишком много времени, чтобы найти все необходимое и разжечь костер. Правда, ей много раз приходилось видеть, как это делается, но сама она ни разу не пыталась. Ее манила переливающаяся серебристая чешуя рыбы, желудок болел от голода. Тогда она вцепилась зубами в еще живую рыбу. Во рту был неприятный вкус, Дубэ выплюнула кусок. Но ее желудок протестовал, он нуждался в еде. По лицу Дубэ медленно катились слезы, смешиваясь с речной водой. Она закрыла глаза и снова откусила, стала жевать, сдерживая тошноту, проглатывать куски, один за другим, со страшными усилиями, пока не съела всю рыбу.

Еще один день, еще один. После бессчетного количества дней Дубэ неожиданно дошла до конца леса. Деревья постепенно стали редеть, но Дубэ не сразу это поняла. Стало очень светло, некоторое время Дубэ не могла даже видеть, где находится. Потом перед ее глазами медленно стали возникать контуры: перед ней расстилалась широкая равнина. Высокая трава яркого зеленого цвета. Все напоминало один из лугов, рядом с ее Сельвой. Наверное, Дубэ какое-то мгновение на это надеялась. Потом она увидала вдали дымок. Дым – значит, селение. Дым – значит, какие-то люди. А люди – значит, помощь и еда.

И она снова пустилась в путь, теперь уже под солнцем, ничем не укрываясь от жары, и опять без пищи. Но Дубэ шла вперед, чувствуя жар, пульсирующую боль в ногах и голодные спазмы в желудке.

Иногда земля ритмично вибрировала, а в небе появлялось нечто, похожее на темные точки: две, максимум три, а еще чаще – одна птица. Странные птицы, имевшие удлиненные формы, извивались на головокружительной высоте. Дубэ недоумевала и жалела, что не было лука, чтобы убить и съесть птиц. У Матона был великолепный лук, почти во весь его рост, старая реликвия его отца. Он был слишком большим и тяжелым, чтобы ребенок мог из него стрелять, но Матон всегда говорил, что когда-нибудь он научится.

На закате тайна раскрылась. Внезапно одна из точек увеличилась, стала спускаться на землю широкими кругами. Приближаясь, она напоминала огромную змею, извивающуюся в воздухе.

От удивления Дубэ открыла рот, разглядывая огромное животное. Оно было голубым, как море. На его боках отражались брызги света. Небесно-голубой цвет живота переходил в темно-синий на спине, которая была усеяна большими и маленькими шипами. Бледно-голубые крылья были огромными и заостренными, казалось, что их пронизывают последние лучи солнца. На спине птицы сидел человек, одетый в сияющие доспехи.

Дубэ осталась стоять как вкопанная. В этот момент она вспомнила о легендах и сказках у камина, о тех историях, которые пересказывались долгими летними вечерами.

«Они родились еще до Большой Мавернии, когда Земли Воды, Моря и Солнца были одной землей. Они были главной опорой великого царства, они были самыми могущественными всадниками в войске: Всадники Моря. Они ездили верхом на огромных голубых драконах, поддерживали мир и спокойствие в Мавернии. Они сражались на Великой Войне и помогали Сеннару довести до конца его миссию».

Животное приземлилось в нескольких метрах от нее. Вблизи оно выглядело еще более величественным. От его дыхания по траве, словно по морю, шли круги. Животное взглянуло своими желтыми глазами в глаза девочки, и Дубэ почувствовала себя под этим взглядом голой, бесконечно одинокой и маленькой.

Всадник снял шлем, посмотрел на нее:

– Что ты тут делаешь?

Это был немолодой человек, со светлым лицом и светлыми волосами.

– Ты поняла меня? Кто ты?

Он говорил с акцентом, которого Дубэ никогда не слышала – жестким и резким. Его слова почти напоминали приказы – сухие и категоричные.

– Из какого селения ты пришла?

Дубэ покачала головой и обратила на него отчаянный взгляд.

Человек вздохнул. Слез с дракона и приблизился к ней.

Дубэ сделала шаг назад. Она вдруг вспомнила о кинжале и инстинктивно схватилась за его рукоять. Она и сама не знала зачем. Но знала, что так надо было сделать.

Всадник продолжал идти, но медленнее, Дубэ чувствовала, как подступает страх. И тогда она выхватила кинжал и с криком стала размахивать им перед собой. Она описывала им большие круги, закрыв глаза и продолжая кричать.

– Не делай так, я не причиню тебе зла. Вот, я остановился, успокойся.

Дубэ тоже замерла.

Всадник сел на траву, в одном шаге от нее. На боку, в ножнах, у него был меч. Дубэ мечтала иметь такой, и чтобы он безраздельно принадлежал только ей, у всех ее друзей была такая мечта. Она сравнила этот сверкающий рыцарский меч с заржавевшим, который хранился в пещере рядом с ручьем, где она и ее компания устраивали свои игры.

Всадник улыбнулся ей:

– Положи на землю кинжал. Трудно говорить с оружием в руках, правда?

Дубэ испугалась. Она не была уверена, что ему можно доверять, но улыбка всадника показалась ей искренней. Она положила оружие.

– Молодец. Ты не хочешь сказать мне, как тебя зовут?

Она хотела бы, но не могла. Ей не удавалось. У нее пропал голос.

– Ты немая?

«Наверное, немая».

– Опасно оставаться так, на равнине. Войска Дохора иногда появляются здесь, страшно сказать, что они могут сделать, если возьмут тебя в плен.

Страшно сказать… Дубэ удавалось думать только о том, что с ней случилось раньше. И ничто не казалось ей таким страшным, как то время, что она провела в лесу в одиночестве.

– Давай поступим так: ты сделаешь мне знак головой – да или нет. Договорились?

Дубэ кивнула. Она больше не могла говорить, но все понимала.

– Ты из деревушки неподалеку?

Она сама хотела бы знать. Где Сельва? Очень далеко за горизонтом или, может быть, тут, рядом, в двух шагах. Но она этого не знала. Покачала головой.

Человек какое-то время молчал, смотря в землю.

– Хорошо, – наконец вымолвил он. – Ничего, пусть мы и не знаем. Но скоро наступит ночь, и лучше тебе отправиться со мной.

Человек встал и протянул ей руку.

Дубэ, раздумывая, смотрела на него. Был ли у нее другой выбор? Ей, наконец, дадут поесть, она будет в безопасности, может быть, ее отвезут домой. Она сжала протянутую руку, грубую, сухую, всю покрытую мозолями.

Всадник снова улыбнулся и повел ее к дракону. Дубэ забеспокоилась. Это животное было очень красиво, но внушало ей непреодолимый страх: в его глазах как будто тлели непогасшие угольки. Она попыталась вырваться.

– Он не обидит тебя! Он слушается меня беспрекословно, и он добрый!

Всадник взял ее на руки, не без некоторого усилия, поднес ее поближе к голове дракона. Зверь повернулся, и Дубэ увидела свое отражение в его зрачках.

Всадник погладил дракона по голове, а тот зажмурил глаза с выражением, похожим одновременно на удовольствие и обиду.

Дубэ перестала вырываться.

– А теперь ты.

Всадник взял ее руку и положил на голову дракона. Она была холодной и влажной, но живой. Кожа толстая, а чешуя напоминала кору деревьев. Животное выпустило маленькое облачко пара из ноздрей.

– Ну вот, видела? Теперь вы подружились.

С этими словами всадник посадил ее на спину дракона. Седло было довольно широким и вполне удобным. Потом он сел и сам, и Дубэ инстинктивно крепко прижалась к нему. Когда они взлетели, она почувствовала страшную пустоту в животе и все время испуганно дрожала. За все время полета она ни разу не открыла глаз.

– Не бойся, – сказал ей всадник.

«Не бойся».

Лагерь был недалеко, они прилетели туда еще засветло. Там было много шатров и один маленький деревянный домик, окруженный густым частоколом. Все было окружено крепостными стенами. Здесь они и приземлились. Всадник осторожно поставил ее на землю. Их уже ждали люди.

– Кто это? – спросил один юноша.

– Эту маленькую бродяжку я нашел посреди равнины.

– Ты кто? – спросил другой.

– Бесполезно – она не говорит. Думаю, она немая. Так часто случается с детьми во время войны. Отведите ее в трапезную и дайте ей поесть, мне кажется, она голодна.

Дубэ действительно умирала от голода.

Ей дали ржаного хлеба и овощного супа, и она с жадностью набросилась на еду. Хлеб она ела большими кусками, а суп, забыв про ложку, пила прямо из миски. Как будто из прошлой жизни она смутно вспоминала ворчанье матери.

«Сколько раз говорить тебе, что за столом надо держать себя достойно? Это – первое правило для девушки».

– Налей ей еще и дай еще чего-нибудь. Она, должно быть, много дней не ела, – произнес всадник.

Ей принесли сыра, а потом и хлеба, и супа, и так – до бесконечности, но Дубэ судорожно съела все. Люди смотрели на нее, сочувственно улыбались и вполголоса обсуждали ее появление.

– Наверное, это девочка из какого-нибудь поселка неподалеку. Да к тому же граница не слишком далеко.

– Ты считаешь? Да ты посмотри, какая она грязная и оборванная. И вся в ссадинах…

– Может, она сбежала во время очередного погрома, ведь солдаты Дохора никого не щадят.

– Так она совсем не говорит?

– В старом лагере, я видел, бегали целые стаи таких детишек. Они бегали по полю, как призраки, некоторые умирали от голода.

– Ну, сдается мне, ей такой конец не грозит…

– Кто знает, чего она навидалась, бедняжка…

Наконец, Дубэ наелась до отвала, и это было великолепно. Она никогда не думала, что так хорошо наедаться до тошноты после столь долгого голодания.

Всадник вернулся за ней. Он уже снял доспехи и казался не таким внушительным. Он взял ее за руку и отвел в деревянный домик. Внутри жилище было совсем маленьким, но уютным. Дубэ просто не верила, что может оказаться в доме. Запах дерева наполнил ноздри, она вспомнила свою комнатушку на верхнем этаже, рядом с сеновалом. И на глаза ее навернулись слезы.

– Ну, ну, не плачь, – сказал всадник, вытирая ей слезы. – Теперь ты в безопасности. Я буду защищать тебя.

«Не в том дело», – хотела сказать Дубэ. Здесь – не ее земля, и она даже не знает, где ее дом. Этот дом красивый, а рыцарь – добрый человек, но он – не ее отец.

Всадник уложил ее на постель. Он приготовил ей соломенную подстилку рядом со своей койкой.

– А теперь не думай ни о чем, кроме отдыха, хорошо?

Дубэ отвернулась. Она слышала, как человек стелит себе постель, как койка скрипит под его тяжестью. Потом свеча погасла и все погрузилось во тьму.

Дубэ оставалась в лагере много дней. Это было странное место, каких она никогда в жизни не видала. Здесь были только мужчины, и почти все были вооружены. Рыцаря звали Рин, и Дубэ находила его очень симпатичным. Других людей она боялась, а он единственный, кто мог утешить ее. К тому же он спас ей жизнь. Дубэ не могла забыть этого.

В лагере, казалось, все желали ей добра, все смотрели на нее с сочувствием. Когда рядом был Рин, Дубэ отваживалась приближаться к другим солдатам. Иногда они спрашивали, как ее зовут, но Дубэ так и не заговорила, продолжая оставаться немой. На самом деле она очень хотела бы все им рассказать, но пока это было невозможно.

Когда у Рина не было других дел, он брал ее с собой в соседние селения. Показывал ее многим женщинам и спрашивал, не знают ли они эту девочку. Дубэ внимательно рассматривала всех, надеясь, что найдет кого-то из своих, но все напрасно, все лица были чужими.

Вечером они всегда возвращались в лагерь, так ничего и не узнав, но Рин не унывал.

Он дал ей подержать меч, показал, как кормить дракона, которого звали Ливад.

Все было бы просто чудесно, если бы Дубэ не чувствовала себя такой непоправимо потерянной.

Однажды вечером она услышала, как Рин разговаривает с поваром.

– Я думал оставить ее у себя.

– Мы готовимся к войне…

– Все может быть… но у короля не хватает смелости, и мы так и останемся здесь – смотреть и ждать. Я следил за ними и знаю, что они затевают…

– Именно поэтому и разразится война. Как и ты, многие нарушают договор и следят за врагом. Рано или поздно Дохор воспользуется этим.

– Тем более она должна оставаться со мной.

– А я думаю, что лагерь – не самое лучшее место для девочки.

– А в лесу – лучше? Или в полях, на море?

– Ей нужны отец и мать. Ей плохо, ты же видишь? Ее надо отдать кому-нибудь в деревне.

– Деревни тоже не слишком подходящее место. Солдаты Дохора по-прежнему любят совершать набеги, мы же это видели!

– Ты отлично знаешь, что это творится только у границы, ближе к морю пока еще царит мир. Можно послать ее туда.

Рин неуверенно замолчал.

– Рин, это не твоя дочь.

– Я знаю.

– Ты не можешь заменить ее этой девочкой.

– Я и не пытаюсь.

– Ты отдал ей одежду дочери…

– У нее не было другой. Во всяком случае, может, это – знак богов. Болезнь отняла у меня жену и дочь, а у нее нет родителей. Боги дали нам встретиться, чтобы мы утешили друг друга. Скажи, что тут неправильно?

– То, что здесь скоро начнется конец света.

– Я защищу ее.

Повар фыркнул, встал и пошел к себе, в соседнюю комнату.

Дубэ перестала есть.

Знак богов. Может быть, это боги захотели, чтобы все так случилось? Это они захотели превратить ее жизнь в кошмар?

Приближалось лето. Дубэ поняла, что находится в Земле Моря. Она точно не помнила, откуда она, но знала только, что Сельва находится в Земле Солнца. Она думала, что, может быть, дом не так далеко, но Сельва была всего лишь деревней, и совершенно очевидно, что тут никто не знал, где она находится.

Потом она полюбила спокойствие лагеря, иногда она даже улыбалась, по крайней мере, когда рядом был Рин. Все было не так, как дома, но теперь она уже не чувствовала себя такой одинокой. По вечерам она все еще плакала, иногда спрашивала себя, почему ее не ищут, почему ее отец не приходит за ней, но по прошествии времени она стала думать об этом реже.

Наступило время, когда Рин стал меньше времени проводить с ней. И однажды лагерь пришел в движение. Дубэ всегда остро чувствовала любые перемены, и ей снова стало страшно.

Вдруг Рин исчез, а вместе с ним и многие другие мужчины. Дубэ оставалась одна всю неделю. На равнине, за крепостными стенами, одно за другим появлялись облака дыма, они подступали все ближе и становились плотнее.

– В окрестностях горят деревни. Дела плохи, – услышала она слова одного солдата.

Дубэ испугалась. С минуты на минуту ожидалось что-то страшное.

И вот наконец это случилось. Ее внезапно разбудили ночью. Дубэ с криком кинулась на вошедшего, но увидела полное, лоснящееся лицо повара.

– Вставай и одевайся, скорее.

Дубэ хотела спросить, узнать, но не смогла.

– Поторопись!

Повар был страшно испуган, и его волнение передалось девочке. Дубэ в спешке оделась, без колебаний взяла свой кинжал.

– Это тебе не поможет… – сказал повар.

Дубэ еще сильней сжала рукоять. Она почувствовала, как слезы подступают к горлу.

Повар обхватил ее за плечи, посмотрел ей в глаза:

– Неподалеку начинается густой лес. Спрячься там и не возвращайся, пока я за тобой не приду. Ты поняла меня? Если я не приду за тобой, ты должна бежать, так быстро, как только сможешь. Иди на север, там наша территория, там еще есть мирные деревни.

Дубэ принялась плакать. Она не хотела бежать, не хотела.

Совсем рядом с шатром раздавался громкий топот, звон мечей.

Дубэ застыла на месте.

«Не оставляй меня одну, не оставляй меня одну…»

– Ты идешь или нет? – прокричал повар, лицо которого исказилось от гнева и страха.

Дубэ вздрогнула и выбежала из шатра.

Она вдохнула удушливое тепло ночи и попыталась бежать, но в этот момент ее слух поразили звуки: звон мечей, ругань и крики раненых. Какие-то страшные призывы. Дубэ знала, что не хочет оборачиваться, знала, что совсем рядом, за ее спиной, происходит что-то чудовищное. Солдаты Дохора внушали ей ужас. Если она обернется, то увидит их. Но она не могла не попытаться сделать это.

Дубэ остановилась за шатром и обернулась. На одно мгновение обернулась. В нескольких шагах позади нее был ад. При слабом свете луны люди убивали друг друга. По небу летал огромный зеленый дракон, а по полю, с дикими криками, бежали люди, окутанные пламенем. Тот, кто не убежал, был сражен копьем или мечом, повсюду лилась кровь. На земле лежали раненые: люди из лагеря, люди, которых она знала. И повсюду она видела широко распахнутые глаза Горнара.

Потом Дубэ подняла глаза к небу. Зеленый дракон пролетал прямо над ее головой… и что-то держал во рту. Она слишком хорошо разглядела: это было крыло Ливада.

Дубэ хотела закричать во все горло, но не могла набрать воздуха. Она окаменела.

– Беги прочь! – услышала она голос. Дубэ едва успела увидеть повара, пронзенного копьем.

Его голос стряхнул с нее оцепенение. Ноги Дубэ сами побежали, унося ее прочь от этого страшного места.

Она бежала без передышки, бежала в направлении, указанном поваром, но все ее существо было еще там, в потерянном месте, где она была только что, а там больше не было ничего, только белые глаза мертвых.

Чудом Дубэ удалось добежать до леса, о котором говорил повар, там она остановилась и, обессиленная, упала на землю. Страшно болели ноги, руки не шевелились. Она больше не могла встать. Не было сил. Весь мир был освещен мертвым светом, первыми лучами зари. А для Дубэ ночь не кончилась. Ее открытые глаза уставились на лесные заросли, но она не видела их. Она все еще находилась в лагере, а вокруг нее падали тела. И тогда она закричала и кричала, пока совсем не обессилела…

Дубэ осталась в лесу, она лежала растянувшись на земле, в ожидании.

Шло время, но Дубэ не замечала. Закатилось солнце, потом восход, полдень, закат, снова ночь. Дубэ не вставала. Потом снова – ветреный закат, утренняя звезда. И наконец туман в ее мозгу начал рассеиваться.

«Повар не придет. Рин не придет. Все умерли. Одна только я выжила».

И вот она снова одна. Она чувствовала себя сломленной.

Она не могла плакать. Ее охватило полное безразличие. Никакой боли, никакой радости, никакой тоски. Снова, как в Сельве, жизнь простая и свободная.

Ее подталкивала жажда. Она встала и спустилась к реке, напилась.

Ее начал мучить голод. Дубэ пошла на север, куда указал ей повар.

Внезапно ей показалось, что не прошло и минуты после ее одинокого путешествия по лесу. Жизнь в лагере, Рин и его дракон – все исчезло. Может быть, все это и было только сном.

О близости деревни возвестили завитки дыма. Деревушка была маленькая, как ее Сельва. Несколько деревянных домишек с соломенными крышами, узкие переулочки между домами, небольшая площадь с фонтанчиком. Половина домов сожжена. На земле лежали мертвецы. Дубэ видела все, но это ее не пугало. Что-то случилось с ней вчера вечером, во время резни в лагере, что-то, совсем лишившее ее сострадания.

«Хочу есть».

В отчаянии она побрела дальше.

Она заходила в дома, в те, которые уцелели и не были сожжены. Мертвые лежали в домах, но Дубэ не испытывала страха. У всех было лицо Горнара, но она хотела есть, а голод сильнее страха.

Она подошла к буфету. Увидела красный бок яблока.

Полка была слишком высоко, Дубэ привстала на цыпочки и вытянула руку, как могла. Ничего не получилось. Она снова попыталась, но яблоко лежало слишком высоко. Неожиданно откуда-то возникла рука и взяла яблоко.

Дубэ в испуге обернулась.

– Это то, что ты хотела? – Человек, появившийся за ее спиной, был неестественно худым и высоким. Он насмешливо улыбнулся. Должно быть, это – солдат. На нем были легкие доспехи, закрывавшие грудь, и высокие кожаные сапоги. На черном поясе, в ножнах, висел большой меч. В нем и в его лице было что-то тревожное.

– Так что же, ты этого хотела?

Дубэ протянула руку, но человек поднял яблоко так, что ей было не дотянуться.

Тогда Дубэ попыталась убежать, но ей не удалось. Человек подтолкнул ее к буфету. Он отрезал ей пути к отступлению. Потом приблизился, по-прежнему неестественно улыбаясь.

– Милая маленькая девочка не должна находиться в таком месте, рядом со всеми этими мертвецами. Иначе придет кто-нибудь вроде меня и утащит ее.

Человек подошел еще ближе, но потом резко остановился.

– А это еще какого черта…

– Закрой глаза, девочка, – услышала она спокойный уверенный голос, не похожий на голос врага.

Дубэ и не думала ослушаться. Она крепко зажмурила глаза. Она уже достаточно нагляделась.

Она услышала сдавленный крик, а потом тихое падение.

– С тобой все в порядке? – спросили ее участливо.

Дубэ сначала осторожно открыла один глаз, потом и другой. Перед ней стоял человек, весь закутанный в длинный коричневый поношенный плащ. На голове у него был капюшон, полностью скрывавший лицо, а в руке – тонкий нож.

Напавший на нее человек лежал лицом в пол.

Странно, но Дубэ не ощущала страха, хотя в стоявшем перед ней человеке было что-то угрожающее.

– Так с тобой все в порядке или нет?

Дубэ попыталась ответить, но смогла только слабо кивнуть. Из-под плаща появилась рука, вынула кинжал, который Дубэ обычно засовывала за пояс. Человек взял кинжал. На лезвии ослепительно блеснул луч солнца.

– Этим не играют. В следующий раз используй его.

Так же быстро человек вернул Дубэ кинжал.

– В любом случае беги отсюда на север. За лесом – спокойно, там много деревень, где ты найдешь кого-нибудь, кто позаботится о тебе.

Потом, с такой же волшебной элегантностью, с какой появился, он повернулся и исчез в облаке дыма.

Дата добавления: 2015-10-16