И на этой фразе мы услышали, как к залу приближались родители. Я и Салима тут же подпрыгнули и стоя с непонятным выражением лица, мы пытались понять, чем так был не доволен отец.

- Сколько я могу это терпеть? Сколько этот щенок будет меня позорить? - возмущался отец, нервно расстёгивая на руке ремешок от часов.

- Успокойся Кхалед, тебе не стоит столько нервничать. - сказала мама посмотрев на меня уставшими глазами.

- Как мне успокоиться Марьям? Разве твой сын мне даёт покой? Выйдете все отсюда! - крикнул отец. - Я наедине с ним поговорю.

Мама и Салима сразу вышли из комнаты, отец подошёл очень близко ко мне и стоя напротив меня, сложив на груди руки, стал спрашивать.

- Что я тебе сделал Омар?

- Оф, отец ну что ты...

- Замолчи, когда я говорю с тобой Омар! - закричал недовольно отец.

- Сколько до меня будут доходить эти слухи? Грязные слухи, которые меня просто унижают. Сколько я буду терпеть такое легкомысленное поведение, двадцати летнего мужчины? Сколько, я буду слышать жалобы о своём сыне? Ты зачем избил Ахмеда?

- ...... (молчал я)

- Я спрашиваю! Сейчас можешь отвечать. За что ты разбил парню дорогую машину и лицо?

- Отец, он спровоцировал меня.

- Спровоцировал? То есть оттаскивая тебя от борделя это провокация была? -спросил отец.

- Что? От какого борделя? Отец, что ты такое говоришь!? Я никогда не бывал в подобных местах. Этот урод, оплевал мою машину отец! Что мне было делать? - пытался как-то переубедить я отца.

- Я ещё никогда не стоял таким покрасневшим и выслушивал, что мой сын! Мой Омар Хамад! Шёл в бордель, развлекался там и потом напившись буянил, разбив машину и лицо ни в чём не виновному парню. Парню, который является, сыном моего коллеги. И я должен был всю эту низость выслушивать. Этот позор!

- Отец, это враньё. Такого не было. Да я разбил машину и лицо ему но...

- Замолчи! Довольно! Хватит Омар. С этого дня я лишаю тебя твоих машин.

- Нет! Отец пожалуйста, ты лишишь меня гонок, эти машины это же мои...

- Я сказал, замолчи! Никаких больше гонок! Будешь сидеть дома! Хватит уже того, сколько ты сделал для меня. Кроме позора на мою голову, ты ничего полезного не сделал Омар! Ничего!

Недовольно высказав мне это, отец отвернулся от меня и пошёл к выходу. От сильной обиды я лишь выкрикнул:

- А что ты кроме ругани сделал для меня? Что я получил от тебя, слушая лишь то, что я вечная обуза для тебя?

Отец остановился. В комнате зависла тишина. Я уже сто раз пожалел о сказанном, как вдруг отец резко повернулся ко мне и пошёл в мою сторону. Подойдя очень близко и смотря мне в глаза разъярённым взглядом, отец ударил меня по лицу с такой силой, что меня откинуло на диван.

- Запомни Омар. Всё, что ты сейчас имеешь, это я тебе дал. И даже то, что ты сейчас дышишь, это мне скажи спасибо. - сказал недовольно отец, и ушёл из комнаты.

Прижав ладонью свою щёку, внутри меня просто всё разрывалась. Обида, боль и злость, одновременно стали бороться во мне. Мне стало тяжело дышать, я побежал прочь из комнаты. Пробегая по лестницам на второй этаж, я забежал к себе в спальню и захлопнул дверь на ключ. В истеричном и бешеном состоянии я открыл ящик в своём столе и вытащил оттуда маленький ножик. Этот красивый нож ручной работы мне когда-то дарил мой брат Хасан. Схватив нож, я приставил его к ладони левой руки и стал медленно резать её. От боли хотелось кричать, но я прикусывал губы и продолжал тянуть лезвием по ладони. Кровь тут же полилась, стекая по всей руке. Откинув нож и сев на пол, держа перед собой кровавую руку, мне стало как-то легче. Через минуту я вытащил из комода, когда то сложенное мамой полотенце и обвязал свою ладонь. Всю ночь я не мог уснуть. Дурные мысли и видения не давали мне покоя. Мне стало казаться, что я схожу с ума. Каждый раз, закрывая глаза, передо мной всплывал образ той девушки, её огромные выпученные глаза. Её крики о пощаде. Я вспоминал, сколько в день я выкуривал сигарет, постоянные бары и знакомства, машины и драки. И именно сегодня за столько лет я решил сходить в мечеть, и именно сегодня был мой худший день. Мне хотелось хоть кого-то обвинить в своих страхах и в своих проблемах, но не кого. Всё я делал сознательно, в эти грехи я сам себя вогнал. Но удар от отца была моей последней каплей. Я не мог перенести такого унижения. Встав рано утром, я надел перчатки, капюшонку, очки и отправился в сторону дома Ахмеда. Дойдя до их двора, я увидел, как он сидел за столиком и пил чай. Я помахал ему рукой. Ахмед вытянулся, взглянул на меня и сделав довольное лицо вышел мне на встречу.

- Мархаба Омар. А ты почему так одет? Замёрз? – издеваясь, говорил Ахмед.

- Пошли, отойдём, мне поговорить с тобою надо. – сказал я Ахмеду.

- Даже не думай, что я испугаюсь тебя Омар. Если хочешь, пошли отойдём.

Я повернулся и быстрым шагом направился в кварталы, заходя в разные подъезды и дворы. Ахмед шёл за мной молча, пока мы не пришли в подобное лабиринту место, где совсем не было людей. Ахмед остановился и спросил:

- Ну и долго ещё нам ходить?

Дата добавления: 2015-10-13