Глава 4. Это была обычная поездка на Багамы, но уникальное переживание водительства

Волны

Это была обычная поездка на Багамы, но уникальное переживание водительства, которое мне довелось там испытать, определило направление всей моей жизни.

Во время учебы в школе в Миссури, я и трое двадцатилетних ребят решили создать евангельский вокальный квартет. На каникулах мы обычно уезжали подальше от Спрингфилда. Одна из таких поездок привела нас в Нассау, столицу Багамских островов.

Стоял июнь 1956 года. Мы летели из Майами в Нассау на борту самолета компании «Авиалиния Макей». Под нами простилалась цепь островов на фоне воды самых невероятных оттенков: широкие светло-голубые полосы чередовались с темно-бирюзовыми и бледно-лиловыми.

В аэропорту нас встретил миссионер, и пока мы ехали, мой интерес к стране все возрастал. Я не испытывал таких сильных впечатлений с тех пор, как восемнадцатилетним парнем с десятью другими ребятами путешествовал по Мексике. Мне было трудно поверить, что с тех пор прошло уже два года. Причиной восторга стало не только удивительное многообразие красок, обилие цветов, необычная уличная полиция в традиционных для тропиков белых костюмах и шлемах, а что-то внутри меня самого.

В перерывах между концертами мы разговаривали с миссионерами, работавшими на Багамах. Они рассказали нам о трех подростках, которые, приехав на один из островов выполнять миссионерскую работу, стали назначать свидания местным девушкам, не зная, что здесь, в отличие от Штатов, такие встречи не приняты. И теперь остров полон неприятных слухов.

Я слушал эту историю со смешанными чувствами. Мне было жаль, что эти подростки оказались недостаточно чуткими к местным традициям, но в глубине души я одобрял их замечательную идею приехать сюда в качестве миссионеров.

В тот вечер после концерта я вернулся в комнату для миссионеров, где белые стены украшал единственный пейзаж острова в дешевой деревянной рамке. Лежа на кровати с согнутой вдвое подушкой под головой, я открыл Библию, как обычно, прося Бога говорить со мной.

То, что произошло дальше, оказалось весьма необычным.

Вдруг я увидел карту мира. Только карта была живой — она двигалась! Я поднялся. Потряс головой, протер глаза. Это было видение. Я видел все континенты. На их побережья накатывали волны. Волна набегала, затем отступала, затем снова поднималась, пока не покрывала весь континент полностью.

У меня перехватило дыхание. Пока я смотрел, картина изменилась. Волны превратились в молодых людей моего возраста и даже моложе, наполнивших континенты. Они разговаривали с людьми на углах улиц и возле баров, ходили от дома к дому. Они молились и заботились о людях так, как мой отец позаботился о маленькой девочке, протянувшей руку за «бакшиз».

Затем видение ушло.

— Вот это да! — подумал я. — Что это было?

Я посмотрел туда, где видел «волны» молодых людей, но увидел только белую стену комнаты с рисунком острова в деревянной рамке. Было ли это моим воображением или Бог показал мне будущее?

— Это действительно, был Ты, Господи? — размышлял я, все еще с удивлением глядя на стену. Молодые люди — дети, по сути, — выезжают в качестве миссионеров! Какая идея! Я подумал о трех парнях на острове и о тех ошибках, которые они допустили, будучи обыкновенными мальчишками. Если такая необычная картина на самом деле пришла от Господа, значит есть возможность использовать юношескую энергию, избежав подобных проблем.

— Почему, — думал я, — Бог дал мне это видение? Будет ли мое будущее как-то связано с «волнами» молодых людей?

Долгое время я пролежал в раздумьях, глядя вникуда.

Одно оставалось ясно. Я никому не должен говорить об увиденном, пока не пойму, что оно означает.

Очевидно, в этом и состоял весь принцип: Бог давал сначала четкое видение, а затем наступало испытание. Еще в подростковом возрасте, Бог призвал меня к «бакшиз». И вопрос был в том, что я выберу: свои ботинки от Чиппева и «чеви» 1939 года выпуска или Божий призыв? По прошествии двух дней после странного видения волн, пришло первое большое испытание. Как ни странно, но последовало оно за хорошим поворотом событий, вернувшим меня к прошлому моей семьи.

Приехав в Майами на очередное выступление, мы зарегистрировались в гостинице. Друзья пригласили меня прогуляться.

— Лорен, мы собираемся пойти перекусить. Ты идешь?

— Нет, спасибо. Я не пойду.

В голове у меня засела одна мысль, которая была важнее еды. Именно здесь, в Майами, порвались наши семейные узы. Я знал, что здесь живет моя тетя Арнетт, отрекшаяся от отца двадцать семь лет назад, когда он принял решение стать проповедником. Родственники рассказывали, что тетя Арнетт живет хорошо. Она владела мебельной фабрикой и сетью розничных магазинов. О самой младшей сестре, тете Сандре, ничего не было известно. Хотя тетя Арнетт по-прежнему противилась, отец все же пытался связаться с ней три года назад, когда умер дед.

— Я к нему даже на похороны не приду, — заявила моя тетя.

— Что будет, если я попробую ей позвонить? — размышлял я.

Оставшись один в номере, я достал из тумбочки телефонную книгу и нашел знакомое имя — Арнетт Каннингем. От волнения слегка дрожали руки. Может, это моя тетя Арнетт? Я набрал номер.

— Алло!

Ее голос! Несмотря на то, что я никогда раньше его не слышал, я узнал его по знакомому тембру — это был голос Каннингемов.

— Здравствуйте, я — Лорен Каннингем. Мой отец — Томас Сесил Каннингем. Можно ли с вами встретиться?

Тишина. Затем:

— Нет, нельзя! Я очень занята! — и она повесила трубку.

На следующий день, в субботу, мои друзья пошли купаться. И хотя я очень люблю пляж, все же снова решил остаться. Растянувшись на кровати в гостиничном номере, я смотрел на телефон. Разговор с тетей Арнетт вызвал во мне массу семейных воспоминаний.

Опершись на спинку кровати, я рассеянно осматривал маленький гостиничный номер. Наши письма возвращались назад нераспечатанными, на телефонные звонки никто не отвечал. Но что-то в звуке этого чужого и одновременно знакомого голоса заставило меня попробовать еще раз. Я взял в руки телефон.

— Здравствуйте, это снова Лорен. Простите, что беспокою вас, но завтра я уезжаю. Не могли бы мы встретиться?

— Сожалею, но, скорее всего, не смогу встретиться с вами сегодня. Мои работники устраивают для меня вечеринку в честь моего дня рождения.

Тетя Арнетт снова повесила трубку, но теперь я добился небольшого прогресса. По крайней мере, она извинилась за то, что не может встретиться со мной. У меня возникла идея, и я отправился в магазин.

Что бы вы подарили на день рождения незнакомой женщине? Я решил купить батистовый носовой платок с богатой вышивкой, такой, как любит моя мама. Затем старательно выбрал поздравительную открытку — не слишком сентиментальную, с надписью «С днем рождения, тетя».

Мы собирались покинуть город в воскресенье в полдень. Я позвонил из телефонной будки на бульваре Бискейн и попросил тетю Арнетт уделить мне буквально несколько минут прежде чем уеду. На этот раз она, возможно, из чистого любопытства согласилась встретиться со мной.

Мы проезжали по засаженными пальмами улицам, вдоль которых уютно расположились дома, и остановились перед большим серо-голубым домом с верандой. Вспомнив слова тети Арнетт, упрекавшей отца за решение «идти по жизни с протянутой рукой, прикрываясь религией», я, бросив взгляд в зеркало заднего вида, поправил волосы и подтянул галстук.

Оставив друзей ждать в машине, я направился к дому. Сквозь занавешенное окно веранды я увидел неясное очертание женщины, наблюдавшей за мной. Неторопливо поднялся по ступенькам.

И вдруг я оказался лицом к лицу с женщиной, похожей на отца. Ее волосы были аккуратно уложены, на пальцах блестели бриллианты. Странно, но в моей груди шевельнулось к ней теплое чувство.

— Здравствуйте, я — сын Тома.

Тетя Арнетт медленно осмотрела меня, изучая черты моего лица. Мы долго молча стояли на ступеньках.

— Вот это вам на день рождения, — промолвил я, наконец, протягивая ей открытку с вложенным внутрь платком.

Тетя Арнетт взяла открытку.

— Ты так похож на своего отца, — сказала она и затем мягко добавила: такие же каштановые волосы, такие же глаза. Та же улыбка. Но ты немного выше, да?

У меня стучало сердце. Она улыбнулась, и ее глаза наполнились слезами. Это было так давно...

Она попросила меня и моих друзей зайти. Я коротко ответил на ее вопросы о родителях, рассказал, что также готовлюсь стать служителем, учусь в школе в Миссури, а летом езжу с вокальной группой, и что мы только что вернулись с Багамских островов. Она спросила, как далеко мы поедем на север, я ответил ей, и снова тишина. Продолжая внимательно меня изучать, она сказала:

— Ты знаешь, у тебя есть еще одна тетя, Лорен. По сравнению с тетей Сандрой, я нищая.

«Вот так заявление», — подумал я, оглядываясь по сторонам. Когда тетя Арнетт узнала, что мы будем проезжать недалеко от летнего дома тети Сандры, она посоветовала мне связаться с ней.

Я посмотрел на часы. Пора было идти. Мы пожали друг другу руки. Она спросила, как можно меня найти. Я оставил ей копию нашего маршрута.

Через несколько дней тетя Арнетт позвонила мне и сказала, что она договорилась о моей встрече с тетей Сандрой. В пятидесятническую церковь, где мы пели, за мной приехал водитель, чтобы отвезти меня в летний дом тети Сандры в Лейк-Плэсид, штат Нью-Йорк.

Тетя Сандра и ее муж Джордж жили в замечательном мире, с которым я никогда раньше не сталкивался. Но больше всего меня поразила сама тетя Сандра. Не верилось, что этой женщине с веселыми серыми глазами и короткими волнистыми русыми волосами было пятьдесят лет. Она оказалась очень доброй, делая все, чтобы я чувствовал себя «как дома». Тетя Сандра, принявшая меня, как давно утраченного сына, напоминала мне мою сестру Филлис. Даже дядя Джордж, высокий и сдержанный англичанин, проявил заботу и любезность.

Их поддержка оказалась как нельзя кстати перед моим последним годом обучения в Центральном библейском институте. Мои родители и я не знали, как оплатить мое дальнейшее обучение. Тетя Сандра написала нам, что они решили дать мне денег, чтобы я смог продолжить обучение по своему усмотрению.

На следующий год отец, Арнетт и Сандра встретились все вместе.

— Счастливый конец, — радостно подумал я. Но в действительности, это воссоединение стало началом главного испытания.

Дата добавления: 2015-10-13