Понимаю, — сказал Малькольм немного погодя. — Но в этой жизни такого не может быть, вы сами знаете.

Знаю. Та эпоха давно миновала. Эволюция ушла дальше. Ныне мы живем под знаком Водолея. Все перемещения совершаются в астрале. Вот почему в жизни религии на смену прежнему идеалу плодовитости пришел идеал безбрачия. Жрица возведена в астрале, доктор Малькольм.

Я понял. Но действует ли это?

Вам лучше знать.

Он на минуту задумался.

Да, действует. Я это доказал. Хотя как оно действует, я не знаю.

Всякая магия действует в воображении.

Но ведь… жизненная сила не передается в воображении.

Передается.

Я этого не вижу.

Что есть святое таинство?

Явный и видимый знак сокровенной и духовной благодати.

Является ли брак таинством?

Я полагаю, должен быть.

А какова природа этой сокровенной и духовной благодати?

Любовь, я думаю.

Нечто более осязаемое — магнетизм. Помните ваши слова об электрической природе невидимой реальности, существующей за всеми физическими проявлениями? Так вот она в действии — более осязаемая, чем эмоции, менее осязаемая, чем живая материя.

Малькольм глубоко задумался, пытаясь осмыслить значение моих слов,

Является ли живая материя эманацией магнетизма, или магнетизм эманирует из живой материи? — спросил он наконец.

И то, и другое, — сказала я. — Но первым в процессе эволюции появился магнетизм, и он же первичен во всех проявлениях жизни. Не бывает живой материи без магнетизма.

А может ли быть магнетизм без живой материи?

Да, и в этом заключается один из тайных ключей оккультизма. Помимо внешнего видимого знака есть еще внутренняя духовная благодать.

И этот внешний видимый знак и есть живая материя? Да, конечно. Живая материя — основа всего сущего — чистый белок — все правильно. Вы задумывались когда-нибудь над тем, что цыпленок, проклюнувшийся из яйца, то есть из чистого белка, — это настоящее чудо?

А вы задумывались когда-нибудь над чудом образования вселенной из космического пространства?

Мое дорогое дитя, любое явление при достаточно серьезном рассмотрении оказывается чудом. Я всю жизнь имел дело с центральной нервной системой и предполагается, что все о ней знаю, но до сих пор я не имею ни малейшего представления о том, как ощущение преобразуется в движение. Все разговоры о центростремительных и центробежных импульсах — это ничего не значащая болтовня для дураков, младенческое агуканье! Впрочем, такова добрая половина всей научной терминологии. Эти дураки не видят разницы между описанием и объяснением. Я могу описать центральную нервную систему, как никто другой, но черт меня побери, если я могу ее объяснить. Знаете, детка, что главная услуга, которую я оказываю своим пациентам, заключается в том, что я не даю другим вешать им лапшу на уши. Если мне попадается больной, которого я могу вылечить, то для меня это праздник. Диагнозы? Да, ярлыки я навешиваю безошибочно и делаю прогноз, если это в состоянии их утешить, но обычно бывает наоборот. Вот почему меня тошнит от центральной нервной системы — с ней почти ничего нельзя сделать. Учтите, мне по душе филигранная точность неврологии, и сам я вложил в это немалую долю труда. Но когда я вижу у себя в клинике очередь больных, ждущих приема, я чувствую себя как старая курица на кладке фарфоровых яиц. Я бессилен что-либо сделать для девяноста процентов этих бедолаг. От всех этих новомодных методов лечения никакого толку. Они стоят людям огромных страданий и денег, а пользы от них ни на грош. Сальварсан и морфий — вот единственные сколько-нибудь полезные лекарства, на мой взгляд, но скажу вам честно, я сыт ими по горло.

Дата добавления: 2015-09-06