Г) Тактические приемы преимущественного логического воздействия на допрашиваемого

1. Последовательное предоставление информации. Рассматриваемый тактический прием заключается в последовательном предъявлении допрашиваемому доказательств в определенном порядке. Традиционно криминалисты сходятся в убеждении, что наиболее оптимально предъявление доказательств в порядке нарастания их силы, хотя данная точка зрения может быть и оспорена. Если мы рассчитываем на психологическое подавление допрашиваемого, характеризующегося невысоким уровнем волевого сопротивления, можно поразить его повышенной убедительностью разового аргумента или наиболее сильного доказательства. Однако, если мы в процессе этой демонстрации не сможем достигнуть поставленной цели, то результативность последующего предъявления, скорее всего, будет невысокой. Действительно, если самое веское доказательство оказало должное воздействие, едва ли нужно предъявлять остальные, если же предъявление самого веского доказательства не дало нужного эффекта, то вряд ли этот эффект будет достигнут предъявлением менее веских доказательств.

Классификация тактических приемов предъявления вещественных доказательств представлена следующими тактическими решениями:

· поочередное или одновременное предъявление различных доказательств;

· изначальное предъявление косвенных, а затем прямых доказательств;

· внезапность или логическая предопределенность предъявление доказательств;

· предъявление доказательств в ситуации смоделированной случайности (между делом);

· параллельное комментирование доказательственной ценности предъявляемого или предоставление обвиняемому возможности самому оценить степень убедительности доказательственной базы.

2. Концентрация на выявлении деталей. Очень наглядно рассматриваемый тактический прием реализуется в процессе проверка алиби, как и других показаний допрашиваемого, обязательна. В процессе свободного рассказа допрашиваемый стремится свести число подробностей к минимуму. Это происходит либо из-за того, что допрашиваемый не предполагал интенсивное взаимодействие со следователем, либо не предусмотрел ряд деталей. В отношении деятельности допрашиваемого в процессе преступного события следователь выясняет в подробностях такие моменты, как: где он был; с кем; во сколько происходило взаимодействие; вид деятельности, которой занимался; точное время; описание одежды и поведения участников, личности свидетелей. Пытаясь детализировать показания, допрашиваемый вынужден в ситуации ограниченного времени и повышенного психического возбуждения моделировать иллюзию преступного события. Неудивительно, что достигнуть непротиворечивости этой картины допрашиваемому очень сложно.

3. Демонстрация логической неполноты картины преступления, достигается использованием тактического приёма, в котором следователь демонстрирует существование лакун, невыясненных массивов информации в показаниях допрашиваемого. Использование приема демонстрации неполноты ориентировано на формирование у допрашиваемого стремления изложить дополнительные обстоятельства или аргументы, которые устранят пробелы в показаниях.

Сфера использования данного тактического приема, это ситуации, в которых у следователя присутствует недостаток доказательств, и он может ориентироваться только на незначительный объем рассуждений, опирающихся на ряд достоверных фактов. В процессе изложения обстоятельств следователь моделирует ситуацию, в которой, рисуя по возможности достаточно логичную и полную картину события, он вместе с допрашиваемым прослеживает логику отдельных фактов и предлагает ему заполнить неясные места.

Как видно, данный прием является разновидностью тактического приема детализации показаний, но инициатива внесения дополнительной информации по мнению допрашиваемого идет от него самого.

4. Ознакомление допрашиваемого с показаниями других лиц. Вопрос о допустимости оглашения допрашиваемому показании других лиц некоторыми авторами признается дискуссионным. Например, М.С. Строгович писал: «Если свидетеля начинают ориентировать на дачу определенных показаний, на освещение фактов в желательном для следователя духе, если их приспосабливают к тому, что уже показали другие лица, это насилие над его совестью. И сама постановка вопроса: «Что вы можете сказать по поводу оглашенных вам показаний такого-то свидетеля?» неправильна, так как свидетель ставится в двусмысленное положение - его понуждают высказывать свое суждение по поводу того, что показали другие лица, хотя он обязан лишь сообщить то, что он сам знает, что он видел, слышал относительно обстоятельств дела. Использовать допрос свидетелей для каких - либо других целей недопустимо».[129]

В отечественной криминалистике, как уже ранее говорилось, излишняя морализация является традиционной и очень часто внутренне противоречивой. До сих пор ни один исследователь не ответил на вопрос: «Почему на допросе понуждать высказывать свое суждение по поводу того, что показали другие лица неэтично, а на очной ставке является допустимым?» Подобное противоречие привело к тому, что отечественные исследователи посчитали допустимым выходом из описанной ситуации замену вопроса: «Что Вы думаете по поводу показаний другого лица?» на вопрос: «Что является правдой Ваши показания или имеющиеся показания другого лица?».[130] Конечно же, подобная замена крайне спорна, так как приведенные вопросы содержательно тождественны. Описанный пример является наглядным показателем опасности выдуманных этических противоречий, характерных для процесса расследования.

5. Выявление и коррекция мотивов ложных показаний. В силу того, что ложные показания могут проистекать не только из элементов криминальной природы допрашиваемого, но также быть обусловлены мотивами страха, корпоративности, ответственности перед самим собой за третье лицо. К сожалению уровень преступности в современном государстве не соотносим с уровнем возможной защиты добросовестных граждан. У следователя фактически нет ни способностей, ни возможностей по защите лица. Поэтому наиболее нерешенным в отечественной науке является вопрос об этичности включения в сферу противодействия преступнику лиц, перед последним беззащитных. Отметим, что, учитывая ряд особенностей современного индустриального общества рыночного типа, маловероятно в ближайшее время без изменения парадигмы борьбы с преступностью решить проблему защиты добросовестных граждан от лиц, совершивших преступление.

Если говорить о способах преодоления следователем мотивов допрашиваемого, которые обусловили ложные показания, то здесь целесообразно выделять:

· разъяснение, что, несмотря на отсутствие широкой практики осуждения за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний недооценивать неприятные последствия для допрашиваемого в случае совершения им описанных действия нецелесообразно;

· изложение своего видения мер, которые будут предприняты следователем или оперативными работниками для обеспечения безопасности допрашиваемого или членов его семьи;

· раскрыть принципы деятельности Управления МВД по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, а также описать статистику характеризующую деятельность данного управления (так в 2012 году официально заявлено, что количество мер государственной защиты возросло более чем на четверть (с 4418 до 5607), которые применялись в отношении 2860 лиц, имевших различный процессуальный статус.);

· разъяснить, что практика показывает тенденцию существования давления на допрашиваемого со стороны криминального мира в значительной степени интенсивности до того, как даются показания и доказательства по уголовному делу еще не собраны в полном объеме;

· сконцентрировать внимание допрашиваемого на позиции других лиц, дающих правдивые показания, что психологически будет способствовать разрушению у допрашиваемого установки на осознание себя одиноким;

По нашему глубокому убеждению, следователь, использующий воздействие на допрашиваемого с целью убеждения, что опасность со стороны представителей криминального мира не высока, должен нести за возможные последствия ответственность. Не может быть признан соответствующим профессиональным требованиям следователь, допустивший последующие за допросом страдания допрашиваемого, которого он убедил в безопасности дачи показаний.

6. Участие в проведении допроса специалиста в тех случаях, когда в процессе допроса приходится затрагивать сложные вопросы в области знаний, навыков или ремесел. Целесообразность данного тактического приема определяется не тем, что рассматриваемая сфера может быть в недостаточной степени известна следователю. Целесообразность здесь проистекает из понимания допрашиваемым факта бессмысленности надежды на ограниченный объем знаний следователя, а также на факт противостояния в процессе допроса допрашиваемому не одной, а нескольких фигур.

7. Создание иллюзии полноты доказательственной базы. Классическим тактическим примером выступает рекомендация проиллюстрировать знание фигуры допрашиваемого в объеме намного более широком, чем необходимо для расследования. Подобное поведение формирует у допрашиваемого установку на то, что если следователь знает о нем то, что к преступлению не относится, то, что к нему напрямую относится следователь точно знает. Оговоримся сразу, целесообразность использования данного тактического приема определяется, прежде всего, наличием у следователя актерского потенциала, что является достаточно малораспространенным случаем. В целом же данный тактический прием характеризуется тем, что, будучи использован безрезультатно, он значительно понижает эффективность всех остальных приемов,[131] так как в сознании допрашиваемого создается образ следователя-обманщика, причем обманщика бесталанного.

8. Акцентирование внимания на первых же ложных сведениях создает у допрашиваемого впечатление о том, что профессиональный уровень следователя и имеющийся в текущей следственной ситуации доказательственный материал делает нецелесообразными попытки сообщить ложную информацию. В основе данного приема лежит также исследования того, что у допрашиваемого в процессе сообщения ложных показаний сомнения в правильности подобной модели поведения уменьшаются. Таким образом, прервав ложь лица, следователь тактично увеличивает вероятность того, что допрашиваемый откажется от избранной роли недобросовестного лица.[132] «Пресечение лжи» - это не словесная остановка ложных показаний… это тактически избранный момент начала изобличения во лжи, момент, когда в ходе изложения допрашиваемым легенды возникает ситуация, наиболее благоприятная для изобличения. В начале допроса она возникнуть никак не может, поскольку легенда еще не изложена».[133]

9. Допущение легенды. Прием «допущение легенды» состоит в том, что «дав возможность допрашиваемому высказать все, что ему вздумается, и зафиксировав это в протоколе, следователь разрушает легенду, разоблачая ложь».[134] Несмотря на кажущуюся простоту, это - достаточно сложный тактический прием, сложность которого носит психологическую природу. Следователь, психологически ориентированный на манипулирование, управление (недаром эпилептоидная составляющая в структуре характера следователя наиболее выражена) затруднительно воспринимает вызов, под которым понимает попытки его обмана в процессе дачи допрашиваемым ложных показаний. Установка на доминирование предопределяет частое желание следователя показать, что он является «хозяином» ситуации, приводит к тому, что следователь в процессе свободного рассказа не сдерживается и перебивает допрашиваемого, демонстрируя свое интеллектуальное преимущество.

Отметим, что отечественная криминалистическая наука старается игнорировать манипулятивную составляющую характера следователя, рисуя последнего фигурой чуть ли не лишенной склонности к стереотипным моделям поведения и стереотипным ролям. К сожалению, желание выдавать желаемое за действительное в случае рассматриваемого тактического приема порой приводит к его неэффективности. Следователю психологически сложно использовать данный прием, если он изначально не осознает свою природу реагирования на ложь со стороны допрашиваемого.

Допуская возможность преподнесения ему легенды со стороны допрашиваемого лица, следователь, тем не менее, не демонстрирует свою догадку вплоть до завершения фиксации показаний в протоколе допроса. Только после этого следователь приступает к выяснению истины у допрашиваемого, который полагая, что вербальное противодействие подошло к концу, психологически расслабляется. Поставленный в ситуацию дефицита времени и сил, не подготовленный к созданию новой лжи, допрашиваемый может дать правдивые показания. Повторимся, что подобное возможно только если следователь мог сдержать желание доминировать в форме уличающего допрашиваемого во лжи.

Дата добавления: 2015-09-06