Клевета и оскорбление

Прежде чем рассмотреть характер дел по обвинению в клевете или оскорблении, необходимо указать на различия между гражданской и уголовной процедурами судопроизводства, применительно к нашей теме – между защитой чести и достоинства от обвинений в клевете и оскорблении.

Всё, о чём говорилось выше, имеет отношение к гражданскому процессу, когда есть истец и ответчик и когда истец обращается в суд с исковым заявлением к редакции средства массовой информации и журналисту, требуя публикации опровержения и возмещения морального ущерба. Здесь судебная процедура заключается в следующем. Истец обязан доказать две вещи: что сведения касаются действительно его и были распространены через конкретное средство массовой информации. Ответчик же должен доказывать соответствие истине распространённых им сведений.

В уголовном процессе активным участником является государство. Уголовные дела по клевете возбуждаются правоохранительными органами обычно по их собственной инициативе. Наличие заявления или жалобы потерпевшего здесь возможно, но необязательно. По уголовным делам о клевете производится предварительное следствие в отличие отдел об оскорблении, когда такое следствие не проводят. Уголовное дело по обвинению в оскорблении, как правило, бывает возбуждено только по заявлению самого потерпевшего. Человек, посчитавший, что его оклеветали либо оскорбили, подаёт заявление в органы прокуратуры, в суд либо в органы следствия с требованием возбудить уголовное дело по статьям 129 и 130 («Клевета» и «Оскорбление») УК РФ против журналиста (всегда против физического, а не юридического лица). Заявление может быть как устным (в таком случае оно заносится в протокол), так и письменным. Если правоохранительные органы не имеют оснований для отклонения заявления потерпевшего, государство в лице прокуратуры берётся доказать виновность журналиста. Прокурор может возбудить уголовное дело и по собственной инициативе. Основанием для этого может стать особая общественная значимость преступления, беспомощное состояние потерпевшего, иные причины, в силу которых потерпевший не в силах сам защитить свои права и законные интересы.

На первый взгляд может показаться, что для журналиста, обвиненного по уголовной статье, ситуация складывается более благоприятно, чем если бы его дело рассматривалось в гражданском процессе, так как ему не нужно ничего доказывать, в частности не требуется подтверждать истинность написанного им сообщения, в котором, по мнению обвинения, есть элементы клеветы. Он вправе не свидетельствовать против себя или может вообще отказаться от дачи показаний. На суде сторона обвинения доказывает факт наличия клеветы либо оскорбления в материалах СМИ.

Но если удастся доказать вину журналиста, то по уголовной статье он понесёт куда более суровое наказание, чем по 152-й статье Гражданского кодекса РФ. Суд, конечно, может потребовать, чтобы виновный заплатил деньги, но это будет уже не компенсация морального ущерба, а штраф в пользу государства, при этом размер штрафа, вероятно, окажется значительно меньшим, чем обычная сумма возмещения морального ущерба, присуждаемая в делах по защите чести и достоинства. Однако в отличие от гражданского дела в уголовном процессе журналист может быть приговорён судом к изоляции от общества. Согласно статье 129 УК РФ он может быть наказан лишением свободы на срок до двух лет (при обвинении лица в совершении тяжкого преступления, например убийства, – и до трёх лет)[40][40]. Согласно статье 130 УК РФ («Оскорбление») наказанием могут стать исправительные работы на срок до одного года, схожее наказание предусматривает статья 319 УК РФ («Оскорбление представителя власти»).

Конечно, разница заключается и в самом составе правонарушения. В статье 152 ГК РФ речь идёт о распространении не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию человека, в статье 129 УК РФ («Клевета») – о распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Отличие заключается в наличии словосочетания «заведомо ложных». Если в первом случае предполагается, что журналист добросовестно заблуждался, утверждая, например, в своей статье, что мэр города – взяточник (скорее всего, он пытался проверить информацию и те сведения, которые «добыл» в результате журналистского расследования, убедили его в том, что мэр, действительно, является взяточником), то во втором – он знал, что мэр не берёт взяток, но, тем не менее, распространил клеветнические сведения. Это уже признаки уголовного преступления по статье 129.

Следует заметить, что статья о клевете (особенно в отношении журналистов) довольно редко применяется на практике. Дела, которые возбуждаются по этой статье, как правило, не доводятся до конца и, образно говоря, разваливаются до суда или в ходе судебного разбирательства. Статистика утверждает, что в 1998 году по статье 129 УК РФ было осуждено всего 15 человек (хотя МВД зарегистрировало 632 преступления), при этом в том же году был удовлетворён 1571 гражданский иск к СМИ о защите чести, достоинства и деловой репутации. Не изменилась картина и в последующие годы.

Такая ситуация объясняется тем, что применить соответствующую статью УК очень сложно. Доказать, что человек имел злой умысел, к тому же при помощи материальных свидетельств, почти невозможно. Для этого прокуратуре нужно найти свидетеля, который, например, подтвердил бы в суде, что обвиняемый журналист говорил ему о том, что хотя он и не сомневается, что мэр – честный человек, но, преследуя какие-то свои цели, опубликовал о нём клеветническую статью; либо необходимо предъявить суду письменные записи обвиняемого, его дневник или блокнот, где было бы написано о том, что мэр, конечно, честный человек, но журналист возьмёт на себя такой грех... и т.д.

Статья 130 УК РФ определяет оскорбление как унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Здесь очевидно отличие от состава статьи 152 ГК (неприличная форма) и статьи 129 УК о клевете (безразличное отношение закона к тому, есть умысел либо его нет). Что такое «неприличная форма», определить весьма сложно. Если раньше говорили «нецензурная форма» и было ясно, о чём идет речь, то с отменой цензуры ситуация усложнилась. Под неприличной формой суды, как правило, понимают либо ругательства, т.е. слова, которые не принято употреблять в общественном месте, либо изображения, которые не принято демонстрировать на публике. Судебных приговоров по такого рода обвинениям примерно вдвое больше, чем по делам о клевете, и их число скачкообразно растёт. Достаточно сказать, что, по данным Главного информационного центра МВД РФ, в 1998 году был зарегистрирован 8701 случай оскорбления, в 1999 году – 14.699, в 2000 году – 15.181 случай.

«Популярность» статьи 130 УК объясняется тем, что для выявления состава преступления разбирать публикацию по сути и доказывать, что сведения, которые легли в её основу, являются ложными, совершенно не нужно. Для возбуждения уголовного дела может быть достаточно утверждения «потерпевшего» о том, что некая статья или телепрограмма в неприличной форме унизила его честь и достоинство. Причём и понятие «унижение чести и достоинства», и определение «неприличная форма» подчас трактуются стороной обвинения весьма широко. Самый нашумевший процесс по клевете связан с делом против журналиста газеты «Московский комсомолец» Вадима Поэгли, когда прокуратура возбудила уголовное дело (именно об оскорблении) в связи с тем, что тогдашний министр обороны Павел Грачев был назван им вором, и ему была присвоена уменьшительная кличка Паша. Несмотря на все усилия известного адвоката Генри Резника и информационную поддержку большинства российских СМИ, в конце 1995 года Пресненский межмуниципальный суд г. Москвы приговорил Поэгли к одному году исправительных работ, хотя тут же и амнистировал. Не привело к желаемым результатам и обжалование этого дела в Московском городском суде. Отмены приговора удалось добиться лишь год спустя в надзорной инстанции, которая оправдала журналиста, признав, что слова «вор» и «Паша» являются общеупотребительными и, следовательно, не могут быть признаны «неприличными».

Устанавливая, что отрицательная оценка личности может быть признана оскорблением только в том случае, если она выражена в неприличной форме, Уголовный кодекс РФ оставляет оценочное понятие «неприличная форма» совершенно нераскрытым, допуская его произвольное толкование судами. В Ульяновской области, например, обвинение в оскорблении представителя власти было предъявлено за то, что местный журналист назвал районного судью «достойным» (в кавычках) служителем Фемиды. Редактор издаваемой в Белгородской области районной газеты «Наша жизнь» Владимир Саенко опубликовал статью, в которой утверждал, что в некоторых поступках главы районной администрации Анатолия Власова «проглядывает позиция крикуна и сплетника, но ни в коем случае не государственного человека». Районный суд вынес приговор, в котором согласился, что обвиняемый «в целях унижения чести и достоинства А.С. Власова назвал его "крикуном" и "сплетником", чем в неприличной форме умышленно унизил его честь и достоинство». Редактор был приговорён к шести месяцам исправительных работ.

▲

Дата добавления: 2015-10-21