Глава 19. « Мой поезд едет в Стамбул – это cool .»

«Мой поезд едет в Стамбул – это cool….»

– Зачем ты полезла в окно? – Сердито спрашивает Тимур Надю, пока автовышка опускает их на землю. – Ты же могла разбиться к чертовой матери, насмерть! Я ведь сказал тебе ждать меня.
- Я не могла там остаться…. Там были…. – Пытается объяснить Надя, всхлипывая, но вдруг замолкает не договорив.
- Кто? – Напрягается Тимур. – Кто там был?
Но Надя молчит и все еще плачет. И все так же прижимается к нему, мешая заглянуть в свое лицо.
- Трое парней. – Вместо нее отвечает пожарник. – Двое здоровых и один щуплый. А теперь там трое мокрых парней.
- Что?! – Тимур буквально отрывает Надю от себя, крепко сжав руками ее плечики. – Что за парни?
- Наташины друзья из тренажерного зала. – Не поднимая глаз, отвечает Надя. Ей трудно говорить, от рыданий голос ее охрип и дрожит. А горло перехватывает спазмами, словно вот-вот начнется икота – у Нади от таких горьких рыданий всегда начиналась икота….
Тимуру хватает нескольких секунд для того, чтоб сложить два и два. Он подозрительно молчит, и едва оказавшись на земле, решительно направляется к подъезду.
- Тима! – Надя бежит следом и, поймав его за руку, пытается помешать. – Не надо! Пожалуйста, не ходи туда!
- А ну, пусти меня, женщина. – Спокойно отвечает Тимур и вырывает руку из ее захвата. И его спокойствие гораздо страшнее его гнева.
- Тима, ну зачем тебе это? – Надя умоляюще смотрит на него, преграждая собой путь к подъезду. – Прошу, давай уедем отсюда.
- Я убью эту тварь и не посмотрю, что она – баба. – Тимур приподнимает тело девушки, взяв его двумя руками под мышки, и убирает со своего пути.
- Может помочь? – Спрашивает один из парней-пожарников. – Их там больше.
- Справлюсь. – Тимур настроен решительно, как никогда, и тогда Надя, повиснув на его шее, начинает умолять его с новыми силами. Она не дает ему оттолкнуть себя, вцепившись в него как клещ. И плачет, захлебываясь слезами.
Наконец Тимур сдается. У него нет сил больше сопротивляться ее слезам. К тому же у Нади нешуточная истерика. Он чувствует себя чудовищем, которое довело до ручки любимую девушку. Ее успокоить надо было, утешить, а он? Еще больше расстроил.
- Ладно, детка, - он обнимает ее за талию и прижимает к себе, - все, хватит.
- Ты не пойдешь туда? – Надя отстраняется. Она красная, как помидор, зареванная и не может дышать из-за спазмов, перехватывающих дыхание.
- Не пойду. – Он гладит ее по голове, принуждая снова прижаться щекой к своему плечу. А она все так же судорожно всхлипывает.
- Обещаешь?
- Обещаю, детка. Ну же…. Успокойся….
Тимур поднимает взгляд на своих помощников, с любопытством наблюдающих за разыгравшейся перед ними сценой, и спрашивает:
- Успокоительное есть?
- Есть. – Кивает один. – Давай ее сюда, сейчас накапаем.
Тимка помогает Наде забраться в салон машины. Она испуганно оглядывается по сторонам, стараясь держаться ближе к нему. Один из парней тут же протягивает ей пластиковый стаканчик, наполненный коричневой жидкостью наполовину.
- Вот, мадемуазель, - говорит он, - из личных запасов пожертвовал.
- Что это? – Настороженно спрашивает Надя.
- Пей, не бойся. – Тимур берет стаканчик из рук парня и сует в Надины ладони.
Она подносит стаканчик ко рту и выпивает залпом. И чувствует, как горло обжигает знакомый вкус коньяка.
- Спасибо. – Надя возвращает пустой стаканчик и откидывается на спинку сидения.
Коньяк ударяет в голову, и истерика проходит. А на смену ей приходит апатия и оцепенение. Не хочется ни говорить, ни шевелиться. Она смотрит вперед пекущими глазами и даже не видит, не понимает, куда они едут.
Очнулась Надя возле общежития. Тимка благодарил парней. Те, смеясь, напомнили ему о кодексе, пожелали удачи в учебе и настоятельно порекомендовали беречь свою принцессу. И скоро уехали, поморгав на прощание проблесковыми маячками.
- Ну что? – На пороге общежития спрашивает Надю Тимур. – Поговорим?
Девушка молча кивнула в ответ. Сейчас она чувствовала себя совершенно опустошенной и усталой. Но если он хочет поговорить, что ж, она готова. К тому же ей самой хочется все ему объяснить.
Тимур взял ее за руку и повел в свою комнату. Там их встретил встревоженный Ванька.
- Одинцов, ты куда пропал?
- Я здесь. – Устало ответил ему парень. – Вань, ты не оставишь нас ненадолго?
- Без проблем. – Иван открыл дверь, намереваясь выйти в коридор. – Только не забудьте, что у нас поезд совсем скоро.
Тимур молча покивал ему в ответ.
Оставшись наедине, Тимка посадил Надю на свою кровать, а сам встал напротив нее у окна и скрестил руки на груди.
- Ну? – Спросил он.
- Что «ну»?
- Что за дела? Опять импульсы? Вчера ты меня послала, сегодня позвала…. В чем прикол? Я так и буду бегать за тобой всю жизнь?
- Тима, я тебя не посылала? – Глядя перед собой и избегая его взгляда, отвечает Надя.
- Может ты и с этой своей мне не изменяла? Может мне все приснилось? Или я – дурачок слабоумный?
- Я не знаю. – Надя закрывает лицо руками, но не плачет – похоже слезы на сегодня у нее закончились. Она просто хочет сгореть со стыда.
- В смысле, «не знаю»? – Хмыкнул Тимур. – А кто знает, Надь? Может, позвонишь тогда своей недобабе да спросишь?
Он, издеваясь, протянул ей айфон.
- Она скажет, что я с ней спала. – Надя, наконец, поднимает на него взгляд заплаканных глаз. - Тима, прости меня, я тебе сейчас все объясню.
- Валяй. – Тимур всем своим видом изображает интерес.
- Она… - девушка медлит, прекрасно понимая, насколько неправдоподобно прозвучат сейчас ее оправдания, - она меня опоила….
- Ну, конечно. – Саркастично отвечает парень.
- Это правда, Тима. – Настаивает Надя. – Она подсыпала мне что-то в вино. Я вообще ничего не помню. Так… какие-то отрывки, и я не знаю, что из них сон, а что – правда. А когда проснулась, увидела себя голой…. Она сказала, что переборщила, так что возможно я просто отключилась. Да и судя по моему состоянию, вряд ли можно заподозрить меня в половой активности ночью.
- Однако такая вероятность все же присутствует. – Продолжает сомневаться Тимур.
- Тима, я же сказала – я ничего не помню!
- А ты думаешь, мне от этого легче?! – Зло бросает он ей. – И как, скажи на милость, мне тебе теперь доверять? Ты знаешь, сколько парней в университете? А вдруг я уеду в командировку, и тебя опять опоят?
- Тима, я же не виновата.
- Зачем ты осталась? Ты сама спровоцировала эту ситуацию. Не нужно было….
- Я… - Надя не знала, что ему ответить. Она четко видела, что он злится и вряд ли поверит в ее оправдания. Поэтому решила не тратить слова. – Я не знаю….
В комнате повисла гнетущая тишина. Тимур стоял и смотрел на девушку, сидящую на его кровати. Надя обнимала себя руками за плечи и больше не плакала. Но и в глаза его не смотрела. И Тимке вдруг стало ее ужасно жалко. Наде досталось за ее глупость и доверчивость сполна, а он стоит и добивает ее. Парень оторвался от подоконника, на который опирался в течение их разговора и подошел к ней ближе, потянув за руку, заставил ее встать с кровати. Он хотел верить в то, что между Надей и ее подругой-лесбиянкой на самом деле ничего не было, но червь сомнений точил его сердце и не давал покоя. Все же он обнял ее и прижал к себе.
Сегодня, когда Тимур увидел, как Надя пытается выброситься из окна, у него внутри вдруг что-то оборвалось. На какое-то мгновение все стало неважным. Несущественным. Все, кроме плавно текущего времени, позволившему парню сориентироваться в ситуации и поймать тело девушки в тот момент, когда руки ее уже отпустили оконную раму. И только потом, когда он обнимал ее и прижимал к себе, не веря, что ему удалось предотвратить ее падение, до него дошло, что он чуть не потерял ее. Что если бы он потратил еще пять минут на поиски машины, Надя сейчас не стояла бы рядом с ним, не плакала бы в его кофту и не позволяла себя обнимать. Теплая… живая… целая и невредимая. Что может быть важнее этого? Ничего.
Но сейчас, когда паника в душе улеглась, вернулись обида и ревность. И Надины откровения о том, что она была отравлена, не спасли положение. Нет, ему, конечно же, стало легче от того, что Надя намеренно не предавала его и не собиралась ему изменять, но факт предположительной измены оставался фактом.
Если честно, Тимур впервые попал в такое положение, и он просто не знал, как быть и что делать дальше. А главное, он не знал, как он теперь к Наде относится. Что он к ней чувствует? Ну, помимо глупой злости, которую он перенес на нее с ее подружки. Вот если бы Надя не помешала ему ее наказать, он бы отвел душу и сейчас не злился. А так… за свое бессилие и невозможность отомстить он психовал именно на нее. Правда, Тимур, спроси его сейчас, не смог бы ответить, как именно он собирался мстить за Надю, он упивался самим желанием мести.
И тут Надя одним простым жестом помогла ему разобраться в своем отношении к себе. Она подняла голову для того, чтоб поцеловать его. А Тимка в самый неподходящий момент вдруг подумал о том, где предположительно были эти губки вчерашней ночью, пока их хозяйка пребывала в состоянии наркотического опьянения. И непроизвольно отстранился от нее.
Надя несколько секунд смотрела на него. Она сразу и безошибочно поняла его жест и то, что он означал.
Тимка брезгует ею.
Конечно, только дурак не понимает, какими способами, вернее, при помощи каких частей тела занимаются сексом лесбиянки. И он ведь гордый…. Очень гордый. Он через себя никогда не перешагнет.
Надя понимает это. А еще она понимает, что если Тимур однажды узнает про Влада, после того, что между ними было, он никогда не простит ее. И она принимает решение.
- Тима, - она выскальзывает из его объятий, - я никуда не поеду с тобой, прости.
- Не понял. – Он сдвигает брови над переносицей. - Твои документы уже в институте, учеба оплачена, ты вообще понимаешь, что делаешь? Отец за тебя просил….
- Я тебя не достойна. Ты очень хороший, Тима, и мне рядом с тобой не место.
- Надя… - Он делает шаг ей навстречу, пытаясь снова обнять. – Не горячись, детка, одумайся.
- Нет, - Надя отступает назад и не слушает его, - не подходи. Я все решила, Тимур, не уговаривай меня. Тебе все это противно, я знаю. А я два года так прожила, Боже, два года….
На Надю вдруг обрушивается понимание того, в каком кошмаре она жила эти два года. Все, от чего берегло ее сознание, вдруг накрывает ее своей реальностью. Надя привыкла относиться к своей гомосексуальной связи, как к чему-то естественному, ведь раз ее тело выбрало Наташу, значит, она такая и жить с девушкой – правильно. Сейчас, осознавая, что все было обманом, ложью, фарсом, Надя захотела сгореть со стыда за все, через что она прошла. Все от чего она так привыкла абстрагироваться, вылезло на свет Божий в самом уродливом своем проявлении.
И Тимур теперь точно так же понимает это. И если раньше он, скорее всего не верил в то, что она – лесбиянка и считал это бравадой, то теперь он увидел все собственными глазами. И он никогда это не забудет.
Тимур пытается еще что-то ей сказать, но Надя стоит на своем. Она не дает ему прикоснуться к себе, и только упрямо мотая головой, повторяет: «нет, я не поеду, Тима, я остаюсь». В конце концов, она хватает свои вещи, которых набралось на тяжелый чемодан и немаленькую сумку и выходит за дверь.
Тимур не догоняет ее. Видимо ему тоже надоело ломать копья. И хорошо….
Надя добралась до какой-то лавочки через два двора от общежития и рухнула на нее. Сколько она так просидела, бесполезно убеждая себя в том, что поступает правильно – неизвестно. Из оцепенения ее вывел звонок мобильного. Звонила Кира.
- Да…. – Гробовым голосом ответила подруге девушка.
- Что-то случилось? – Без приветствия спросила ее Кира.
- Тебе Тимур позвонил? – Догадалась Надя.
- Нет. – Разрушает ее догадки подруга. – А зачем он должен был позвонить? Вы же вместе…. Или нет? Я вообще-то звонила счастливого пути пожелать.
- Нет, Кир. – Всхлипывает Надежда. – И я не еду с ним в Ижевск.
- Но почему, Надя?
- Это долгая история.
- Ну, Надь…. – Просит Кира и Наде кажется, что ее голос так похож на Тимкин, когда он говорил ей это «ну Надь»…. Она сходит с ума. Она без него с ума сойдет, что же она делает?
- Это из-за Влада. – Признается она подруге.
- Пф! – Фыркает Кира. – Да сколько можно, Надь? Сколько можно позволять ему распоряжаться нашей жизнью?
- Если Тимур узнает…. Что будет?
- А ты сама расскажи. – Вдруг категорично заявляет Кира. – А что тебе терять? Ты все равно с ним ехать не хочешь, а так…. Вдруг он поймет? По крайней мере, ты не будешь больше сомневаться.
Действительно, что ей терять?
Кроме драгоценного времени, ничего….
Надя подносит к глазам часики на запястье – до отправления поезда осталось всего ничего.
- Кира, я тебе потом перезвоню. – Надя сбрасывает звонок, хватает свой багаж и так быстро, как могут позволить ей ее вещи, направляется на вокзал.
По дороге ей удается поймать такси, так что время в пути солидно сокращается. И все равно она катастрофически опаздывает.
Оказавшись на привокзальной площади, Надя умоляет таксиста позволить ей оставить у него в машине свои вещи. Ей даже наплевать сейчас, что она может не увидеть больше все это барахло. Одно она понимает четко – с чемоданищем ей в жизни не успеть. До отправления поезда в Ижевск остается всего десять минут, а она еще не знает, с какой платформы он отбывает.
Взяв с собой только сумочку с деньгами и документами, Надя выскакивает из машины и бежит к зданию вокзала. И у нее сейчас такое чувство, словно она во сне, когда ноги кажутся ватными, и сколько бы усилий не было затрачено, скорость остается очень маленькой. А она бежит, как в последний раз в жизни, лавируя между прочими, находящимися здесь же людьми, иногда сталкиваясь с кем-то и не тратя время на извинения.
Пробежав сквозь залы ожидания, мимо касс и расписания пригородных поездов, мимо электронного табло, взглянуть на которое она естественно не потрудилась, Надя оказалась на другой стороне вокзала – у железнодорожных путей. Она слышит механический голос, вещающий о том, что поезд до Ижевска отправляется. Она слышит, с какого пути он отбывает, понимает, что на пешеходный мост она сейчас потратит оставшиеся драгоценные секунды, решается бежать через рельсы на свой страх и риск и смело прыгает на железнодорожное полотно.
Она уже видит поезд. Он стоит на одном из дальних путей, и солнце сверкает на его зеленых вагонах. Надя глаз с него не сводит, перепрыгивая через рельсы, карабкаясь на каждую платформу и снова прыгая с нее. Она уже может прочитать надпись на белых табличках на бортах вагонов, извещающих откуда и куда движется состав. Осталось совсем немного.
«Благослови Боже того, кто придумал кроссовки» – Лихорадочно думает она, представив на секунду, как ковыляла бы, теряя время, сейчас здесь в туфлях на каблучке.
Надя не добежала одну платформу, когда поезд начинает движение. Она стоит, тяжело дыша и смотрит, как состав увозит в далекий Ижевск Тимура, и он даже не знает, что она здесь. Стоит и смотрит совсем рядом. И ничего не может сделать – она опоздала.
Поезд набирает скорость и скоро скрывается за поворотом. А Надя все смотрит ему вслед, не имея сил уйти. А куда ей теперь идти?
Идти ей некуда. На душе ее пустота, словно с Тимуром этот город покинула значительная часть ее самой. Словно он увез с собой ее душу и ее сердце. У нее даже на слезы сил не осталось. И все же она закрывает лицо ладонями и пытается отдышаться и успокоить глухо бьющееся сердце. И не верит в то, что происходит. Все это страшный сон какой-то….
Она обязательно что-нибудь придумает, ведь это не последний поезд в Ижевск, только она должна быть рядом с ним.
И тут вдруг Надя чувствует острую необходимость повернуться к платформе, с которой только что отбыл поезд. Она поворачивается, повинуясь этому неведомому импульсу, и видит на перроне ЕГО….
Тимур Одинцов стоит среди пестрой толпы проходящих мимо него людей, сунув руки в карманы джинсов и бросив свою сумку на асфальт. И пристально смотрит на нее.
- Тима…. – Выдыхает Надя, не веря своим глазам, и шагает к нему. У нее вдруг, словно крылья за спиной вырастают, и она хочет бежать к нему, прям по рельсам, но он видит это, понимает ее намерения и останавливает ее, протянув руки и скрестив предплечья в запрещающем жесте. А потом протягивает руку в сторону моста, и сам первым шагает к нему, подхватив и повесив на плечо свою сумку.
Надя поднимается по ступеньками, а они никак не кончаются, проклятые. Она глаз с Тимура не сводит, а он шагает спокойно и невозмутимо параллельно ей. Иногда он указывает двумя пальцами на свои глаза, потом на лестницу, намекая, что ей не помешало бы смотреть себе под ноги, но Надя боится отвернуться от него. Боится, что он тут же исчезнет, как мираж. Как плод ее больной фантазии. А вдруг это остаточное явление той таблетки?
Поднявшись на мост, они идут навстречу друг другу, но когда между ними остается какой-то несчастный метр, вдруг останавливаются и молча обмениваются взглядами.
- Почему ты не уехал? – Спрашивает Надя, и это совсем не то, что она хотела ему сказать.
- Я не поеду без тебя. – Отвечает Тимур. – Не могу без тебя.
- Почему?
- Люблю тебя, ведьма. – Обреченно признается он. – Все равно, люблю. И всегда любить тебя буду.
Надя в ответ в два шага преодолевает оставшееся расстояние и повисает на его шее.
- Ты только дай мне время справиться с собой. – Просит он, прижимая к себе ее тело.
- Тима, я должна тебе сказать…. – Начинает Надя, но он обрывает ее.
- К черту все! Я дурак, Надь. Я не должен был тебя ревновать, это же все равно – женщина. Не мужчина. Я переживу, мне только нужно немного времени. Вот измену с мужчиной я не смогу простить. Никогда.
И тут Надя понимает, что никогда по своей воле она ему про Влада не расскажет. Не сможет. Потому что она – глупая трусиха без стержня, но разбить ему сердце и еще раз пройтись по его мужскому самолюбию она не сможет. Не сможет и все тут! А больше ничего своей правдой она не добьется.
Так они и стоят, обнявшись, а мимо них спешат куда-то люди.
- Где твои вещи? – Наконец спрашивает ее Тимур.
- Они у таксиста. – Отвечает Надя, не открывая блаженно прикрытых глаз.
- Считай, уже на какой-нибудь барахолке продаются.
- Нет, это честный мужик, он обещал все мне вернуть и даже оставил номер телефона на тот случай, если его не будет на стоянке.
- Угу. Наивная Наденька. – Тимка гладит ее по голове, как ребенка.
- А что мы будем делать теперь, Тима? – Она, наконец, поднимает на него глаза.
- Поедем ночным поездом. – Спокойно отвечает он. – Правда придется несколько часов пересидеть в зале ожидания….
- Это ерунда.
- И я так думаю. – Тимка обнимает ее за плечо, подталкивая вперед. – Ну что? Пойдем искать твоего честного таксиста?
Честный таксист ждет их на том самом месте, где с ним рассталась Надя. Девушка благодарит его, и они с Тимуром забирают из машины ее вещи. А потом до позднего вечера сидят в неудобных креслах зала ожидания, и Надя рассказывает Тимуру все, что она помнила с момента их расставания. Не сказать, что слушать все это Тимке приятно, но он же решил, что переживет эту страницу Надиной жизни. Перелистнет и забудет. И свою разыгравшуюся гомофобию угомонит. И в отличие от нее он ничего не рассказывает про свой запой со всеми вытекающими, в виде Даши и ее утреннего минета, последствиями.
Когда Надя в своем рассказе доходит до появления в квартире Наташиных друзей, Тимур сжимает руки в кулаки и играет желваками. Девушка спешит успокоить его, но он только сердито сопит и молчит, боясь напугать ее своей резкостью, а на языке вертятся только матерные слова. И он жутко жалеет о том, что поддался Надиным уговорам и не разобрался со всеми тремя ее обидчиками.
Наконец, в темноте и прохладе августовской ночи, Надя и Тимур садятся в поезд, который через две ночи и один день привезет их в далекий город за Уральским хребтом. Оставляя за спиной все проблемы и неприятности последних дней.
* * *
Ночью Тимур не может уснуть. Он лежит и смотрит на полку над собой. Там сейчас спокойно спит Надя. Девушка уснула, едва голова ее коснулась подушки, а он еще какое-то время пытался разговаривать с ней, думая, что она молчит, потому что слушает его.
Они едут вдвоем в купе – из-за того, что им понадобилось срочно поменять билеты, пришлось доплачивать разницу и брать те места, что были в наличии. Но это было не так уж и плохо. Может быть, конечно, что на какой-нибудь станции их уединение нарушат другие пассажиры, но сейчас они были одни. Так почему тогда он до сих пор не воспользовался этим для того, чтоб закрепить их с Надей примирение?
Тимур мог бы списать все на заботу об отдыхе девушки, но он прекрасно понимал, что дело не в нем. Он просто не понимал теперь, с какого боку к ней подойти, и хочет ли он вообще этого сейчас. Он не ради красного словца просил у Нади время смириться с тем, что он узнал за прошедшие сутки.
А потом он думает о том, как Надя в окно пыталась выброситься от потенциальной угрозы изнасилования. Разве могла она дать кому-то прикоснуться к себе, кроме него добровольно? Разве это не самое главное доказательство, что нет?
Тимур думает о том, почему он утром так просто отпустил ее. Может быть, потому что он точно знал, что без нее он никуда не поедет? И стоя у своего вагона, он до последней секунды ждал, что она все-таки одумается и придет.
Она не пришла и он не поехал. Велико же было его удивление, когда проводив взглядом вагоны, он увидел на соседней платформе Надю, прижимающую ладони к своему лицу….
Откинув одеяло, Тимур поднялся с узкой койки, встал на нее ногами и, подтянувшись на руках, посмотрел на спящую Надю. Нежно провел кончиками пальцев по ее сложенным, словно для поцелуя, губкам. Губкам, которые он так любил целовать…. Зацепившись за что-то руками, подтянулся ближе и прижался к ее губам своим ртом. Оценил свои ощущения от поцелуя.
Ничего не изменилось. Ни вкус Надиных губ, ни свежесть ее дыхания – все осталось прежним. Все изменилось только в его голове. Это все та же Надя, его Надя, а он, пожалуй, напрасно накручивает себя, фантазируя на тему однополой женской любви. Надя вдруг открыла глаза и прищурясь посмотрела на него, пытаясь в темноте купе и в свете проносящихся мимо фонарей, разглядеть выражение его лица.
- Что, Тима? Что-то случилось?
- Все хорошо.
Он забирается на верхнюю полку и ложится на нее, откинув одеяло в сторону. Одеяло с тихим шумом падает вниз.
- Вот не дай Бог сейчас кто-то дернет стоп-кран…. – Улыбаясь, говорит Надя, глядя на него. – Так мы, бутербродом, отсюда и свалимся….
- Не бойся, - отвечает ей Тимур, - я тебя спасу, я же – спасатель.
- Иди ко мне, спасатель. – Надя притягивает его к себе и, зарывшись в его волосы, жадно приникает к его губам.
На верхней полке особо не развернешься – места крайне мало и Тимур, упираясь на локти, одной рукой умудряется стянуть с Нади ее майку. Майка летит прочь, на пол, к одеялу. Следом он чувствует, как Надины ручки торопливо снимают с него футболку, и когда он возвращается в ее объятия, когда их обнаженные тела касаются друг друга, кожей к коже, все, что мучило и терзало его до этого момента, улетает в прошлое, чтоб остаться там навсегда.
Он, приподнявшись, целует поочередно ее грудь, ласкает губами твердеющие на глазах соски, а Надя, в это время нетерпеливо ерзая под ним, сама стягивает с себя трусики. Она дрожит от возбуждения и так смотрит на него, словно если он сейчас оставит ее, она либо умрет, либо убьет – третьего не дано….
А поезд мчится сквозь ночь, и стук колес смешивается с шумным и рваным дыханием обоих, с порой срывающимися с их губ тихими стонами.
Тимур, немного отстранившись от лежащей под ним девушки, упирает Надины ножки в свою грудь и помогает ей окончательно избавиться от белья. А потом он раздвигает ее колени, возвращается в ее объятия и вдруг замирает на мгновение, прижавшись членом к ее промежности. Но не входит в нее.
- Что? – Надя нетерпеливо царапает ноготками его спину. – Тима, я ведь не железная….
- Надь… что ты чувствуешь сейчас? Ко мне….
- Ну, ты нашел время!
- Что ты чувствуешь? – Повторяет он свой вопрос, словно не слышит ее возмущение.
- Я хочу тебя, Тимур Одинцов, - страстно шепчет она, - это ты хотел услышать?
- Ну не совсем, вообще-то, но пока сойдет.
Качнув бедрами, он входит в нее. В ответ Надя стонет. Громко. Она скрещивает щиколотки на его талии, пытаясь максимально сократить расстояние между ними, мешая ему отстраниться от себя. А Тимур и не пытается, наоборот, просунув руки под ее спину, он крепко прижимает к себе ее тело.
В его объятиях Надя чувствует себя совершенно защищенной. И именно сейчас, вот так, она словно становится частью целого, второй половиной которого является он.
Она принадлежит ему, а он – ей, так есть и так будет и ныне и присно и во веки веков, аминь….
Движение поезда, движения Тимура в ней создают у Нади ощущение полета и, забывая себя от удовольствия, она признается:
- Тимур Одинцов… я люблю тебя….
А в ответ получает жаркий поцелуй. И темп проникновений в нее увеличивается, даря ей невероятное наслаждение. А сильные руки так крепко прижимают ее к мужскому телу, что даже сама мысль о том, что они с Тимуром разделимы, абсолютно неприемлема.
Наде не хватает кислорода и кружится голова. А наслаждение удушливой волной накрывает ее, доводит до головокружения, пугает….
- Тима….
- Все хорошо, детка…. – Шепчет он, не сбавляя темпа. – Все хорошо….
В тот момент, когда Тимур ощущает, как Надины внутренние мышцы сжимаются вокруг его члена, он отпускает себя, в несколько толчков нагоняя ее и разделяя ее удовольствие. И нет ничего в мире лучше этого.
- Ти-има-а…. – Стонет Надя, выпадая из реальности на несколько секунд. А потом, обмякнув в его руках, устало улыбается. – Хороший мой….
Тимур ничего не отвечает, он прижимается щекой к ее груди и тяжело дышит, не выпуская из объятий ее тело. А Надя потихоньку перебирает пальцами пряди его волос, думая о чем-то известном только ей.
- Спасибо. – Наконец произносит она.
- За что? – Не меняя положения, спрашивает Тимур. – За супер оргазм? Всегда, пожалуйста, обращайся, если что….
- За то, что спас меня, самоуверенное ты создание. – Смеется девушка.
Тимка поднимает голову, смотрит на нее, улыбаясь, и играя бровью заявляет:
- Ну что ты, детка, это ведь моя работа.
- Ну, все, - Надя пытается оттолкнуть его, - иди к себе.
- Не хочу. – Он, ласкаясь, трется щекой о ее грудь, крепче прижимает ее к себе. – Можно я останусь?
- Нет, - Надя категорична, - ты слишком тяжелый, мне будет неудобно спать вот так, под тобой. А по-другому здесь места нет.
- Коварная женщина, ты меня используешь ради своего удовольствия и гонишь.
- Бедный….
- Да, - обиженным тоном продолжает жаловаться Тимур, - я для тебя игрушка.
- Не правда, - спорит Надя, - я тебя люблю.
С Тимки слетает шутливый тон, он смотрит на Надю и она задыхается от его взгляда. И когда он нежно прикасается к ее губам, на какое-то мгновение Надя готова согласиться с тем, чтоб он никуда не уходил от нее этой ночью. Но Тимур после продолжительного поцелуя, все-таки покидает ее, обещая, что она не успеет соскучиться, как все повторится.
А утром в их купе прибавляется пассажиров – на одной из станций в дверь заходит семейная пара – мужчина и женщина лет сорока, может чуть больше. И рушат все похотливые Тимкины планы.
Наконец, следующим утром поезд прибывает к месту назначения – в далекий от их родины, славный город Ижевск.
* * *
Знакомство с Ижевском начинается у Нади еще в поезде. Так что, оказавшись на вокзале станции «Ижевск» она уже знает, что это – столица Удмуртии, что Москва всего лишь в тысяче верст впереди, что город многонационален и ей не стоит удивляться, увидев на улицах лица чем-то похожие на монгольские.
Тимур рассказывает Наде историю города в общих чертах, упоминает о том, что здесь более всего развита оружейная промышленность, чем собственно и славен город.
- А вообще здесь заводов много – промышленный город, - поясняет он ей, - такой же, как наш – завод на заводе. И население в количестве не отличается….
Он обещает в ближайшую неделю показать ей все достопримечательности города, клянется сделать все, чтоб она чувствовала себя здесь, как дома. Потому что видит, как хандрит Надя глядя в окно и понимая, насколько далеко она оказалась от дома. От родителей. От привычной жизни. Понимает он и то, что теперь в Надиной жизни нет никого ближе, чем он, но подобная ответственность его не пугает. Наоборот, он с радостью готов стать для нее всем.
Недавно Тимур с Надей узнали пренеприятнейшую для себя новость – Глеб строго-настрого запретил им снимать квартиру. Свою позицию Надин отец обосновал тем, что они едут учиться, а не жениться. Поэтому им не помешает соблюдать хоть какую-то дистанцию между друг другом, а иначе их учеба закончится довольно быстрым отчислением. И к Тимкиному негодованию, его отец поддерживает позицию своего друга.
Когда Надя пытается объяснить родителю то, что она вроде уже большая девочка для подобных запретов, отец тут же напоминает ей о банковской карте, наличность на которой пока что пополняет он, а значит, имеет право диктовать дочери свои условия.
- Ты хотела стать самостоятельной, - говорит Глеб, - так будь ею. А для начала поживи как все студенты, как Тимур жил первый год - в общежитие.
Им приходиться с этим согласиться.
Едва Надя ступает на перрон Ижевского вокзала, как тут же она понимает, что здесь гораздо холоднее, чем дома. Уезжали они в конце августа и дома об осени напоминали только рано пожелтевшие листья тополей. Прибыли первого сентября и город встретил их холодным по-осеннему дождем. И на душе у Нади так же серо, уныло и тоскливо. И хочется домой….
И она совершенно искренне завидует Тимуру, который всем своим видом демонстрирует, как он доволен, что, наконец, вернулся. Словно этот город за год стал ему родным. Он берет Надю за руку и уверенно ведет к зданию вокзала.
- Это на самом деле красивый город, - приговаривает он по пути, - тебе здесь обязательно понравится. А зимой, на каникулах, если захочешь, мы поедем домой.
- Захочу. – Дрогнувшим голоском тихо заявляет девушка.
Тогда Тимур, наконец, замечает ее состояние. Он останавливается и привлекает ее к себе.
- Надя, ты чего?
- Не знаю. – Наде кажется, что она сейчас расплачется.
- Детка, - Тимур гладит ее по голове как ребенка, - я ведь с тобой.
Утешение сомнительное – она поступила на другое отделение. Жить будет в одном общежитии, к счастью, но не с ним. Он не сможет быть все время рядом – у него кроме лекций и семинаров еще и физическая подготовка с утра до вечера…. Да и ей нужно все силы приложить к учебе….
А вдруг он и вправду уедет на какую-нибудь аварию, лесной пожар, наводнение, землетрясение? И оставит ее одну, что она будет здесь делать?
«Учиться» - как наяву слышит она голос своего отца.
Надя глубоко вздыхает, выдыхает и, отстранившись от Тимура, берет его за руку и говорит:
- Ну что, веди меня навстречу новой жизни. – И выжимает из себя улыбку.
- С удовольствием. – Тимка тянет ее в сторону массивных деревянных дверей, к выходу в город….

Дата добавления: 2015-09-06