Брат Леонард. Тибет. Наши дни.

...Царь Соломон сделал корабль на береге Чермного моря, в земле Идумейской. И послал Хирам на этом корабле своих подданных корабельников, знающих море, с подданными Соломоновыми: и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону.

- Отец Леонид, - в келью вошел невысокий, но крепкий монах в надвинутом капюшоне и робко замер на пороге.

Высокий худой старик с ясными голубыми глазами и гладко расчесанными русыми волосами едва тронутыми сединой, отложил книгу, которую он читал перед появлением монаха и легким движением головы пригласил того переступить порог.

Монах вошел и откинул капюшон. Грубые черты лица вошедшего и кривой глубокий шрам на левой скуле говорили о том, что на этом человеке, ряса явно была одета не всегда. Старик внимательно глядел на монаха и ожидал, когда тот заговорит.

- Тот человек опять приходил...- наконец, произнес гость.

- Это не человек Даниил, ты же знаешь.

- Да, знаю, - эхом откликнулся тот, кого назвали Даниилом.

- Чего он хотел на сей раз?

- Все тоже, Святейший...

- Что предлагал? - усмехнулся Леонид.

- На сей раз ничего, только смотрел.

- Ну что ж, пускай приходит. Ворота монастыря были открыты?

- Как всегда...

- Хорошо. Люди знают сюда дорогу, а кто не знает, тому Бог подскажет. Мы рады всем. А нелюди...У них свой Бог...

Даниил с интересом посмотрел на святого.

- Да Даниил, у них свой Бог и имя Ему Златой Телец.

- Он не придет больше...

Старик вскинул брови:

- Он сам сказал?

Монах кивнул.

- Да. Придут другие, и это он сказал...

Отец Леонид усмехнулся:

- Пускай, мы встретим их, как полагается. Они могут делать все что угодно. Они могут стереть эти стены с лица земли, - он обвел глазами келью, и глаза его вспыхнули молодым задором, - но они ничего не сделают с духом святости, витающим в этих стенах. Вместо нас придут другие и Церковь Духа будет сиять во веки веков под этим небом, пока бьется под ним хотя бы одно человеческое сердце...У тебя все Даниил?

- Еще одно, - вздохнул монах.

- Говори.

- Они сожгли буддийский храм, тот, что у дороги на Лхасу...

Леонид осенил себя крестным знамением. Монах повторил его жест.

- Да упокоятся их души...

- Аминь, - отозвался Даниил и продолжил:

- Францисканцы напуганы, Святейший, и хотят говорить с Вами.

- Пусть войдут. Я буду рад видеть их.

Даниил беззвучно удалился. Отец Леонид подошел к маленькому окошку и долго пристально глядел в светлое тибетское небо. Глаза его видели яков пасущихся у воды, видели тропу, уходящую в горы, покрытые лишайниками скалы, а губы шептали слова молитвы.

...Монастырь Духа был основан в Тибете христианским монахом Леонидом в начале ХХI века. Отец Леонид проповедовал Новое Христианство, и имя его Патриархом Всея Руси было в свое время предано анафеме. Христианская церковь отгородилась от него и назвала новое учение незаконным. Слишком уж вольно на взгляд церковников Леонид трактовал некоторые постулаты веры.

Тогда монах ушел в Тибет, и несколько лет на родине о нем не было слышно. Там, среди первозданной природы, он с группой единомышленников разных рас и вероисповеданий, примкнувших к нему по дороге, Леонид заложил основу Храма Духа, выстроив небольшой монастырь. По замыслу Святейшего, Новая Религия, должна была объединить, а в последствие заменить собой все существующие на земле вероисповедания.

- Все очень просто, - любил говорить Леонид, - а люди сами себе усложняют жизнь. А ведь нужно-то только, чтобы каждый человек поступал по отношению к другому так, как он хотел бы, чтобы тот другой поступал, по отношению к нему самому...

Монастырь действительно давал приют всем нуждающимся, и слухи о нем быстро разносились по свету.

Отец настоятель не принуждал никого из верующих, к каким бы то ни было обетам и приношениям. Он твердо считал, что религию в ее чистом виде погубили кастовость, разногласия и склонность служителей культа к роскоши.

Монастырь со временем стал славиться своими сельскохозяйственными успехами и гости его, как и живущие в нем не испытывали недостатка в пище. Монахи проделали гигантскую работу, и она стала приносить свои плоды. Монастырь рос, многие приходящие сюда, оставались тут сначала на день, потом на неделю, а потом навсегда.

Леонид оригинально трактовал Библию, Коран и Откровения, читая между строк и отсевая все надуманное и лишнее:

- Всего хорошо в меру...- говорил настоятель и, хитро усмехаясь, гладил свою бороду. - А книги... Книги люди пишут и читают их тоже люди. Слушайте сердце свое и разум, они и подскажут вам, где здесь правда...

Леонид опирался на вечные истины святых книг и указывал на странности и расхождения, объяснял их происхождение нежеланием некоторых заинтересованных лиц белое называть белым, а черное черным. Он ничего не требовал для себя и просил каждого приходящего, быть собой, и заботиться о ближнем своем, как о самом себе. Он не называл себя ни христианином, ни католиком, ни буддистом, хотя его называли по-разному. Мусульмане Пророком, католики Мессией, а христиане Святейшим. Леонид свято верил в то, что в основе всякой религии, должна быть вера в то лучшее, что заложено в каждом человеке. Что рано или поздно, люди поймут, что насилием и кровью не добиться счастья ни для себя, ни для всего человечества, что не будешь сыт лишь богатством и не будешь счастливым за счет других.

Святость, витавшая над монастырем, не была святостью церковной, елейной. Она была в свободном парении птиц, пролетавших в небе, в небесной прозрачности воздуха и в запахе вспаханной земли.

Скоро об общине заговорили в Риме, Москве, Мекке...

Приходили сюда и недоброжелатели. Пытались что-то доказывать, грозили, кричали истошными голосами фанатиков. Их слушали внимательно и принимали как друзей. Поили ячменной водкой, кормили до отвала и укладывали спать. Наутро многие оставались еще на денек... Поспорить...

Приезжали телевизионщики и пресса. С ними поступали так же. Правительство местное, поначалу всерьез не воспринимало новую общину, потом прислали комиссию, следом еще одну. Долго совещались, как быть, ходили, глазели. После махнули рукой, и все оставили, как есть.

Места тут были раньше дикие, малолюдные. Отец Леонид никому не мешал, да и вроде бы как содействовал освоению новых территорий. Монахи его навезли плодородной земли, и склоны гор зазеленели. Урожаи получались неплохими. Со временем появился скот. Да и умельцев с головой и руками в общине хватало.

Так они и жили. Община и Отец Леонид, в миру наш брат Леонард, курировавший вопросы религии.

А потом пришли "черные". Видимо деятельность нашего брата всерьез заинтересовала Клан. Позже я узнал, что утверждение и повсеместное распространение новой религии было одним из пунктов Соглашения. Обстановка вокруг монастыря стала накаляться. Сначала забеспокоились власти Непала и пригрозили закрыть общину. Мы приняли меры и нашли нужных людей. Власти угомонились. Потом был банальный поджог и пожар, уничтоживший большую часть построек и имущества. Леонид сжимал в кулак бороду, и вместе с монахами засучил рукава. Потом стало хуже. Невесть откуда взявшийся мор унес десятки жизней. От греха настоятель отправил людей дальше в горы, но чувствовал, что этим не кончиться. Местность вокруг монастыря опустела, внутри осталось лишь два десятка крепких монахов. Казалось, сама природа замерла в ожидании исхода. Умолкли птицы, и не журчал больше весело прозрачный ручей. Добавилось могильных холмов на монастырском кладбище, и трижды под стены опустевшего Храма приходил черный человек с пустыми глазами, смотрел и просил отречься...

... В келью вошли два францисканца. Их смуглые лица были чем-то похожи одно на другое, быть может затаившимся в глубине глаз испугом, а быть может скрытым восторгом, с которым они смотрели на Леонида.

Поприветствовав хозяина, они замерли, словно две статуи.

- Мы готовы, святой отец, - наконец произнес тот из них, кто казался чуть старше.

Леонид заговорил с ними на языке Микеланджело с легким сицилианским акцентом:

- В недобрый час посетили вы эти благословенные места, братья мои. Но поверьте, настанут и лучшие времена. Так было всегда и так будет... И так, дон Чезаре благословил вас на эту миссию...Хорошо... Значит вы владеете информацией. Что ж...

- Правда ли то, что опасность нависла над общиной? - спросил старший из францисканцев.

- Это так, - кивнул Леонид. - У вас немного времени. Через несколько часов здесь ничего и никого не будет. Сейчас вам передадут регалии.

По знаку Святейшего Даниил, вошедший бесшумно, внес в келью небольшой ларчик, искусно изготовленный из дерева и украшенный замысловатой резьбой.

- В этой раке находятся символы. То, за чем прислал вас почтенный дон Чезаре. Это символы Новой Церкви. Доставьте их ему, и да благословит вас Господь. Я думаю, вы последние гости, которые видят эти стены. Я провожу вас.

Чуть позже, прощаясь с францисканцами, Леонид негромко произнес:

- Когда-то очень давно некие сущности, не имевшие эмоционального тела и населявшие наряду с людьми Землю, пытались создать Нечто, что позволило бы им легко передвигать сквозь пространство и время. Это Нечто называлось Меркабой. Увы, они переоценили собственные силы. Более того, они открыли иные пространственные уровни, из-за чего духи иных измерений хлынули в наш мир. Их можно назвать бесами, возможно, так будет понятней. Миллионы вопящих бесов, наделенных телепатией, телекинезом проносились сквозь тело и мозг жителей Земли. Им не место быть здесь. Но они все еще здесь, - францисканцы слушали, затаив дыхание, - они суть тотального безумия, охватившего человечество. Жизнь становилась все более хаотичной, произошло смещение полюсов и точек равноденствия. Человечество потеряло память.

В высшем аспекте жизни существует объединенное сознание. Субстанция. Она не признает двойственности и иллюзии. Там ясно, что Единый Дух пронизывает все вещи и все вещи - это часть Единого Духа. Чтобы решить проблему, необходимо было создать кристаллическую решетку Христового сознания, защитившую бы человечество от влияния извне и обеспечившую всеобщее исцеление. Когда наше Сознание достигнет определенного уровня, все проблемы решатся сами собой. Для того мы здесь. Это все, что я должен был вам сказать...

...Когда Леонид вернулся в опустевшую келью, он перекрестился и, открыв тайник, вынул оттуда остро отточенный двуручный меч, снова перекрестился и с мечом на коленях замер на своей узкой монашеской кровати. Было так тихо, что слышалось, как сыпется песок в песочных часах.

...В ларце, увозимом францисканцами, была горсть земли и три капсулы. Одна - с водой из умолкшего ручья, в другой был холодный огонь, а третья - пустая, но не совсем - в ней был воздух...

* * *

Дата добавления: 2015-09-06