Глава 2. – Как бы ты охарактеризовал нашу сексуальную жизнь?

– Как бы ты охарактеризовал нашу сексуальную жизнь?

Джон устало сдавил переносицу.

– Шерлок, в последний раз повторяю, мои родители не будут спрашивать нас об этом.

– Ты абсолютно уверен?

– Да, – сказал Джон со своего рода торжественностью, которую приберегал для наиболее суровых ругательств. Шерлока, однако, это не смутило.

– Мне кажется странным то, что они не захотят осведомиться о нашей сексуальной жизни.

Несколько секунд Джон издавал лишь неразборчивые звуки, прежде чем смог выдавить из себя:

– Почему?

– Потому что моя семья спросила бы.

Это было произнесено с оттенком такой очевидности и непреклонности, что Джон только лишь вытаращился в ответ. Но потом он вспомнил Майкрофта и, к собственному ужасу, обнаружил, что новая информация о семье Шерлока не особенно сильно его удивила. Уж Майкрофт точно не преминул бы поинтересоваться их сексуальной жизнью, если бы таковая у них имелась, но которой, разумеется, не существовало. Господи, и как же он все-таки ухитрился попасть в такое затруднительное положение?..

Джон решил во имя собственного душевного здоровья попробовать думать о каких-нибудь других вещах, но, несмотря на это, его мысли все равно неизменно возвращались к нынешнему положению дел. Большую часть недели он готовил Шерлока к встрече со своими родителями – или же, скорее, наоборот: Шерлок готовил к этой встрече его самого.

Характеристика их сексуальной жизни была лишь одним пунктом из целой череды вопросов, которые задавал Шерлок, натаскивая себя на роль идеального партнера. Они остановились на термине «партнер», поскольку так Джон чувствовал себя наименее неловко. Впрочем, вопросы Шерлока компенсировали это с лихвой.

Они варьировались от прозаических («Как ты полагаешь, к чему идут наши отношения?») до причудливых («Как именно выглядят твои гениталии?»), и Джон потихоньку начал задумываться, так ли уж невыносимо было бы пойти на свидание с Грязнулей Мэри или любой другой девушкой, которую смогла бы заманить его мама.

Кроме того, существовала еще одна проблема – прогноз погоды. Родители жили в сельской местности (что было одной из многих причин, не позволявших Джону видеться с ними чаще), добираться до их небольшой старой усадьбы было более чем неудобно, а вот погоду в назначенный день там обещали и впрямь устрашающую. Причем настолько, что Джон совершенно точно знал: если они не смогут придумать убедительную отговорку, мама загонит их в ловушку, заставив остаться на ночь.

При мысли об этом Джона начинала захлестывать паника, от которой, казалось бы, не должны страдать обладатели титула «стальные нервы», так что он был решительно настроен по приезду домой как можно скорее разобраться со своими грязными делишками.

Его совет Шерлоку звучал просто: будь собой, но не будь собой. Иными словами, Джону совершенно не хотелось увидеть очередной театральный номер из разряда тех, что помогают Шерлоку с такой легкостью добиваться ответов от подозреваемых и свидетелей, но ему также не хотелось, чтобы Шерлок был груб, язвителен и чрезмерно прямолинеен с его родителями.

Когда Джон изложил свои соображения Шерлоку, тот пронзил его фирменным взглядом, от которого большинство людей лишались дара речи. Большинство. Джон же продолжал упорно настаивать на своем.

– И не нужно так на меня смотреть. Ты ведь понимаешь, что тебя не назовешь особо приветливым и милым.

– Милым? – повторил Шерлок с такой интонацией, будто это слово было неким таинственным, возможно, даже сверхъестественным понятием. Джон, не сдержавшись, рассмеялся.

– Вот, видишь? Таким ты и должен быть! Ну, располагающим.

– Ты находишь располагающим то, что я считаю тебя идиотом?

– Да, если при этом у тебя выражение лица, как сейчас, – Джон продолжал сдавлено хихикать. – Послушай, ты можешь быть обаятельным, я прекрасно знаю это, так что просто попробуй. И, кстати, постарайся говорить поменьше. Собственно, чем меньше ты будешь говорить, тем лучше.

В глубине души Джон тут же заволновался, не задел ли он своей ремаркой чувства Шерлока, однако тот, как обычно, являл собой воплощение невозмутимости. Так что Джон добавил:

- Раз уж зашла речь – у тебя все равно даже шанса открыть рот не будет. Моя мама – та еще болтушка.

Подобная характеристика явно преуменьшала ее способности, и Джон задался вопросом, успел ли Шерлок понять это. Если и нет, то он уже очень скоро все выяснит. Они выехали рано утром в пятницу, и, насколько Джон мог судить, на данном этапе все шло по плану. Небо и правда выглядело пугающим, но все же не настолько зловещим, как обещали в прогнозе погоды. Ехали они достаточно быстро, несмотря на несколько вынужденных остановок в начале пути, причиной которых в основном был Шерлок. Сперва им пришлось заскочить в Бартс, где Шерлок еще раз проинструктировал Молли по поводу условий, в которых должен находиться отложенный им желчный пузырь. Потом – заехать в «Теско» с некой загадочной целью, которую Шерлок наотрез отказался объяснить. Все это выглядело так, будто он специально старался задержаться как можно дольше.

Несмотря на все проволочки, Джон и Шерлок добрались до родительского дома во вполне приемлемое время, и из них двоих именно Джон приблизился к входной двери с заметной нервной дрожью.

Шерлок, глядя на него, тихо пробормотал:

– Расслабься.

– Расслабься, да, – повторил Джон себе под нос, прочищая горло и протягивая руку, чтобы постучать. Костяшки его пальцев оставались еще как минимум в дюйме от двери, когда та распахнулась и явила их глазам Эмму Уотсон собственной персоной: невысокую подвижную женщину с такими же глазами, как у Джона. Увидев их обоих, она принялась издавать невнятные восторженные звуки.

– Вы здесь! Вдвоем! Наконец-то, наконец-то! Как долго я ждала этого момента, и каким ужасным было это ожидание! Ох, Джон, мальчик мой, дай мне посмотреть на тебя!

Миссис Уотсон стиснула лицо Джона в ладонях, а потом крепко сжала его руки и притянула к себе. Она поцеловала сына в щеку и со вздохом отстранилась.

– Целая вечность прошла! Когда я видела тебя в прошлый раз, ты уезжал бог знает куда, и это было для меня ужасным потрясением! И для твоего отца! Для нас обоих! Мы так гордились тобой, да-да, и мы все еще по-настоящему гордимся, но, ох, как же я волновалась, просто с ума сходила! А потом ты вернулся, но нам лишь иногда доводилось поговорить по телефону, так что видеть тебя сейчас – это просто, просто, я так…

Речь миссис Уотсон окончательно утратила связность, и она принялась тормошить Джона еще сильнее. Джон совершенно точно знал, что покраснел с головы до ног от невероятной унизительности ситуации. Шерлок будет припоминать ему это до скончания веков, а ведь вечер еще даже не начался! Джон не отказался бы провалиться под землю прямо сейчас, однако его мечтам не суждено было сбыться, поэтому он предпочел просто сделать вид, будто Шерлока рядом нет.

Разумеется, мама все испортила. Она отпустила Джона и устремила все свое внимание на человека, о чьем присутствии тот так старательно пытался забыть.

– А это, должно быть, Шерлок!

– Миссис Уотсон, – Шерлок сдержанно кивнул в ответ.

– Ох, вы только посмотрите на него! Такой высокий! И так прекрасно сложен, а глаза, а волосы – эти взъерошенные темные кудри! Очень, очень красивый молодой человек, просто ужасно красивый. Словно какой-то байронический герой! Собственно, я сейчас читаю «Соблазнение герцогини» [1], и описание главного героя очень похоже на…

– Мама, – перебил Джон в отчаянии, – где папа?

– Хм-м, твой отец? Полагаю, на заднем дворе. Он целыми днями возится с сараем, хочет что-то там починить да подновить. Но сейчас, по-моему, он просто курит трубку.

Джон нахмурился.

– Я думал, он бросил.

– Ему следовало бы бросить, но ты же его знаешь. Склонность к зависимостям – это фамильная черта Уотсонов. Но почему мы до сих пор стоим снаружи? Заходите, заходите!

Миссис Уотсон начала подталкивать их внутрь.

Переступив через порог, Джон ощутил острый приступ тоски по дому. Здесь ничего не изменилось. Комнаты по-прежнему манили своим обжитым уютом: гостиная с ярко-желтыми обоями, бабушкино лоскутное покрывало на спинке дивана, заваленные книгами полки, бубнящий телевизор и, как всегда, свежие цветы в расставленных повсюду вазах. Из кухни доносились приятные запахи масла, чего-то мясного – и аромат трубочного табака, который ни с чем невозможно было спутать. Он мог означать лишь то, что папа стоял буквально за углом. Миссис Уотсон тоже учуяла запах и покачала головой.

– Артур! Если ты уже закончил со своей ужасной привычкой, можешь зайти и посмотреть на мальчиков!

В поле зрения возник Артур Уотсон. Было нетрудно понять, что они с Джоном родственники – те же уши, тот же нос, – однако для человека с такой непритязательной внешностью его голос оказался неожиданно хриплым и грубоватым.

– Слава богу, ты здесь, сынок, ты же знаешь – нельзя оставлять меня с ней одного. Она только и делает, что болтает, болтает, болтает.

Миссис Уотсон накинулась на него.

– Прекрати немедленно! Что сейчас подумает наш гость? Он подумает, будто в нашем доме нет счастья, будто ты меня не любишь, будто…

– Помоги мне господь, ты же знаешь, что я люблю тебя, Эмма, – мистер Уотсон закатил глаза, а затем смерил взглядом Шерлока и обратился к Джону:

– Итак, это твой парень?

От этого слова Джон словно язык проглотил.

– Ах, да, мой партнер… – начал мямлить он себе под нос.

– А он высокий. Выше тебя. Тебе нравятся высокие?

Джон снова ответил абсолютно неразборчивым бормотанием, однако мистер Уотсон его и не слушал – он опять рассматривал Шерлока.

– Ну, он ничего. Чуток симпатичный.

– Артур, нельзя говорить «симпатичный»! Он же мужчина, он привлекательный! – поправила мужа миссис Уотсон, но тот покачал головой.

– Разные слова, а смысл тот же. Будь они прокляты, эти прилагательные. Вот почему я был учителем химии, – мистер Уотсон помолчал и обратился к Шерлоку: – Джон говорит, ты в химии не дурак. Говорит, что ты детектив, и я рад это слышать – до тебя Джона интересовали одни идиотки.

Миссис Уотсон с шумом втянула воздух, Джон зажмурился, а губы Шерлока дрогнули – он явно пытался спрятать улыбку.

– Правда?

– Да. Не припоминаю их имен, но все они были одного поля ягоды. Глупые. Хотя и я глупец, если подумать, – даже не поздоровался, – он протянул руку. – Артур Уотсон, отец Джона.

Шерлок ответил крепким рукопожатием.

– Шерлок Холмс.

– Ты любишь анекдоты, Шерлок?

– Папа, – взмолился Джон, прижимая ладонь ко лбу и закрывая глаза. Вот и оно – начало его нескончаемого ночного кошмара.

– Ну же, Джон, это будет хороший анекдот. Обещаю.

– Я бы очень хотел услышать вашу шутку, мистер Уотсон, – вежливо сказал Шерлок, и глаза Джона расширились от изумления. Шерлок – сам Шерлок! – просит его отца рассказать один из этих ужасных бородатых анекдотов… Невероятно…

Шерлок просто не понял, на что обрекает себя. Это было единственное объяснение происходящему, которое смог придумать Джон. Мистер Уотсон, гордо надувшись, спросил:

– Что происходит с химиками после смерти?

Никто не ответил, и мистер Уотсон подтолкнул Джона локтем.

- Ну же, даже ты не знаешь? Кто у нас тут доктор, в конце концов?

Джон молча помотал головой, и мистер Уотсон, хохотнув, ответил:

– Они просто перестают реагировать.

Джону захотелось умереть на месте.

Мистер и миссис Уотсон хихикнули, губы Шерлока снова дрогнули, и он ровным голосом ответил:

– Почему химики – самые большие чистюли?

Мистер Уотсон в задумчивости склонил голову.

– Я не знаю.

– Потому что они моют руки не только после туалета, но и до, – с каменным лицом ответил Шерлок. [2]

Мистер Уотсон расхохотался, хлопнув его по плечу, а Джон осознал, что он, похоже, и впрямь умер. Или, по крайней мере, попал в параллельную реальность. Потому что Шерлок только что рассказал анекдот. Анекдот про химиков. Дурацкий анекдот про химиков из разряда тех, что так любит его папа (который, к слову, выглядел невероятно довольным).

– Отлично! Я должен запомнить эту шутку, – сказал мистер Уотсон.

Миссис Уотсон покачала головой.

– Пойду-ка взгляну, как там ужин. Я приготовила кое-какие мелкие закуски, чтобы вы пожевали, пока ждете, они на столике возле дивана. Там совсем немножко: тыквенные палочки с кунжутом, тосты с сыром, манго и креветки на шпажках, маленькие пирожки с авокадо, оливки с розмарином, канапе с копченым лососем…

Джон скептически взглянул на нее.

– Совсем немножко?

– Я просто хотела, чтобы у вас был выбор, только и всего, – пожала плечами миссис Уотсон. – На ужин я приготовила замечательное жаркое, что, на мой взгляд, весьма неплохо. А то твой бедняжка – сплошь кожа да кости! Джон, ну неужели ты не можешь откормить его как следует?

– Мам… – начал было защищаться Джон, но мистер Уотсон ворчливо перебил его:

– Она торчит в этой кухне с тех самых пор, как ты сказал, что вы наконец-то приедете навестить нас. Я говорил ей не делать так много всего, но ты же ее знаешь. Она готовит столько же, сколько болтает, а это кое-что да значит. Надеюсь, вы оба прихватили с собой аппетит.

Миссис Уотсон направилась в сторону кухни, когда Шерлок неожиданно остановил ее, легонько коснувшись локтя. Она обернулась, и Шерлок протянул ей небольшой сверток, который за секунду до этого извлек из недр своего пальто.

– Это для вас, миссис Уотсон.

Та приняла подарок, развернула, и на ее лице расцвела теплая улыбка.

– О боже, это так мило! Артур, посмотри! Шерлок принес нам к ужину вино!

Джон уставился на Шерлока, как будто тот отрастил вторую голову. Шерлок купил его родителям подарок? Он болен? В него вселились бесы? Это слишком сильно не походило на Шерлока. Видимо, он не послушался советов Джона и все-таки решил устроить очередное театральное представление.

Миссис Уотсон радостно объявила, что сейчас же положит бутылку охлаждаться, мистер Уотсон направился прямиком к расставленным закускам, а Джон оттащил Шерлока в сторону и обличительным шепотом поинтересовался:

– Вино?

Шерлок нахмурился.

– Проблема?

– Да! – огрызнулся Джон и вздохнул, пытаясь расслабиться. – Нет. Вообще-то, нет, не совсем, просто… Я не ожидал такого. Когда ты вообще… – и Джон сам ответил на свой вопрос: – Так вот зачем ты ходил в «Теско».

– Джон? – окликнул сына мистер Уотсон, и тот, обернувшись, увидел, как отец жестом подзывает его. Джон нервно облизал губы. Он хотел выяснить, что еще задумал Шерлок, но потом все же решил, что сейчас не время для разборок. Поэтому Джон присоединился к отцу на диване, и Уотсон-старший тут же втянул его в обсуждение последних спортивных, а затем и политических событий. Джон и оглянуться не успел, как уже был полностью поглощен совершенно иными проблемами.

Шерлок, в свою очередь, перемещался по дому безмолвным наблюдателем. Время от времени Джон замечал его краем глаза: он то пролистывал какую-то книгу, то рассматривал семейную фотографию. Это несколько отвлекало Джона, но все же не мешало ему неожиданно увлечься беседой с отцом.

Чем дольше шел разговор, тем больше Джон начинал осознавать, как сильно соскучился по нему, да и по всей семье в целом. И даже по Гарри – хоть они никогда особо и не ладили, у них тоже бывали моменты близости. Просто порой общение в клане Уотсонов становилось… напряженным. Их никак нельзя было назвать идеальной семьей, пусть сейчас они изо всех сил старались выглядеть таковой. Бывали и ссоры, и горечь, и тяжелые времена, но также бывали приятные беседы, вкусные ужины и добрые шутки. Пусть и облеченные в форму ужасных анекдотов про химиков.

Мистер Уотсон прочистил горло.

– Я на самом деле рад, что ты приехал навестить нас, Джон.

Джон опустил голову.

– Я тоже рад, папа.

– И твой мужчина кажется мне… хорошим.

– О. Эм. Да. Отлично.

– Может, вы все-таки задержитесь у нас на ночь? – мистер Уотсон с отсутствующим видом почесал ухо. – Нынче к вечеру обещали ливни и паводки. В новостях говорили, будет просто стихийное бедствие.

– Мы уедем еще до того, как все начнется, – заверил его Джон, чувствуя, как от одной мысли о ночевке в отчем доме на шее выступила капля пота. Однако отец выглядел задумчивым.

– Что ж… Если вам нужно будет остаться… – он снова откашлялся, избегая взгляда Джона. – Твоя мать не против.

Джон сглотнул, не зная, что ответить, когда неожиданно его внимание переключилось на нечто крайне пугающее.

– А где Шерлок?

Мистер Уотсон пожал плечами, и Джон встал. Он обнаружил Шерлока на кухне разговаривающим с мамой. Та прижимала ладонь ко рту, ее плечи вздрагивали, и на какой-то момент Джон успел вообразить самое худшее, когда она неожиданно повернулась – слезы в глазах, раскрасневшееся лицо, – и Джон осознал, что мама… смеется. Точнее, пытается сдержать лавину неконтролируемого хохота. При виде Джона она начала хихикать, а потом сдалась окончательно, выпустив на свободу причудливую смесь бессмысленных слов и задыхающихся смешков.

– … Преступники… Взрывы… Печенье…

На последнем слове миссис Уотсон окончательно утратила контроль над собой и расхохоталась так громко, что в кухню заглянул мистер Уотсон. Он усмехнулся при виде жены.

– Чему это она так веселится?

– Я не знаю, – ответил Джон, не сводя глаз с Шерлока, который выглядел так же невозмутимо, как и всегда.

Миссис Уотсон взмахнула рукой и постаралась все объяснить, но ее снова хватило лишь на обрывки фраз:

– Шерлок… рассказ… о преступниках, которых он поймал, и… взрывающемся печенье!

Воспоминания с новой силой нахлынули на миссис Уотсон, и ей пришлось ухватиться за край стола, утирая слезы, выступившие на глазах от истерического смеха. Наконец-то успокоившись, она глубоко вздохнула.

– Ох, боже! Это было потрясающе! – миссис Уотсон вернулась к плите, отмахиваясь от мужчин. – Ужин готов, садитесь за стол… Надо же, до сих пор отдышаться не могу! Нет слов!

Мистер Уотсон приподнял бровь.

– Нет слов?

Миссис Уотсон смогла лишь кивнуть в ответ, и мистер Уотсон, притянув к себе Джона, шепнул ему на ухо:

– Забудь, что я говорил. Твой парень не хороший – он, черт возьми, потрясающий. Лишить твою мать слов! Я хочу, чтобы он был моим зятем.

Джон остолбенел от такого предложения, а мистер Уотсон легонько похлопал его по спине.

– Ну, пойдем в столовую.

Они уселись на свои места, и тут Джон осознал, что Шерлок так и остался на кухне. Он появился мгновение спустя, помогая миссис Уотсон нести тарелки. Это был очередной удар под дых. Шерлок вообще осознавал, что творит?

Миссис Уотсон, в свою очередь, буквально сияла от счастья.

– Так любезно с твоей стороны помочь мне с этим, милый! – лучезарно улыбнулась она Шерлоку.

– Никаких проблем, – успокоил ее Шерлок, и Джону захотелось поинтересоваться, каким это, интересно, образом сейчас никаких проблем нет, а как только ему нужно достать телефон из кармана собственного пальто, проблемы тут же появляются. Господи, да Шерлок уже успел помочь его маме гораздо больше, чем помог самому Джону за все время их знакомства!

И вообще, все происходившее было удивительно нелепым. Рассказать анекдот его папе и рассмешить до слез его маму? Да, Джону было очень нужно, чтобы Шерлок сыграл роль его партнера, но тому вовсе не обязательно было становиться таким… идеальным?

Наконец, все расселись и принялись за еду. Ужин проходил на удивление мило и в приятной тишине, пока окончательно отдышавшаяся миссис Уотсон не испортила все в очередной раз, причем не просто болтовней, но адресным вопросом:

– Итак, Шерлок, расскажи нам немного о себе.

- - - - -

[1] Такой книги, судя по всему, не существует, однако из названия легко можно догадаться, к какой категории принадлежит этот роман.:)

[2] Оригинальные шутки были о химических элементах и построены на совершенно непереводимой игре слов, поэтому ради сохранения комического эффекта во время чтения мне пришлось заменить их другими тематическими штуками (за которые я выражаю благодарность гуглу).
В оригинале мистер Уотсон рассказывает Шерлоку такой анекдот: "Why do chemists call helium, curium and barium the medical elements? Because if you can't helium or curium, you barium!"
А Шерлок отвечает ему вот этим: "What is the dullest element? Bohrium".

Дата добавления: 2015-09-06