Радикализация эмигрантской публицистики в 1930-е годы.

Радикализация политических течений выражалась в их отношении к советскому режиму и способам его свержения. Отказ советского руководства от демократических принципов, которые были актуальны в СССР в 1920-е гг., и создание тоталитарного государства способствовали выдвижению на передний план в русском зарубежье праворадикальных идеологий и течений, которые в борьбе с коммунизмом делали ставку на приходящие к власти в Европе фашистские движения. Можно сделать вывод, что радикализация политического режима в СССР способствовала радикализации политически активной части эмиграции, которая принимает идеологию фашизма в надежде на то, что Муссолини и Гитлер помогут освободить Россию от большевиков. На основе изученных документальных данных можно утверждать, что этот идеологический крен затронул в большей или меньшей степени почти все издания, часть которых обрели в 1930-е гг. новые функции, превратившись из генераторов концепций будущего развития России в центры политической борьбы. Именно в этом прослеживается эволюция русского зарубежья в сторону резкой радикализации, что определило тот сложный путь, который прошла эмигрантская журналистика.

Процесс радикализации русского зарубежья способствовал оформлению в эмигрантском обществе трех видов радикализма, испытавшего на себе влияние идеологии фашизма. Их отличие заключалось в степени радикальности взглядов и практических действий, направленных против большевиков. Так, в 1930-е гг. в русском зарубежье можно выделить: 1) непосредственно фашистов (харбинские газеты «Наш путь», «Нация», «Харбинское время», американский печатный орган «Фашист»); 2) умеренных радикалов, группирующихся вокруг парижской газеты «Возрождение»; 3) правых, радикализм которых приобретал свою крайнюю степень выражения – экстремизм. Последняя группа была представлена Национальным Союзом Нового Поколения (НСНП) (газета «За Россию» – София, 1932-1940), Русским Национальным Co юзом Участников Войны (РНСУВ) (газета «Сигнал» – Париж, 1937-1939), Российским Имперским Союзом-Орденом (РИС-О) (газета «Имперский клич» – Париж, 1932-1936), Российским народно-монархическим движением «штабс-капитанов» (газета «Голос России» – София, 1936-1938) и РОВСом (журнал «Часовой» – Париж, Брюссель, 1929-1988).

Анализ публикаций в советской прессе с точки зрения проводившейся контрпропаганды позволяет предположить, что идеологические метания русского зарубежья, отразившиеся в его печати, сыграли свою роль в развитии политической ситуации в Советской России.

В круг ведущих публицистов русского зарубежья следует включить идеолога Белого движения философа И.А.Ильина, который участвовал в формировании информационной политики газеты «Возрождение», а своим журналом «Русский колокол» оказал влияние на становление ультраправых радикальных течений.

34. Развитие жанра «письма вождю» в Советской России в 1920-е – 1940-е годы

В России этот жанр имеет определенную историю бытования. Один из его жанровых предшественников –письма князя Андрея Курбского к Ивану IV Грозному.

В советское время, как уже говорилось, письма «наверх» перестали быть явлением единичным (в том числе в среде литераторов и деятелей культуры), превратившись в явление массового характера.
Письма шли потоком невиданного ранее масштаба. Большую их часть составляли рапорты, приветствия, телеграммы, поздравления; другой (темный) поток — анонимные письма. Тоталитарный режим, взявший на себя организацию «всеобщего счастья» для народа, рассчитывал в ответ на полный контроль над каждым его представителем, вплоть до вмешательства в частную жизнь и профессиональную деятельность.

В этом мощном потоке «писем вождю» особую историческую и культурную ценность представляют те, что написаны представителями творческой интеллигенции, которые были вынуждены обращаться к власти в силу сложившихся обстоятельств, порой крайних и трагических, когда они оказались обречены на творческую смерть, арест, эмиграцию, или уже вкусили от этой горькой чаши. Так, среди них написанные в эмиграции (А. Аверченко, Ф. Раскольников), в тюрьме (А. Богданов), перед самоубийством (А. Фадеев), на грани нищеты и в ситуации ожесточенной травли (М. Булгаков, Е. Замятин, М. Зощенко). Эти письма позволяют представить бедственное положение значительной части русской интеллигенции в СССР и одновременно увидеть подлинный духовный мир этих людей, а также получить еще одно красноречивое свидетельство о том изуверском строе жизни, в котором пребывала страна.

В первую очередь жанр писем вождю отличают следующие черты:
- определенная напряженность, она может быть дополнительно мотивирована страхом наказания/ухудшения положения/непредсказуемой реакции адресата и т.п.; желанием сохранить достоинство и самоуважение, в особенности, если послание содержит просьбу или оправдание (письма А. Аверченко – В. Ленину, Ф. Раскольникова – И. Сталину).

- в письмах такого рода, как правило, ведется разговор о важнейших философских, политических, идеологических, творческих проблемах, и даже если это письмо, содержащее лишь жалобу, просьбу, оправдание от навета, то эта жалоба или просьба чрезвычайно актуальна для автора, связана с решением его частной человеческой и творческой судьбы.

-«письма вождям» мыслятся их авторами как открытые, предназначенные не только адресату (а иногда и не столько ему), но и широкому кругу читателей-современников и даже будущим согражданам (открытое письмо Ф. Раскольникова Сталину, письма Богданова и Короленко, предназначенные для публикации, хотя и не опубликованные, открытые письма Маяковского Луначарскому и др.).

Первые письма, обращенные к вождям Советской России, п оявились сразу же после Октябрьской революции. Прежде всего следует назвать памфлеты Аверченко в форме фамильярно-дружеских писем Ленину (1918 и 1920 гг.) и два открытых письма Маяковского, наркому просвещения Луначарскому.

Во время гражданской войны большевики решительно боролись со своими политическими противниками. Они все больше и больше ограничивали любые проявления свободы, в том числе и свободы слова. Письма В. Короленко Луначарскому (1920, опубликованы не были).

Письмо на имя Сталина, Андреева, Щербакова с целью оправдаться за свою недостаточно энергичную деятельность во время эвакуации писателей пишет А. Фадеев. В военный период многие писатели по-прежнему подвергаются публичной критике. Так, была ошельмована повесть М. Зощенко «Перед восходом солнца», в которой усмотрели влияние фрейдизма и прекратили ее публикацию. Писатель направил оправдательные письма Сталину, а чуть позже – Щербакову.

Сразу после появления постановления «О журналах "Звезда" и "Ленинград"» Зощенко, который наряду с А. Ахматовой и другими видными деятелями литературы и искусства оказался в эпицентре шквальной критики, направляет два письма правительству: одно – на имя Сталина, другое – на имя Жданова. В этих письмах обессиленный многолетней травлей писатель пытается убедить адресатов в том, что в его произведениях нет ничего злонамеренного и что он не мыслит себя вне советской литературы.

Виды писем вождю: письмо-инвектива, письмо-декларация, письмо-памфлет, письмо-жалоба (просьба, оправдание) письмо-дифирамб (благодарность, творческий отчет).
Письмо-инвектива содержит обвинения и даже вызов властям (классический пример – открытое письмо Раскольникова Сталину 1939 г., композиция, стиль и язык которого напоминают обвинительную речь на судебном процессе; близко к нему предсмертное письмо А. Фадеева 1956 г. в ЦК КПСС)

письмо-декларация содержит в достаточно развернутом виде разъяснения позиций автора по важнейшим мировоззренческим и (или) творческим вопросам (Нередко такие письма содержат также критику позиций оппонента (например, письмо Богданова Луначарскому, Бухарину, Ярославскому) или имеют целью отклонить навет, привлечь внимание к судьбе адресанта (например, письмо Булгакова Правительству СССР).
Письмо-памфлет вождю – жанр, по понятным причинам, редкий. Традиционная для памфлета экспрессия (в данном случае ирония и сарказм), легкость и краткость (почти лозунговость) слога, открытая тенденциозность близки дарованию сатирика. Среди писем анализируемого периода наиболее яркий пример – памфлеты Аверченко, созданные им в эмиграции, на имя Ленина, где опальный сатирик выражает ироническое сочувствие вождю пролетариата, лишенному вследствие занятости реализацией великих идей простых человеческих радостей.

Письмо-жалоба – наиболее распространенный жанр, в особенности в 1930-е годы, что связано, конечно, с усилившимися со стороны властей и официозной критики гонениями, на представителей советской интеллигенции, в том числе писателей, Такие письма обращены, как правило, к Сталину, иногда – его ближайшим соратникам; в них рисуется картина беспощадной и унизительной травли, приводящей художника на грань нищеты и душевной болезни, лишающей его возможности писать и доводить свой труд до читателя в СССР.

Письмо-дифирамб. Однако основной пафос этих писем славословием не определяется, за тезисами о «мудрости» и «справедливости» адресата отчетливо сквозят тревога и боль, страх и негодование. Но есть письма вождям, в которых открыто не сформулирована (хотя нередко в завуалированном виде содержится) просьба или жалоба, они имеют целью выразить благодарность власти за благосклонность, наладить по возможности плодотворный диалог с ней, иногда содержат в себе элементы творческого отчета перед «высочайшим» читателем или его приближенными. В этой связи мы рассматриваем письма А.Толстого, Я. Ларри Сталину.

Дата добавления: 2015-09-05